Не обмани меня

Глава 8. Ревность

«Something in her voice

Alerted my suspicious heart»

Что-то в ее голосе

Насторожило мое подозрительное сердце.

(RobertCray— «FoulPlay»)

Субботним днём я сижу за столом в своей комнате в общежитии, пью чай и развлекаюсь, слушая анекдоты заглянувшего к нам и сидящего рядом Алексея, старшекурсника с отделения журналистики.

Вообще-то ему нужна была Оксана, но она ещё с утра убежала по своим делам. Лёшка, раз уж пришёл, напросился на чай с печеньем, хотя я его предупредила, что тоже скоро буду уходить. Вот-вот должен прийти Андрей и забрать меня к себе.

Алексей Лютиков мне понравился сразу с момента нашего с ним знакомства. Голубоглазый, русоволосый, с неизменной озорной улыбкой на скуластом лице, он производил впечатление несерьёзного обаятельного повесы. Но уже со второго курса он подрабатывал в местной газете и всегда сдавал сессию на «хорошо» и «отлично». А ещё он здорово играл на гитаре, и мы не раз собирались весёлой компанией у кого-нибудь в комнате и дружно тянули под его аккомпанемент «Безобразную Эльзу», «Поплачь о нём» или «Пачку сигарет»*.

Громко смеясь над очередным рассказанным анекдотом, я не сразу слышу стук в дверь, которая тут же распахивается и открывает моему взору желанного гостя.

— Андрюша! — радостно подскакиваю и без стеснения висну у него на шее.

— Привет, — обнимает меня за талию и легко целует в губы. Затем проходит и протягивает руку Алексею:

— Андрей.

Тот, приподнявшись, пожимает и представляется в ответ, при этом с любопытством поглядывает то на Стогова, то на меня.

— Ты готова? Идём? — даже не присев, мой мужчина обращается ко мне, и только тут я замечаю, что он явно чем-то недоволен.

— Лёш, — поворачиваюсь к приятелю, — мы сейчас уезжаем, а когда Оксана вернётся, я не знаю. Тебе пора.

— Понял, ухожу, — Алексей бросает в рот пару кусочков печенья, запивает чаем. Лениво поднимается, снова жмёт руку Андрею и направляется на выход.

— Пока, принцесса! Ещё увидимся! — неожиданно подмигивает мне, прежде чем закрыть за собой дверь.

Мелькнувшая мысль, почему это я вдруг стала для него принцессой, тут же пропадает, уступив место другой: чем раздосадован Андрей?

— Что-то случилось? — подхожу к нему, обхватываю его крепкий торс и вглядываюсь в лицо.

— Ничего. С чего ты взяла? — Стогов отвечает спокойным ровным голосом, но я уже знаю, что скрывается за его таким тоном, и не позволяю себе обмануться: брови нахмурены, серые глаза смотрят зло, словно колючие стальные иголочки впиваются.

— Ну, я же вижу.

— Ничего не случилось. Собирайся. Возьми сразу тетради и что там тебе ещё надо, в понедельник отвезу на занятия.

Я отмечаю, что к матери, как планировал, он в это воскресенье ехать передумал. И то, что у меня уже могут быть на выходной другие планы — мы со Светкой собрались в кино — его не волнует.

— А моего согласия не хочешь спросить? — интересуюсь довольно миролюбиво.

— Не хочу. Поехали! — отрывисто звучит в ответ и явно не предполагает возражений с моей стороны.

Решаю не спорить и не провоцировать конфликт. Быстро собираю остальные вещи к тем, что уже приготовила, при этом задумываюсь, какой день меня сегодня ждёт, когда Стогов в таком настроении.

По дороге отсылаю подруге сообщение, что наше завтрашнее совместное мероприятие отменяется, и украдкой наблюдаю за мужчиной. Стогов включил на магнитоле инструментальную музыку, убавил звук и теперь с хмурым видом, молча, ведёт машину. Несколько раз отвечает на звонки клиентов. На меня почти не смотрит. Я мягко кладу руку ему на бедро. Он шумно выдыхает, но и только.

Его раздражительность и плохое настроение передаются и мне. Я ничего такого не сделала, чтобы на мне срываться. Тем не менее, как только попадаю к нему в квартиру и снимаю верхнюю одежду и обувь, предпринимаю попытку исправить ситуацию самым простым и доступным из известных мне способов — соблазнить его.

— Андрюш, ну Андрюш, — мурлычу с завлекательной улыбкой, обхватив его за бёдра. Приподнимаюсь на цыпочки, тянусь к его губам, невесомо касаюсь своими, заглядываю в глаза. — Ну, Андрюша!

