Невеста на одно место

Глава 5 Каторга forever!

Помощница свахи

Ибо девушек много, а я одна, то было решено (правда, не обошлось без огромного количества угроз и мелких пыток) максимально сократить число дамочек, ибо с четырьмя-пятью работать ещё худо-бедно, но можно, а вот более чем с шестью — нет! (От Бернардо нельзя было ожидать посильной поддержки, потому что он буквально слюнями захлёбывался, стоило только пройти мимо очередной кандидатке на его органы и тугой кошель, а Уинклессу вообще всё до известной лампочки было.) Облегчив карманы родителей клиента ещё на сорок золотых, мы с Эриком отправились в гости к Фоннарии Грымзовне, славящейся на всё Сердечкино своими жёсткими нравами и устаревшими семейными традициями бытия. Если говорить более конкретно и только по существу, то данная дамочка могла в пух и прах разнести любого человека за пять минут, что, собственно говоря, нам и требовалось. Так же к её скрытым талантам можно было причислить умение доводить собеседника до моральной капитуляции, нервного тика и заикания — короче, золото, а не женщина!

Моя гениальная идея сводилась к следующему: вместо первого конкурса под названием «Задания в конвертах» как планировалось ранее, кандидатки должны будут выдержать тестирование Фоннарией Грымзовной, и лишь после этого они пройдут в следующий раунд. Какой именно, «счастливицам» будет сообщено позднее — пусть сначала валерианкой и корвалолом отопьются. Фоннария Грымзавна бралась за дело со всей душой (особенно, если заранее выплачен довольно-таки приличный задаток), и всегда доводила начатое дело до логического конца, главное, правильно поставить перед ней задачу, чем я сейчас и занималась, с презрением наблюдая, как Эрик нервно жмётся в уголочке.

— От вас требуется лишь загонять кандидаток до такой степени, чтобы они самолично отказались от дальнейшего участия в нашем конкурсе.

— Майечка, всё будет сделано в лучшем виде, — пробасила женщина, одним махом сгребая монеты в ящик дубового стола, и согласно кивая в такт моим словам. — Они сами ко мне приходить будут или я должна буду их вызывать согласно списку?

— Давайте соответствовать придуманной «легенде», — устало потерла переносицу, потому что голова уже буквально шла кругом, — вызывайте их сами, мол, «бабушка» так решила и точка. Думаю, с пенсионерами никто спорить не решится!

— Хорошо деточка, — благосклонно кивнула седовласая дама, пропустив мимо ушей некультурное упоминание её возраста, — когда начинаем представление?

— Завтра утром, — сверившись с графиком, наспех набросанном карандашом на упаковке от блинчика, довольно потёрла животик, — вас это устроит?

— Музыку для бала заказывает тот, кто щедро платит, — чинно согласились со мной и недвусмысленно указали на дверь, мол, Фоннарии Грымзовне ещё морально подготовиться надо.

Раскланявшись со старухой, мысленно потирала ладошки, предвкушая знатное развлечение — не всё же девушкам меня доставать! Фоннария Грымзовна являлась дамой за пятьдесят, с хоро… Нет, огромными формами и подушкообразной талией, которую она всячески подчёркивала, считая, что классические параметры 90-60-90 — мечта необразованных плебеек, а истинной леди должно быть много. Запросы (не забываем ещё и про мой личный список требований) к кандидаткам у дамочки будь здоров, поэтому можно смело вычеркнуть как минимум две фамилии из списка, осталось только узнать каких именно, и дело в шляпе!

— Майя, а ты уверена, что это хорошая идея? — подал голос Уинклесс, топая рядом со мной по тёмной улице. — Нам же всё-таки золотые заплатили за создание новой ячейки общества, а не за нервный срыв Бернардо… Ты, кстати, согласовывала с Эльвирой и Жозефом присутствие журналистов и телевизионщиков?

— Нет, но на сей коммерческий пиар дал отрицательный ответ сам Бернардо, поэтому, думаю, проблем не будут. А теперь возвращаемся к вопросу конкурсанток. Эрик, меня эти кошелки крашенные за время законных и долгожданных выходных достали до печёнок, поэтому я с такой оравой работать категорически отказываюсь, — хитрый взгляд на босса. — Но если тебе так хочется, с удовольствием отдам бразды правления над проектом в твои профессиональные руки, ведь ещё пока не поздно всё переиграть назад.

— Н-нет, — испуганно икнул начальник, моментально покрываясь испариной, — тебе, как девушке, виднее!

На том благополучно и порешили, ведь какой здравомыслящий мужик добровольно согласится вытирать сопли-слёзы кандидаткам, которые в скором времени вылетят с нашего конкурса? Правильно, только законченный мазохист, а Эрик, к счастью, таковым не является, поэтому о палках в колёсах можно не волноваться!

Сваха

Спрятавшись в огромном шкафу, я, Бернардо и жутко довольная Майя, пристально и зорко наблюдали в щёлочку за развитием событий, что открывались наши взором в большой и просторной комнате, которую Фоннария Грымзовна отвела для «представления». Решено было седовласую даму сильно не напрягать и разделить первый этап конкурса на два дня: в первый день «бабушке» предстояло ознакомиться и вынести вердикт четырём девушкам, а уже в последние сутки оставшимся трём кандидаткам. По какому принципу будут оцениваться/опрашиваться/проверяться девушки мне было неведомо, ибо помощница от доброты сердечной сама взялась обговаривать эту часть вопроса с Фоннарией Грымзовной, и, судя по довольной рожице Пшеничкиной, значительно преуспела в этом.

Итак, вот уже битых десять минут мы сидим в пыльном и душном шифоньере, а «представление» всё ещё не начинается… Непорядок, однако!

— Майка, когда уже Фоннария Грымзовна впустит первую кандидатку? — злобно зашипел на ухо подчинённой, не рискуя называть «бабушку» старой мегерой, хотя это довольно ласковое обращение так и вертелось на языке.

— Скоро, — беззаботно пожала плечами девушка, — «бабушке» нужно подготовиться как морально, так и физически.

