Не обмани меня

Глава 11. Неприятности

«There's no one perfect in this town

Don't beat yourself up…

Bit by bit it all gets turned around»

Никто не идеален.

Не вини себя…

Постепенно всё наладится.

(Garou — «Accidental»)

Наше бурное воссоединение длится уже вторую неделю. Я прогуливаю занятия, пуская насмарку всю проделанную за семестр работу по получению зачетов и экзаменов автоматами. Андрей отменяет и переносит встречи и отлучается только на судебные заседания, которые нельзя отложить. Словно изголодавшиеся, мы набрасываемся друг на друга и не можем насытиться, навёрстываем всё, что упустили за этот долгий месяц. Мы почти не выходим из квартиры и заказываем доставку еды на дом.

Сегодня мы ждём пиццу, и когда раздается трель домофона, я, не спрашивая, нажимаю на кнопку и впускаю курьера в подъезд, при этом сразу же открываю дверь квартиры.

На мне надета только мужская футболка, поэтому кричу Андрею, чтобы он забрал заказ, а сама ухожу в кухню ставить чайник.

— Где она? — слышу через минуту знакомый голос, от которого холодеет в груди. Преодолеваю настигший меня ступор и вылетаю в прихожую.

— Папа! — выдыхаю пересохшими губами, когда мои застывшие от ужаса глаза встречаются с разъярённым взглядом отца.

— Ты! — он с силой бьет кулаком в стену и резко подается ко мне, отчего я делаю шаг назад и больно впечатываюсь спиной в выступающий угол. — Быстро оделась и в машину!

— Папа, пожалуйста! Я не поеду! — и пусть мой голос звенит отчаянием, я полна решимости отстоять своё право встречаться с Андреем.

— Вы отец Ульяны? Давайте пройдём в гостиную и спокойно поговорим, — Стогов становится рядом со мной.

— О чём мне с тобой говорить? Как ты тут… с моей дочерью? — гневно сощурив глаза, отец сжимает кулаки.

На мгновение мне кажется, что сейчас он набросится на Андрея, но он снова переключается на меня:

— Быстро в машину, я сказал!

Я отрицательно качаю головой, и тогда он хватает меня за локоть и тянет к входной двери.

— Нет! — я вырываюсь и крепко обхватываю своего мужчину за пояс. — Папа, дай объяснить!

Не ожидавший от меня такого своеволия, отец на несколько мгновений теряется, но глядя на обнявшие меня мужские руки, выходит из себя ещё больше.

— Что? Что ты мне объяснишь? — суровый тон, которым заданы эти вопросы, заставляет зажмуриться. — Почему бросила учёбу и сожительствуешь со взрослым мужиком?

— Всё не так!

— Ульяна, что вообще происходит? — в проёме входной двери появляется невысокая элегантная женская фигурка. Тёмно-карие глаза, так похожие на мои, неодобрительно проходятся по нам с Андреем, не упуская ни мои вцепившиеся в него до побелевших костяшек пальцы, ни мои голые ноги, едва прикрытые чужим трикотажем.

— Мама! Мама, пожалуйста, не забирайте меня, дайте объяснить!

— Я думаю, нам с вами нужно сесть и спокойно поговорить, — уверенность в голосе Андрея даёт мне надежду, что всё ещё может разрешиться нормально.

— Я сказал тебе, мы приехали за дочерью! Никто с тобой здесь говорить не собирается! — раздражённо бросает отец, готовый силой оторвать меня от моего любимого.

— Коля, подожди! — мама успокаивающе кладёт руку ему на грудь. — Давай послушаем человека.

— Ну, послушай, если хочешь, — звучит ей в ответ со злой усмешкой. — Через полчаса чтоб обе были в машине. А с тобой я ещё поговорю, — грозное обещание адресовано уже мне.

— Проходите, — приглашает Стогов мою маму в гостиную, как только за отцом с шумом захлопывается дверь. — Я Андрей. А как к Вам можно обращаться?

Он пропускает её вперёд и придерживает меня за талию.

— Беги оденься, — шепчет мне на ухо.

Пока они беседуют в гостиной, я успеваю натянуть свои джинсы и кофту, выключить на кухне надрывающийся нервным свистом чайник, встретить доставщика пиццы. Всё это время в груди печёт от беспокойства. Если Андрей убедит маму, она наверняка сможет уговорить отца принять наши отношения. Неслышно крадусь поближе и прислушиваюсь к разговору.

— Андрей, вы взрослый мужчина. Она девочка совсем. Ей надо учиться, общаться с ровесниками. Сами подумайте, что у вас может быть общего?