Его плотно сжатые в тонкую линию губы постепенно расслабляются, и он, словно нехотя, позволяет мне легонько провести по ним языком, поцеловать его в колючую щеку, спуститься ниже и припасть к бьющейся на шее жилке. Мужские руки, обхватившие мои плечи, скользят на талию и тянут вверх свитер. Я не сопротивляюсь, покорно даю себя раздеть и радуюсь, что мой план срабатывает. Понимаю, что что-то не так, только когда резко падаю навзничь на диван. Насев сверху, Стогов рывком расстёгивает и стаскивает с меня джинсы.

— Андрей! — испуганно вскрикиваю и пытаюсь приподняться на локти, — подожди, я не хочу так!

Ловлю его взгляд, и то, что я вижу там, пугает меня ещё сильнее. Поймав мои запястья, он фиксирует их над моей головой и обрушивает на меня град неистовых поцелуев. Шея, ключицы, грудь, плечи — всё горит под его исступленными ласками.

— Андрей! Андрей! — зову в отчаянной попытке остановить это безумие, но он тут же закрывает мне рот яростным поцелуем, не оставляя возможности уклониться. Отпускает только, чтобы нетерпеливо сбросить с себя одежду, и моментально пресекает мою жалкую попытку побега.

Я ошеломлена и растеряна, полностью лишена возможности сопротивляться. Я не знала его таким! Я чувствую себя полностью в его власти. Мои попытки вырваться приводят к ещё большему натиску с его стороны. Слишком поздно я понимаю, что сделала большую глупость, сама спровоцировала мужчину.

Внезапно он останавливается. Нет, не отпускает. Смотрит мне в глаза, считывает моё смятение. Ловит моё шумное дыхание. Склоняется к полураскрытым губам, но в последний момент я отворачиваюсь, и поцелуй приходится в скулу.

— Ульяна, моя Ульяна, моя! — шепчет проникновенно, прикусывая мочку уха. Ведёт влажный след по щеке к губам. И хотя мои запястья по-прежнему сжаты его крепкими руками, его поцелуй исполнен трепетной нежности, заставляет меня поддаться, ответить, раствориться в нём.

Неожиданно меня заводит это состояние беспомощности перед мужчиной, и когда он коленом осторожно раздвигает мне бёдра, я легко принимаю его, ловлю его жёсткий ритм и двигаюсь с ним в такт.

— Тебе хорошо? Хорошо со мной? Хорошо? — шепчет он жарко.

— Да, — отвечаю я сквозь стон, — да, хорошо… безумно!

И, выгнувшись дугой, взрываюсь сильнейшим оргазмом с его именем на губах. Почти сразу Андрей следует за мной. Переворачивается на спину и притягивает меня к себе. Я утыкаюсь ему в грудь, постепенно восстанавливая дыхание.

— Так что это было? — решаюсь спросить через некоторое время. — Ты что, приревновал к Лёшке? Он просто знакомый. Он с Оксаной вместе учится.

Андрей молчит. Потом всё же неохотно отвечает:

— Мне не нравится, что ты там общаешься непонятно с кем. Я жил в общежитии и видел, что там происходит.

— Сейчас всё не так, — возражаю, нежась в его объятиях.

— Конечно, — скептически поддевает Стогов.

Мне не нравится его тон. Поднимаюсь и сажусь на колени:

— Не хочу об этом говорить. Между прочим, ты напугал меня! — возмущённо толкаю его кулаком в плечо.

— Тебе понравилось, — хмыкнув, уверенно заявляет Андрей.

— Да, — соглашаюсь. При мысли о том, что он со мной только что проделывал, тело снова обдает жаром. — Но всё равно было немного страшно.

— Не надо меня бояться. Я не перейду твоих границ, — Андрей ловит мою ладонь, прижимает к своей щеке и целует запястье.

— Я верю, правда, — киваю в подтверждение своих слов и снова вытягиваюсь рядом с ним. — Андрюш, давай сходим погулять куда-нибудь?

— Тебе скучно со мной, да, принцесса? — смотрит своим пристальным взглядом, который я уже успела изучить.

— Не называй меня так! — требую запальчиво. — Я вообще не знаю, с чего бы это я для Лёшки стала вдруг принцессой. И мне не скучно с тобой! Мне с тобой хорошо, очень хорошо! Тебе незачем ревновать.

— Побудем сегодня дома, — то ли предлагает, то ли ставит перед фактом Стогов. — Завтра обязательно сходим, куда захочешь.

