(не) Мой Боно

Глава 81

Игорь изумленно переводил взгляд с Ромы на меня, в то время как я билась в панической агонии, не зная, как вести себя в данной ситуации. В первое время я показывала ребенку фотографии Боно, говоря, что это его настоящий отец и Игорь со мной соглашался. Я не знала, что Рома жив, полагая, что ребенку нужен папа или хотя бы иллюзия его существования. И мальчик сейчас его узнал. Волков сказал, что ребенок давно не видел родного отца, поэтому он без проблем принял мои слова про Боно.

За всё нужно платить. За каждое лживое слово придется оправдаться. Неизвестно, как Боно отнесется к тому, что ему приписали чужого ребенка. Уже сейчас вижу в глазах Мефистофеля шок и замешательство, когда он смотрит на моего пацана. Рома не ожидал такого поворота.

— Папа, папа плиехал! — с радостными криками Игорь бросается к Боно, а я закрываю рот ладонью, осознавая что натворила.

Мальчишка, не обращая внимания на меня, торопится к своему отцу с распростёртыми руками. Он так его ждал и всегда верил, что тот вернется.

Рома быстро сориентировался и поймал мальчишку, подхватывая на руки, покружил его немного в воздухе и прижал к себе. Снова бросил на меня странный взгляд, после чего потерял ко мне интерес, что-то тихо говоря ребенку. Если до этого лицо Ромы было напряженным, то сейчас я видела, как вся строгость сходит на нет и черты разглаживаются. Мне даже показалось, что он с облегчением выдохнул, вмиг становясь уставшим мужиком, который уже не спал больше суток. Сава рассказал мне, что Рома не ложился этой ночью, уезжая на поиски Жени.

— Ром, я всё объясню, — кусая кулак, подхожу к ним, со слезами слушая, как Игорь лепечет взахлеб все свои новости. Торопится, словно боится, что не успеет рассказать. А Боно внимательно его слушает, впитывает каждое слово, как завороженный, любуясь моим сыном. Эти двое не обращали на меня никакого внимания, будто в этом мире никого кроме них не существовало.

Так, наверное, и должна произойти встреча отца с сыном.

В какой-то момент мне показалось, что они и вправду родные. Глядя на то, как Рома улыбается Игорю, прижимает к себе и с интересом слушает его рассказы про времяпровождение на даче, сложно поверить в то, что он видит ребенка впервые. Я и не знала, что он так хорошо ладит с детьми.

— Папа, ты всех плеступников поймал?

— Почти. Осталась еще парочка, — у него даже голос изменился, стал очень ласковым. Ни разу не слышала подобной интонации.

— Ты снова уедешь ловить их? — Игорь не скрывает своего расстройства и пытается как можно крепче прижаться к Роме, будто тот уже сейчас уедет и его нужно задержать.

— Нет. Я больше тебя не оставлю. И маму не брошу, — он косится мельком на меня и целует Игоря в щеку, а у меня все внутри переворачивается в этот момент, — ты такой большой стал.

Услышав эту фразу, замираю. Нет, это невозможно. Неужели все мои догадки были не бредом поломанной психики, а интуицией? Неужели мне не казалось, а так и есть на самом деле?

— Обещаешь? — прищуривается мальчик и протягивает ему ладошку, готовясь заключить уговор.

— Обещаю, — Боно пожимает его руку и поворачивает голову ко мне, замечая мое состояние. Его лицо мигом становится напряженным.

— Ром, — хрипло шепчу ему, чувствуя, как мне перестает хватать воздуха и прислоняюсь к ярко-желтому капоту, — Рома, это и есть твой сын, да? Тот, которого все найти не могут?

Кошачьи, стальные глаза смотрят на меня удивленно и затравленно. По этому виноватому взгляду понимаю — права. Весь год мне не мерещилось, я не сходила с ума, воспитывая сына Ромы, которого все ищут. И теперь мне ясно, почему Волков запретил контакт с Боно. Все из-за Игоря.