— Больше, чем кажется на первый взгляд. Я серьёзно отношусь к вашей дочери.

— Вы сделали из неё любовницу и содержанку. Поймите, ни один родитель такого не потерпит.

— Полина Юрьевна, ваша дочь не любовница. У нас серьёзные отношения. И если она захочет остаться со мной, я буду с ней.

Захожу и сажусь рядом с Андреем. С тревогой всматриваюсь в мрачное лицо мамы. Предлагаю ей чай, но она отказывается.

— Ты понимаешь, почему мы здесь? — отчитывает меня строгим голосом. — Нам позвонили из деканата, сказали, что тебя вторую неделю нет на занятиях. Мы не смогли тебе дозвониться. В общежитии тебя тоже не видели вторую неделю. Света внятно нам ничего объяснить не смогла. Ты понимаешь, как нас напугала?

После её слов я вспоминаю, что мой разряженный телефон уже несколько дней валяется на тумбочке в спальне. Моё небрежное обращение с этим средством связи не первый раз играет со мной злую шутку.

Вообще-то последний раз мы созванивались с родными в прошлое воскресенье. И они бы не всполошились, если бы не этот странный звонок из деканата. Странный, потому что родителей прогульщиков у нас начинают оповещать только по итогам аттестации, если студент пропустил не менее половины занятий.

— Извини, мамочка, я не хотела вас напугать! — всё-таки, с моей стороны это было безответственно — забыть обо всём на свете.

— А потом ещё этот мальчик в деканате сказал, что тебя тут чуть ли не силой удерживает взрослый мужик, — мама косится на Стогова, — и тебя срочно нужно спасать. Как же ты могла, Ульяна? Приезжала домой, врала. Мы же тебе доверяли! — голос мамы полон укора и разочарования. Её слова попадают в цель, вызывают во мне растущее чувство вины.

— Я не врала, просто боялась признаться. Андрей ведь старше! И я не бросала учиться. Только последнюю неделю пропустила, но я всё догоню! — начинаю горячо оправдываться.

— Полина Юрьевна, наши отношения не помешают Ульяне получить образование. Её пропуски — случайность, и мы такого больше не допустим, — мужчина находит мою руку, переплетает наши пальцы и с ободряющей улыбкой смотрит на меня.

— Обещаю, мамочка! — с надеждой вглядываюсь в мамино лицо.

Но она скептически морщится на моё заявление и снова обращается к Стогову:

— Вы не понимаете, Андрей. Мы приехали забрать дочь. Я с вами сейчас говорю только для того, чтобы вы оставили её в покое, пока не испортили ей жизнь окончательно.

— Вашей дочери девятнадцать. Она совершеннолетняя и сама может решать, как ей поступить, — возражает Стогов.

— Наша дочь находится на нашем содержании. И пока это так, решать, что для неё лучше, будем мы, — посчитав на этом разговор оконченным, мама поднимается с дивана. — Нам пора. Ульяна, пойдём.

Но я только сильнее прижимаюсь к моему мужчине:

— Мама, я не поеду. Как ты не понимаешь? Я люблю его, — едва признание срывается с моих губ, чувствую, как рука Андрея крепче сжимает мою руку.

— Ладно. Посмотрим, насколько хватит твоей самостоятельности, — мама многозначительно понимает бровь и направляется на выход.

Стою у подъезда в обнимку с Андреем и смотрю вслед отъезжающему серебристому внедорожнику. Не знаю, как маме удалось уговорить отца не пытаться больше забрать меня. Они долго разговаривали у машины. Несколько раз отец порывался подойти к нам, но в итоге мама убедила его оставить всё как есть.

Однако теперь родители решили дать мне в полной мере проявить себя в качестве самостоятельной личности. Иными словами, обеспечивать себя отныне я должна сама, раз уж я, как выразился Стогов, совершеннолетняя.

Андрей мягкими, утешающими движениями ладони гладит меня по спине.

— Знакомство с родителями не удалось, да? — спрашивает полушутливо, но в его голосе слышится сочувствие.

— Они меня не простят, — грустно вздыхаю в ответ.

— Они тебя любят, — возражает Стогов, — со временем всё наладится.

— Мама сказала, что я твоя любовница и содержанка, — признаться, эти её слова сильно задели меня. Возможно, потому что есть в них определённая доля правды.

Мужчина пальцами приподнимает мой подбородок и заставляет посмотреть ему в глаза.

— Ты не любовница. Ты — моя любимая. Поняла?

