Неверный. (не) твои дети

40

Катя

Все утро пытаюсь себя собрать и сделать хоть что–то полезное, но получается откровенно плохо. И ведь вроде бы не нервничаю из–за Влада, а про Анжелику и вовсе забыла, вот уж точно все познается в сравнении, однако, привести свои мысли в порядок не могу.

Вадим внушил мне спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Я не одна, в срочном порядке искать необитаемый остров не нужно. У меня есть помощник, по крайней мере, пока есть деньги, которые имеют свойство заканчиваться.

– Детки, а пойдемте в магазин сходим, – предлагаю Андрею и Лене, в самый пик своих рассуждений.

Еще немного, и я впаду в истерику, потому что понятия не имею, чем мне заняться в жизни, чтобы приумножать свой денежный поток. Не филологом же в самом деле идти, я ни дня по диплому не работала. Весьма примерно представляю, что они делают на службе.

И в агентство типа Беллиного не хочу. Кому там нужна мать двоих детей? Таким как я пора свое агентство открывать, а не скакать по презентациям, развлекая серьезных дядек своим милым личиком.

Тьфу. Начала рассуждать о своей работе, как бабушка когда–то. А сколько я с ней спорила, что она не права. Но время течет, все меняется. И я в том числе.

Эх, бабушка, как она там? Нечастые разговоры по телефону и видеосвязи никогда полностью не смогут заменить личную встречу. Но бабуля сама настаивает на том, чтобы я не вздумала к ней ехать, потому что пересекаться с мамой нам ни к чему. Удивительно, сколько ей понадобилось времени, чтобы наконец–то трезво взглянуть на свою дочь.

Но да ладно, я не могу ее судить. С бабушкой все хорошо, о ней моя мать не забывает, как когда–то обо мне, и славно. Большего мне не надо.

– Мам, а мы на коляске поедем?

Дети вырывают меня из очередного потока тревожных мыслей.

– А как вы хотите? – спрашиваю в надежде на удобный для себя ответ.

– На коляске, конечно. Заберешь ее скоро, и придется всегда ходить пешком, – говорит Лена.

Она всегда очень грамотно рассуждает, даже слишком грамотно для своего возраста.

– Значит, на коляске, – быстро соглашаюсь, поскольку этот вариант выгоден и мне.

Быстро давлю червячок сомнений, который так и норовит напомнить о возрасте детей и о том, что пора отвыкать от коляски, беру рюкзак и усаживаю ребят в их личное транспортное средство.

– На площадку не хотите? Или после магазина пойдем если что, да? – спрашиваю уже во дворе.

– Нет. Потом, – следует лаконичный ответ.

И я качу коляску к калитке, чтобы выйти за пределы двора, где меня настигает крайне неожиданный сюрприз.

– Ну здравствуй, Катя, – произносит этот самый сюрприз, – это тебе и детям, – сует мне какой–то пакет и цветок в горшке, а я, не иначе от удивления, его принимаю. – Это же мои дети, верно? – спрашивает он, а потом добивает утверждением. – Ты родила от меня.

Несколько секунд стою, хлопаю глазами. Кажется, Вадим серьезно ошибся в своих суждениях об Иванове, а я ошиблась в Вадиме.

– Влад, мы на оживленной улице, позади куча народу. Хорошо подумай прежде, чем делать глупости, – говорю строго первое, что приходит на ум.

Никто никогда не называл меня мастером переговоров.

– Я не моя мать, Катя. Это она хотела от тебя избавиться, не я. Я вообще не знал, что она в курсе наших с тобой отношений, – следует ответ.

– Очень опрометчиво говорить такое про собственную маму, не находишь? – усмехаюсь. – Или пойдешь свидетельствовать против нее?

– А я ничего такого не сказал, ты меня не подловишь.

Эх, к сожалению, он прав. И за неимением лучшего, я привязываюсь к другой части его фразы.

– У нас с тобой не было никаких отношений, ты ошибаешься.

– Тогда тебе так не казалось, – Влад больно ранит правдой.

– Ладно. Чего ты хочешь? И подарков не надо, забери, – сую ему обратно цветок и пакет, – я в состоянии сама все это приобрести, лучше потратиться, но быть уверенной в том, что все безопасно.

– Ты всерьез полагаешь, что я отравил шоколадки? – Иванов вопросительно выгибает бровь. – А в ствол этой чахлой палки впрыснул яд?

– Не знаю, – я сохраняю невозмутимость, – но почему–то ведь растение зачахло, как ты заметил.

Влад молчит несколько секунд, а потом выдает.

– Ты не имеешь право скрывать от меня моих детей. В следующий раз я вернусь с адвокатом. Будем делать анализ ДНК, – говорит он, затем резко разворачивается и гордо уходит.