— А чего там готовиться-то? — выпал в осадок, задетый за живое безразличием подчинённой. — Все морщины на лице, даже грим накладывать не надо, найти только платьишко позастираней, да вперёд и с песней! А уж про моральный настрой вообще стыдно упоминать в её-то случае!

— Эй, моя семья не бедствует, — вклинился Бернардо между мной и помощницей, — так что костюмчик должен сидеть хорошо, быть сшитым из дорогой ткани и «бабушка» просто обязана сверкать бриллиантами!

— Ну, да, — судя по лицу Майи, сейчас младшему де Лаберо мало не покажется, — чтобы предполагаемая невеста думала не о том, как правильно, например, разлить чай по кружкам, а сколько можно выиграть от продажи кольца или, тем паче, ожерелья! Ау, котик, вернись на грешную землю…

— А ну, тихо! — зажал обоим рот ладонями, потому что в комнату величественно вплыла Фоннария Грымзовна собственной персоной.

Одета дама была в элегантный брючной костюм из синей парчи. Ноги женщины покоились в туфлях-лодочках, голова венчалась химической завивкой, а «скромное» кольцо, карата эдак на два, гармонично дополняло воинственную картину «Строгая бабушка семьи де Лаберо вышла на отстрел невест». Бросив предостерегающий взгляд на наше укрытие, мол, не провалите мне операцию, бестолочи, престарелая нимфетка подплыла к окну и, высунув нос наружу, зычным, хорошо поставленным голосом велела заходить Чайкиной Екатерине.

Девушка не заставила себя долго ждать (что, несомненно, является «плюсом») и, спустя буквально минуту, весело щебетала, скромненько присев в глубокое кресло, пока не была прервана поднятой вверх ладонью и довольно-таки резкими словами:

— Вы ко мне, милочка, пришли не затем, чтобы сплетни рассказывать, этим сможете заняться и с подружками, а передо мной же стоит совсем иная цель!

— Какая?! — вымученно-испуганно пискнуло небесное златокудрое создание с голубыми глазами.

— Я должна определить подходите ли вы на роль невесты моего внука! — Ух, ты, как она в роль вжилась-то, если бы не сам ей золотые отдавал, то даже бы не усомнился в правдивости слов престарелой женщины!

— И что для этого нужно? — молодец, Чайкина, быстро себя в руки взяла.

— Как минимум хорошее воспитание, — сказала, словно отрубила, Фоннария Грымзовна. — А сейчас, если вы не против, то налейте-ка мне чашечку ароматного зелёного чая.

Екатерина быстро осмотрелась, но не найдя чайных принадлежностей, вылупилась на «бабушку», мол, и где я должна откопать фарфоровый сервиз и кипяток, ну, не в собственном же кармане, право слово!

— Девушка, а вас разве не предупреждали, что этот этап конкурса будет наиболее сложным? — василиск нервно курит в сторонке после такого проникновенного взгляда, коим одарила старая мегера незадачливую кандидатку.

— Нет! — и тонна гордости во взгляде.

— Что?!? — укусила меня за палец Пшеничкина, благодаря чему, смогла выразить своё недовольство в словесной форме. — Да я же всем участникам отослала письма с предупреждением и примерным описанием того, как будет протекать этот конкурс!

— Может, она его не получила? — внёс на рассмотрение первый вариант, а то, зная свою помощницу, могу смело предположить, что в дальнейшем Майя «утопит» Екатерину Чайкину, если этого не сделает сейчас «бабушка».

— Исключено, — отрезала Пшеничкина, но всё-таки пояснила, — я им лично в руки конверты отдавала.

— Тогда… — мыслительный процесс скончался в зародыше, потому что Фоннария Грымзовна чинно подплыла к несчастному шкафу, и как бы невзначай грохнула по нему трёхпудовым кулаком.

Испуганно обнявшись, мы втроём еле удержались на ватных от переутомления ногах, но вот по «просторам» шифоньера погуляли знатно. И потом ещё долго, а временами и тщетно, пытались сгрести упорно разъезжающиеся конечности в кучу, а из ушей выгнать противный колокольный звон. Но зато больше голосов не повышали, справедливо опасаясь возмездия от скрой на расправу «бабушки».

— Мышки, заразы такие, скребутся, — как ни в чём не бывало, пояснила ошарашенной Екатерине свои действия престарелая нимфетка.

— Де Лаберо — богатая семья и у нас по определению не может быть мыш… — завёлся по-новой Бернардо, но был оперативно зажат в углу нашим дуэтом с девушкой, и заткнут кляпом, сгоношенным на скорую руку из моего практически чистого носового платка.

— Помолчи, — проникновенно попросила Пшеничкина, злобно сверкая серыми глазищами и воинственно подсовывая кулак под нос младшего де Лаберо, — интересно же!

— Итак, Катерина, я всё ещё жду свой чай, — «бабушка» грациозно опустила свои нижние сто девяносто на диван и элегантно скрестила ноги.

— Ладно, — видимо, блондиночка была настроена крайне решительно, — где я могу найти кухню?

— Вторая дверь с правой стороны далее по коридору, — милостиво кивнула Фоннария Грымзовна, делая какую-то пометку в своём блокноте.

Серьёзное лицо Чайкиной приобрело такую степень решительности, что мне аж стало не по себе, и девушка медленной, плавной, танцующей походкой двинулась в сторону шкафа, рядом с которым и был расположен вход в недра личной жилплощади ненаглядной будущей «родственницы». Но, то ли конкурсантка неправильно поняла Фоннарию Грымзовну, то ли просто была подслеповата и из чистого кокетства, помноженного на женское упрямство, не носила очки, то ли путала такие распространённые понятия как «право» и «лево», но факт остаётся фактом: Катерина рывком открыла дверцу шифоньера и закономерно наткнулась на нашу замершую каменными истуканами троицу.

— Ой! — выдало небесное создание и захлопнуло дверцу с обратной стороны.

— Упс! — слажено вырвалось у нас, и мы вспуганными тараканами принялись носиться по пустому шифоньеру в поисках приличного места укрытия.