— Ника, Ника, Ника, — зашептал успокаивающее Рома, видя, что я тяжело дышу и хватаюсь за шею, в попытках расстегнуть куртку. Мне жутко не хватает кислорода. Грудную клетку будто перетягивает невидимыми канатами и мне кажется, что еще немного и я упаду в обморок.

Боно успевает подхватить меня за талию и прижать к себе мое обмякающее тело. Я потрясенно смотрю на Игоря, словно заново им любуясь, ругаюсь про себя: как могла не заметить эти серые глазки, до боли знакомый взгляд с прищуром и схожесть характера. Вру. Замечала, но не хотела верить. Считала, что это помешательство и желание выдавать свои мечты за реальность. Мне так хотелось чтобы у меня было хоть что-то на память от Ромы…

— Ника, девочка моя, дыши. Тише-тише. Я все объясню, — шепчет Боно, поддерживая меня и аккуратно отпускает сына на землю. Мальчик пугается моей реакции и прижимается ко мне, а я рефлекторно глажу его русые волосы, пытаясь прийти в себя, — неужели ты не знала, Люцик? Сава сказал, что ты знаешь.

— Что я знаю, Ром? Он ничего не сказал мне, — бормочу, опускаясь на корточки чтобы прижать Игоря к себе. Мне становится страшно, потому что помню фразу Боно: у тебя есть то, что мне нужно и просто так я от тебя не отстану. В голове зарождается ужасающая мысль — он приехал, чтобы отнять моего мальчика.

— Мам, ты что? Ты почему папу не целуешь? Я уже взлослый и знаю, что после долгой лазлуки вы должны целоваться. Или мне отвелнуться? — шепчет мне Игорь на ухо и целует меня в щеку, вызывая улыбку.

— Ну-ка, львенок, — Боно присаживается рядом со мной на корточки и берет ребенка за руку, — пойдем в машину, мама устала. Айда за мной, — он ставит меня на ноги и подхватывает на руки, чтобы донести до авто и посадить на переднее сидение. Затем достает из багажника детское кресло и помогает Игорю расположиться сзади. Я ничего не говорю, наблюдая за уверенными движениями этого человека. Когда он садится на водительское место, вспоминаю про Анну Сергеевну, но той уже нет на улице. Женщина поняла, что лишняя и ушла обратно в дом. В глубине души я была ей благодарна за понимание. Позже позвоню и скажу спасибо, когда приду в себя.

— Люцик, давай с тобой дома поговорим, хорошо? — осторожно предлагает Рома, заглядывая мне участливо в глаза. Он может только догадываться, какой ад творится в моей голове. Меня поглощает страх, парализующий язык и отнимающий возможность соображать, что происходит. Всё что я могу — молча кивнуть, но мужчине достаточно и этого. Он пристегивает меня, как немощную ремнем безопасности, после чего нежно целует в щеку. Чересчур нежно для него.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Боно всегда ассоциировался у меня с драйвом, адреналином, замирающим сердцем и мурашками по коже от своих прикосновений, но никак не с трогательными поцелуями в щеку. И от этого мне становится окончательно не по себе. Он точно решил забрать у меня ребенка, если я не буду его слушаться или стану бунтовать. Спонтанные мысли, заползающие в голову, вызывали озноб, к которому присоединилось нервное клацанье зубами. Рома заметил мой невроз и включил печку. Я заметила в его глазах сочувствие и отвернулась к окну, обнимая себя за плечи руками — мы обо всём поговорим дома.

— Мам, мы домой? — сразу подает голос Игорь.

— Да, мой хороший, домой, — поворачиваюсь к нему и замечаю обиженное личико, которое нахмурило брови и недовольно смотрит на меня, — что-то случилось?

— Мам, — громко восклицает, — как не стыдно обманывать детей! Ты же обещала, что мы пловедем этот день так, как я захочу. А я домой не хочу.

— И куда ты хочешь?

— Хочу, чтобы меня папа на качелях покатал. Всех катают, а меня нет, — сын устремил на меня взгляд «кота из Шрека» и задрыгал ногами. Он так всегда делает, когда срочно желает получить ответ.

— Я так понял, меня вообще никто не спрашивает, да? — подал голос Боно, на что получил наш с Игорем синхронный ответ:

— А ты имеешь что-то против?

