Не подавай виду

Глава 4

В субботу Илья приехал к невесте и застал ее дома одну, с мокрыми после мытья волосами. В тонком халатике и босиком она выглядела так, будто ее на летней прогулке застал врасплох ливень. Девушка смущенно пояснила:

— Извини, что я в таком виде, просто много хлопот было с утра, и только сейчас удалось собой заняться.

— Понятно, — снисходительно улыбнулся Илья. — Ничего, Ира, ты очень мило выглядишь.

Ира ласково дотронулась до его плеча. Она была значительно ниже Ильи ростом и в такие моменты выглядела совсем хрупкой и беззащитной.

— Спасибо! А мне очень приятно, что ты надел этот свитер.

— Это тебе спасибо, — отозвался Илья и бережно погладил девушку по щеке. — Можешь спокойно прихорашиваться, я подожду.

Вдруг Ира обняла Илью за талию и поцеловала в губы, затем пропустила ладони под свитер и провела прямо по прохладной коже.

— Эй, ты чего? Так сразу, с места в карьер и на голодный желудок? Я, кажется, сообразил, почему ты отложила одевание на последний момент.

— Лучше поздно сообразить, чем никогда, — рассмеялась девушка.

— Я же финский парень, мне положено быть неторопливым и обстоятельным. Но все-таки подожди немного, я хотя бы руки помою.

Ира кивнула и скрылась в своей небольшой комнатке. На самом деле порыв невесты сбил Илью с толку и только разбередил непонятное ощущение тревоги, от которого и так ныло и щемило под ложечкой. Однако ему не хотелось показывать это Ире, поэтому он быстро разложил диван в ее комнате и она улеглась, притянув его к себе за руку.

— Можно мне самой тебя раздеть? — тихо спросила девушка.

— Да без проблем, — ответил Илья. Справившись с задачей при его помощи, Ира скинула халатик и прильнула к нему. Холодные капли с ее волос попали на обивку и Илье на лицо, ее тело после душа все еще было в испарине, и вскоре они оба оказались мокрыми и липкими. Все, что смотрелось красиво и притягательно в эротическом кино, на деле вызвало напряжение и неловкость. Не желая расстраивать невесту, Илья попытался довести дело до конца, но чувствовал только грубое трение, и через некоторое время сказал:

— Ириш, хватит, мне что-то никак не настроиться.

— Почему? — спросила Ира скорее с удивлением, чем с обидой. — Я что, больше тебе не нравлюсь?

— Да не принимай на свой счет! Конечно, нравишься, просто момент не тот. Я думал, мы сначала просто посидим, пообщаемся, фильм посмотрим, а там и вдохновение появится. А вот так, с наскока...

— Дело только в этом? — промолвила Ира настороженно. — Слушай, ты все-таки обиделся, что я отказалась гулять? Поэтому у тебя и настроение плохое?

— Да не плохое у меня настроение, Ириша, успокойся. Просто тут тоже себе не прикажешь. Ты привыкай, в супружеской жизни это еще не раз случится.

Он поцеловал ее в щеку, и Ира боязливо улыбнулась. Слово «нет» она всегда понимала с первого раза, что правда то правда, и возможно, поэтому они за четыре года никогда толком не ссорились.

— Точно не сердишься?

— Смешная ты, — невольно растрогался Илья. — И очень милая. Кстати, что с обещанным обедом? Надеюсь, он за это время не сгорел?

— Нет, у меня все по плану! — отозвалась девушка уже весело. — Ладно, давай одеваться, буду тебя кормить, а потом по настроению.

Вскоре они сидели на кухне и лакомились курицей с двухцветным «золотисто-диким» рисом. Ира готовила вкусно и аппетитно, поэтому угощение сгладило неловкость от постельного провала. Почему-то Илья обратил внимание на ее черную мешковатую кофту и вспомнил, как давно ему хотелось увидеть ее в чем-нибудь ярко-красном, оранжевом или голубом. Как и многие северяне, он любил насыщенные цвета, оттеняющие природную бледность, и на заре их романа предлагал ей сходить вместе в магазин, купить пару платьев и туфли на каблуках, а заодно и поменять прическу. Илье казалось, что Ира могла бы стать похожей на героиню «Римских каникул». Однако она всегда отказывалась и вскоре он привык дарить невесте деньги, хотя со временем склонялся к мысли, что мать права и Ира никогда не тратила их на себя.