По причине нашего дилетантства в вопросе маскировки на местности, да из-за банально «голых» стен шкафа, при повторном открытии дубовой дверцы, Чайкина снова-таки наткнулась на нашу «святую» троицу. Ни нас, ни, естественно, саму девушку сие событие не порадовало, но, стоит отдать блондиночке должное — она быстро взяла себя в трясущиеся от шока руки и даже смогла выдавить вымученную улыбку.

— Здравствуйте, — поприветствовало всех голубоглазое создание, минуты через три, как только окончательно успокоило нервы, попутно вернув челюсть и глаза на их законные места.

— Привет-привет, — танком попёрла на «жертву» Майя, сверкая улыбкой голодного удава. — Так, говоришь, почта плохо работает — письмецо не получила…

— Вы меня неправильно поняли, — заюлила вмиг просёкшая ситуацию кандидатка на руку, сердце и тугой кошелёк Бернардо, — я хотела сказать, что не получила письмо из-за некомпетентности нашего дворецкого!

— Да что ты, — патокой растёкся голос моей подчинённой по шифоньеру, — а ваш халдей уж очень на тебя похож. Прямо копия любимой хозяйки, — встав в позу невинно обиженной (читай: руки в бока, сведённые к переносице брови, а взглядом исподлобья можно гвозди гнуть), Майечка активно начала «топить» блондинку. — Бернардо, семье да Лаберо нужна невестка, которая только и делает, что врёт? Причём настолько непрофессионально, что аж стыдно становится за весь женский род всего-то из-за одной кикиморы.

— Н-нет, — всё-таки отмер парень, после продолжительной паузы, — мама не одобрит… к сожалению.

— Что же, — поняв в какую сторону клонит наниматель, Фоннария Грымзовна тоже вступила в диалог, — тогда прошу вас, душечка, удалиться с моей жилплощади!

— Но я же ещё вам даже не продемонстрировала свои великолепные навыки при заваривании чая, — упёрлась рогом продинамленная конкурсантка.

— Благодарствую, — недвусмысленно махнув надушенной ручкой в сторону выхода, «бабушка» продолжила спектакль, — мне ещё трёх человек сегодня оценить требуется, а подгузники я не надела. Поэтому до свидания и всего хорошего! — пинком вытолкнули расстроенную Чайкину за дверь сплочённый дуэт из Майи и Фоннарии Грымзовны. — Будьте так любезны, — а это уже было произнесено в сторону нашей трепещущей от ужаса троицы, — ведите себя немного потише, а то вы мне имидж портите!

Клятвенно заверив «бабушку», что теперь будем придерживаться поговорки: «Тише воды, ниже травы», снова скрылись в недрах опостылевшего шифоньера, и лишь тогда услышали трубный призыв следующей несчастной кандидатки — Иванны Уськиной.

Только я рыпнулся в сторону щелочки, через которую мы вели поочерёдное наблюдение, как в комнату вплыла нереально красивая метисочка с явными признаками азиатов в ближайших родственниках. Одетая в тёмно-красное кимоно, расшитое золотистыми драконами, девушка олицетворяла собой икону спокойствия, уравновешенности и понимания всей абсурдности ситуации в целом.

— Добрый день, Иванна! — поприветствовала гостью Фоннария Грымзовна.

— Здравствуйте, бабушка, — ослепительно улыбнулась девушка, продолжая упорно стоять в дверях.

Старую мегеру отчётливо перекосило, поэтому, схватив блокнот, сиротливо валяющийся на тумбочке, тётка что-то в нём настрочила, попутно приговаривая:

— Говорит без разрешения и никакого уважения к одногодкам!

Подавившись воздухом, зажал рот ладонью, чтобы ненароком не издать чересчур уж громкого и надсадного кашля и, не испортить всю маскировку. Ну, как же, уже лет… цать Фоннария числится в картотеке нашего агентства знакомств в категории: «Не разменяла третий десяток и ещё не была замужем», а сейчас её во всеуслышание назвали бабушкой, чем подпортили идеальный имидж непорочной невесты! Скосив глаза в сторону, заметил, как Пшеничкина, нервно всхлипнув, плавно стекла на пол и уткнулась носом в колени, при этом плечи девушки странно подрагивали, что ярко свидетельствовало о том, что Майю душит еле сдерживаемый хохот. И лишь один младший граф де Лаберо стоял, искусно изображая памятник себе любимому, и лишь тупо хлопал ресничками.

— О каких одногодках сия дама ведёт речь? — всё-таки отмер клиент, встряхивая истерикующую помощницу за плечо.

— Она гово… — попыталась ответить на поставленный вопрос девушка, но не смогла, и лишь в очередной раз нервно всхлипнула. — Она…

— Многоуважаемая Фоннария Грымзовна ведёт речь о себе, — справившись, наконец, с приступом неудержимого хохота, пояснил офонаревшему Бернардо суть проблемы, и снова «присосался» к наблюдательному «окошку».

Пока мы с Пшеничкиной продлевали себе жизнь путём тихого, но неконтролируемого ржача (а по-другому просто и не скажешь), Фоннария Грымзовна перешла к следующему этапу истязания несчастной милашки Уськиной. Обойдя девушку по большой дуге, «бабушка» оценивающе пошевелила густыми бровями, недовольно подёргала носом и сложила ярко накрашенные губы в куриную гузку.

— Хм, уж больно ты, девонька, тощая, — наконец, вынесла вердикт наёмная актриса и по совместительству деспот. — Здоровых детей не родишь… Сыновья, они, знаешь ли, выносливости, лошадиного здоровья и слоновьего терпения требуют!

— А я дочку хочу! — не стала упрямиться или пытаться переубедить пожилую женщина кандидатка на руку, сердце и социальный статус Бернардо.

— Так, ещё и наглая, — довольно припечатала «бабушка», снова хватаясь за блокнот и карандаш. — Ну-ка, лапочка, — а голос-то такой, словно она вот-вот придушит незадачливую Уськину, посмевшую высказать свою точку зрения, — процитируй пятое, восьмое и последнее послание из книги «Сто великих наставлений Жены Года».