________________________

* Популярные композиции российских рок — групп, соответственно: «Крематорий», «Чайф», «Кино».

Утром следующего дня стою перед зеркалом в ванной комнате в одном махровом полотенце, которое обернула вокруг тела после горячего душа. Наношу на лицо и шею увлажняющий крем и с улыбкой замечаю, как в отражении на фоне светло-серой керамической плитки мелькает взлохмаченная ото сна темно-русая шевелюра. Тут же крепкие мужские руки по-хозяйски обхватывают мою талию и прижимают к обнажённому мужскому торсу.

— Доброе утро, красавица моя, — бормочет на ушко Андрей, встречаясь со мной глазами через зеркало.

И так у него всегда выходит это «красавица моя», что я каждый раз тихо мурлычу про себя от удовольствия. И ведь и впрямь ощущаю себя с ним самой красивой девушкой на свете.

— Доброе утро! — откидываю голову ему на плечо и накрываю его руки своими.

— Хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала, — продолжает мужчина, игриво скользя взглядом по моему отражению.

— Да?

— Пообещай мне, что не пойдёшь в общежитие без меня.

Его слова приводят меня в замешательство.

— Как ты себе это представляешь? Я вообще-то там живу. Родители вложили деньги в ремонт комнаты, купили мебель. И вообще, если ты, например, не сможешь меня забрать после занятий, мне что, дожидаться тебя на ступеньках факультета?

Стогов с невозмутимым видом выслушивает мою тираду.

— Подожди, — выходит из ванной комнаты и тут же возвращается обратно. Берет мою ладонь в свою и вкладывает в неё связку ключей. — Если я не смогу тебя забрать, ты сможешь приехать сюда сама.

И пока я растерянно смотрю то на ключи, то на него, добавляет:

— А если тебе что-то оттуда понадобится, съездим вместе, хорошо?

Качаю головой:

— Не понимаю. Тебя послушать, так там вертеп разврата. Там обычные студенты и обычная жизнь.

Андрей обхватывает ладонями моё лицо.

— Я просто хочу знать, что ты только моя, понимаешь? Обещай мне.

Колеблюсь, но Стогов умеет быть убедительным, когда ему это нужно.

— Обещаю, — произношу, ещё не до конца осознавая, на что я только что согласилась.

В понедельник Стогов отвозит меня на занятия, а после них забирает к себе. Так продолжается неделю. Выходные мы проводим вдвоем, хотя и выбираемся в кино и в кафе. На следующей неделе всё повторяется.

В один из дней, выходя после занятий с толпой студентов из здания факультета, слышу за спиной знакомый голос:

— Привет, принцесса! Куда пропала?

Резко оборачиваюсь и едва не врезаюсь в грудь Алексея.

— Привет, Лёш. Как видишь, не пропала. И не называй меня принцессой, если не хочешь со мной поссориться, — продолжаю спускаться по ступеням и направляюсь на площадку, где припаркована серая тойота.

— В гости не заходишь, я скучаю, — Лютиков следует за мной.

— С чего бы тебе скучать? — недоумеваю по поводу его внезапно проснувшегося ко мне интереса. — На ваших вечеринках всегда полно народа.

— Тебя не хватает. Ты всё ещё со своим папиком? — не отстаёт приятель.

Последняя фраза неприятно режет слух, заставляет остановиться и в упор посмотреть на говорящего:

— Он не папик, ясно? И да, я с ним. Тебе какое дело?

— Тоже хочу попытать счастья. Разбежишься с ним — дай знать, — нагло заявляет старшекурсник.

Несмотря на симпатию, которую я всегда испытывала к этому парню, сегодня он как будто задался целью вывести меня из себя. К тому же я опасаюсь, что Андрею не понравится, если он увидит нас вместе, а мне не хочется обострять и без того непростые отношения.

— Я не собираюсь с ним разбегаться! Лёш, он ждет меня, ему не понравится, что ты меня провожаешь.

Смотрю в сторону тойоты и вижу, что Андрей выходит из машины и, скрестив руки на груди, хмуро ожидает моего приближения.

— Старый он для тебя, принцесса. Не хочешь себе парня помоложе? — Алексей бросает на Стогова неприязненный взгляд.

— Меня всё устраивает. И я не принцесса. Всё, пока. Не ходи за мной дальше! — резко обрываю разговор и тороплюсь к Андрею.

— Привет! — обнимаю его и целую в губы. — Едем?

Андрей отвечает на поцелуй, но потемневшие от негодования серые радужки мечут молнии вслед удаляющемуся студенту.

— Если бы взглядом можно было убить… — бормочу, усаживаясь в автомобиль через открытую для меня переднюю дверь.