Потом, вспомнив прошлую встречу, Илья спросил:

— Ты, кстати, поразмыслила над моим предложением?

— О поездке? Вообще здорово, в Прагу я бы очень хотела, только пока не знаю, как родители отнесутся к тому, что застолья не будет. Мама все жалуется, что у нее в молодости не было денег ни на наряды, ни на ресторан, и ей так хочется меня увидеть в белом платье, с фатой, и чтобы были приглашения, машина, торт...

Неожиданно у Иры заискрились глаза, и Илья с сожалением подумал, что скорее всего кончится именно этим, — он умел настоять на своем, но невеста казалась ему слишком уязвимой и нуждающейся в послаблении. А значит, придется не только забыть о Праге, но и снова отложить покупку вожделенного им ножа с рукоятью из оленьего рога. Отец обещал передать ему тот, что сам получил после смерти деда, но Илье очень хотелось иметь собственный. В то же время он боялся обидеть отца, который крайне редко покупал себе что-то новое — прежде из экономии, а потом просто в силу привычки.

Ира давно узнала про эту мечту жениха, но лишь в недоумении пожала плечами:

— А зачем вообще мужчине нужен хозяйственный нож?

— Во-первых, он не только хозяйственный, это еще и амулет, — снисходительно улыбнулся Илья. — А кроме того, кому положено дичь потрошить, как не мужчине? Я, может быть, и на охоту когда-нибудь выберусь, а рыбалку и сейчас очень люблю. Не все же мне с папой ездить, надо уже своим инструментом обзавестись.

— На охоту? — удивилась Ира. — Ты что, сможешь запросто убить животное?

— Ну мои предки же убивали, да и твои наверняка. А когда в деревнях забивают скотину, в пищу идет все: и голова, и внутренности, и кровь. С излишней чувствительностью, особенно в холода, просто не выживешь, Ира. В Тампере туристы с удовольствием покупают кровяные колбаски, не думая, как они делаются, а для простого финна «кровянка» издавна была обычной едой. Да и брусничный соус — не деликатес, а просто то, что растет под ногами.

— Господи, — содрогнулась девушка. — Слушай, но сейчас-то мы в городе живем, все можно купить, хоть в холода, хоть летом. Зачем мучить животных ради развлечения, да еще тратить деньги на какой-то амулет?

Илья тогда хотел объяснить ей, что охота у всех древних племен означала нечто большее, чем добыча мяса, но оставил попытки и даже пожалел, что так разоткровенничался о «кровавых» обычаях.

Сейчас же он старался не показывать невесте разочарования, чувствуя какую-то смутную вину перед ней, и заодно решил, что пора уже купить кольца и сделать нормальное предложение. Тем временем в прихожей послышался веселый шум — вернулись с прогулки тринадцатилетний Сережа и девятилетний Леша. Едва бросив у дверей мокрую обувь и куртки, они бесцеремонно ворвались на кухню, румяные от мороза и жизнерадостности.

— Илюха, привет! Здорово, что ты пришел, мы сейчас такое расскажем! — сказал Сережа, пожимая парню руку, а более застенчивый Леша только улыбнулся. В отличие от старших, братья Иры почему-то любили Илью, могли подолгу с ним болтать и делились своими незамысловатыми секретами. И гораздо лучше нее понимали его рассказы про охоту и прочий старинный быт. Ему даже удалось завлечь их себе в помощники, когда он занимался дачей Иры, и дело у них шло весело и с толком.

