Не подавай виду

Глава 17

В воскресенье Лена уехала, пообещав, что не станет больше скитаться по гостиницам, и Илья забрал Яна домой. Однако он решил разобраться в ее деле до Нового года и после раздумий обратился за помощью к Володе, который работал корреспондентом и писал о загадочных происшествиях и городских легендах. Его настойчивость и умение наводить мосты показались Илье бесценными в таком деле.

Володя со спортивным азартом согласился помочь и Илья предоставил ему наводки, которые получил от бывшей жены. Их было не так уж много, учитывая, что львиную долю информации Лена знала только со слов своих таинственных приятельниц. Однако для опытного журналиста этого оказалось достаточно, и вскоре он воодушевленно позвал Илью для беседы.

Юру тоже решили позвать — он, владелец автомастерской, мало что понимал в странных явлениях, но Илья доверял ему и считал, что надежнее посвятить обоих друзей.

— Ну, Илья, что тебе сказать, — начал Володя. — Я вообще-то считаю, что женские страхи обычно следует делить на два, а то и больше, но твоя Ленка права: дело противно пахнет.

— Много удалось накопать?

— Смотря с какой стороны смотреть. Что мы имеем для начала: четыре красивые девушки, вернее уже молодые женщины, с псевдонимами из индийских фильмов, — Джанита, Рита, Сита и почему-то Сония. Настоящие имена и биографии потом здесь посмотришь, это не самое вкусное.

Володя хитро прищурился и Илья спросил:

— Сектантки?

— Пока скорее нет, чем да, но бабы напористые и могут далеко пойти. В ту пору, когда Лена с ними познакомилась, у них действительно был легальный интернет-магазин одежды и мелкая студия танцев в том самом спорткомплексе, тут она тебе не врала. Беда в том, что мечтала эта шайка совсем о других вершинах. Они уже тогда понемногу впаривали доверчивым теткам то колдовство, то тренинги по личностному развитию. С виду дурь полнейшая, но если в корень зреть, Илья, — совсем не безопасная.

— Этим они и зарабатывали?

— Ну, поначалу зарабатывали немного, в основном жили на «спонсорские» — девицы-то эффектные, ноги от ушей, восточные танцы и прочее что надо. Но это ладно, а вот на эту Сонию нашлось кое-что совсем нехорошее.

— Ну, не томи!

— Она когда-то училась в мединституте, потом бросила и решила податься в «духовное акушерство» — оно как раз входило в моду. Отговаривала будущих мамаш связываться с врачами и больницами, — там, мол, грязная аура, негативное биополе, все против природы и прочее бла-бла, — и принимала роды на дому, в ванной. Причем она, будучи неплохим психологом, выбирала исключительно клиенток с небедными мужьями, которые щедро дают женам деньги, а больше ни во что не вникают. Даже штамповала липовые справки и снимки...

— Это же как надо в голову нагадить, чтобы человек так обманывал близких? — изумленно сказал Юра.

— Ну, природа не терпит пустоты, и если в голове ничего нет, то рано или поздно появится дерьмо, — ответил Володя. — Так вот, несколько раз у нее прокатило, но однажды ребенок оказался переношенным и захлебнулся околоплодными водами. Сония сбежала, а пациентку еле спасли: от разложения плода у той начался сепсис и пришлось удалить матку. Там муж оказался повнимательнее других и Сонию привлекли, но она отделалась легким испугом и просто завязала с этими делами. Основала со своими подружками мелкопоместную женскую общину, оформилась как ИП — частный психолог, и стала придумывать околофилософские развлечения для заскучавших лохов из среднего класса. В частности — курсы по раскрытию женской сексуальности.

— Лена что-то говорила про сексуальные фобии и бесплодие, — напомнил Илья.

— Вот-вот, я поспрашивал в том поселке, где у них коттедж, и местные болтуны давно обратили внимание и на этих целительниц, и на их клиентуру. Это, конечно, пока только сплетни, но есть версия, что там проводятся оргии. А я изучил записи этой Сонии в соцсетях, и похоже, для нее это не просто сексуальные игры, а что-то вроде спектаклей, зрелищ с непредсказуемым концом. Опять-таки, законом это не запрещено, но они могут использовать очень опасные для психики методы. Клиент платит, получает неземное удовольствие и понемногу становится зависимым заторможенным лунатиком. А там — не сразу, но верная дорога к депрессии, слабоумию и даже кровоизлияниям в мозг. Я пока ничего не утверждаю, но косвенные признаки говорят именно об этом.

