(Не)пара

Глава 21. Да

Алиса

Я не знаю, свойственно ли мечтам сбываться, но, кажется, именно это сейчас происходит. Я мечтала помириться с Егором, ругала себя последними словами за то, что натворила и наговорила этому прекрасному человеку, искала его глазами все утро, чтобы подойти и поцеловать, а в итоге болтаюсь на его плече и хохочу, как дурочка. Он залетел в спортзал посреди пары, просто схватил меня на руки и унёс, чуть не сбив с ног Савельева с Лизой. Со второй нам точно обязательно нужно напиться и нормально поговорить, потому что жизнь бежит так быстро, что мы обе за ней не успеваем.

— Возьми, а то простудишься, — говорит Егор, протягивая мне свою куртку, и как только я, чудом вывернувшись, накидываю ее на плечи, мы выходим из универа, направляясь к парковке.

— Егор, у нас пары! — пытаюсь протестовать, но улыбка с губ так и не сходит.

— Плевать на пары, Неженка, веришь?

— Верю.

Верю, потому что и мне плевать, если честно. Егор рядом, а больше ничего не надо. Меня даже не волнует, что все вещи остались в универе, а на мне спортивная форма и телефон в руках, который чудом успела с лавочки схватить. Я так грустила из-за нашей ссоры и тех ужасных сказанных друг другу слов, что сейчас, не зная, куда он всё-таки меня тащит, уже готова хохотать от счастья, несмотря на то, что сам Егор практически слова мне до сих пор не сказал.

Он усаживает меня на пассажирское, пристёгивает, как маленького ребенка, обходит машину, прыгает за руль и мы уезжаем. Колосочек молчит, сосредоточенно смотрит на дорогу, едет быстро, но правила не нарушает, и когда через минут семь в общей сложности я все ещё не знаю, куда мы едем, решаюсь спросить.

— Может, скажешь, куда мы?

Смотрю на Егора, а он ухмыляется. Да так хитро, как дьявол какой-то, ну как минимум чертёнок точно. Руль сильнее сжимает, но на меня не смотрит и отвечать тоже не спешит.

— Егор, куда мы едем?

— В ЗАГС, — говорит с улыбкой и на секунду бросает на меня взгляд. Божечки, какой же красивый…

— Ладно тогда, — хихикаю и пожимаю плечами. Не хочет говорить и не надо. Значит, сюрприз. В конце концов, мне и правда сейчас все равно, куда мы. Главное, чтобы с ним. Остальное не так уж и важно.

Мы едем по городу ещё минут десять, всё время любуюсь Егором, даже по сторонам не смотрю, чтобы понять, куда меня везут. Но когда он паркуется возле ЗАГСа…

— В смысле? Егор!

Он не слушает меня, выходит из машины молча, опять хватает меня на руки и несёт в здание. Егор серьезный, даже странно видеть его таким. Он правда тащит меня в ЗАГС? Это что ещё за шутки такие, а?

— Колосов, что происходит? — округляю глаза, когда он заносит меня внутрь, идёт по коридору, сворачивает налево и входит в одну из дверей. Просторная комната со стойкой и красивой аркой из цветов. Мамочки, это зал бракосочетания…

Егор ставит меня на ноги, поворачивается лицом и берет мои пальцы в руки, сжимая чуть крепче, чем стоило бы. Он волнуется, а я вообще на грани обморока! Что происходит, я ничего не понимаю…

В зал входит женщина лет сорока, улыбается и смотрит на нас, проходит за стойку, и когда Егор начинает говорить, я возвращаю взгляд к нему.

— Неженка, — мурашки толпами бегут по затылку, словно устраивают гонки. — Девочка моя, Алиса, то, что случилось между нами… Я люблю тебя. И все то, что тебя угнетает, готов исправлять. Что там? Чипсы не есть вонючие, спать тихо, купаться в кипятке, я готов. Ради тебя вообще на всё, ты только не молчи, солнце, пожалуйста, ты скажи сразу, что не так, я ради тебя исправляться буду, чтобы недопониманий и ссор не было. Я… я не могу без тебя, понимаешь? Дохну просто, люблю так сильно, что страшно даже. Я хочу, чтобы ты мне верила, Неженка, и знала, что ради тебя я на все готов. Мы приехали сюда не просто так. Если ты меня тоже любишь и готова подождать, пока я научусь быть нормальным парнем — выходи за меня. С этого момента или вместе, или порознь, хочу точно знать, что ты моя навсегда, эгоистично хочу. Свадьбу сыграем, если захочешь, хоть завтра. Но сейчас… если любишь, Неженка, будь моей до конца жизни.