Когда Ира покормила ребят обедом, они вчетвером попили чаю с принесенным Ильей шоколадным кексом. Сережа рассказал ему, что к грядущему Дню всех влюбленных в школе затеяли конкурс на лучшую «валентинку», причем они должны быть сделаны своими руками.

— А что, славная затея, у нас такое тоже было, — сказал Илья. — И как, ты придумал что-нибудь?

— То-то и оно, что не могу придумать! По-моему, это чисто девчачья идея — подушка для иголок в форме сердца, кусок мыла или там пряник расписной какой-нибудь. Хоть Ирку проси смастерить!

— Не наглей, я и так за тебя столько с поделками возилась, — заявила Ира.

— Ты не слушай, Илья, она просто помогала, — возразил Сережа. — Ну а что такого-то? Это же и праздник чисто для девчонок, да и почти все остальные тоже. Парням что, нужны цветы, открытки, конфеты и романтическое кино? Им и без этого не скучно!

— Ну вообще в романтике нет ничего плохого, — заметил Илья. — Если хочешь, научу, как сделать мальчишескую «валентинку», но сам все за тебя делать не буду. Договорились?

— О, круто! А что понадобится?

— Ты когда-нибудь выжигал по дереву? Я тебе найду подходящий кусок фанеры, а потом выпилим из него сердце и разукрасим выжигателем как-нибудь посуровее. Например, можно нарисовать трещины, расползающиеся как по стеклу, от удара кулаком, — вот тебе и разбитое сердце в брутальном мужском формате.

— Ну ты даешь, Илюха! Просто огонь! — восхитился Сережа. — А еще можно красной краской капли нарисовать, будто кровь!

Ира поморщилась, а Леша явно заразился вдохновением брата и спросил:

— А можно я тоже буду помогать?

Ира попыталась охладить пыл мальчишек:

— А это не опасно, Илья? Может, им рано такие игрушки давать?

— Ничего опасного нет, я их научу, как обращаться с выжигателем. Я был младше Сережи, когда стал этим заниматься, так что и он справится. Приходите завтра ко мне, я все подготовлю и будем мастерить, сделаем и для конкурса, и так, для души, — тут Илья многозначительно взглянул на невесту.

— Ура! Ни у кого такого больше не будет! — воодушевленно заявил Сережа. Илья и сам увлекся затеей не меньше ребят. После чая все вместе уселись за настольные игры, посмотрели фильм и он почувствовал себя намного легче — до этого воздух казался ему наэлектризованным.

В воскресенье мальчики приехали к Илье и они устроились в маленькой комнате, специально оборудованной для работы с деревом. Он сам выпилил сердечко из куска фанеры, затем Сережа повторил все с другим куском и фигурка получилась аккуратной, хоть и менее плавной, чем у Ильи.

— Теперь надо заделать все неровности и сколы, только не посадите себе занозу, — сказал Илья и дал мальчикам шпаклевку и наждачную бумагу. Они быстро отполировали оба сердечка, и когда те подсохли и стали гладкими и блестящими, Илья показал, как выжигать рисунки по дереву. На одном сердечке он набросал карандашом экслибрис из двух букв «И» и двух колец, обвел его выжигателем, а на другое нанес задуманный рисунок для ребят.

— Все запомнил? Давить на иглу не надо, это не карандаш, яркость зависит от скорости, — сказал Илья, и Сережа осторожно взялся за инструмент, а Леша заглядывал брату за плечо.

— Ну что, нормально получилось? — робко спросил мальчик, обведя все контуры.

— Для первой пробы ты просто молодец! — заверил Илья. — Теперь осталось подрисовать кровь и будет у нас этакая «адская валентинка». Думаю, в школе точно удивятся!

— Это вообще не вопрос! — улыбнулся Сережа. — А с первым ты что будешь делать? Ирке подаришь?

— А кому же еще? Вот подрастешь и тоже будешь такие рисовать.