— Ты сегодня без подружки? — как бы невзначай интересуется Стогов, заводя машину.

— Светка дома с температурой, — сообщаю настороженно, догадываясь, каким будет следующий вопрос.

— А это с тобой был тот парень, однокурсник Оксаны?

— Да. Мы встретились случайно на выходе.

Мне не нравится, как звучат мои слова. Как будто я в чём-то виновата и оправдываюсь. — Андрюш, ты же не ревнуешь? Я с тобой, мне никто больше не нужен.

Андрей вроде бы согласно кивает, но возникшее напряжение остается между нами весь вечер.

Теперь, забравшись, как обычно, с ногами в кресло в его кабинете, я могу либо корпеть над учебниками, либо наблюдать, как Стогов сосредоточенно печатает на клавиатуре очередной документ, либо слушать его бесконечные разговоры по телефону с клиентами или секретарём. Чтобы я постоянно была при нём, кроме того времени, когда у меня занятия на факультете, мужчина перестроил свой график, и ту работу, которую он раньше выполнял в своём офисе, теперь делает дома.

Мне по-прежнему нравится быть с ним, но в глубине души зарождается и начинает тревожить чувство несвободы. Я вдруг замечаю, что уже третью неделю не могу после пар сходить с девчонками погулять или посидеть в кафе, не могу встретиться с ними на выходных — Андрей мягко пресекает все мои попытки провести время без него.

И хотя ночами я умираю от наслаждения в его объятиях, зацелованная им и заласканная его умелыми руками, я чувствую, что начинаю задыхаться от такого внимания и контроля.

Я скучаю по нашим задушевным разговорам со Светкой, всё общение с которой свелось к короткому обмену новостями в перерывах между парами, по вечерним посиделкам и песням под гитару, по нашим совместным прогулкам по улицам города.

Но каждый раз, когда я пытаюсь объяснить всё это Андрею, он переводит разговор в шутку или обнимает меня и говорит, что просто хочет проводить со мной как можно больше времени.

— Разве ты без меня не скучаешь? Разве нам плохо вдвоём? — убеждает он проникновенно, глядя мне в глаза, затягивая в глубину своих серых омутов.

И всё уже кажется неважным, глупым, надуманным — всё, кроме нас двоих и кроме него, моего сероглазого идеала.

— Я сегодня еду к матери, вернусь завтра вечером, — сообщает мне за завтраком Стогов в одну из суббот. — Останься, подожди меня здесь, хорошо?

Если вспомнить, сколько раз он мне говорил, что хочет проводить со мной как можно больше времени, его просьба вызывает у меня недоумение.

— Я не хочу ночевать в твоей квартире одна. Возьми меня с собой, — предлагаю в ответ.

Андрей слегка хмурит брови и скользит по мне рассеянным взглядом, словно эта мысль не приходила ему в голову, и теперь он решает, как ему лучше поступить.

— Я еду помочь по хозяйству, — наконец, произносит мягко. — Тебе там будет скучно.

— Я тоже помогу. Ещё одни руки ведь не лишние.

— Я не предупредил, что приеду не один. Мама не ждёт гостей. Съездим вместе в другой раз.

Теперь приходит моя очередь внимательно смотреть на Стогова. Он так собственнически заявлял на меня права, впустил меня на свою территорию, знакомил с друзьями. И при этом не хочет познакомить со своими близкими, с теми, кто по-настоящему важен? Может, и правда, просто не думал об этом.

А ведь я не так много знаю о его родственниках. Андрей рассказывал, что его мама живёт в станице, в доме, где он родился и вырос со своей младшей сестрой. Но они родные только по матери. Отец ушёл из семьи ещё до его рождения. Когда мальчику исполнилось пять лет, появился отчим.

— Там не о чем говорить, — недовольно заявил мне Стогов на мои попытки расспросить его об отношениях в семье. — Отчим умер десять лет назад от инсульта. Сестра вышла замуж и живёт недалеко от матери.

Я больше не пыталась поднимать эту тему, слишком явно он дал мне понять, что я вторглась в его личное пространство.

И вот теперь он отказывается брать меня в станицу.

— Я не останусь здесь одна. Если не хочешь взять меня с собой, я переночую у себя в общежитии. Заодно пообщаюсь с подругами, со Светкой. Отвезёшь меня или мне самой добираться? — мои слова звучат излишне резко и провоцируют конфликт. Но сейчас мне важно настоять на своём.