Господи… я что, сплю? Это не может быть по-настоящему. Не мог Егор утащить меня с пары в ЗАГС и вот так просто позвать замуж. Он же… не мог же?

— А… у нас колец нет, — несу какую-то чушь, потому что просто не знаю, как себя вести. Люблю ли я Егора? Боже, конечно да! Хочу ли замуж? Я не задумывалась, но… Наверное, я готова провести с ним всю жизнь, люблю ведь, другие мне не нужны.

— Есть, — улыбается Егор, но пальцы дрожат, выдавая волнение. Тянется в карман толстовки и достает коробочку с кольцами, красивыми, аккуратными, нежными. С ума сойти.

— А паспорт? — на глазах слёзы, нижняя губа предательски дрожит, пока стою напротив Егора и смотрю в любимые глаза. — Моя сумка осталась там с паспортом.

— Я позволил себе подготовиться и украсть твой паспорт до того, как воровать тебя, — говорит мой нежный Колосочек и из другого кармана достает два паспорта. Мамочки!

Понимаю, что регистратор ждёт нас, видимо, Егор и тут договорился заранее.

Пытаюсь сделать вдох поглубже, но лёгкие сводит диким спазмом. По щекам слёзы катятся, и когда вижу, как Егор смотрит на меня, понимаю — готова. Так сильно люблю его, что плевать мне на белое платье и макияж красивый, я просто… Я просто его люблю.

Киваю как ненормальная и начинаю без остановки рыдать. Как по щелчку включается музыка, но я не слышу ничего, просто падаю в любимые объятия, всхлипываю в шею и таю от дрожащего шёпота, которым Егор без остановки повторяет «люблю».

Думала ли я, что наши отношения закончатся свадьбой? Возможно. Представляла ли, что это случится так скоро? Однозначно нет. Жалею ли? Нет. Сотню раз нет. Почему-то именно сейчас приходит понимание того, что говорила мама Колосочка. Я готова идти на уступки ради него и знаю, что он будет идти на уступки ради меня.

Обнимаю крепко и отпускать не хочу, как дурочка плачу, счастливо прижимаясь только ближе. Егор шепчет без остановки, что любит, целует в висок и щёки, нос, лоб, веки, все лицо расцеловывает, пока я чувствую себя самой счастливой на целом свете.

— Поздравляю с созданием новой семьи! — говорит регистратор, когда с дрожащими руками мы ставим подписи и обмениваемся кольцами. Я все ещё плохо понимаю, что происходит, действую на автомате, но точно знаю, что жалеть о произошедшем не буду никогда.

Егор, он… он проделал такую работу! Договорился в ЗАГСе, купил кольца, организовал это всё, чтобы сделать меня счастливой. Я точно уверена, что брачные узы для мужчин значат гораздо меньше, чем для женщин, и именно поэтому смело могу заявить, что сделал Егор это всё для меня одной.

На улицу он снова выносит меня на руках, и я опять плачу, но уже от бесконечного счастья. Смех слезами покрывается, точно я какая-то истеричка, и когда оказываемся с Егором в машине, тянусь к любимым губам с поцелуем. Не могу ждать, сильно хочу целоваться.

— Я так тебя люблю, — всхлипываю, оставляя короткие поцелуи на губах Егора. Официально жена, с ума сойти можно.

— И я люблю тебя, Неженка, — Колосов отстраняется и прижимается лбом к моему, с нежностью заглядывая в глаза. — Но это ещё не всё. Поехали дальше?

— Куда ещё? — удивляюсь искренне, что он ещё мог придумать? И так поженились уже, куда больше?

— Сюрприз, — опять хитрая улыбка, очень хитрая.

Мы едем снова недолго, приезжаем в один из спальных районов города, и Егор паркуется у подъезда, останавливаясь.

— Приехали.

Выходим из машины и я тут же натыкаюсь взглядом на маленький черный комочек, который с трудом видно около лужи и грязных остатков снега. Маленький котенок еле слышно пищит, ему наверняка страшно и холодно и, кажется, он совсем никому не нужен.