Сережа скептически хмыкнул, будто желая сказать «Не дождетесь!», и Илья потрепал его по плечу. Когда они залакировали обе «валентинки», Майя покормила всех обедом, и он вдруг подумал о том, что зря накануне сам себе испортил настроение: Ира и ее братья успели стать замечательной частью его жизни, в которой все было так же мирно, спокойно и уютно, как в детстве. В самом деле, разве важно, как пройдет свадьба, если впереди целая жизнь? А уж когда у них появятся свои дети, все юношеские сомнения и глупости отпадут сами собой.

Понемногу февраль близился к концу, снег оседал и приобретал серый цвет с черными крапинками, а иногда на небе прорезывались робкие лучи солнца. Илья много времени уделял дипломной работе, посвященной проблемам современного лесоводства и сравнению этой отрасли в России и Финляндии, но все еще продолжал бывать в доме Анны Георгиевны. К его удивлению, Лена охотно согласилась навести порядок в своей комнате, и Илья взял с ее матери очень щадящую сумму. Девушка заметно веселела, когда сопровождала Илью в походах по хозяйственным магазинам, и постепенно комната действительно преобразилась.

— Интересно, почему твоя мама так боится, что тебя никто замуж не возьмет, — шутливо сказал он спустя некоторое время.

— Она тебе сама так сказала? — спросила Лена, и Илья заметил, как у нее вспыхнули щеки. — Нет, это она сказала? Блин, кто ее вообще просил?! И ты еще! Твое-то какое дело? Может, я вообще не хочу ни в какой «замуж», или такое в принципе не допускается?

— Да что ты, Лена! — добродушно рассмеялся Илья. — Конечно, тебе виднее, в чем твое призвание, никто не спорит. А в чем, кстати? Я вот пока так и не понял.

— Слушай!.. — огрызнулась Лена и даже замахнулась на него свернутой тетрадкой, но вдруг присела и тоже засмеялась.

— С чего у тебя такие резкие перепады настроения? Гормоны играют, что ли?

— Не твое дело, — парировала Лена, впрочем, уже почти благожелательно. — Просто я первый раз услышала, как ты смеешься. Мне казалось, что ты вообще этого не умеешь.

Илья посмотрел на нее задумчиво и сказал:

— Ну ладно, а если по-серьезному, ты ведь мне говорила, что хочешь «нормально устроиться». Что это означает, по-твоему? Найти мужа, который тебе все купит? Так даже для этого надо пошевелиться, а не сидеть ровно на попе. Ты на это способна?

— Да уж справлюсь, если захочу, Илья. Про меня в институте, между прочим, говорят, что у меня потенциал выше, чем у других, только усердия не хватает. Но никто еще на голом усердии далеко не уехал, а вот у меня все получается, когда смысл есть. Захотела я сдать экзамены раньше, чтобы побыть в Новый год у папы в Москве, — и отлично все сдала. А когда мать только зудит над ухом одно и то же, это, знаешь ли, не мотивирует.

— И это было твоей наивысшей целью, поехать к папе в Москву? Больше тебя ничто не интересует?

— А что ты допытываешься- то? Ты теперь не только мастер по ремонту, но и моя персональная нянька?

— Так просто, любопытно. Знаешь, Лен, я ведь немало домов повидал: где одно надо подкрутить, где другое подклеить. И вот понемногу уже различаю, где живут люди... не счастливые, а, так сказать, уравновешенные, это слово здесь гораздо ближе, и где — те, у кого внутри разброд и шатание.

— Ну и что ты обо мне можешь сказать? — вызывающе поинтересовалась Лена.

— Тебе хочется верить, что из вашей глубоко неуравновешенной семьи только одна ты в порядке, — невозмутимо сказал Илья. — Потому что ты молодая, симпатичная, наглая, и тебе безразлично, что скажут люди. Но на деле что получается? Ты стараешься выглядеть стервой потому, что тебе кто-то внушил, будто их все любят, уважают и хотят, а таких, как твоя мать, только используют. Может, это и правда, только ты на самом деле не такая, ты просто играешься в этакую беспринципную роковую женщину, и не очень талантливо. Ты глазами не сверкай: сама же спросила, а я не обещал говорить только хорошее.