— А бесплодие тут при чем?

— Да, это очень хороший вопрос. Понимаешь, Илья, среди «бесплодных» женщин много таких, у кого просто мужья принципиально не хотят обследоваться. А совершенно здоровые бабы мучаются, бегают по врачам, те разводят руками, но воз-то и ныне там. Я подозреваю, что Сония взялась окучивать именно эту степь — «лечить» клиенток донорским материалом, только не из пробирки, а естественным путем. В последнее время все четыре проявляли активность на сайтах знакомств и публичных мероприятиях, где выше шанс подцепить молодого, здорового, с пристойной внешностью и без вредных привычек. Но сейчас у них время отдыха: уехали вместе на Новый год куда-то в теплые края, а к следующему сезону наверняка поставят это дело на поток. Да и вербовать помощниц начнут, как попытались сделать с Леной. Я пошерстил их страницы в соцсетях и кое-какие форумы: у них уже нешуточная фанбаза из молодых наивных девчонок, которых не понимает жестокий мир и «токсичные люди». Так что боюсь, от нее они по-хорошему не отлипнут.

— Она наверняка увидела или услышала что-то пострашнее групповухи, причем такое, с чем нельзя обращаться в органы. Впрочем, я думаю, что они и так бы не помогли, здесь надо разбираться прямо на месте.

— И кто будет разбираться?

— Я, конечно, — невозмутимо ответил Илья. — Молодость, здоровье и пристойная внешность у меня в наличии, вредные привычки на время могу придержать, так что буду у них желанным гостем.

— Ты с ума сошел, Лахтин?! Кто же на такое сам идет?

— А кого, интересно, я попрошу разгребать Ленкино дерьмо? Кому это нужнее, чем мне, Володь? Ты молодец, слов нет, а дальше мое дело.

— И что ты намерен предпринять на месте? — спросил Юра.

— Прежде всего собрать информацию, чтобы было с чем идти в полицию. Если там действительно проводятся оргии, то наверняка есть и синтетические наркотики. Конечно, коллективный транс существует, но я не думаю, что эта Сония вместе с ее Зитой и Гитой уже достигли такого уровня. Завоюю их доверие и расколю в нужный момент, а ты, Володя, после этого дела звездой станешь!

— Погоди ты мне льстить! А если твоя бывшая успела им про тебя все растрепать, а то и фотографии показывала? Тогда в топку все твои планы.

— Что же ты так низко ценишь мою сообразительность? — спокойно улыбнулся Илья. — Не спорю, желательно, чтобы они не догадались, кто я, но если и догадаются, у меня на этот случай, как сейчас говорят, свои лайфхаки. Будет даже веселее.

Володя и Юра все еще озадаченно смотрели на друга, и Илья добавил:

— Я одного не понимаю: нахрена этим девицам такие сложности? Другие шарлатаны просто вешают лапшу на уши, а получают, поди, не меньше.

— Драйв! — выразительно сказал журналист. — Деньги они и от своих любовников имеют, а это смысл жизни, эмоции, адреналин.

— Во-во, кто-то от футбола фанатеет, кто-то лезет в политику, кто-то детей рожает, а эти вот такое придумали, — согласился Юра.

— Да, вот и Лена такая, понятно, чем они ее приманили, — вздохнул Илья. — Что же, из этого и будем исходить. Спасибо тебе огромное, Володя, слов нет как ты меня выручил.

— Да ладно тебе рассыпаться! Думаешь, я забыл, от какой задницы ты нас уберег?

— А как иначе, если только вы меня и терпите? — шутливо сказал Илья. Он помнил, как друзья уговорили его сходить с ними на встречу с каким-то бизнесменом, который предлагал партнерство с головокружительными перспективами. Тот был крайне приветлив, открыт и улыбчив, но от одного прикосновения его руки Илья почувствовал такой густой сероводородный дух, что едва не потерял сознание. Однако затем он всмотрелся немного глубже и смог убедить парней, что с этим человеком опасно связываться. Поначалу они немного досадовали, но через некоторое время узнали об аресте этого предпринимателя за сбыт контрафактного топлива, которое приводило к взрывам в дачных домах и отравлению жильцов ядовитыми примесями.