Знаете, если раньше карие глаза Иванны были красивого, миндалевидного разреза, то теперь стремительно приобретали форму блюдец. Достав из широкого рукава кимоно веер, девушка грациозным движением раскрыла его и принялась нервно обмахиваться, плутовато косясь по сторонам, словно выискивая эти самые наставления, написанные на цветастых обоях, ну, или хотя бы дверной проём, над которым будет гореть зеленым цветом надпись: «Аварийный выход». Естественно, ни того, ни другого в доме Фоннарии Грымзовны не обнаружилось, а пауза уже затянулась до неприличия.

— Не знаешь, — подытожила непреступная скала и, перевалившись грудью через резной подоконник, громко рявкнула. — Петрике Скрипчан!

— Минуточку, — уперев ручки в покатые бока, нахмурилась Уськина, — уважаемая бабушка, вы мне и слова сказать не дали, а уже зовёте потенциальную соперницу. Это несправедливо!

— Хорошо, — легко согласилась, Фоннария, покосившись хитрыми глазами на наше убежище, — тогда повтори пятое, восьмое и последнее послание из книги «Сто великих наставлений Жены Года».

Усиленно заработав снова веером, Иванна гордо выпрямилась, аки сакура после сильного ветра, и довольно точно воспроизвела требуемые цитаты:

— Выполняй обязанности, сохраняя спокойствие и достоинство. Сначала думай, а потом действуй, только тогда ты добьешься почёта в семье мужа. И, мужчина всегда прав, но ему об этом знать совершенно не обязательно!

Мысленно зааплодировав, наткнулся взглядом на задумчивую Пшеничкину, которая сканировала ничего не выражающим взглядом сбледнувшего с лица графского отпрыска. Да-м, бледная поганка из парнишки, что надо получилась! Неожиданно почувствовав несвойственный мне приступ жалости, рванул на помощь клиенту.

— Майя, ну, что опять не так?

— Мне одной показался странным тот факт, что сначала девушка даже слово вымолвить не могла, предположительно по причине полного незнания нужного текста, но стоило только Уськиной схватиться за веер, как нужные знания буквально сорвались с её губ?

Переглянувшись с Бернардо, почувствовал полное согласие со мнением своей помощницы, но и про мужскую солидарность забывать пока не стоило. Синхронно кивнув с младшим графом де Лаберо, выразил свою аккуратную позицию, но пока открыто не спеша никого обвинять.

— Идиоты, — припечатала помощница и схватилась за серебряное блюдечко и наливное яблочко[10]. Войдя в меню и найдя функцию «Текстовое сообщение», девушка довольно улыбнулась, что-то быстро строча.

Пока в шкафу шли дебаты на тему кто прав, а «кому и не мешало бы заткнуться», в комнате, словно по волшебству, появился поднос с пузатым самоваром и элегантным чайным сервизом из белого фарфора. Судя по лицу Фоннарии Грымзовны, она уже успела «осчастливить» новым заданием Уськину, чего, естественно, наша «святая» троица не услышала, и потому благополучно пропустила, как у «бабушки» очнулось наливное яблочко, и весело покатилось по полу.

— А-а-а-а… Демоны! — взвыл дурниной кусок серебра, а мы с Пшеничкиной не удержавшись, сложились пополам от смеха. — Демоны! — заглушил истерику из шкафа очередной вопль, иначе сидеть бы нам с помощницей под окнами дома разлюбезной и не в меру гневливой «бабушки».

— Одну минутку, — сконфузилась пенсионерка и отчалила к надрывающемуся прибору. Посверлив взглядом дисплей серебряного блюдечка, Фоннария Грымзовна недовольно нахмурилась и повернулась в сторону Иванны… с весёлой и доброжелательной улыбкой. — Солнышко, а вы не забыли, что прежде чем садиться за стол, нужно мыть руки? — заметив испуганные глаза жертвы, маньяк в юбке смягчился. — Ванная комната находится дальше по коридору.

— Пшеничкина, что ты творишь? — воспользовавшись отсутствием предполагаемой невесты, накинулся на сотрудницу агентства.

— Проверяю свою догадку, — гавкнула девушка и, невежливо оттолкнув меня со своего пути, ломанулась вон из шкафа.

Вцепившись пятернёй в волосы Бернардо, с ужасом наблюдал за разворачивающимися событиями: помощница ничтоже сумняшиеся, подлетела к вееру, оставленному Уськиной лежать на журнальном столике, и сцапала вожделенный объект. Осмотрев предполагаемую «шпаргалку» вдоль и поперёк, Пшеничкина недовольно сморщила курносый носик и уже собиралась что-то сказать, как за дверью послышался дробный стук каблучков. Бросив ручной «вентилятор» на первоначальное место, помощница пулей влетела обратно в шифоньер, и захлопнула его дверцы буквально за секунду до того момента, как в комнату вернулась Иванна.

— И что ты этим хотела доказать? — суфлёрским шёпотом уточнил у запыхавшейся девушки, потому что младшему графу всё было параллельно: парень приник к щёлочке и неотрывно следил за тестированием кандидатки на его добровольное окольцевание.

— Ладно, — нехотя протянула Майя, — беру свои слова обратно, — и тяжёлый вздох на закуску (правильно, самое сложное — это не только заметить, но и признать свои же ошибки!). — Уськина все наказания знает назубок, а замешкалась лишь по причине нервного перенапряжения или чего-то в этом же духе, так свойственного всем невестам нашего любимого городка.

— Я, конечно, рад, что ты сменила гнев на милость, — чутко прислушиваясь к происходящему в комнате, попытался выяснить интересующий меня момент, — но всё же, что тогда написала в сообщении?

— Попросила «бабушку» временно удалить девушку из помещения, — неконфликтно пожала плечами Майя и, толкнув локтём в бок зазевавшегося клиента, тоже приступила к просмотру разыгрывающегося представления.