На глаза наворачиваются слезы, я присаживаюсь на корточки и беру малышка в руки: он даже меньше моей ладошки, совсем крошечный. Грязный, дрожит, пищит еле слышно…

— Егор, — чуть не плача зову Колосова и показываю ему кроху. Я не могу его оставить, не могу. Заберу себе, даже если с мамой скандалить придётся, но бросить ребенка на улице не посмею.

— Давай его сюда, — Колосочек протягивает мне маленькое полотенце, видимо, было у него в машине, и я укутываю в него малыша, как в кокон, прижимая к груди и согревая в ладонях. Слёзы сегодня текут по щекам непрерывно, с уверенностью могу назвать этот день самым лучшим за все двадцать лет. — Не плачь, солнце, не бросим мы его. Сейчас купим молочка ему и что-нибудь покушать.

Я не узнаю Колосова. Это какой-то другой мужчина, но думаю, это из-за нервов и переживаний. Он чересчур собранный и правильный, этим Егор обычно не отличается, но в целом мне всё равно, я любого Егора люблю, даже когда он кричит на меня и в порыве злости несёт всякую чушь.

Держу малыша крепко, пытаясь согреть, пока мы поднимаемся на лифте на четвертый, кажется, этаж. Крошка согревается и смотрит на нас черными бусинками, а когда мы входим в какую-то квартиру, которую Егор открывает своим ключом, настаёт уже моя очередь странно смотреть по сторонам.

— И где это мы?

— У нас дома, — улыбается Егор и бросает ключи на тумбу в прихожей. — Снял квартиру, купил кое-какие вещи. Три комнаты. Спальня, гостиная, и одна комната, чтобы ты могла работать и принимать там клиентов. Нравится?

Нравится ли мне? Да у меня слов даже нет, чтобы выразить все свои эмоции и чувства!

Это самый, самый лучший мужчина на всем белом свете, и я опять реву, потому что от любви к нему слёзы сами по щекам катятся.

Подхожу к Егору и упираюсь лбом в его подбородок, всхлипывая.

Моё счастье размером с земной шар, его хватит на все человечество, правда.

— Я готова хоть закаляться начать, чтобы купаться с тобой в этом дурацком ледяном душе, Егор, — опять несу какую-то чушь, но иначе не получается. Я люблю этого мужчину, слишком сильно люблю, чтобы мыслить адекватно хотя бы сейчас.

Мы стоим в нашей квартире, на пальцах обручальные кольца, а в душе нереальная любовь. Егор обнимает меня, а между нами в тепле дремлет крошечный котёнок, который обязательно станет членом нашей семьи.

Счастлива ли я? Больше всех на свете.

* * *

Лиза

Улыбка сквозь слёзы за счастье подруги. Мы болтали по телефону с ней около двух часов, пока она собирала вещи для переезда, а я рисовала, удобно устроившись в кресле. Прислала фотку колец с подписью «официально Колосовы» и моя челюсть упала до пола. Удивил, Колосов, очень удивил. Не ожидала я такого, но рада неистово. За Алису всегда радуюсь сильнее, чем за кого-либо, но за радостной улыбкой за саму себя сердце болит. Глупые мысли, что любви достойны все, кроме меня, пробираются в черепушку, и отгонять их с каждым днём только сложнее.

Ухо болит от долгих разговоров, на глазах слёзы, а на губах улыбка. Вожу стилусом по планшету после окончания разговора, тщательно прорисовывая ресницы, а потом отдаляю рисунок, и…

Я нарисовала Савельева.

Бездумно, по памяти, не глядя на фотки и вообще не собираясь его рисовать. За два часа родила портрет, пока разговаривала с Алисой, потому что Савельев этот из головы моей вообще не выходит. И это тому доказательство. Вообще не могу отвлечься и перестать думать о нем, даже когда поглощена разговором с подругой.

Откладываю планшет и иду на кухню за спасительной дозой кофеина. А ещё за спасительной дозой бутербродов.

За столом сидят родители, уплетая очень поздний ужин, и я выдавливаю из себя улыбку, чтобы пожелать им приятного аппетита.

— Кто обидел мою дочь? — говорит папа, и я тут же зажмуриваюсь. Черт.