— Странный ты, конечно, Лахтин, — ответил Володя. — Но переубеждать тебя бесполезно, так что желаю удачи. Если в самом деле найдешь доказательства, я тебя познакомлю с одним понятливым мужиком из полиции, не повернутым на букве закона, и он поможет их закрыть. Только что ты после этого с Ленкой намерен делать?

— Отправлю ее в какой-нибудь санаторий, нервы подлечить, а там посмотрим.

— Неужто назад примешь? — удивился Юра.

— Пока не знаю, зависит от ее поведения. Но если она вправду поумнеет, то почему нет? Яна еще долго растить, а потом, когда он уйдет из дома, нам по-всякому вдвоем будет легче доживать, чем порознь. Что ни говори, а подмога нужна, когда становишься старше, и я скорее возьму ее, чем постороннюю женщину, которую еще изучить надо.

— Ты же сам вычеркнул ее из вашей жизни, — напомнил Володя.

— Да, но тогда я был молод и влюблен, а сейчас трезво оцениваю ситуацию, и виноватая жена может очень пригодиться в быту. Что, Володь, тебе кажется, что я говорю страшные вещи?

— Я слишком давно с тобой знаком, чтобы удивляться, Илья. Смотри только сам не пожалей второй раз, и сыну жизнь не испорти.

Илья промолчал, так как эта мысль и у него вызывала тревогу, а делиться этим с парнями он не мог. Минувшим летом он впервые отправил Яна на три недели в финский языковой лагерь и сам решил отдохнуть в каком-нибудь уютном месте. Выбор пал на город Котку у северных берегов залива, притягивающий творческих бродяг из Питера, и там Илья познакомился с русской художницей, которая рисовала местные парки, сады и прибрежные валуны. Русые волосы до пояса, простенькое бледное лицо без косметики, кофточка и длинная юбка «из бабушкиного сундука»... Она была младше его, он ничего не понимал в «современном искусстве», но встретившись в смотровой башне, они почему-то не захотели расставаться. Весь день гуляли по городу, заглядывали в галереи, обедали в рыбном ресторане на берегу, а потом до позднего вечера сидели на крыше одного из жилых зданий, болтали и пили приторную «Фанту» из одной бутылки.

Наконец Илья решился напроситься к ней в гости — звать ее в свой отель почему-то казалось пошлостью, — и почувствовал, что зарделся не по своим тридцати с лишним годам.

— А знаешь что, поедем, — ответила девушка, прищурив огромные серые глаза.

Правда, в номере она долго не решалась раздеться, хотя Илья чувствовал, что сексуальный опыт у нее есть, пусть и небогатый. Наконец он просто положил руку на ее тонкое плечо — это казалось лучше, чем расспросы, уговоры и утешения, а кроме того, девушка словно о чем-то догадывалась и вовсе не хотела спасаться. У нее оказалось красивое тело, и главное, сквозила в ней какая-то червоточинка, которую Илья волей-неволей искал в любой интересной ему женщине.

Наконец она запросила пощады, но он в эту ночь так и не уехал, и назавтра они до обеда не вылезали из постели. Прижимаясь к его плечу, девушка вдруг спросила:

— А это ничего, что у меня кто-то уже был до тебя?

— Так и у меня кто-то был, мой сын тому подтверждение. Почему это вообще должно нас интересовать?

— Да так, ничего, — неловко улыбнулась она. — Просто я знаю, что кому-то и это не нравится.

— Ну слушай, ты красивая и милая девушка, странно было бы, если бы на тебя никто не обратил внимание. Но прошлое меня не волнует, и давай лучше попробуем еще что-нибудь новое и интересное. Можно даже список желаний написать, как в фильме «Достучаться до небес». Как тебе такое?

— Ладно, только не напиваться вусмерть и не БДСМ! — весело сказала девушка. — Понимаю, странно говорить об ограничениях парню, с которым переспала на первом свидании, но надо же хоть немного сохранить лицо.

— Напиваться не будем, а вот есть уже зверски хочется. И с твоим лицом все более чем отлично, — заметил Илья.

Приняв все к сведению, он купил ей воздушное голубое платье, кожаную куртку с цепями, черные сапоги-ботфорты, и повез на рок-концерт под открытым небом. Она со счастливой растерянностью ребенка смотрела вокруг ярко подведенными глазами и все время цеплялась за его руку, а Илья думал, что все-таки еще способен удивляться.