Решив, что будет верхом несправедливости, если эти двое будут в курсе всего происходящего в комнате, а я — нет, потеснил «сладкую парочку» и, надо сказать, вовремя! Фоннария Грымзовна дотронулась тыльной стороной ладони до бока самовара и, удовлетворённо кивнув, жестом приказала несчастной девушке приступать. Пока Уськина брала кукольную чашечку и подносила её к кранику на допотопном пузатом чайнике, «бабушка» решила немного пофилософствовать.

— Чтобы понравиться как мужу, так и его родителям, и всей семье, надо проявить чувство собственного достоинства, хорошего воспитания и великолепные манеры! И, конечно же, не стоит забывать про скромность, — притулив свою драгоценную в кресло, старая мегера милостиво протянула руку и взяла предлагаемую ей чашечку с чаем.

Многозначительно переглянувшись с помощницей, пуще прежнего принялся следить за разворачивающимся действием. Ей-афродита, создавалось впечатление, будто смотришь легендарную и скандальную программу «За окном». Фоннария Грымзовна скользнула мимолётным взглядом по улыбающемуся личику Уськиной и поднесла чашку к губам, шумно вдыхая цветочный аромат горячего напитка.

— А-а-а-ах! — с удовольствием протяжно выдала престарелая женщина. — Какой аромат, наверное, и вкус такой же восхитительный, — сделав первый малюсенький глоток, «бабушка» несколько томительно-долгих секунд сидела молча, но потом всё-таки смилостивилась. — Думаю, можно дать тебе, Иванночка, возможность показать себя и в следующем раунде.

— Спасибо вам огромное, — прослезилась азиаточка, подозрительно начиная шмыгать носом и попутно пятясь задом в сторону выхода.

— Пока не за что, — сказала, словно отрубила, пенсионерка. — Ты главное всегда помни о скромности и уважении, — сопутствующий моменту взмах рукой, и счастливую до розовых соплей Уськину, словно ветром сдуло из комнаты.

Допив ароматный чай (а нам даже и не предложила, жмотяра!..), «бабушка» чинно поднялась на ноги и проплыла к окну. Повторив уже знакомый манёвр с балансировкой на животе на узком подоконнике, Фоннария Грымзовна звучно рявкнула:

— Петрике Скрипчан, сколько вас можно ждать? Ещё секунда промедления, и вы будите дисквалифицированы!

Стоило только смолкнуть басистому эху, как раздался робкий стук в дверь, а потом уже и вопрос, сводящийся к одной простой мысли: имеет ли право Петрике Скрипчан войти. Получив монаршее разрешение, створка тихонечко скрипнула, являя нашему любопытному взору… парня!

— Пшеничкина, это что такое? — оклемавшись от первого шока быстрее Фоннарии Грымзовны, гадюкой зашипел в сторону меланхоличной девушки.

— Кандидат на руку, сердце и…

— Ты хочешь, чтобы семья де Лаберо нас в асфальт закатала, попутно отсудив всё до последний нитки?! — протрубил, наплевав на конспирацию. — О чём ты, балда, только думала, когда заносила имя данного индивида в список потенциальных невест? — последнее слово ещё и голосом выделил, пытаясь донести до идиотки Майи всю тяжесть её промаха.

— О том, что будет весело! — невозмутимо ответили мне, приникая к наблюдательному «окошку». — Эрик, помолчи, а то стукну.

Вняв убедительной просьбе Пшеничкиной (заявляю со всей ответственностью: эта неуравновешенная и повёрнутая на чистоте девушка запросто подобный фортель выкинуть может), с жалостью покосился на позеленевшего от «радости» клиента, но, подстрекаемый любопытством, всё же подвинул помощницу, пытаясь рассмотреть происходящее в комнате. Фоннария Грымзовна практически сразу же взяла себя в руки, окинула оценивающим взглядом подтянутую мужскую фигуру и, явно оставшись довольной, ласково протянула довольно нейтральным тоном:

— Ну, что же, в наш нравственно продвинутый век человечество на многое смотрит иначе, в том числе и на однополые браки, так чем же я хуже? — Риторический вопрос, однако! — Петрике, а не хотите ли вы чаю… испить? — наконец, вспомнила о прямых обязанностях старая мегера.

Пока Скрипчан разливал по кружкам ароматный напиток, я попытался кое-что выведать у задумчивой Пшеничкиной, которая чуть ли слюни по кандидату не пускала.

— Слышь, Майя, а что, отбор девушек будет происходить до банального одинаково?

— С чего ты это решил? — на секунду оторвалась от щелочки оппонентка, но потом снова вернулась к наблюдению (ей бы шпионом работать, а не помощником свахи!..).

— Чайкина застопорилась на чае, Уськина перешла на следующий этап благодаря пузатому самовару, да и Петрике сейчас благородный напиток из кружечки довольно интеллигентно тянет, — словоохотливо пояснил, присаживаясь на корточки и прислоняясь спиной к крепкой стенке шифоньера. — Навевает определённые мысли, согласись.

— Нет, просто мы с Грымзовной единогласно постановили, что испытания будут проходить последовательно и, если кандидатка на чём-то провалится, то следующая начнёт с этого же места, — просветили меня и снизошли-таки до несчастного графского отпрыска. — Бернардо, не куксись, вы со Скрипчан будете просто отличной парой!

— Майя… — прорычал моментально взбесившийся молодой человек и, непременно бы бросился на потенциальную суицидницу, если бы не властный голос Фоннарии Грымзовны, возвестивший, что испытания для очередного кандидата благополучно начались.

— Скажите, Петрике, — прихлюпывая ароматный напиток, старая мегера с сожалением осмотрела пустой стол, видимо, искала сдобную плюшку для полного процесса чаепития, — почему вы решили поучаствовать в этой… — На секунду «бабушка» запнулась, явно не зная, как окрестить нашу с Майей затею, но сделать это так, чтобы прилюдно не сматериться. — Увлекательной программе?