Стогов хмурится ещё сильнее, с шумом втягивает в себя воздух, плотно сжимает губы и смотрит в окно. А я гляжу на оставшийся в отодвинутой им тарелке омлет и опять ловлю себя на мысли, что вынуждена постоянно подстраиваться и уговаривать пойти мне на уступки.

— Андрюш, — накрываю своей рукой его руку и примирительно заглядываю в глаза, — ну просто мне неуютно ночью одной в большой квартире. Завтра вернёшься и заберёшь меня, хорошо?

Андрей молчит. Я тоже молчу. Жду, когда он обдумает мои аргументы. Наконец, он всё-таки соглашается:

— Ладно. Допивай свой кофе и собирайся.

Стогов высаживает меня у общежития, пообещав заехать за мной в воскресенье после обеда. Целую его на прощание и всматриваюсь в его лицо, пытаюсь угадать его настроение. Это странно, но меня гложет чувство вины из-за того, что я не осталась ждать в квартире, как он просил.

— Не сердишься? — шепчу ему в губы. — Скажи, что не сердишься.

— Не сержусь, — мягко улыбается мужчина, заправляя мне за ухо прядь волос. — Беги к своей Светке.

Подруга уже ждёт меня, я ещё в машине отправила ей сообщение «еду в гости» и получила в ответ «жду» с кучей восклицательных знаков. Похоже, мы обе соскучились по нашим девичьим посиделкам. Бросаю сумку с вещами в своей комнате и тут же направляюсь к ней.

— И как это твой Андрюшенька отпустил тебя одну? — Светка обнимает меня в знак приветствия и не упускает возможности съязвить по поводу Стогова.

— Долго рассказывать, — отмахиваюсь, — давай лучше о тебе. Что там у тебя на личном фронте?

— Ай, какой там фронт! — досадливо фыркает однокурсница. — Перевелись нормальные мужики, нет их. Садись, чай попьём. Я тебе сейчас такое расскажу!

Мне нравится наблюдать, как хлопочет подруга. Достаёт фарфоровые кружки, открывает домашнее варенье из крыжовника, ставит на стол деревянную вазочку с вафлями и печеньем. Надо ещё раз поговорить с Андреем, объяснить ему, что мне важно выбираться к ней в гости хотя бы на несколько часов, просто поболтать за чашкой чая.

— Сегодня весь день наш, — заявляю с довольной улыбкой. — Давай съездим в торговый центр? Давно мы там с тобой не гуляли.

— Поехали, — соглашается подруга. — Только давай вернёмся не поздно. У Машки вечером играем в «Крокодила»*. Пойдёшь?

Конечно, пойду! Мне всегда нравились игры, где можно потренировать мозг на логику и смекалку.

Когда после похода по магазинам спускаемся вечером на шестой этаж к нашей однокурснице Марии, ещё на подходе слышим бой акустических гитар и дружный хор голосов:

«Мы вышли из дома, когда во всех окнах погасли огни, один за одним.

Мы видели, как уезжает последний трамвай». **

В полумраке двадцатиметровой комнаты с распахнутой настежь дверью собралось больше десяти человек. Почти вся компания мне знакома. Одни устроились на кроватях, другие на принесенных от соседей табуретах. В середине комнаты, сидя на стульях друг напротив друга, Маша и Алексей показывают мастер — класс игры на гитарах.

Влад и Данил, студенты-юристы, которые были на дне рождения у Стогова, жестами зовут к себе и уступают нам свои места, а я успеваю заметить, какими тоскливыми глазами смотрит Данил на мою подругу.

«Видели ночь, гуляли всю ночь до утра-а-а-а», — переглянувшись, подхватываем со Светкой вслед за остальной компанией.

— Какие люди и без охраны! — озорно подмигивает мне Лёшка, после того как отзвенел последний аккорд.

— И тебе привет! — возвращаю ему насмешливый взгляд.

Тем временем Мария включает верхний свет, присутствующие разбиваются на две команды, и игра начинается. Представитель противоположной команды получает записку со словом от нашей, переворачивает песочные часы и жестами пытается объяснить его своим. Потом всё повторяется, но наоборот. Когда подходит моя очередь, уже отгаданы Медуза Горгона, Харон, гармония, имидж, метафора, фламинго.

Мне достается слово «Пантагрюэль»***, Машка постаралась. Устраиваю целое представление. Обжора, колобок, великан, кит, даже Обеликс и Робин-Бобин — звучат предположения. Обречённо вздыхаю и смотрю на Лёшку. Показываю на него, на себя и на свою голову, на которую якобы надета корона. Он расплывается в своей озорной улыбке:

— Принцесса!

Киваю и снова показываю огромный живот, огромный рост и имитирую процесс еды.