Он исполнил свою заветную мечту с пятнадцати лет — прокатить девушку на байке, а ее тайным желанием оказалась фарфоровая кукла с длинными волосами и в пышном викторианском платье. Илья нашел именно такую, как она описала, и к наряду прилагались еще зонтик от солнца, сумочка, лайковые перчатки и даже записная книжечка в перламутровом переплете. При виде этой красавицы девушка ахнула и бросилась ему на шею, слегка запачкав помадой, — с Ильей она понемногу пристрастилась к макияжу и прочим женским слабостям.

Они очень много разговаривали, но она не допытывалась о его делах, а про себя только сказала, что по своей вине попала в очень «гадкую» историю. Илье нравилась эта прямота, и ничего другого он не желал выведывать, держа свою потайную сущность в узде.

Когда он уезжал, художница подарила ему свои рисунки и фотографии картин и, немного поколебавшись, спросила:

— Можно иногда тебе писать, Илья?

— Конечно, — тепло сказал он. — Ты хочешь, чтобы мы еще увиделись? Я бы, честно признаться, хотел.

— Я тоже очень хочу, хотя не всегда знаю, куда меня занесет на следующий год. Только зачем я тебе? Ты красивый, сильный, гордый, тебя явно должны привлекать другие женщины, не такие, как я. Так почему?

«Потому что с тобой хорошо и спокойно» — так легче всего ответить, подумал Илья, но это лишь отчасти было правдой. С Леной — всегда на нервах, на острие, с больным наслаждением предчувствия, что она сейчас прогрызет ему живот, как спартанская лисица. Но именно в этой девушке он ощущал что-то родственное, робкое, незрелое, скрытое под воспитанием и идеалами из романтических книг, но ясное для его глаза. Илья пока не строил планов, не представлял ее в роли жены и хозяйки их с Яном дома, но подспудно ему казалось, что она достойна большего, чем мимолетный роман. Он почти решил позвать ее куда-нибудь на зимние каникулы и взять с собой Яна, которого прежде не знакомил со своими подругами.

Появление Лены снова все перевернуло, но отказать ей Илья не мог, не только потому, что она была матерью его сына. Он любил ведовство, с того момента, как побывал в поросшей сорной травой избе Кайсы, ощутил запахи меда, молока и крови, услышал голоса лесных духов, до сих пор говорящих на языке вымерших голубоглазых племен. Немногие личные вещи спрятал и сохранил тот самый старик, который, как подозревал Илья, и сам был не из простых. Он же передал их потомку — глиняную тарелку, закопченный котелок, зимние кожаные пьексы, рисунок неизвестного мастера, где Кайса была еще молодой и красивой. И тогда Илья почувствовал их вибрирующее тепло, будто ведьма самолично вручила ему свой дар и он по-настоящему обрел себя.

Мысль, что мелкие мошенники взялись паразитировать на той сфере, которая была для него сокровенной, присвоили потусторонний ореол, превратили в грязную игру целый мир, полный загадок и хитросплетений, но по-своему честный, глубоко ему претила, и он считал себя обязанным проучить их.

Однако это не избавляло от сомнений, страха поражения и тревоги за свою человеческую ипостась, и впервые Илья думал, что дар оказался тяжелым. Настроение и так было прескверным, а тут еще позвонила Анна Георгиевна.

— Илюша, прости, что из-за Ленки у тебя опять проблемы, — произнесла она.

— Ну пока ничего не случилось, — сдержанно ответил Илья. — Вы в курсе, что с ней произошло на самом деле?

— Да, я об этом и хотела с тобой поговорить. Ох, только этого не хватало на старости лет! Я ведь несколько лет назад микроинфаркт перенесла, а что еще впереди, даже не знаю. Ну вот как я ее воспитала, что она прилипла к этим мерзавкам? Ведь к ним в ту ночь и сбежала, помнишь? Напели ей в уши, молодые прошмандовки, что только они ее понимают, только с ними она будет счастлива. А кого мне в этом винить, кроме себя? Да, не баловала я ее лаской, сердечностью, все как-то не до того было, но ведь и сама я так росла!

— Я знаю, Лена мне говорила примерно то же самое, — устало промолвил Илья.

