Не обмани меня

Глава 6. Первая близость

«One night

Can change everything in your life»

Одна ночь

Может изменить всё в твоей жизни

(«One Night»-«Travis»)

Городской автовокзал встречает яркими огнями, шумной суетой и информационными объявлениями, монотонно звучащими из динамиков громкоговорителей.

Позади четыре часа утомительной поездки, занятых мыслями о моём мужчине и нетерпеливым ожиданием скорой встречи с ним.

Две недели, которые я провела в родительском доме, были наполнены духом новогодних праздников: запахом сосны и мандаринов, подарками, традиционным оливье, весёлым смехом гостей, которых знаю ещё с детства. Всегда очень любила и ждала это время. Но в этот раз всё было по-другому. Я безумно скучала по Андрею и отсчитывала дни. Не знаю, как мне удалось скрыть от родителей наши с ним отношения, ведь обычно все мои эмоции написаны у меня на лице. Наверное, я просто успокоила себя тем, что между нами не было настоящей близости. Тем не менее, я понимала, что ни мама, ни отец не будут рады моему выбору и опасалась, что они потребуют расстаться со Стоговым.

Единственный близкий мне человек, с которым я поделилась, была моя младшая сестра. Я знала, что она не выдаст меня и не осудит, а мне очень нужно было с кем-то поговорить. Соня была на три года младше меня, училась в десятом классе и готовилась поступать на зарубежную филологию. Но при общении с ней у меня всё чаще возникало ощущение, что из нас двоих старше именно она. Серьезная и строгая, она не боялась брать на себя ответственность за свои поступки. А вот я…

Андрей звонил каждый вечер пожелать мне спокойной ночи. В это время все домашние уже расходились спать, так что я могла закрыться в своей комнате и немного поболтать с ним, не опасаясь, что нас кто-то услышит. В итоге каждое утро, проснувшись, я уже начинала ждать окончания дня, когда снова смогу услышать ставший родным голос.

Звук мобильника прерывает мои размышления, оповещая о входящем смс-сообщении.

«Где ты?» — приходит от Стогова.

«Уже на вокзале», — печатаю в ответ.

«Жду у выхода».

Застёгиваю зимнюю куртку, натягиваю шапку и выхожу из автобуса. Легкий январский мороз тут же начинает пощипывать нос и щёки. Сегодня вечером всего минус пять, и я с удовольствием вдыхаю свежий морозный воздух. Забираю чемодан из багажа и тороплюсь на выход — туда, где ждёт мой мужчина.

Замечаем друг друга одновременно. Андрей стоит в распахнутой чёрной кожаной куртке, под которой надет коричневый свитер с воротником под горло. Шапку и перчатки он упрямо не надевает, пока термометр не опустится до минус десяти. Завидев меня, мужчина широко улыбается. Я ускоряю шаг и влетаю в его объятия. Тянусь за поцелуем, но тут же, взвизгнув, уворачиваюсь:

— Ай! Холодный и колючий!

Обхватываю его замерзшие щёки ладонями, любуюсь искрящимися весельем серыми радужками его глаз и снова целую в губы.

— Привет, — шепчу умиротворенно. Как же я рада его видеть!

— Привет, путешественница, — Стогов забирает брошенный мной рядом чемодан и ведёт меня к машине. — Давай закинем твои вещи в общежитие и поедем ко мне.

Дорога, горячий душ в квартире Андрея, ужин, разговоры о пустяках — всё это проходит размытым фоном, выпуская на первый план едва контролируемое мной вожделение. Я безумно соскучилась. Я жду его ласк. Я умираю от желания. Но он не спешит, как будто специально доводит меня до нужного ему состояния. Прожигает взглядом. Словно невзначай то и дело касается моей руки своей большой тёплой ладонью.

— Пойдём, — ведёт меня в спальню и садится рядом со мной. В руках у него красиво запакованная коробочка.