— Из чистого упрямства, — честно ответил молодой человек, устраиваясь с удобством в глубоком кресле и вальяжно закидывая ногу на ногу. — Когда наткнулся на объявление о кастинге невест, был, мягко скажем, не в лучшей форме.

— Что же произошло? — врубила любопытство на полную мощность Фоннария Грымзовна, сверкая нездоровым блеском накрашенных глаз.

— Да как-то все проблемы разом навалились: с работы попёрли, девушка бросила, соседи сверху квартиру затопили, — разоткровенничался парень, а Пшеничкина чуть слезами не захлебнулась. Но получив от меня смачный хлопок по оттопыренной филейной части, быстро взяла себя в руки и перестала неприлично громко всхлипывать, руша всю конспирацию на корню.

— А кем вы работали, голубчик? — Всё, теперь уже полный абзац: старуха тоже прониклась состраданием к шельмецу, значит, он точно пройдёт в следующий раунд.

Наверное, аналогичные мысли бродили и в непутёвой голове младшего де Лаберо, иначе я просто больше никак не могу объяснить его нервозное состояние, и попытки выбить из подсознания хоть одну умную мысль путём методичного «знакомства» лба и платяной стенки шифоньера. Пока я, как самый адекватный и дальновидный из всех присутствующих, бегло оценивал ситуацию и пытался придумать наиболее оптимальный вариант её разруливания, Грымзовна попёрла танком:

— Что же вы, Петрике, молчите? Мне, как бабушке вашего будущего му… Кхм, неважно, жутко интересно послушать про вашу нелёгкую жизнь! — пояснил офонаревшему Бернардо суть проблем.

— До недавнего времени обучался у мастера Юданова портняжному искусству, — опустив очи долу, Скрипчан умильно покраснел, словно не целованная девка на первом свидании. — Знаю, что работа не фонтан, но уж к чему душа лежит и мастерство имеется!

— Ну, что вы, голубчик, — довольному оскалу «бабушки» позавидовали бы и оголодавшие гиены, узревшие разделанную тушку коровы и гостеприимную табличку: «Кушать подано!». — Мне, как зрелой женщине, — сильно польстила сама себе Фоннария Грымзовна, довольно потирая руки, — видится ваш союз с моим любимым внучком Бернардо очень продуктивным и крепким!

— Убью без зазрения совести, old witch[11], и любой суд меня непременно оправдает! — не смог сдержать непечатных эмоций будущий жених, попеременно меняя цвет лица с ядовито-красного на серебристо-зелёный. — А ты, Майя, — указующий перст упёрся аккурат в переносицу моей подчинённой, отчего девушка нервно икнула и быстро присела на корточки, опасаясь как бы без глаз не остаться с таким-то нервным клиентом, — молись всем известным богам, чтобы он не прошёл в следующий раунд, иначе… — Грозный вид молодого человека вызвал невольное уважение даже у меня, что уж тогда говорить о несчастной Пшеничкиной, морально не готовой к подобной агрессивности?

— Петрике, — меж тем, даже не подозревая какие сериальные страсти разгораются в шкафу, Грымзовна продолжала птичий щебет на тему… Последних веяний моды, — как хороший портной посоветуйте мне подходящие фасоны юбок и платьев, чтобы смотреться как молоденькой и стройной девочке.

На языке так и вертелось желание вылететь из укрытия и, обличительно тыкая пальцем в крупногабаритную «бабушку», толкнуть пятиминутную проникновенную речь о том, что танкам модельные платья совершенно не нужны. Но, как вы сами понимаете, такого самоуправства я себе позволить не мог, и совсем не из-за того, что боялся публичного избиения вместо боксёрской груши (женщин я никогда не бью… Поэтому научился быстро бегать!..), но вот личная жаба меня точно задушит, ведь часть гонорара-то Фоннарии Грымзовне уже выплатили, а после подобного самоуправства «бабушка» непременно смертельно оскорбится и «соскочит» со своей роли!..

— Уважаемая Фоннария, — видимо, пока наша «святая» троица решала насущные проблемы, Скрипчан получил благословение якобы старшего поколения семьи де Лаберо, и теперь общался в довольно-таки фривольном ключе с подсадной уткой, — вам к лиц… Кхм, пардон, к талии и бёдрам очень подойдут юбки длиной до калена, немного суженные к низу. Сзади непременно должен быть широкий разрез, «задрапированный» присборенной полупрозрачной тканью, обязательно отличающейся по цвету от общего, например, пусть юбочка будет приятного нежно-кремового цвета, а сборка — чёрная и обязательно широкий пояс аналогичного цвета.

— Думаете, мне такой фасон, стиль и цвет подойдут? — Получив утвердительный и энергичный кивок от портного, «бабушкины» глаза загорелись поистине дьявольским огнём. — А что же тогда одеть сверху, чтобы хорошо и гармонично смотрелось?

Окинув оценивающим взглядом далеко не маленький бюст представленной модели, Петрике ненадолго завис, полностью уйдя в мыслительную деятельность, даже смешная складочка на лбу образовалась. Мы с Бернардо тихо офигевали, стоя в сторонке и никоим образом не мешая Пшеничкиной строить планы относительно того, как обновится её гардероб брендовыми шмотками, но при условии, что девушке удастся уговорить Скрипчан, поработать её личным портным энное количество времени. Честно говоря, вообще не сомневаюсь в положительном исходе подобной операции, ибо моя подчинённая и мёртвого уговорит сплясать «Кан-кан», если у неё будет должная толика желания и железобетонная мотивация, а уж упорства Майе с самого рождения не занимать!

— Думаю, — наконец отмер последователь знаменитого Юданова, — блузы в готическом стиле выразительно подчеркнут белизну вашей кожи, а жилеты или удлинённые пиджаки с рукавом в три четверти визуально прибавят роста и… — замявшись ровно на секунду, паренёк всё-таки решил рискнуть собственным здоровьем, — изящества. Цвета также могут варьироваться. Думается, что лучше всего брать что-нибудь яркое, но не броское, например, нежно-зелёный, мягко-синий, лазурный…

Встряхнув гудящей, словно после перепоя, головой, попытался собрать в кучку растекшиеся по черепной коробке мозги и приструнить распоясавшуюся помощницу, уже давно и прочно потерявшуюся в личных мечтаниях. Отодрав от себя загребущие руки Бернардо, усадил парня на дно шифоньера, прислонив спиной к задней стенке, а то, вон, уже болезный, глазки в кучку сбил, а ещё немного агукать и пускать слюни начнёт, да на цыпочках подкрался к размечтавшейся девушке.