— В общем, после вашей встречи она поначалу успокоилась, а сейчас снова вся на нервах. Во что она там с ними вляпалась — не говорит, хоть с ножом к горлу лезь. Но явно какой-то криминал, дай бог если только с деньгами. А если они ей какую-нибудь дрянь отдавали на хранение, а то и просили передать? Ох, одно другого страшнее лезет в голову...

— Вот я и собираюсь в этом разобраться в ближайшее время, а вас, как и Лену, только прошу не мешать. Это будет самой неоценимой помощью.

— Да, но видишь ли, я все-таки заглянула в ее переписку...

— Ай да Анна Георгиевна! — улыбнулся Илья. — В другое время я бы вас пожурил, но выбирать не приходится. Похоже, там нашлось что-то любопытное?

— Какая-то из них, не помню что за кличка, писала, будто Лена им что-то обещала, и посоветовала подумать о сыне. Мол, вдруг он у кого-нибудь на улице конфетку возьмет, или его в гости позовут незнакомые дяди?

— Ну, я так и думал, что они попытаются на этом сыграть. Яну они ничего не сделают, я напишу заявление, чтобы его освободили от школы на пару недель, и оставлю его в пансионате, на другом конце залива. Это очень надежное место, и как только я с ними разберусь, он спокойно вернется домой. Вы только скажите Лене, чтобы она сохранила эту переписку, а лучше сами сделайте скрины: вдруг пригодится для следствия. Угрозы в адрес ребенка дело серьезное.

— Но как ты намерен разбираться? У тебя же могут быть проблемы с законом!

— Ничего такого не будет, успокойтесь, но и церемониться с теми, кто вообще посмел упомянуть моего сына, я не стану. Так что проблемы начнутся только у них.

— Дай тебе бог, — устало промолвила Анна Георгиевна. — Какой же ты славный парень, Илья, и какая Ленка дура.

После этого Илья себя чувствовал словно выжатый лимон, дольше обычного курил во дворе и прохаживался по размокшим тропинкам, пока в голове не прояснилось хоть немного. Ян в этот вечер пошел на день рождения к приятелю, живущему в соседнем доме, и Илья надеялся встретить сына в привычном спокойном расположении духа.

Наконец мальчик вернулся и бодро прибежал в кухню, где уже закипал чайник. Илья задумчиво сидел у стола.

— Привет, папа! Ты покушал? — спросил Ян, уставив в отца внимательные голубые глазки.

— Конечно, воробышек, не волнуйся, — сказал Илья и потрепал его по макушке. — Давай садись, чаю попьем.

— Ну ладно, а то я знаю, без присмотра ты одной сухомяткой будешь питаться. И я не маленький, чтобы так меня называть, — назидательно ответил мальчик. — Ты чего, сегодня не в настроении?

— Ничего, Ян, все со мной в порядке. Ты руки помыл, кстати?

— Опять ты отмахиваешься? Я же не отстану, пока не скажешь, что случилось!

— Ладно, — вздохнул Илья. — Я видел твою мать, у нее большие неприятности и мне надо ей помочь, из-за этого придется уехать на две-три недели. И я решил, что ты немножко поживешь в пансионате, где мы были пару лет назад, только заранее с тобой не посоветовался.

— А что случилось? Она что, заболела?

— Нет, Ян, она ввязалась в нехорошую историю, такое иногда бывает. Остальное я тебе пока не могу рассказать.

— Это типа финансовой пирамиды, что ли?

— Ну, в некотором роде похоже, только серьезнее, поэтому мне и надо разобраться лично. Но я поначалу не хотел тебе все это говорить, ну чтобы настроение не портить. Извини, что все решил без твоего ведома.

— Да все нормально, папа, давай в пансионат, я совсем не против. Только ты сам-то как, справишься? Может, лучше возьмешь меня с собой, вдруг я смогу помочь?

— Нет, Ян, я справлюсь, а тебе еще рано пускаться в такие приключения. Кстати, я уже почти умею мысли читать, — грустно улыбнулся Илья.

— Правда? Как здорово! Слушай, а она потом будет жить с нами?

— Это почему? Такого я вроде не говорил.

— А с чего тогда ты впрягся ей помогать? Значит, у тебя свой интерес, — рассудил Ян. — Да ладно, пап, я же не возражаю, если ты будешь счастлив.

— Спасибо, хороший мой, — усмехнулся Илья. — Но давай пока отложим этот разговор, хочется встретить Новый год без тяжелых мыслей. Может, встретимся все вместе перед отъездом, в кафе сходим? Хочешь?

