Не играй со мной, мажор

Глава 24

Видана

Бьющие тревогой и страхом слова врезаются в сознание острыми пиками. Порываюсь вскочить, но вспоминаю, что под покрывалом я абсолютно голая.

Умоляюще смотрю на охранника, мысленно заклиная его сказать, что он ошибся. Ну что он стоит? Почему ничего не делает? С другой стороны, как он сможет оживить мертвого?

А может, у него ещё есть шанс?...

Он, конечно, конченый подонок, но я с ума схожу, стоит только представить, что ответственность за его смерть будет нести Лютаев.

Он не хотел….

Не хотел ведь?

Он просто защищал меня….

В один миг мир переворачивается. Я перестаю тонуть в своей боли, вычеркиваю из головы картинки несостоявшегося изнасилования. Я так же сильно ненавижу Миху и Цигу, но сейчас всеми невидимыми фибрами души молюсь, чтобы они остались живы.

«Пусть живут!» — внутренний голос разрывает внутри меня кровеносные сосуды.

Мне стыдно смотреть в глаза Ване, я чувствую вину. Если бы скинула звонок, он бы не приехал….

Тогда была бы сломана моя жизнь…

Страшно. Страшно за нас обоих. Вряд ли у меня получилось бы пережить изнасилование, но точно так же я не переживу, если Ваню посадят…

Обещала Кире не вляпываться в истории…

«Что теперь нам всем делать?» — отмахнувшись от чувства вины, я поднимаю взгляд на Ваню. Натыкаюсь на его безразличное, искаженное злой ухмылкой лицо. В отличие от меня и охранника, он спокоен, не паникует. Его спокойствием я не заряжаюсь, но внутренняя истерика разом прекращается.

— Я его бил, а не убивал, — холодно цедит Лютаев. Фамилия сейчас ему больше подходит, чем имя. — Он в отключке, но жив, — настолько уверенно, что сомневаться начинает охранник. Переворачивает Миху на спину. Ещё раз подносит пальцы к жилке на шее. Мне отсюда не видно, бьется она или нет…

Теряю на несколько секунд из виду Ваню, он подходит к тумбочке, берет графин с водой, выливает на лицо Михи. Лужа крови, смешавшись с водой, становится просто огромной. Брызги летят на охранника, он дергается и отстраняется, так и не нащупав пульс. Перестав дышать, фокусирую все свое внимание на лежащем на полу парне.

Дыши! Дыши….

Ну дыши же!

Тихий стон проходится стальными когтями по моим натянутым до предела нервам. Возможно, это я застонала от бессилия. Но в следующее мгновение этот урод начинает двигаться и громко кряхтеть от боли.

— Убирай его отсюда, — так же холодно произносит Иван. — В больницу отвезите.

— Вопросы будут…

— Без врачебной помощи он может отъехать, — равнодушно ведет плечами Лютаев. — А вопросы обязательно будут, — озвучивая угрозу, кривит губы.

— Послушай, парень…. — подняв руки в примирительном жесте, охранник поднимается на ноги, забывая о стонущем подростке.

— Это ты меня послушай, — резко обрывает. — Вызови сюда руководство интерната, убери с глаз моих этого уе*ка и сам съе*ись, — Ваня опять закипает, переходит на мат, транслирует агрессию.

Сжимая и разжимая кулаки со сбитыми костяшками, он наблюдает за молчаливыми действиями охранника. Тишину нарушают лишь его рваное дыхание и стоны Михи.

Дверь он закрывает сам. Мы остаемся одни, отрезанные на какое-то время от внешнего мира. Что будет дальше, я даже не представляю. Как только начинаю задумываться о произошедшем, возвращается истерика, по щекам бегут слёзы.

Утирая их тыльной стороной ладони, продолжаю смотреть на руки Вани, на них темными пятнами застыла чужая кровь, ему бы умыться…

Словно услышав мои мысли, он оборачивается. На лице нет следов агрессии, он полностью подавил свою темную сторону, взял ее под контроль. Мне было любопытно и страшно столкнуться с таким Лютаевым, но второй раз… лучше не надо.

— Вида, я умоюсь и вернусь, — произносит он совсем другим тоном. Как только слышу шум воды, доносящийся из ванной, спрыгиваю с постели. Обхожу на носочках кровавую лужу. Не зацикливаясь на боли, дохожу до шкафа, быстро натягиваю трусы, хватаю первые попавшиеся штаны. Нога путается в штанине, я быстро теряю остаток сил, привалившись к шкафу, смаргиваю слёзы отчаяния. Успокаиваюсь и продеваю одну ногу в штанину. Вода в уборной перестает бежать. Не успеваю. В любой другой день мне хватило бы несколько секунд….

— Вида, я ведь просил подождать, — видя меня не в самой красивой позе, тут же подлетает, подхватывает на руки и усаживает на стол. — Я помогу, — твердым, не терпящим возражения голосом.

— Я сама, — пытаюсь просунуть ногу в скрученную штанину. Он не спорит, поправляет ткань, позволяя мне самой закончить одевание. Замечает потемневшие следы от пальцев на моих бёдрах, громко сглатывает, опять сжимая руки в кулаки. — Ваня, спасибо тебе большое, — всхлипывая.

— Вида, — поддев подбородок, пытается поймать мой взгляд. Мне стыдно смотреть ему в глаза, отвожу взгляд в сторону, но там эта кровавая лужа! Меня передергивает. Смотрю прямо перед собой.

Ваня снимает с себя темную толстовку и бросает ее в лужу, она разлетается, почти полностью пряча под собой кровавый след.

— Зачем? — удивленно выдыхаю. Лютаев не обращает на мой вопрос внимания.

— Вида, — теперь он берет в ладони мое лицо. — Я опоздал? — задерживая дыхание.

— Нет, — мотая головой, негромко произношу. Он громко, со свистом втягивает воздух.

От его нежности и заботы у меня разрывается душа, слёзы опять вскипают на глазах. Я никогда в жизни столько не ревела. Они когда-нибудь закончатся? Запрокидываю голову вверх, пытаюсь их сморгнуть, но пара слезинок выкатывается из уголков глаз.

— Не плачь, Вида, — успокаивая, прижимает к груди. — Тебя больше никто не обидит.

— А если он умрёт? — озвучиваю свой страх, перестав всхлипывать.

— Я сожалеть не буду, — возвращает голосу ледяные ноты. Чувствует, что я напрягаюсь, и добавляет: — Он не умрет. Такие падлы не дохнут, — без капли жалости.

— Ваня, может, позвоним твоему отцу? — тихонько шепчу ему куда-то в шею. Я знаю, что Ваня из влиятельной семьи. Его отец наверняка сможет замять любой скандал. Я не хочу, чтобы о случившемся поползли слухи, чтобы завели уголовное дело, где меня привлекут как свидетеля….

Нельзя этого допустить!

— Вань, пожалуйста, пусть об этом никто не узнает! — голос дрожит от страха. — Пожалуйста, Вань! — умоляюще. О чём-то задумавшись, смотрит на меня.

— Мне нужно сделать несколько звонков, — соглашаясь на мою просьбу. Оставляя меня сидеть на столе, достает из заднего кармана телефон и отходит к окну....