— Пшеничкина, долго ещё этот фарс продолжаться будет? — наградив не больным, но унизительным пинком подчинённую, перешёл непосредственно к решению возникшей проблемы. — У нас, между прочим, сегодня ещё одна кандидатка по расписанию назначена, а судя по лицу и живому интересу Фоннарии Грымзовны, Петрике здесь жить остается, выполняя роль личного портного!

— Ну, Эрик… — гнусаво протянула девушка, смотря на непосредственное начальство жалостливыми глазами. — Ещё часик — полтора и мы закончим… со Скрипчан.

— Нет, — чувствуя, как помимо воли глаза наливаются кровью, а из ушей скоро пар от переутомления повалит, рыкнул командирским тоном, расставляя точки над «ё», — ещё три минуты и вы с Грымзовной говорите счастливой «невесте» прощальные слова, и переходите к тестированию Милады Топоркиной, ясно?

— Да, — обиженно проныла Пшеничкина, но послушно схватилась за серебряное блюдечко, медленно-медленно набирая сообщение. Сжатые на её шейке мужские руки, недвусмысленно намекающие на скорую расправу посредством банального удушения, значительно ускорили сей затяжной процесс.

— … Неужели так всё и было? — всплеснув руками, старая мегера смешно задвигала аккуратно выщипанными бровями.

Обратив пристальное внимание на «бабушку» и её собеседника, с ужасом понял, что половину трёпа благополучно пропустил, а ведь собирался самым наипристальнейшим образом контролировать первый раунд отбора невест! Именно в тот момент, когда я уже готов был рвать на себе уложенные волосы, серебряное блюдечко Грымзовны мерзко запиликало, а наливное яблочко прыгнуло на грудь хозяйке, и женщине пришлось вынужденно прекратить светскую беседу с Петрике. Извинившись, она прочитала сообщение, где, больше чем уверен, Майя слёзно просила назначить повторную встречу с портным тет-а-тет дня через два-три, а сейчас же закругляться с сим кандидатом и переходить к следующей. Бросив на шкаф плотоядный взгляд, преисполненный праведного негодования, старая мегера, видимо, вспомнила, что всё было оплачено вперёд, поэтому всё-таки сменила гнев на милость, но обещание долгой и мучительной мести так никуда и не ушло с её старческого лица.

— Петрике, мне с вами очень интересно общаться, но сегодня ещё одну девушку нужно протестировать, поэтому перейду к последнему вопросу, — осчастливила меня и младшего де Лаберо «бабушка». — Как вы относитесь к женитьбе?

— К самому заключению брака очень даже положительно, но вот к клятвам, даваемым брачующимися — крайне отрицательно! — Парень говорил с такой неприязнью и решительностью, что все невольно заинтересовались, даже нервный Бернардо принял человеческий вид и подполз поближе.

— Почему? — озвучила мучавший всех вопрос старая мегера, наклоняясь немного вперёд, словно боялась пропустить хоть слово.

— Согласна ли ты… (вставить нужное имя): собирать вонючие носки по всей квартире, встречать в пятницу пьяным в хлам посреди ночи, отпускать на рыбалку с ночёвкой, смотреть с ним футбол, терпеть его друзей и вести всё хозяйство по дому? Согласен ли ты… (вставить нужное имя): отдавать ей всю зарплату, помнить все даты, регулярно дарить цветы-подарки, любить тёщу, не пить, не курить и ежедневно исполнять супружеский долг? — Петрике, от переизбытка чувств даже вскочил на ноги, и начал мерить шагами комнату, нервно размахивая руками. — Вот так надо спрашивать! А то — «… в горести, в радости…», короче, ерунду всякую бормочут и всё не по делу! Вам так не кажется?

— Полностью поддерживаю тебя, родной мой, — вытирая слёзы умиления пухлой ладошкой, Фоннария Грымзовна трубно высморкалась в носовой платочек. — Поздравляю с прохождением в следующий раунд и, искренне надеюсь, что у тебя получится стать известным портным, и изменить клятвы брачующихся на более жизненные и честные!

Молодой человек радостно заулыбался и, галантно поцеловав надушенную лапку «бабушки», скрылся в дверях. Майя чуть ли в ладоши от переизбытка чувств не хлопала, а мы же с младшим де Лаберо валялись в полном и категоричном ауте. Да, трудновато будет «срезать» Скрипчан на последующих раундах с такой-то поддержкой, выраженной сплочённым дуэтом Фоннарии Грымзовны и Пшеничкиной. Но, как известно, непреодолимых преград нет, поэтому при необходимости продолжу биться головой об стенку, и результат точно будет: либо умную идею выбью из черепной коробки, либо стенку пробью!

Не теряя времени даром, пожилая женщина снова чинно подплыла к окошку и, опасно перегнувшись через подоконник, зычно рявкнула, явно готовая излить накопившееся негодование на несчастную девушку, из-за которой пришлось так быстро расстаться с перспективным портным:

— Милада Топоркина!

Стоило хитрой Пшеничкиной только услышать чеканный стук каблучков, доносившийся из коридора, как девушка в спешном порядке спряталась за мою спину. Графский сыночек удивил не меньше, чем боевая и крикливая помощница: молодой человек одним прыжком оказался в самом дальнем углу шкафа, да так там и затаился, изображая вполне оригинальный памятник неизвестного скульптора. Как всегда, один только Эрик Уинклесс был не при делах… Обидно, демон возьми!