— Да, — шепчу, пропадая в глубине искрящихся серых радужек, пока в душе от его слов разливается восторженная радость. — А ты мой любимый!

Но тут же мрачнею, вспоминая бурные события сегодняшнего дня:

— Вот бы мои родители это поняли и приняли наши отношения!

Андрей берёт меня за руку и тянет за собой в подъезд:

— Знаешь, что? Давай, наконец, съедим нашу пиццу и поедем кое-куда прогуляемся.

Красный трамвай с забавными рожками не спеша тарахтит колёсами по рельсам, тихим звоном оповещая пешеходов о своём приближении. За стеклом широкие улицы с многоэтажными зданиями сменяются на частный жилой сектор. Раньше я никогда не ездила на трамвае. В моём родном городе такой вид транспорта не предусмотрен, а здесь как-то не приходилось.

Наша остановка прямо у входа в старый парк. Андрей помогает мне выйти и, не размыкая рук, ведёт вглубь вдоль каштановой аллеи.

Укрытый с трёх сторон одноэтажными жилыми домами, парк словно затерялся во времени.

Раскинувшийся на правом берегу реки южный город, пережив «лихие девяностые», строился и развивался. Администрация реставрировала исторические здания, занималась благоустройством улиц и мест отдыха горожан.

Здесь же потрескавшееся бетонное покрытие так и не сменилось на тротуарную плитку. Старые советские памятники полустёртыми надписями возвещали о происходивших в городе в начале прошлого века событиях.

И всё же сама атмосфера парка настраивала на умиротворяющий лад. Может быть, дело было в заботливо развешанных на деревьях кормушках для птиц. А может, это всё радующие глаз белые свечки цветущих каштанов, молодая листва клёнов и берёз и белоснежные, словно наряд невесты, кустарники спиреи. И даже брошенные в глубине парка обшарпанные качели-лодочки не портили, а дополняли уютную картину.

Туда, к этим лодочкам, едва завидев их, я и направляюсь, увлекая за собой моего мужчину. Эти качели — воспоминание из моего детства, когда родители по выходным приводили нас с сестрой на аттракционы. Ребята постарше раскачивались на них так, что страшно было смотреть.

Я заскакиваю в зелёную лодочку под её жалобный скрип и берусь двумя руками за железные поручни.

— Давай, запрыгивай тоже, — подначиваю Андрея, который с улыбкой помогает мне раскачаться. — Смелее, господин адвокат! Побудь немного мальчишкой! Здесь нет твоих клиентов, быть серьёзным не обязательно.

Стогов несколько мгновений колеблется, затем на его лице расцветает задорная улыбка.

— Ну держись, сама напросилась, — легко заскакивает в лодочку и становится на противоположный край.

— Сейчас взлетим выше ели.

— Напугал! — с каждым размахом «крылатых качелей» я весело смеюсь, а в животе становится щекотно каждый раз, когда лечу вниз.

На соседнюю лодочку молодая женщина помогает забраться дочке. Малышка, наморщив лоб, внимательно наблюдает за нами и возмущённо выдаёт:

— Мама, смотри, дядя и тётя качаются. Разве они маленькие?

Мы с Андреем переглядываемся и смеёмся, а я ловлю себя на мысли, что не прочь, чтобы у нас с ним была такая девочка, похожая на нас. Мне кажется, он был бы хорошим отцом, заботливым и ласковым.

Когда мы направляемся дальше, меня немного пошатывает после катания, и эти ощущения так напоминают те, далёкие, когда я сама была ещё такой вот девочкой со смешными хвостиками. На ум сами собой приходят строки одного из моих любимых стихотворений:

«Колокола звонят в тени,

Спешат удары за ударом,

И всё поют о добром, старом,

О детском времени они». *

— Это Цветаева, — поясняю Андрею на его вопросительную улыбку. — Здесь так спокойно.

— Поэтому я и люблю здесь бывать, — Стогов увлекает меня на лавочку и сажает к себе на колени.

Даже наше молчание кажется мне уютным. Закрываю глаза и прислушиваюсь к задиристому щебету птиц. Глубоко дышу свежим весенним воздухом.

— Ух ты! Какая красота! — врывается в нашу идиллию хриплый мужской голос.

Невысокий мужчина лет сорока, одетый в рабочий комбинезон, останавливается недалеко от нас. Судя по слегка шатающейся походке, его рабочий день уже закончился. Хотя, возможно, он и не начинался. Уставившись на меня, нарушитель нашего уединения восторженно разводит руками.

