Не играй со мной, мажор

Глава 44

Видана

— О чём задумалась? — спрашивает Ваня, складывая в рюкзак тетради и учебники.

Протянув телефон, показываю ему оповещение о том, что был звонок с номера отца. Как же я его ненавижу! А ещё мне страшно. Страшно каждый час, каждую минуту, но я выполняю обещание, данное Ване.…

Десять дней назад, когда отец позвонил и потребовал явиться в суд, я готова была сорваться. Не думая о последствиях, спешила вызвать такси, боясь не успеть.

— Что ты делаешь? — хватая меня за руку, остановил Ваня. — Куда звонишь? — отобрал телефон и сбросил вызов.

— Мне нужно ехать в суд.… — судорожно заговорила я, пытаясь вырвать у него трубку.

— Ты никуда не поедешь, — жестко оборвал меня Ваня, дергая на себя. Телефон убрал в задний карман, а руки зафиксировал.

— Ты не понимаешь! — кричала я. — Он обо всем расскажет маме, — вырываясь из его объятий. Я была не права в тот момент, Ваня хотел меня успокоить, а я видела в нем человека, который не понимает меня, не чувствует мои проблемы так, как я. Если бы он назвал меня эгоисткой, был бы прав. Сейчас мне стыдно за свое поведение, но тогда я продолжала кричать: — Она прервет свое лечение и вернется в Россию! — я еле сдерживала подступившие к глазам слёзы.

— Это будет её решение, Вида! — встряхнув меня за плечи. — Твоя мама — взрослый человек. Я вообще считаю неправильным скрывать от нее происходящее, — повышая голос.

— Я имею право заботиться о своей маме! — меня переполняли эмоции, тревога разрывала на части. Я злилась, что Ваня стоял на моем пути, что он не понимал меня!

— И в чем выражается твоя забота?! — нависая надо мной, кричал Ваня. — Сдаться отцу? — психовал он. — Устроить ей больше проблем, чем есть сейчас? Ты же понимаешь, что твой отец подонок, а ты — всего лишь средство к достижению его целей? Понимаешь?! — ощутимо встряхнув. — Ты оружие, с помощью которого он может отобрать бизнес твоей матери! Как он может это сделать, если тебе скоро восемнадцать, и суд он, скорее всего, проиграет? Подумай, Вида! — стуча пальцами по виску. — Он заберет тебя, будет прятать от матери, не даст окончить школу, пока она не подпишет бумаги на передачу бизнеса! Очнись, Вида! Выключай истерику, начни думать головой!

— Ваня!... — его слова проникли в сердце, они нашли во мне отклик, но я ещё не готова была согласиться.

— Думаешь, отправься ты сейчас к отцу, мать об этом не узнает? — на мое упрямство Ваня лишь сильнее злился. — Когда он отберет у тебя телефон, а мать не сможет дозвониться несколько дней, она будет спокойно продолжать лечение, не зная, что с тобой? — кричал Ваня. — Подобный стресс может ухудшить ее состояние и свести к нулю все лечение! — отпустив меня, он отошел и отвернулся. Я чувствовала его усталость. Не удивилась бы, если бы он сдался в тот момент. Не удивилась бы, если бы он послал меня на все четыре стороны с моими проблемами и заморочками, но, выдохнув и взяв себя в руки, Ваня произнес: — Ты останешься здесь, а номер своего отца бросишь в черный список, — закончил на твердой, но спокойной ноте.

Достав свой телефон, он позвонил отцу, обо всём ему рассказал.

— Виде не стоит покидать пределы особняка, — услышала я голос Егора Борисовича, Ваня включил громкую связь. — Суда сегодня не будет, его перенесут на другой день. Вечером я позвоню ее матери и сам с ней обо всем побеседую. Постараюсь убедить Ларису продолжить лечение, а Виду доверить мне. Увидимся вечером, — закончив разговор, он сбросил звонок.

Егор Борисович очень занятой человек, неудобно, что ему приходится отвлекаться на меня.…

И вот прошло десять дней. Отец не оставляет попыток дозвониться до меня. Он и к школе приезжает почти каждый день, желая встретиться со мной. Администрация предупреждена, что я «болею». Выдать меня родному папаше — испортить отношения с Лютаевыми.

Решение Вани заблокировать все незнакомые входящие номера было разумным. Звонки отца дестабилизируют мое эмоциональное состояние. Меня напрягают и пугают навязчивые попытки родителя связаться со мной.

— Продолжай игнорировать, — возвращая мне телефон, произносит Ваня. Берет за руку, несильно сжимает пальцы в попытке утешить. — Прекращай бояться, Вида. Послезавтра слушание в суде, ты дашь показания, и всё закончится. Тебя оставят с матерью, — внушает мне Ваня.

Как же хочется в это верить.…

Если закончится этот ад, мама наконец-то успокоится. Его Борисович обо всем ей рассказал, пообещав присмотреть за мной и выиграть дело в суде. Мама согласилась продолжить лечение, но она переживала. Ее звонки стали в разы чаще, сообщения приходили каждые два часа. Мама попросила Марио и ещё нескольких друзей выступить в суде.

«Мы выиграем! — постоянно проговаривала я про себя. Говорят, если во что-то верить и сильно желать, это обязательно случится. — Отец останется ни с чем!»

После третьего урока вновь проверяю телефон, в этот раз никаких оповещений. С облегчением вздыхаю, и, взявшись за руки, мы с Ваней идём в столовую. В пустой нише коридора я позволяю Ване украсть у меня пару поцелуев. Забываю о неприятном оповещении, о звонке отца. У меня почти прекрасное настроение, давит лишь груз постоянной тревоги.

Перед началом четвертого урока Ваню вызвали к директору.

— Иди, а я в класс, — предложила я, пытаясь расцепить переплетение наших пальцев.

— Вместе пойдем, — удерживая, ведет за собой.

Ваня постоянно рядом. Не отпускает от себя ни на минуту. В уборную я хожу с Камиллой, а он ходит только во время урока.

— Я подожду тебя здесь, — сажусь на кресло в приемной.

Ваня вынужден отпустить мою руку. У директора посетитель, нас просили подождать. Секретарь, распечатывая на принтере какие-то документы, украдкой косится на нас. На меня с неодобрением, на Лютаева с сочувствием. Есть подозрение, что она в курсе всего происходящего со мной. Свалилась я вся такая проблемная на их головы....

Демонстративно выключив компьютер и закрыв пару шкафчиков на ключ, секретарь выходит из приемной с папкой документов.

— Иван, войди, — распахивается дверь, директриса лично приглашает Лютаева.

— Я быстро, никуда не уходи, — строго наказывает, прежде чем войти в кабинет директора. Дверь оставляет приоткрытой, при желании я могу слышать их разговор. Именно этим я и занимаюсь… подслушиваю, но не специально.

— Иван, Ульяна сбежала с третьего урока, мы не можем её найти…

— Сбежала?! — повышает голос Ваня.

— Сбежала, мы просмотрели записи с камер наблюдения….

— Ульяна не могла сбежать! — настаивает Ваня. В его голосе так много эмоций: страх, паника, растерянность. У меня неприятный холодок бежит по коже.

— Но это так! — защищаясь, Валентина Михайловна тоже повышает тон голоса. — С девочкой и мальчиком из параллельного класса она ушла из школы час назад. Мы не можем связаться с твоими родителями. Я не снимаю с себя ответственности, но…

Дальше я просто не слушаю. Тревога уже запустила щупальца в моё сердце. А если за этим стоит отец?...