Не играй со мной, мажор

Глава 37

Видана

— Возле макушки ещё один шар повесь. Справа, Вида, там пустота, — мама сидит в кресле и управляет процессом. Елку я нарядила прямо перед ее приездом, но не рассчитала и купила слишком мало украшений, поэтому новогодняя красавица стояла несколько дней полуголой.

Сегодня мы с Кирой ходили в торговый центр, докупили шары и декоративные цветы на елку. Даже думать не хочу, что этот Новый год мы встречаем вместе в последний раз. Я гоню от себя негативные мысли, но когда смотрю на то, какая мама слабая, во мне против воли крепнет страх потери.

Я счастлива, оттого что она дома, рядом со мной, но, когда я остаюсь одна, слёзы постоянно наворачиваются на глаза. Кира заметила, что я плачу, и отругала меня:

— Вида, не разводи сырость! Лора не должна видеть твоих слез. Ты что хоронишь ее раньше времени? Она борется, а ты руки опускаешь! — зло выговаривала мамина подруга, пока мама спала в своей комнате.

— Я не опускаю руки, — хотелось защититься в тот момент.

Честно признаться, что мне просто страшно, я не смогла, не желала выглядеть в ее глазах избалованной девочкой. Хотя до маминой болезни я была изнеженной девочкой, окруженной любовью и заботой.

— Вот и будь сильной! Твое настроение передается Лоре. Она и так себя корит, что тебя здесь одну оставила, — выговаривая, она заперла дверь ванной комнаты. Подошла, обняла меня. — Ей тоже страшно, Вида. Лора не должна даже мысли допускать, что все это зря. Ты понимаешь, девочка? Понимаешь? Нужно держаться, — прижимая к себе. Голос ее просел. Я чувствовала, что Кира тоже готова расплакаться, но, в отличие от меня, она сумела взять себя в руки. — Давай умывайся и выходи. Для того, чтобы поплакать и выговориться, мы будем уходить из дома. Благо впереди праздники, а значит, найдется уйма причин, чтобы выйти из дома.

Разговор с Кирой не избавил от страхов, но встряхнул меня. Рядом с мамой я вообще стараюсь не грустить.

— Ещё два цветка по бокам внизу и шар в середине, — говорит мама параллельно с телефонной мелодией звонка.

— Мам, это твой. Принести? — спрашиваю её, спускаясь с табуретки.

— Я сама схожу, — поднимается с кресла. Проводив ее взглядом и убедившись, что она идет вполне бодро, выдыхаю. Развешивая игрушки, прислушиваюсь к разговору.

Папе кто-то донес, что мы с мамой вернулись «из Питера», теперь он названивает и требует дивиденды с бизнеса, к которому не имеет никакого отношения. Мама уже шесть номеров заблокировала, но отец не сдается. Вчера он звонил с номера какой-то шлюхи, та на заднем фоне требовала заплатить за вызов.

Оставляю украшения на табурете и иду к маминой спальне. Дверь открыта, я захожу и присаживаюсь на край кровати. Мне хочется ее поддержать, дать понять, что я рядом. Мама не хочет вмешивать меня в их разборки, но я давно не маленькая, все вижу и все понимаю.

— Я устала говорить, что ты ничего не получишь, — мама старается держаться, но я слышу, как дрожит её голос.

— Запиши его угрозы, — напоминаю маме включить запись. Мама ставит на громкую связь.

— Я устрою тебе лихие девяностые, Лора! Ты меня не кинешь, сука! — орет пьяным голосом. Мама сбрасывает звонок, рука дрожит. Расстроил, урод! Как же я его ненавижу!

— Мам, только не расстраивайся, — прошу ее.

— Если бы не мой бизнес, поставила бы блокировку на все незнакомые номера, — откидывает мобильный на стол.

— Мам, давай не будем портить этот вечер разговорами о нём.

— Не будем, Вида, — силясь улыбнуться. Мы возвращаемся в гостиную, и я продолжаю украшать елку.

— Завтра твой класс празднует в ресторане Новый год, ты уже выбрала, в чем пойдешь? — спрашивает мама, возвращаясь в кресло. Я знаю, что мама поддерживает общение с несколькими родительницами и всегда в курсе, что происходит в моей родной школе.

— Я не пойду, мам, — закончив развешивать украшения, присаживаюсь на табурет.

— Как это не пойдешь? Почему? — хмурится мама. — Неужели ты не соскучилась по своим друзьям?

— Мам, я хочу провести время с тобой….

— Вида, даже слушать не буду, — отмахивается она. — Я прекрасно проведу несколько часов у телевизора. А может, позову Киру и Марио, устроим с ними вечеринку, а ты иди, развейся, — настаивает мама.

Послезавтра Новый год празднует мой новый класс. Туда идти мне совсем не хочется. Я видела, как они веселятся, мне не понравилось. Идти туда только ради Вани и чувствовать себя весь вечер лишней? Злиться на Авдеенко, которая напьется и будет вешаться на него?

Если пойду завтра праздновать со своим прежним классом, Ваня обидится, что не иду с ним. Он и так напрашивается в гости, а я никак не расскажу маме о нём. Где-то глубоко внутри мне стыдно, что она борется за жизнь, в то время как я строю личные отношения. Влюбилась и наслаждаюсь своим счастьем. И перед Ваней неудобно. Он меня с родителями познакомил, которые меня очень тепло встретили, а я о нём даже рассказать не могу.

— Вида, ты чего грустишь? — спрашивает мама, подозрительно смотрит на меня. — Поругалась с кем-то из одноклассников? Что-то случилось? — мое молчание вызывает все больше вопросов.

— Мам, я ни с кем не ругалась. Дело не в этом, — закусив губу, отвожу глаза в сторону.

— Вида, не молчи, я начинаю нервничать, — голос строгий, взволнованный.

— Мам, я давно хотела рассказать, но не могла решиться, — выдерживаю паузу, но, заметив обеспокоенность на мамином лице, спешу продолжить: — Мне в новой школе… нравится один мальчик, — признаюсь я. Не знаю, что ожидала увидеть, но точно не радость и счастливое лицо. Глаза мамы загораются, на губах улыбка.

— Это прекрасно. Твое чувство взаимно? — в ожидании ответа мама подается чуть вперед.

— Угу. Взаимно, — киваю головой. — Он очень хороший, мам, — глубоко внутри мне стыдно перед ней, но мама выглядит такой счастливой, что я не жалею о своей откровенности.

— Пригласи его завтра пойти с тобой, — предлагает мама.

— Нет, мам, — мотнув головой. — Ваня завтра хочет прийти к нам в гости, познакомиться с тобой….