— Я бы всё отдал, чтобы такая у меня на коленях сидела. Смотри, не обидь её! — грозит он пальцем Стогову. — Да! — соглашается сам с собой и продолжает свой путь под наши удивлённые взгляды.

Когда он, наконец, удаляется, Андрей прижимает меня к себе.

— Я никогда тебя не обижу. Больше нет, — звучит от него обещание. — Я хочу, чтобы ты чувствовала себя со мной, как за каменной стеной.

В этот момент в его объятиях именно так я себя и чувствую. И даже не подозреваю, что уже совсем скоро мне предстоит убедиться в твёрдости этой каменной стены.

После неудачного знакомства Андрея с моими родителями я всерьёз задумываюсь о поиске работы. Многие мои однокурсницы давно занимаются со школьниками русским языком и имеют неплохой для студенток дополнительный доход. Я тоже собиралась взять несколько учеников, но как раз познакомилась со Стоговым, и вопрос отошёл на второй план. Сейчас же для этого было самое неподходящее время: у школьников начались каникулы, а у меня летняя сессия.

Стипендии и оставшихся денег, которые мне дали родители в прошлый раз, по моим подсчётам, при экономном использовании должно мне хватить до конца июня. К этому времени я рассчитываю найти отстающих школьников, которым за лето нужно подтянуть русский язык.

Брать деньги у Андрея я наотрез отказалась. К тому же, он и так обеспечивает меня всем необходимым. Мы договорились, что, если мне что-то понадобится, я не буду стесняться и попрошу у него.

К моему облегчению, Стогов перестал донимать меня тотальным контролем, и я могу только догадываться, чего ему с его собственническими замашками это стоит. Но я хорошо помню его слова о том, что наши отношения должны быть в приоритете, поэтому стараюсь не злоупотреблять его доверием и сообщаю ему о своих планах и передвижениях.

Меня по-прежнему угнетает ссора с родителями, но я не могу пока найти способ, чтобы с ними помириться. Мы часто созваниваемся с Соней. От неё я узнала, что родители регулярно звонят в деканат и проверяют мою посещаемость. После последнего экзамена они хотят попытаться забрать меня домой на летние каникулы. Рассчитывают, что за два месяца разлуки наши чувства остынут, а мой мужчина найдёт себе другую «любовницу и содержанку» и оставит меня в покое.

Я, кстати, догадываюсь, что неравнодушный «мальчик из деканата», который так вовремя оказался рядом и сообщил родителям о моём «аморальном» поведении — это Лютиков, и просто жажду припереть его к стенке и заставить признаться. Только он, как назло, исчез из моего поля зрения.

Но вот откуда он мог узнать адрес Стогова, учитывая определенную замкнутость и скрытность моего мужчины, для меня по-прежнему остаётся загадкой. Которая находит свою разгадку самым простым и неожиданным образом.

После очередного успешно сданного экзамена в приподнятом настроении выбегаем со Светкой из здания факультета. Подруга сразу же попадает в объятия ожидающего её Данила, с которым теперь встречается.

— Сдала! На пять! — радостно сообщает ему светловолосая красотка, пока парень, обхватив за талию, кружит её вокруг себя.

— О, Ульян, привет! — стоящий тут же Влад привлекает к себе моё внимание. — Слушай, тебя Лёшка Лютиков искал. Нашёл? Он сказал, что тебя нет ни в общаге, ни в универе. И трубку не берёшь. Короче, я дал ему Андрюхин адрес, ты же у него постоянно, — беззаботно болтает, не замечая ни моих сузившихся глаз, ни сжатых в кулаки ладоней.

В первое мгновение мне хочется наорать на него, обозвать идиотом. Вместо этого беру себя в руки и произношу с наигранным сожалением:

— Эх, Литвинов, не быть тебе адвокатом!

— Это ещё почему? — Влад оскорблённо подбирается и подозрительно прищуривается.

— Ну как же, — поясняю, удручённо качая головой, — там же надо адвокатскую тайну хранить. А у тебя язык, как помело. Как думаешь, возьмёт тебя Андрей на стажировку, если узнает, что ты его домашний адрес всем подряд направо и налево раздаёшь?

— Да ладно! — косится недоверчиво Литвинов.

— Ты знаешь, какие у нас из-за тебя были неприятности! Головой своей надо думать, что и кому говоришь! — отчитываю обескураженного моей отповедью парня. Сама же раздумываю, какие бы неприятности устроить мерзавцу Лютикову.

Но на фоне происходящих через несколько дней событий выходка Алексея кажется мне не стоящей внимания детской шалостью.

–——–

* М. Цветаева «Бежит тропинка с бугорка…»