— У меня для тебя подарок. С днём рождения!

— Как ты узнал?

День рождения у меня сразу в первых числах января. Но я ему не говорилаи скромно отметила дома с родителями.

— Узнал, — на его лице расцветает лукавая улыбка. — Открывай.

В коробочке часы японской фирмы «Orient» с бежевым циферблатом и стальным браслетом. Стогов забирает их у меня и надевает мне на левую руку:

— Нравится?

— Конечно! Спасибо!

Я знаю эту фирму, их часы хорошего качества, но не запредельно дорогие, чтобы мне было неловко их принять.

Хочу поцеловать мужчину в щёку, но Андрей перехватывает мой поцелуй, превращает его в глубокий и чувственный. И на этом выдержка отказывает нам обоим.

— Соскучился по тебе очень, — мужчина нетерпеливо стаскивает с меня свою же футболку — единственный на мне предмет одежды, не считая нижнего белья. В квартире тепло, а Стогову нравится видеть меня полураздетой.

Меня ведёт от его тихого шёпота, от его дыхания, от тёплых ладоней, хозяйничающих на моей груди. Я так сильно возбуждена, что мужчине достаточно нескольких интимных касаний, чтобы привести меня к пику наслаждения.

— Горячая девочка, — довольно шепчет Андрей, пока я, крепко обхватив его за шею обеими руками, прихожу в себя.

Моё удовольствие Стогов всегда ставит на первое место. Но сегодня у меня для него сюрприз. Мне хочется подарить ему откровенную ласку. Такую, какую он подарил мне в один из наших совместных вечеров незадолго до моего отъезда.

Тогда Андрей поставил диск с полной версией «Цвет ночи» и, как обычно, устроился со мной в обнимку на диване, лениво скользя ладонью по моему телу. Я же не могла оторвать глаз от экрана с жаркой эротической сценой в бассейне. А когда герой Брюса Уиллиса проложил дорожку из поцелуев вверх по бедру девушки и припал губами прямо туда, к её лону, я вообще забыла, как дышать. Пока не услышала над ухом искушающий шёпот моего любовника:

— Хочешь так же?

Помню, как полыхнули огнем мои щёки от смущения и одновременно сжигающего желания попробовать запретное. А потом я оказалась прижатой спиной к дивану с задравшейся наверх футболкой, в то время как губы Андрея оставляли влажный след на груди, животе, спускались всё ниже. Помню, как я задёргалась в его руках, пытаясь его остановить:

— Нет, Андрей, подожди, не надо! Тебе будет неприятно!

— Ш-ш-ш-ш… — помню его шаловливую ухмылку, с которой он легко преодолевал моё сопротивление.

Это было слишком! Слишком сладко, слишком безумно хорошо! Я хваталась руками за спинку дивана и до боли впивалась в неё пальцами. Металась в агонии, пока мужчина, крепко обхватив меня за бёдра, продолжал свою пытку, доводя меня до крика, до потемнения в глазах, пока я не взорвалась и не зашлась в его руках судорогами яркого наслаждения.

Он не попросил ответную ласку, хотя, я видела, желал этого, а я тогда не решилась. Тогда, но не сейчас.

— Теперь моя очередь, — заявляю не терпящим возражений тоном, упираюсь ладонями в его плечи и толкаю его на спину.

Андрей снисходительно усмехается и позволяет мне взять инициативу в свои руки. Удобно устраивается на подушке, запрокинув одну руку за голову, и с интересом наблюдает за моими действиями. «Ну, давай, девочка, удиви меня», — читается в его игривом, полном предвкушения взгляде. Я и сама в предвкушении, в волнительном ожидании его реакции, когда он поймёт, что именно я задумала. Припадаю к его шее губами, делаю глубокий вдох, наслаждаюсь его мужским ароматом, а затем медленно, проверяя на прочность его выдержку, прокладываю влажную дорожку вниз по его телу.

