Неверный. (не) твои дети

39

Выскакиваю на улицу и несколько секунд осматриваюсь вокруг как ошалелый. Как там нам с Никой говорил семейный психолог? Глубокий вдох, медленно считая до четырех, и выдох тоже на четыре?

Ай, к черту все эти методики расслабления, и психолога тоже к черту. Брак он не сумел помочь спасти, а как правильно дышать, чтобы успокоиться, можно прочитать в любой статье в интернете, и дипломированным врачом не нужно быть для этого.

– Такси, – кричу, увидев машину с характерными узором из шашечек на дверцах, и усиленно машу рукой, – такси!

Но, конечно, автомобиль не останавливается, не то место и не тот город. У нас все же привычен вызов машины через приложение или по телефону, а курсирующие по улицам свободные автомобили, работающие самостоятельно безо всяких агрегаторов, становятся редкостью. Вот и этот повез клиента по заказу, ему не нужен бешено жестикулирующий мужчина.

Выдыхаю, надо снизить градус страстей внутри себя, и размеренным шагом отправляюсь на остановку. Общественным транспортом еще не разучился пользоваться, справлюсь. И заодно оформлю в своей голове план.

Но спустя долгих сорок минут, что тратятся мной на ожидание маршрутки и, собственно, сам путь, я так и не придумываю в голове ничего приличного, что можно было бы гордо назвать «План!». И я просто выхожу из опустевшего транспорта и снова оглядываюсь. А на той ли остановке я вышел?

Приходится пройти лишний километр, можно было выйти дальше, но я не воспользовался вовремя навигатором в телефоне, упрямо предпочел ориентироваться самостоятельно, за что и поплатился.

– Супермаркет, – на автомате читаю вполголоса, проходя мимо большого магазина, и останавливаюсь.

Я иду на встречу к своим потенциальным детям и делаю это с пустыми руками. Как бы не виновата была Катя, но ни к кому в гости, где есть ребенок, не ходят без гостинцев.

В итоге выхожу из магазина с большим подарочным пакетом, наполненным сладостями и игрушками. В другой руке я держу цветок в горшке. Розу, если быть более точным. Впервые в жизни я купил подобную растительность, и в данный момент она больше похожа на палку с зелеными листьями, цветков я не вижу. Но привычного букета цветов в супермаркете у дома не продают, вот и приходится выкручиваться с помощью того, что есть в наличии.

– Н–да, Иванов, ты прямо разрываешь шаблоны, – бормочу, недовольно оглядывая свои покупки, и шагаю дальше.

Вы только посмотрите, кто же я? Благодетель? Или вежливый мальчик–мужчина? Или же требовательный отец семейства?

Самобичевание не длится долго, я вскоре дохожу до закрытого Катиного двора. Нужно переключаться с мыслей о себе на то, что я собираюсь сказать потенциальной матери моих детей.

Ох ты ж, а звучит–то как! Мать моих детей! Очень торжественно и гордо. Главное, поменьше ассоциировать Катерину с собственной матерью, а то это гордое звание приобретает не очень хороший оттенок. Впрочем, я должен быть более справедливым, моя мама всегда старалась для своей семьи, особенно для меня.

Я резко прерываю очередные самокопания. Мне везет, Катя выходит из подъезда с детьми и без няни. Более того, она направляется не к машине, а к выходу из двора, как разу туда, где стою я. Да я прямо очень везучий сегодня.

Быстро отворачиваюсь и прикрываюсь несчастным цветком в горшке. Неважная маскировка, но лучше, чем ничего. Впрочем, Катерина не смотрит в мою сторону, не ждет подвоха, она сосредоточена на чем–то своем.

И вот они втроем выходят, калитка за ними закрывается, отрезая путь к отступлению, и поворачиваюсь я.

– Ну, здравствуй, Катя, – произношу с ходу, – это тебе и детям, – сую подарки, а пока еще безмолвная от удивления Катерина их принимает. – Это же мои дети, верно? Ты родила от меня.