— Принцесса — великан? Фиона? Принцесса — обжора?

Показываю на корону на голове и на Лёшку.

— Принц — великан — обжора? Тролль? Шрек?

Делаю вид, что читаю.

— Книга? Библиотека? Литературный персонаж?

— Гаргантюа? Пантагрюэль! — наконец, выдаёт Светка незадолго до того, как в часах осыпаются последние песчинки.

— Да! — радостно тычу указательным пальцем в подругу под победные вопли остальных членов нашей команды.

— Между прочим, не все здесь филологи, некоторые юристы, и не знают таких слов, — замечает темноволосая девушка с короткой стрижкой.

Я хитро улыбаюсь, пишу на клочке бумаги слово и протягиваю ей. Девушка, наморщив лоб, таращится в записку:

— И как мне это объяснять?

— Ты юрист, у вас в команде тоже юристы — объясняй, время пошло, — весело парирую и переворачиваю песочные часы.

— Что ты ей написала? — шепчет мне на ухо Светка.

Показываю ей слово на бумажном листке: «шикана» ****.

— Чего? Ты откуда таких ругательств набралась? — прыскает она.

Я хихикаю.

— От своего Андрюшеньки, всё ясно, — делает вывод Светка.

Игра затягивается на полтора часа. Когда все, наконец, решают сделать перерыв, Маша снова берётся за гитару. Откидывает назад небрежно заплетённую чёрную косу и начинает неспешно перебирать струны.

А мне среди этой кутерьмы хочется услышать Андрея. Что бы я там ему ни говорила, он прав: я очень скучаю по нему, когда его нет рядом.

Оглядываюсь на Светку. Данил что-то увлечённо ей рассказывает, а она кокетливо улыбается, бросая на него короткие быстрые взгляды из — под опущенных ресниц. Вот вам и перевелись мужики, ну-ну! — с усмешкой вспоминаю её слова.

— Ой, то не вечер, то не ве-е-чер… — низкий глубокий голос Марии тягуче наполняет пространство комнаты и просачивается в тускло освещённый коридор, куда я выхожу, чтобы отправить сообщение своему мужчине:

«Привет! Как добрался?»

И уже через несколько мгновений принимаю входящий вызов от Стогова.

— Хотел набрать тебя немного позже. Как проводишь время? Всё хорошо? — слышу родной голос.

— Да, всё хорошо. Но скучаю по тебе, — признание легко слетает с губ.

— Завтра увидимся, — мягко звучит из трубки.

Поговорив ещё несколько минут, отбиваю звонок и так стою некоторое время, вглядываясь через закрытое окно на призывно мерцающие огни вечернего города.

— Скучаешь в одиночестве, принцесса? — неожиданно крупные мужские ладони ложатся мне на плечи.

–——–—–

* «Крокодил» — игра, участникам которой нужно показывать и отгадывать слова или выражения при помощи жестов, движений и мимики.

** Виктор Цой «Видели ночь».

*** Один из главных героев романа Ф.Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», великан-обжора, принц королевства Утопия.

**** В юриспруденции термин, обозначающий злоупотребление своим правом, использование своего права исключительно для того, чтобы нанести ущерб интересам другого лица.

Вздрагиваю и резко отстраняюсь, повернувшись лицом к нарушителю моего уединения:

— Напугал! — шиплю раздражённо и досадую на себя: так задумалась, что не услышала, как подкрался, не увидела его в отражении стекла.

— Такая пугливая? — игриво ухмыляется Лютиков.

— Лёш, что ты ко мне пристал? Что тебе нужно? — хотя я давно не появлялась в общежитии, парень постоянно находил возможность увидеться со мной на факультете во время перемен, подшучивал, флиртовал, звал на свидания.

— Ты. Ты мне нужна, — прямо и просто заявляет Алексей, гипнотизируя меня лазурью своих глаз.

Только я на его обаяние не поддаюсь.

— Мы с тобой больше года знакомы. И ты ни разу не проявлял ко мне интереса как к девушке. Почему сейчас? Почему не тогда, когда я была свободна?

— Дурак был, — винится, удручённо опустив голову, и окатывает прожигающим взглядом исподлобья.

И я бы поверила в искренность его слов, если бы не одно обстоятельство. Которое я прямо сейчас собираюсь проверить.

— Ты никогда не был дураком, Лёш, — скрещиваю руки на груди и пристально вглядываюсь в его лицо. — Ты… поспорил на меня, да? Поспорил, что отобьёшь меня у Андрея? — и по его реакции, по тому, как заблестели и забегали вдруг его хитрые глазки, делаю вывод, что моя догадка попала точно в цель.

