Неверный. (не) твои дети

42

Свидание?

Вадим смотрит на Лену с Андрюшкой, но последний вопрос точно адресован мне.

– Мама, ты давно обещала нам зоопарк, – подает голос Лена до того, как я успеваю отреагировать.

– На ваше день рождение, а оно не сегодня и даже не на следующей неделе, – мгновенно отвечаю, – но почему бы и не пойти сейчас. Семейное свидание – это ведь так прекрасно, не правда ли? – добавляю, усмехаясь.

Мужчины с ума посходили? Один сладости и торчащую палку в горшке сует, другой зачем–то в зоопарк зовет. Пожалуй, стоит не бежать от них, а, наоборот, проверить, к чему все эти предлагаемые активности приведут.

– Замечательно, тогда прямо сейчас и отправимся, – бодро рапортует Вадим.

– А работы у тебя нет? Трудиться уже не нужно? – приподнимаю правую бровь в знак вопроса.

– Ты ведь одна из моих привилегированных клиентов, будем считать, что я совмещаю приятное с полезным, – обворожительно улыбается он.

А я впервые задумываюсь, что могу вызывать шкурный интерес.

– Зоопарк отменяется, – произношу, и тут же дети начинают синхронно ныть. Умеют быть дружными, когда им надо. – Откладывается, отставили нытье, – говорю строго, – а не то он отложится на очень долгий срок. Маме нужно задержаться в офисе дяди Вадима. Он еще не показал маме состояние ее счета и прочие связанные с этим вещи.

Вот нет у меня ни опыта, ни экономического образования, но уверенность в себе выработана на куче модельных заданий. В конце концов, я клиент, как и сказал Вадим, а, значит, имею право называть что–то неправильно, при этом делая вид, что все знаю и умею.

– Да без проблем, – произносит адвокат, а в его глазах появляются смешинки. – Если ты хочешь спросить мое мнение, то давно пора. Еще когда был жив твой отец, стоило проявить интерес.

– Стоило, – с легкостью соглашаюсь, – но мне так понравилось впервые в жизни быть за чье–то спиной, что я не потрудилась вылезти из раковины. Бабушка никогда не была мне сильной опорой, вырастила, и спасибо. А матери на меня плевать. Про выбор спутника жизни я тактично промолчу, не при детях будет сказано.

Теперь Вадим бросает на меня нечитаемый взгляд. Там больше нет смешинок, он предельно серьезен.

– Я покажу и научу, присаживайся рядом, это надолго. Сейчас озадачим Светлану присмотром за детьми, – говорит адвокат, отодвигая стул.

– О нет–нет, не стоит, в отношениях с Андрюшкой и Леночкой мне тоже нужно вылезать из раковины. Они пока порисуют тихонечко в уголочке. Порисуете ведь, да? – спрашиваю у детей, на что получаю согласные кивки. – А если станет совсем сложно, тогда уже и Светлану озадачим.

– Хорошо, – говорит Вадим с улыбкой и погружает меня в незнакомый мир графиков и цифр.

– Фух, шея затекла, – произношу спустя три часа, – хорошо, у вас есть внизу кафетерий, даже самые спокойные дети не выдержали бы так долго сидеть на одном месте, а мои не такие.

– Брось, они у тебя славные. И Светлане в радость не над бумажками и телефоном корпеть, а прогуляться с детьми за мороженым.

– Надо будет сказать ей «большое человеческое спасибо».

– Брось, она счастлива, что может угодить семье начальника, – усмехается Вадим, припоминая мне мой словесный ляп.

– Прости. Теперь к тебе ни одна сотрудница не подкатит, я виновата.

– Не страшно, мне они и так не нравились. Ты пастой испачкалась, – говорит Вадим, осторожно дотрагиваясь до моего подбородка, – не стирается, – добавляет. Его тембр голоса становится ниже, а взгляд темнеет.

– Нужно просто воспользоваться языком, – произношу и краснею от двусмысленности фразы. Я–то имела ввиду послюнявить, а не то, как это прозвучало.

– Ты знаешь, пожалуй, соглашусь, – говорит Вадим все тем же низким голосом, а потом вдруг резко наклоняется и целует прямо в губы, активно используя язык…