(не)любимая жена императора

Глава 10

В то решающее утро она твёрдо решила — пора.

Возможно, скоро тётя захочет услышать подробности, а ей и сказать нечего. Она вообще не представляла, что должно произойти между ними, и какие чувства должна испытать при этом.

Они договорились встретиться на закате.

Эйн схватил вожжи её коня и повёл за собой.

— Мы куда-то собрались?

Неужели мужчина почувствовал её настроение?

— Вечером на реке не самое лучшее место для свидания — мошки кусаются.

Ехали по лесу молча. Каждый думал о своём.

— Постой, Эйн, — встрепенулась Аллерия, оглядываясь. Свой лес она знала досконально, а сейчас поняла, что местность незнакома. — Мы покинули земли Офлера. Это может быть опасно. Куда ты меня везёшь?

— Не бойся, милая. Я знаю, что делаю. Здесь недалеко.

Через несколько минут они выехали к берегу озера, рядом с летним домиком императора.

— Эйн, сюда не пускают посторонних… Постой. Или… ты здесь живёшь? — Её изумлению не было предела. Почему раньше не задумывалась об этом? — Серьёзно?

Какая же дура!

Он кивнул и улыбнулся. А Лере уже было не до смеха.

Кто он? Родственник императора? Друг? Эйн... она не помнила такого имени при Дворе. А она хорошо изучила дворянские рода и их представителей.

Развить эту мысль ей просто не дали.

Эйн спрыгнул с лошади, помог ей, но не отпустил.

Волосы рассыпались по плечам, и она постаралась прикрыть ими лицо — вдруг кто из слуг узнает. А ведь могут. Соседи как-никак.

— Поужинаем на веранде с видом на закат. На озере он особенно хорош.

Обняв за талию, он повёл её в дом, по коридору — прямо в императорские покои.

Ой-ой.

А потом вывел через балкон на берег озера.

Здесь находилась просторная веранда, увитая цветами. Слуги уже накрыли стол. Магия обеспечивала отсутствие комаров и мошек, в отличие от дикой местности.

Лера замерла. Такой красоты она не ожидала.

Невольно усмехнулась. Называется — за что боролись, на то и нарвались.

Лишение невинности должно было избавить ее от всех этих радужных, приподнятых чувств. А у неё всё наоборот.

Герцогиня будет недовольна, если узнает.

Эйн протянул руку, приглашая.

Ужин оказался великолепным. Не иначе — труд императорского повара.

Кто же он, этот мужчина, который так спокойно, по-хозяйски распоряжается здесь?

Вино приятно расслабило. Незаметно её ладонь оказалась в его руке. Твёрдые губы скользнули по тыльной стороне, задержались на запястье. Там, где пульс бился особенно быстро. Видимо, он это почувствовал, улыбнулся.

Откинулся в кресле и притянул её к себе. Оказаться у мужчины на коленях — странно и волнительно. Так близко к его лицу… к губам.

Она не удержалась и коснулась их своими.

Он давно научил её целоваться. И получать от этого удовольствие тоже.

Тихий выдохнул прямо ей в рот.

— Лера, милая, я больше не в силах ждать. Скажи, что... Останешься со мной…

От хриплого голоса дыхание сбилось. Неужели он хочет этого так же сильно, как она?

Судя по тому, как его пальцы сжимали её ниже талии, по потемневшему взгляду — да.

— Прямо здесь? В императорских покоях? — засмущалась.

Лишится девственности прямо под носом у врага? Та еще странная идея.

— Почему бы и нет? Тебя что-то смущает?

Смущало. И пугало.

— Есть немного. Страшно. А если Он узнает?.. — прошептала почти неслышно.

Ответ прозвучал так же тихо, почти у самого уха:

— Не узнает.

Она хотела снова спросить — «кто ты»? — но его горячие губы уже прижались к пульсу на шее.

От предвкушения по спине прошла дрожь, замерла в животе и ударила молнией ниже.

Ах…

Неужели это действительно так прекрасно, как говорила Дуняша?

Его руки уже скользили под юбкой — от лодыжек к бёдрам. Такие нежные пальцы…

Куда?

Ох…

Там её ещё никто не касался.

Почему же так приятно?

— Потому что ты создана для моих ласк, — прошептал он ей прямо в губы.

Откуда он знает? Неужели сказала вслух?

Он поднялся, не выпуская её из рук, и понёс к дому. Снял платье, оставив в панталончиках и нижней сорочке. Без корсета — Лера специально решила обойтись сегодня без него. Надевать его потом — целая проблема.

Он повернул ее спиной и, обхватив под грудью, прижал к себе.

— Ох уж эти панталоны… Они снятся мне по ночам, — пробормотал, целуя ее в плечо.

Лера откинула назад голову, опуская ему на грудь. От него пахло чем-то пряным, чуть горьким — запах жаркого тела, загорелой кожи и магии. Аллерия будто вдыхала его, как вино — пьянея с каждой секундой.

Какие будоражащие ощущения…

Его пальцы оттянули резинку и забрались внутрь, гладя кожу. А губы скользнули по шее, подбираясь к уху и прикусывая мочку.

Шёлк легко сполз по бёдрам и упал к ногам. Он снова подхватил её на руки и понёс к кровати. К огромной императорской кровати.

А дальше началась феерия ощущений. Он целовал её везде. Даже там, где, казалось бы, нельзя.

Его ладони были тёплыми и шершавыми, с силой и нежностью одновременно. Прикосновения, будто волны — то мягкими, то настойчивыми.

От накатывающего удовольствия она не могла дышать. А он не останавливался.

Его тело нависло над ней — тёплое, тяжёлое, живое. Она чувствовала, как под ней пружинит матрас, как его грудь касается её, чуть влажная от напряжения.

А потом вдруг боль, которую Лера совершенно не ждала. Она судорожно всхлипнула и дёрнулась.

Он выругался и замер.

Его грудь тяжело поднималась и опускалась. Мышцы на руках напряглись.

— Тише. Сейчас пройдёт, — наконец произнёс он. — Надо ж было предупредить.

Лера тихо усмехнулась. Как он это себе представлял?

Видимо, вот это и была та самая невинность, от которой ее успешно избавили.

Он снова задвигался, плавно, но с нарастающей уверенностью — как охотник, точно знающий, где у жертвы самые чувствительные места.

Боль отступила, уступив место нарастающему наслаждению. Гораздо более мощному, чем раньше. Хотелось, чтобы оно длилось вечно. Или уже наконец закончилось — так сладко и мучительно.

Он дышал часто и глубоко, и каждое выдохнутое им слово обжигало кожу — будто горячий шелк касался её шеи.

И потом случилось то, к чему она не была готова.

Взрыв. Яркий, ослепительный. Она то ли улетела куда-то вниз, падая в бездну, то ли взлетала к небесам… Она не понимала…

Судорожно вцепилась в него, оставляя царапины, и почувствовала, как он дернулся.

Открыла глаза и едва не захлебнулась от восторга. От его лица — перекошенного тем же наслаждением.

Несмотря на свою неопытность, она поняла — он чувствует то же, что и она.

Его глаза распахнулись — и она утонула в их глубине, осознавая: с ним тоже творится нечто волшебное.