Стаскиваю с него домашние брюки вместе с боксерами. Стогов помогает мне, приподнимает бедра всё с той же невозмутимой ухмылкой на лице. От которой не остаётся и следа, как только я касаюсь губами бархатной плоти. Андрей сейчас напоминает хищника, затаившегося и замершего, чтобы не спугнуть добычу. Но я не собираюсь отступать.

Однажды, когда мы с моей соседкой по комнате болтали перед сном, я спросила её, что она думает о таких ласках. Оксана сказала мне тогда, что это давно уже считается нормой и нравится всем мужчинам. И что мой тоже не исключение и хотел бы этого от меня.

— Я думаю, тебе и самой понравится, раз ты так на него запала, — заявила она мне тогда с ухмылкой. — Смотри, не порань его только.

Мне действительно нравится. Нравится ощущать на затылке его тёплые ладони, которые аккуратно направляют, задают неторопливый чувственный ритм. Нравится та эмоциональная буря, которая сейчас бушует в его затуманенных страстью глазах. Нравится чувствовать, как сильнее напрягаются его бедра, слышать его резкое, прерывистое дыхание, его тихий стон, нравится переживать апогей его наслаждения вместе с ним.

Андрей тянет меня наверх, обхватывает ладонями моё лицо и покрывает быстрыми поцелуями.

— Моя сладкая, нежная девочка, — бормочет, прижимая к себе.

Я чувствую себя такой желанной и особенной в его руках. Оказывается, дарить такое интимное удовольствие так же восхитительно, как и его получать.

С этими мыслями я незаметно уплываю в глубокий сон без сновидений.

Внезапно проснувшись, встречаюсь с ласковым взглядом серых глаз.

— Привет, спящая красавица, — опершись на локоть, Андрей другой рукой поправляет упавшую мне на лицо прядь волос.

— Уже пора вставать? — озираюсь в свете ночника и пытаюсь определить, который час. Зимой светает поздно.

— Ещё рано, спи, — вопреки сказанному, его рука отправляется путешествовать по моему телу, подогревая утихшую страсть.

Когда его ладонь ложится между моих бёдер, он останавливается и внимательно вглядывается мне в лицо.

«Он спрашивает», — понимаю я. Теперь всё зависит от моего решения. В голове предупреждающе звучит строгий голос мамы. Но после всего, чем мы с Андреем занимались, я не ощущаю себя невинной девушкой. И даже если вдруг у меня с ним не сложится, разве не будет честным сейчас дойти до конца? К тому же я очень хочу, чтобы именно он стал моим первым мужчиной. И я решаюсь. Расслабляюсь и немного шире развожу ноги, давая таким образом понять, что согласна.

Глаза Андрея ярко вспыхивают.

— Я осторожно, — шепчет он. Его губы касаются поцелуем моих.

Это больно. У меня низкий болевой порог, я очень плохо переношу боль. И это ещё одна причина, по которой я оттягивала этот момент. Девчонки из общежития рассказывали, как ужасно всё происходит в первый раз.

Мужчина не спешит, он осторожен и нежен, как обещал. И всё же это не избавляет меня от неприятных ощущений. Когда он подхватывает меня под бёдра и заполняет собой, я крепко зажмуриваюсь и вцепляюсь в его плечи. Андрей замирает, давая мне время привыкнуть к нему.

— Ты как? — спрашивает тихо.

— Нормально, — выдыхаю. — Всё нормально.

Боже! Кто пишет эти любовные романы! Где это сменяющее боль удовольствие? Эти оргазмы в первый раз? Я чувствую только боль. Боль и желание, чтобы это быстрее закончилось. И накатившую волну облегчения, когда Андрей, наконец, меня отпускает.

Садится рядом, лениво гладит по животу и смотрит на меня. Смотрит по-новому, остро, пристально, оценивающе.

— Ничего не хочешь мне сказать? — холодный тон, каким он задаёт этот вопрос, приводит меня в замешательство. Не так я представляла себе свой первый раз. И я не понимаю, что от меня хочет услышать Стогов.