Папа не в курсе всего происходящего в моей жизни. Он очень много работает, днём часто отсыпается после ночных смен, поэтому восемьдесят процентов времени мы проводим с мамой вдвоем. Такие вечера, когда вся семья в сборе — редкость. И Савельеву очень повезло, что за все те дни, когда он забирал меня на машине, дома не было папы.

Мой отец — два метра мышц, совести и любви к своим девочкам. Мама такая же крошка, как и я. Правду говорят, что девушки влюбляются в парней, похожих на своих отцов. Я что одного, что другого, не увижу в лицо, пока на стул не встану.

— Никто не обидел, пап, лето хочется, ты же знаешь, что я не переношу холода, вот и грущу, — жму кнопку на кофемашине, надеясь, что безжизненная железяка сделает мне напиток максимально быстро. Нет желания обсуждать с папой тему, кто меня обижает, иначе все может закончиться тем, что мы все дружно поедем разбираться к Савельеву. Кому оно надо?

— То есть не тот высокий Артём, к которому ты уже месяц бегаешь ночевать, делая вид, что остаёшься у Алисы, да? — выдаёт папа, и я поворачиваюсь к нему с отпавшей челюстью.

Что?!

— Не волнуйся, детка, я рассказала папе, что вы очень похожи на нас с ним в молодости, и он не против ваших отношений, — улыбается мама.

Отношений. Угу. Точно. Дружеских если только.

Снова улыбаюсь через силу и радуюсь, что кофе наконец-то готов. Хватаю чашку и буквально сбегаю из кухни, потому что обсуждать «отношения» со своим «парнем» с папой я точно не готова.

Надеюсь, папа не оторвёт Тёме голову, если узнает, что мы не встречаемся, а ночевать я ездила к нему в качестве друга.

Падаю в кресло, принимаю любимую позу и хватаю в руки планшет, чтобы порисовать, но снова натыкаюсь взглядом на портрет Савельева.

Черт…

Красиво вышло, собой я довольна, но вот смотреть на него как-то особенно больно. Закрываю документ, называя тот банально «Савельев», и открываю соцсеть, чтобы посмотреть, никому ли из клиентов не задолжала рисунок.

Длинный: Гаврюш, а эскиз-то нарисуешь?

Сообщение приходит сразу же, и я хлопаю себя по лбу. Точно! Это он же вчера прислал мне сообщение, что хочет набить кота, даже фотку татуировки скинул, какого примерно нужно, а я вся в грустных мыслях забыла, что он вообще мне что-то писал.

Лиза: Конечно. А почему кота?

Длинный: Ну я же котик;)

Котик, точно. С длинным хвостом.

Закатываю глаза, не удивляюсь самолюбию Артёма, и открываю фотку, которую он присылал ещё вчера. Ну… красиво. И Тёму вполне отражает. Вроде и кот, а клыки такие, что до мяса прокусит. И стиль прикольный.

Закрываю глаза, представляя, как будет смотреться рисунок на красивой руке Савельева и закусываю губу: красиво. На самом деле на нем хоть что нарисуй, красиво будет.

Лиза: Через час пришлю рисунок)

Савельев: Куда деньги переводить? Сколько?

Бесит. Для друга, вообще-то, могу и бесплатно сделать, не разорюсь. В конце концов, мы же друзья. Дружим вот, да.

Лиза: Натурой отдашь: D

Смеюсь и краснею, отправляя сообщение, но знаю, что Артёму понравится. Он любит пошлые шутки, они, кажется, занимают процентов шестьдесят от всей речи Артёма.

Савельев: Это мои приколы! Офигела, коротышка?

Лиза: Имею право) жди, через час кину рисунок.

Смеюсь и принимаюсь за работу, рисуя нужного Савельеву кота. Чуть меняю эскиз, добавляя детали, стараюсь найти что-то, что больше подходило бы самому Артёму, и через час усердной работы, когда глаза уже закрываются, любуюсь тем, что получилось.

Красиво!

Я молодец, думаю, Тёме тоже понравится.

Открываю диалог, но Артёма уже полчаса нет в сети, возможно, он уже давно сладко спит и видит пятый сон, пока я тут сижу с его эскизами.

Веки тяжелеют, сон настойчиво тянет меня в свои объятия, и я открываю папку «для клиентов», выбираю файл с фамилией Артёма, бросаю его в переписку и быстро укладываюсь спать, потому что сил хоть на ещё одно малейшее движение просто не осталось.