— Да я вообще молчу, ребят! — хохотнул Рома, косясь на нас через зеркало заднего вида. — Как скажете, так и сделаем. Только не нервничайте, я на всё согласен.

Они болтали всю дорогу. Игорь рассказал своему отцу весь год. За полтора часа поездки Боно был в курсе всей моей жизни, знал тонкости времяпровождения в садике и даже наш рацион питания. Ребенок сдал меня с потрохами. Его даже просить не пришлось. А Рому не сдал. Когда Руслан у него спрашивал, нагло соврал о том, что пару зовут Славой, хотя я называла ему имя. Нужно было еще тогда заподозрить неладное и попробовать разговорить ребенка. Но мне казалось, что это домыслы.

За всю поездку я не проронила ни слова, анализируя в голове всё, что знала. У Ромы похитили ребенка и никто его не смог найти. Даже Руслан не смог подкопаться, ища малыша, в то время как он находился у него под носом. Сразу вспомнились и слова Каспера о том, что Лизе нужен только мальчик. Значит, она тоже ищет ребенка, которого Рома у нее отобрал. Почему отобрал?

— Я вернул…

Вспоминая в очередной раз эту фразу, начала нервно раздирать кожу на пальцах. Я долго размышляла над значением этих слов и даже сделала тест ДНК. В какой-то момент мне показалось, что это мой сын, которого Боно вернул мне и признался перед своей «смертью». Тест сделала, но распечатать конверт так и не смогла. Лучше немного фантазировать и надеяться, чем снова разбиться об острые углы реальности. Я решила, что лучше останусь в неведении, чем снова расстроюсь от того, что родной сын умер в роддоме.

— Ник, ты в порядке? — мы уже припарковались на парковке возле дома, когда Боно обратился ко мне. Повернувшись к нему, неуверенно киваю головой и застегиваю куртку. — Ты можешь пока домой пойти, я быстро исполню прихоти сына, и мы вернемся.

— Я с вами, — мотаю головой и торопливо выхожу из машины. Я боюсь оставлять ребенка с ним наедине. Пока не услышу, что Рома его не отберет, не успокоюсь.

Когда мы зашли на детскую площадку, там находилось несколько детей, которые ходили с Игорем в одну группу в садике. Неподалеку сплетничали их мамочки, как обычно обсуждая новинки моды и внешний вид своих знакомых. Пространство было наполнено своей атмосферой, в которой сразу стало кристально тихо, когда туда ворвался Игорь.

— У меня папа велнулся! — радостно закричал ребенок, привлекая к себе внимание. — Он поймал плеступников и теперь будет забилать меня из садика. Я же говолил, что мой папа полицейский!

Рома тактично кашлянул, заметив, что три пары женских глаз с любопытством уставились на него. Я знала этот взгляд. Про себя его называю сканером, который по какой-то внедренной программе производит оценку человека перед собой. Девушки ощупывали глазами моего Мефистофеля, пытались предположить, кто он такой и действительно ли является отцом Игоря. Боно же быстро потерял интерес к дамам, непринужденно поцеловав меня в щеку и пошел катать сына. Мои обещания нужно выполнять. Пусть отрабатывает. Мальчишка целый год грезил своей мечтой, как он с папой придет на площадку и утрет всем нос. И кажется, ему удалось. По крайней мере, я видела обращенные в мою сторону любопытные взгляды и была уверена, что сейчас зарождается новая волна сплетен.

— Мам, пойдем к нам! — позвал меня Игорь на качели. — Мы тут вдвоем поместимся.

Я морщусь и отрицательно качаю головой, но Боно жестом показывает мне, чтобы присоединялась.

— Пойдем, — читаю по губам и не могу отказать этому подонку. В конце концов, почему бы и нет, если я весь год мечтала о таком празднике для сына. Быть может хотя бы качели помогут мне немного отвлечься перед серьезным разговором, от которого полкашиваются коленки. И Рома тоже нервничает, хоть и пытается показать свою невозмутимость. Только понятия не имею, что он хочет мне сказать.