— Да что уж там, после твоего анализа впору вздернуться, — мрачно усмехнулась Лена. — Я этого, конечно, делать не собираюсь, но все-таки... Неужели ничего хорошего ты во мне не видишь?

— Даже если бы не видел, я же не всегда прав. Спроси кого-то еще.

— Так значит, все-таки видишь, проговорился?

Илья серьезно посмотрел на девушку и сказал:

— Ну конечно, в тебе есть хорошее, Лена. Вот когда ты в магазине слышишь случайную красивую музыку из динамиков и замираешь, на тебя очень приятно смотреть. И когда вдруг хочешь сфотографировать странный пейзаж с битыми окнами и искореженным деревом, и когда украдкой доплачиваешь мне шоколадками. Да и еще много чего хорошего и приятного. Плохо, что ты сама этого о себе не знаешь.

— Спасибо и на том, — сказала Лена и отвернулась к окну. Между ними повисла неловкая пауза, но наконец Лена снова посмотрела на него и произнесла:

— Давай перекусим? Я пиццу заказала, с форелью! Ты же любишь рыбу?

— Да я все ем, но звучит очень соблазнительно. Спасибо за гостеприимство, Лена, так ты мне гораздо больше нравишься.

— Хитрый, — заметила девушка и отправилась на кухню. Постелив старое покрывало, они устроились на полу в комнате и принялись есть прямо из коробки. Вдруг Лена сказала:

— Знаешь, Илья, мне даже слегка неудобно, но я тут хотела тебя кое о чем попросить...

— Ну так скажи, раз начала. Это касается комнаты?

Лена покачала головой и ответила:

— Нет, это совсем другое. Видишь ли, у нас в группе решили устроить вечеринку по случаю двадцать третьего февраля — так, ничего особенного, повеселиться, чуть-чуть выпить, подарки парням сделать. Но у меня проблема: все сокурсницы наверняка придут со своими бойфрендами, а я до сих пор одна. Ну то есть, мальчики у меня раньше бывали, но постоянных отношений давно нет. И я боюсь там выглядеть белой вороной.

— А я-то чем могу помочь?

— Ну что же ты непонятливый такой? Сходи туда со мной под видом моего парня! Тут ничего и делать особо не надо: посидим немного, поддержим разговор для виду, а когда все уже основательно размокнут, сможем уйти.

— А зачем тебе вообще эта вечеринка, если там не будет ничего интересного?

— Чтобы не думали, будто я чего-то стесняюсь, — призналась Лена. — Слушай, я понимаю, что это глупо, но вот сидит у меня эта мысль как заноза, и все. Может быть, потом я ее перерасту.

— Занозы обычно не проходят сами, а иногда могут перерасти в серьезные воспаления, — заметил Илья, — Но в конце концов это твоя жизнь, так что я с тобой схожу. Только ненадолго, и без фотографий, а то сейчас модно сразу все в интернет выкладывать. Ты же понимаешь, будет очень неприятная ситуация, если моя невеста вдруг что-то увидит.

— Это само собой, — торопливо заговорила Лена, и Илья заметил, что она приободрилась. — Мне вообще не хотелось бы тебя напрягать, но честное слово, не к кому больше обратиться.

На самом деле Илье вся эта затея казалась очень странной, и родителям он только сказал, что дочь Анны Георгиевны пригласила его в знак благодарности. Однако Петр сразу неодобрительно покачал головой и сказал:

— Смотри, Илья! Ты же никого из них не знаешь, это, поди, сборище каких-то мажоров. Мало ли чем они там балуются, кроме дармовой выпивки?

— Папа, да я вообще там пить не собираюсь, не волнуйся. И потом, вдруг потенциальные клиенты найдутся? Мажорам тоже иногда ремонт требуется.

— И в кого ты только такой деловой? — усмехнулся отец, а Майя, стоящая в дверях кухни, хитро подмигнула сыну.