— О чём ты говоришь? Я не понимаю, — Алексей приглаживает волосы на затылке. Он ещё не догадывается, что все его попытки выкрутиться бессмысленны. Оксана давно мне рассказала об этой игре среди парней её курса.

— Всё ты, Лёшенька, понимаешь. Слава о креативных студентах-журналистах бежит впереди вас. Только я не думала, что ты можешь поступить так со мной.

Когда до Лютикова доходит, что отпираться бесполезно, он меняет тактику.

— Ладно. Ну, допустим, поспорил, — засунув руки в карманы брюк, вздёргивает подбородок. — А что здесь такого? Ты мне нравишься. Я тебе тоже нравлюсь, я же вижу. Я реально хочу стать твоим парнем. Бросай своего папика, со мной тебе будет лучше, веселее точно! А за деньги не волнуйся, у меня они тоже есть.

На мгновение мне отказывает дар речи. Открываю рот, чтобы ответить ему — и снова закрываю, а нужные слова так и не находятся. Он серьёзно считает, что вот сейчас я соглашусь на его предложение?

— Лёш, я в ваши игры не играю, — заявляю, наконец, так, чтобы он понял. — Отстань от меня и не подходи больше. Ты проиграл свой спор, просто смирись, — с этими словами направляюсь мимо него обратно в комнату к Маше.

— Ульяна, подожди, Ульяна! — Алексей преграждает мне путь, пытается задержать и больно хватает за запястья, но я вырываюсь и ускоряю шаг.

— Он всё равно тебя бросит, когда надоешь! Ты для него очередная подстилка! — зло выплёвывает мне вслед бывший приятель.

— Не приближайся ко мне больше, Лёша! Никогда! — бросаю ему на ходу.

— А то что? — несется вызовом от Лютикова.

— А то скажу Андрею. Тогда и узнаешь, что.

Ничего такого Стогову я, конечно, говорить не собираюсь. Лёшка всё-таки дурак, если не понимает: Андрей со своими связями может реально устроить ему неприятности, и «обезьянник», откуда он вытащил Влада, — самое безобидное из того, что может ждать Лютикова.

После нашей стычки желание оставаться с ним в одной компании пропадает. Да и надо признать, потребность в таких шумных вечеринках у меня возникает лишь время от времени и ненадолго. Лучше провести остаток вечера за чтением в своей комнате. Оксана сегодня у своего Стаса, и я бы с удовольствием забрала Светку к себе, но она увлечённо общается с Данилом.

— Можно тебя на минутку? — отхожу с ней в сторону. — Приходи ко мне ночевать. Если, конечно, у тебя нет других планов, — выразительно указываю глазами на её поклонника, который терпеливо ждёт окончания нашего разговора.

— Вот ещё! — фыркает подруга. — Нужен он мне больно!

— Да видела я, как он тебе не нужен, — понижаю голос и широко улыбаюсь. — Он так на тебя смотрит! Чего ты его динамишь?

— Парня, как рагу, нужно хорошо потомить, — оглянувшись назад, глубокомысленно замечает подруга. — Через час приду.

Но стук в дверь моей комнаты раздаётся уже через двадцать минут.

— Ульяна, открой, — слышу приглушённый голос Алексея.

— Я уже сказала тебе, отстань от меня! — Лютиков не перестаёт сегодня удивлять своей наглостью и цинизмом.

— Я извиниться пришёл. Давай поговорим.

— Лёш, нам не о чем говорить. Всё и так ясно.

— Открой, Ульяна. Что ты как маленькая! — Алексей не сдаётся, бьёт ладонью в дверь.

— Я сказала, нет. Уходи или я звоню коменданту! — открывать ему, когда я в комнате одна, я точно не собираюсь.

— Ну и пошла ты! — вздрагиваю от неожиданного грохота. Лютиков пинком ноги вымещает злость на деревянной преграде и всё-таки уходит. Пол коридора покрыт плиткой, и я слышу гулкий звук его удаляющихся шагов.

Прекрасное получилось завершение вечера!

Когда Стогов заезжает за мной в воскресенье, мы с подругами успеваем вернуться с прогулки и пьём чай у меня в комнате. Андрей присоединяется к нашей компании, и вот уже Машка увлечённо рассказывает ему про три «блатных аккорда»*, цоевский гитарный бой** и как правильно брать баррэ.***

А я в очередной раз задумываюсь над тем, в чём секрет обаяния моего мужчины. Взять хотя бы Марию. Понимает ведь, что он со мной, и всё равно ей льстит его внимание. Вон как блестят её выразительные чёрные глаза, как она женственно заправляет за ухо прядь своих волос.