Глядя на моё растерянное лицо, мужчина усмехается:

— Ладно. Нет так нет. Я в душ.

Он поднимается и уходит. Хотя в квартире тепло, мне становится зябко и неуютно. Я не понимаю, почему мой страстный и ласковый любовник вдруг стал таким чёрствым и равнодушным. Запоздало вспоминаются слова мамы про «получил, что хотел». Низ живота неприятно ноет.

Но главное потрясение ждёт меня впереди. Я не замечаю следов нашей с ним первой близости. Тех самых, о которых столько написано в любовных романах как о непременном атрибуте невинности девушки. Как же так? Андрей мой первый мужчина. Тогда почему? Поэтому он так холоден со мной, догадываюсь я только сейчас. В смятении натягиваю футболку, сажусь на кровать и жду его возвращения. Я не знаю, как он поведет себя теперь. Боюсь даже думать, кем я выгляжу сейчас в его глазах.

Наконец, мужчина выходит из ванной комнаты.

— Андрей, — жалобно сиплю, — я не знаю, почему так. У меня до тебя никого не было.

Он снова усмехается:

— Беги в душ и собирайся, а то позавтракать не успеем. У меня в десять суд.

— Андрей! — восклицаю в отчаянии.

Не отвечает. Молча скидывает полотенце, натягивает спортивные брюки, разворачивается и уходит в кухню.

Мне ничего не остаётся, как сделать то, что он сказал.

— Садись, ешь, — равнодушно кивает мужчина на тарелку с омлетом, когда я появляюсь в проёме двери. Он уже переоделся в деловой костюм. В его руках документы, которые он сосредоточенно изучает.

— Андрей! — послушно сажусь на стул и снова зову его.

— Ммм? — отзывается, не отрываясь от просмотра рабочих бумаг.

— Поговори со мной… пожалуйста!

— О чём? — интересуется безучастно, так и не взглянув на меня.

— О том, что между нами… сегодня… — запинаюсь в попытке объяснить.

— А там есть о чем говорить?

— Да! Я… Не знаю…

Повисшая пауза становится непереносимой. Наконец, Стогов возвращает мне своё внимание.

— Что ты от меня хочешь? — отзывается ровным голосом. — Я не требовал от тебя быть девочкой, мне это было неважно. Ты сама мне сказала, что у тебя никого не было. Я не торопил, ждал. А ты всё это время разыгрывала из себя святую невинность. Так сколько ещё их у тебя было, кроме меня?

Его слова больно бьют по мне, и они так несправедливы!

— Я не врала тебе! Я не знаю, почему так! У меня никого не было, кроме тебя! — доказываю с горячностью. Едва не срываюсь на крик. Мне всё ещё кажется, что сейчас мы поговорим и разберёмся в этой нелепой ситуации. Он ведь старше, он должен понять!

— Конечно, — голос мужчины пропитан сарказмом. — Ешь и поехали.

Делаю несколько глотков кофе и выхожу из-за стола. После его слов становится ясно, что доказывать что-то бессмысленно.

— Поехали, я готова.

Доезжаем до общежития в напряженном молчании. Я гляжу на Андрея. Он с невозмутимым выражением лица ждёт, когда я выйду из машины. На меня не смотрит, словно потерял ко мне всякий интерес. Я и выхожу, тоже молча. Поднимаюсь по ступеням и оборачиваюсь. Всё произошедшее кажется мне дурным сном, который закончится, стоит только проснуться.

Только это не сон. Шум колёс отъезжающей тойоты абсолютно реален.

Как реально и то, что я стою сейчас одна на ступенях общежития, зябко ёжусь от пробирающего январского мороза и потерянно гляжу вслед автомобилю бросившего меня мужчины. Такая потрясающая ночь и такой важный первый раз закончились моей личной катастрофой.