Однако наедине Илья все же осторожно сказал отцу:

— Тут еще вот что: я Ире не хочу говорить, куда поеду и с кем. Ну, ты сам понимаешь, ей это не понравится. Я, конечно, никогда не давал повода ревновать, но мало ли? Тем более она перед свадьбой вообще стала какая-то нервная.

— А вот это и мне уже совсем не нравится, — строго сказал Петр. — Ты ее хочешь поберечь или себя прикрыть? Может, там у тебя совсем не так чисто?

— Ну пап, перестань, — поморщился Илья. — Все у меня чисто, просто девчонки любят раздувать историю на ровном месте. Мне Ира даже говорила, что очень довольна, что у нее нет подруг: так, мол, гораздо спокойнее, когда встречаешься с красивым парнем. Ну и как я ей после этого скажу, что меня девушка пригласила?

— Ладно, я тебе сказал, а ты, надеюсь, услышал. Что же ты надумал соврать?

— Скажу, что собираюсь с друзьями в баре посидеть, мальчишник устроить. Она же никого из них не знает и, стало быть, проверить не сможет. Ну а вы с мамой, если что, просто подтвердите.

— Ох, Илья, больно уж ты предусмотрительный, — нахмурился Петр.

Илья сознавал, что отец в чем-то прав, и решил хотя бы загладить вину за ложь. Он купил кольцо и накануне двадцать третьего февраля съездил к Ире, чтобы вручить его в романтической обстановке.

Правда, романтику немного сбили мальчишки, которые то и дело норовили залезть в комнату сестры, и в самый торжественный момент Сережа ехидно сказал:

— Наконец Ирка тебя окончательно захомутала!

— Это еще вопрос кто кого, — не растерялся Илья и потрепал обоих братьев по макушкам. Ира тем временем побледнела от волнения и обхватила его за шею, даже забыв хоть что-то ответить. Настроение у него улучшилось и они все вместе отметили событие чаем с пирожными.

На следующий день Илья, поразмыслив, надел любимую рубашку красивого темно-серого оттенка, брызнул на волосы хвойной туалетной водой и посмотрел на себя в зеркало. Результат ему понравился: стройный голубоглазый блондин с тонкими чертами лица вполне мог сойти за импозантного жителя одной из скандинавских столиц, а не за представителя исчезающей, потерявшей корни народности. Илья ничуть не стыдился своего происхождения, но ему порой было любопытно, почему здесь так по-разному относятся к белокурым людям с бесстрастными голубыми глазами и нежной бледной кожей, если одни родились у норвежских фьордов, а другие среди болот между заливом и Ладогой. В то же время он знал, что никогда не будет своим и в Финляндии, поэтому спокойно связывал будущее с тем социумом, который ему достался волей судьбы.

Лена тоже оценила внешний вид Ильи, окинув его быстрым и лукавым взглядом. Он признал, что и девушка сегодня выглядела хорошо и даже как-то расцвела: светлое пальто, аккуратно уложенные волосы и скромная бижутерия придавали ей элегантность и женственность.

Они встретились у станции «Ольгино», где и располагалось место вечеринки. Лена пояснила, что у одного из студентов здесь хорошая дача и родители разрешили ему «потусить» с приятелями. Это сразу обнадежило Илью: отсюда добираться до дома было гораздо удобнее, чем из города.

— Ты бы хоть цветочек для меня прихватил, — вдруг сказала девушка.

— Эй, Лена, ты ничего не перепутала? — усмехнулся Илья. — Сегодня не ваш день, а наш, к тому же я год отслужил в автобате, так что это тебе стоило позаботиться о подарке. И что же, где мои носки и дезодорант?

— Да ну тебя! — добродушно рассмеялась Лена и ткнула его в бок. — Но ты на этот вечер вроде как мой парень, или уже забыл?

— Ты давай не заигрывайся, — заметил Илья выразительно, но вполне дружелюбно. Лена дала ему пакеты с соком и фруктами, которые купила к столу, и они неторопливо отправились к искомой даче.