Андрей умеет слушать, этого у него не отнять. Смотрит с живым интересом, задаёт вопросы. Многим мужчинам не мешало бы поучиться у него, как завоёвывать женские сердца. И я ведь уверена, что Машка никогда не перейдёт мне дорогу и, насколько я успела его узнать, Стогов тоже не позволит себе лишнего. Тем не менее, встаю со стула и ревниво обвиваю руками его шею.

— Андрюш, нам, наверное, уже пора?

Стогов приподнимает голову, смотрит с лёгким прищуром, и понимающая довольная ухмылка едва заметно трогает его лицо:

— Если ты готова — поехали.

По дороге рассказываю Андрею, как провела время. Он заинтересованно слушает и тепло улыбается. Мне легко с ним, когда у него такое хорошее настроение. В такие минуты мне кажется, что нет никого, кто понимал бы меня лучше, чем он. И что эту его улыбку я не готова делить ни с кем, даже со своими подругами.

— А как ты съездил? — интересуюсь встречно, когда мужчина прямо с порога тянет меня в гостиную и устраивается со мной в обнимку на диване.

— Нормально. Мама, как обычно, передала с собой целую сумку еды, будет у нас с тобой сегодня королевский ужин, — шутит Андрей.

Заставляет меня поднять руки, стягивает через голову мою водолазку. И вдруг замирает. Берёт мои ладони в свои и пристально рассматривает запястья.

— Что это? Что это такое?

Смотрю вслед за ним. Кожу обеих моих рук украшает светло-фиолетовая россыпь небольших синяков, едва заметных, но не укрывшихся от внимательного взгляда Андрея.

— Чем ты там, говоришь, занималась? — звучит от него с презрительной насмешкой.

— Андрюш, ты чего?

— Кто тебя хватал за руки? И не только за них, да?

Выдёргиваю ладони и отодвигаюсь на край дивана. Не могу поверить, что Стогов сейчас говорит серьёзно. Что всё поменялось за какие-то мгновения.

— Андрей! Это не смешно!

Но сделавшиеся колючими стальные глаза и ледяной тон его голоса не оставляют сомнений:

— Не смешно, это точно. Никак не определишься? Считаешь нормальным бегать от меня по мужикам при каждом удобном случае?

— Что? Да пошёл ты! — взрываюсь я. — Не хочу оставаться здесь ни минуты!

Хватаю водолазку, на ходу натягиваю её на себя, пока несусь в спальню. Вытаскиваю из шкафа сумку и начинаю лихорадочно кидать в неё свои вещи. Слёзы обиды наворачиваются на глаза, но я упрямо смахиваю их рукой. «Да пошёл он! Пошёл он! Пошёл он!» — твержу мысленно, чтобы не разреветься окончательно.

Стогов заходит следом и обхватывает меня за плечи.

— Ульяна, прости меня. Прости! — и он снова нежен, снова такой… такой родной и желанный. Забирает сумку, отодвигает её в сторону и заключает меня в кольцо своих тёплых рук.

— Я ничего плохого не сделала! За что ты так со мной? — на волне обиды я вырываюсь, пытаюсь его оттолкнуть, но уже заранее понимаю, что мои попытки бесполезны.

Обречённо вздыхаю, утыкаюсь носом в его грудь, всхлипываю и затихаю. Андрей бережно целует, прижимает к себе, гладит по волосам, баюкает, словно ребёнка.

— Я знаю, знаю. Прости! Но пойми, я не буду тебя ни с кем делить. Если ты со мной, то со мной. И никаких других мужчин в твоей жизни быть не должно.

— Нет у меня никаких других мужчин!

Острое чувство обиды всё ещё не отпускает, бурлит во мне, отравляет своей горечью.

И вместе с тем его нежность, его ласки — безотказное средство, перед которым я никак не могу устоять. Вот и сейчас плавлюсь, как воск. А он чувствует мою слабость и мягко, не спеша разжигает пожар желания, доводит до состояния, когда я согласна на всё.

–——–—

* Аккорды Am, E, Dm — первые аккорды, которые обычно учатся играть на гитаре. Название «блатные» получили потому, что большинство дворовых песен играются именно на этих аккордах.

** Бой на гитаре из 4–х движений, получил название «цоевский» или «бой Цоя», поскольку многие песни группы «Кино» играются с его использованием.

*** Баррэ — способ зажатия струн на гитаре, когда указательный палец играющей на грифе руки зажимает одновременно несколько струн на грифе.