— Давай, — ответил мальчик. К облегчению Ильи, он прекратил расспросы, улыбнулся и обхватил его сзади за шею.

— Пап, покатай меня! Пожалуйста, пожалуйста!

— А кто говорил, что уже не маленький? — весело отозвался Илья. Несколько лет назад они смотрели документальный фильм про обезьянок в Южной Америке, у которых самцы носят детенышей на спине, и с тех пор Ян то и дело затевал эту игру. Он уже основательно подрос, но Илья никогда не мог ему отказать.

А сейчас он ощутил исходящее от Яна тепло, нежный запах его волос, и сердце болезненно сжалось уже от иной тревоги. Досталась сыну родовая отметина или нет? Знать бы, как устроена эта проклятая преемственность, в какой момент падает жребий! Ведь дети часто умирают в утробе матери раньше, чем она узнает о беременности, и уготованная им судьба навсегда остается тайной. А у него только один сын, почти его копия, разве что волосы чуть пожелтее — у Ильи скорее пепельные, — и можно ли надеяться, что глубинное страшное наследие обойдет его стороной?

Но может быть, спокойная и мирная жизнь способна пригасить его темную силу? И она будет дремать, лишь иногда выплескиваясь в вещих снах, иллюзиях и чувственных порывах? Если только сам не захочешь подойти к краю бездны и не получишь проклятие в довесок к дару, прозрение, от которого болит голова и течет кровь, видения, в которых совершаются ужасные вещи, власть, которая накладывает неимоверную ответственность.

«Как бы я хотел прямо сейчас объяснить тебе, почему этого не надо делать! — размышлял Илья, сидя у кровати спящего сына. — Но ты же не прислушаешься, не смиришься с тем, что мне это можно, а тебе нельзя. Ведь именно такое слышат дети, когда их насильно хотят защитить, уберечь, обезволить. И сколько в этом отцовской заботы, а сколько — простого эгоизма, нежелания делиться?»

Наутро ему стало полегче и он решил не портить оставшееся время до Нового года, а точнее третьего января — в этот день Илья вознамерился явиться в общину Сонии.

В праздник они с Яном решили днем навестить Майю, а потом уехать в пансионат у залива. Пока мальчик после праздничного обеда смотрел мультфильмы в комнате, мать взялась наводить порядок, а Илья присел к столу, обхватив голову руками.

— Так и не хочешь ничего мне рассказать? — ласково спросила Майя, и сын поднял на нее внимательные прозрачные глаза.

— Даже не знаю, — сказал он, горько улыбнувшись. — Тебе ведь и так известно, что я пошел по стопам прабабки-ведьмы?

Женщина погладила его по волосам и тихо промолвила:

— Илья, ты всегда был моим сыном, единственным и любимым. Разве что-то изменилось, когда я это поняла? Нет. Конечно, мне поначалу стало страшно — за тебя: ну не может быть легкой судьбы с такой тайной! Если другие не погубят, то сам себя изгрызешь. Я так думала, по крайней мере, и очень жалела, что у нас больше нет детей...

— Типа запасных? — усмехнулся Илья.

— Я хотела, чтобы это досталось кому-то другому, не тебе. Но судьба есть судьба, ты ее принял, хотя мог и отказаться, наверняка для этого не обязательно умирать.

— Да? Получается, что бедная Айну погибла зря?

— По сути да, ей стоило дождаться, когда она созреет, полюбит, станет матерью и обретет покой. Это лучшая прививка от любого проклятия. У тебя вышло по-другому, но я-то не перестану тебя любить и верить в твою порядочность. Тебе придется применить эти способности?

— Лена попросила меня помочь, и там не обойтись без этого. Понимаешь, она, конечно, далеко не ангел, но люди, которым она доверилась, просто сволочи, от которых можно ждать чего угодно. Они угрожали не только ей, но и ее близким, так что мог ли я остаться в стороне?

— Я думаю, ты сам знаешь ответ на этот вопрос, Илья. Мог, но не захотел, так что выполняй и береги себя. Ты ведь помнишь нашу главную заповедь?

— «То, что должно быть сделано, будет сделано любой ценой», — произнес Илья, благодарно улыбнувшись.

— Вот и имей это в виду. И давай собирайся, вам уже пора, если не хотите опоздать к наступающему году.