Распространяя стойкий аромат дорогого, но жутко приторного парфюма, в комнату вплыла высокая, статная, рыжеволосая девушка. Одёрнув белый сарафан, в лучшем случае прикрывающий пятую точку, и отрепетированным движением поправив идеально прямые волосы, Милада с непередаваемой наглостью протопала к свободному креслу. Приземлившись на мягкие подушки, девушка решила сразу брать быка за рога, и, так сказать, без экивоков приступила к насущным вопросам:

— Вы же бабушка моего возлюбленного? — Получив утвердительно-оторопелый взгляд от Фоннарии Грымзовны, кандидатка радостно улыбнулась. — Отличненько! Когда свадьбу назначим?

Уронив челюсть на ноги, только сейчас начал догадываться, что Миладочка мне кого-то жутко напоминает своей «огненной» гривой и непробиваемым нахальством, да и фамилия уж больно знаменитая… Убью Пшеничкину собственными руками!

— Стоп-стоп-стоп! — подняв вверх правую руку, раскрытой ладонью вперёд, старая мегера попробовала снова взять ситуацию под шаткий контроль. — Почему ты, деточка, так уверена, что наша семья, — правильно, хотя бы на словах, но нужно же причислить себя к самому богатому роду Илеардии, — согласится на этот брак? Может, Бернардо выберет себе другую невесту!

— Но папа уже начал собирать приданное и согласился уступить зятю место на судейском посту! — тряхнув головой, Милада от переизбытка чувств даже ножкой притопнула.

— Прости, пожалуйста, — видимо, не только я один начал подмечать определённые странности, — а кто, ты говоришь, будут у нас родители?

— Амадей Топоркин!

А я так надеялся, что жестоко ошибаюсь и пора бы посетить окулиста…

— Поздравляю с успешным прохождением в следующий раунд по обольщению моего ненаглядного и горячо любимого внука! — стоило только «бабушке» услышать родословную кандидатки, как девушка явно стала её любимицей.

— Спасибо, — вежливо прочирикала Топоркина, а позади меня послышался стон и сдавленные проклятия, направо и налево расточаемые младшим де Лаберо.

— До свидания, солнышко! Желаю тебе удачи в следующих раундах! — и снова бодрый цокот каблучков, но уже по направлению к двери.

Дождавшись, пока Фоннария Грымзовна свесится с подоконника и просветит оставшихся кандидаток, что вторая часть тура пройдёт завтра, мы распаренной гурьбой вывалились из недр шифоньера. Майя, как самая дальновидная и шустрая, быстро доползла до мягкого кресла и с удобством растянулась в его «объятиях», а вот нам с Бернардо достался жёсткий, но зато такой прохладный пол, где удобно можно было раскинуть ноги-руки в форме морской звезды.

— Пшеничкина, объясни мне, тугодуму тропическому, каким образом дщерь грозного Амадея Топоркина оказалась в отборочных списках? — раскидав конечности в разные стороны, устало закрыл глаза.

— Эрик, не нужно задавать глупых вопросов, — моментально ощетинилась помощница. — Я ещё не записалась в сплочённые ряды смертниц, чтобы давать от ворот поворот лапочке Миладочке… Она ведь такая милая девушка! — и улыбка гадюки, подавившейся собственным ядом.

— Но страдать-то от её участия в конкурсе буду я! — вполне закономерно заметил графский отпрыск, пытаясь выглянуть в окошко на предмет наличия неугомонных и вездесущих невест.

— Не парься, — Фоннария Грымзовна в кои-то веки проявила не свойственное ей милосердие, — думаю, твои родители быстро урегулируют конфликт с мировым судьёй, вот только пусть сами говорят рыжеволосой бестии веское и категоричное «Нет, свадьбы с Бернардо не будет!».

— Обязательно поговорю с ними об этом, — дал клятвенное обещание клиент, на четвереньках отползая от окна. — Майка, пошли домой!..

Помощница свахи

Выйдя из гастронома, мы с младшим де Лаберо медленно поплелись в сторону дома. Ноги от долгого стояния в шкафу противно гудели, голова была тяжёлой, а организм зверски голодный. Короче, обычное состояние помощницы свахи, отработавшей весь восьмичасовой рабочий день, аки пчёлка, а вот графский отпрыск явно оказался к подобным нагрузкам совершенно непривычным. Вон, болезный, еле тащится, постоянно норовя запнуться о неровности дороги ногой и смачно поцеловаться с асфальтом.

— Бернардо, — психанув ловить юношу при очередном внеплановом понижении высоты, мысленно пообещала в следующий раз пинка для ускоренного падения дать, — хватит изображать из себя кашу, ты же мужик, в конце концов!

— Я устал! — заканючил представитель сильной половины человечества. — А давай, когда придём домой, ты мне расслабляющий массаж сделаешь?

Только открыла рот, чтобы с достоинством ответить на наглое и совершенно неуместное предложение де Лаберо, как перед нами, словно по волшебству, выросла довольно-таки приличная толпа девушек, одетая более чем в фривольные наряды. Лица некоторых мадам удалось узнать, из чего в спешном порядке был сделан один единственный и далеко не утешительный вывод, совершенно не внушающий оптимизма: данные леди не прошли кастинг невест и теперь явно собираются жестоко мстить… Причём мне, как главному судье конкурса, а вот Бернардо же порвут на фантики и заберут их себе в качестве сувениров на долгую память.

— М-майя, эт-то хт-то? — по-жабьи выпучив глаза и роняя на землю пакет с продуктами, клиент основательно струхнул.

— Обиженные женщины, — осторожно, стараясь не делать резких движений, подобралась к утерянному провианту.

Где-то на краю сознания всё ещё теплилась наивная мыслишка: «А вдруг не узнают?», придававшая не только сил, но и уверенности в завтрашнем дне. Девичья толпа, немного пошушукавшись, позыркав в нашу сторону и некультурно потыкав в нас пальцами, резко стала в боевую позицию (читай: ни на кривой козе не объехать, ни бомбардировщиком истребить), и кинула на нас парочку коронных убийственных взглядов.

Поняв, что дело плохо, поспешно сцапала прифигевшего Бернардо за руку, и стала медленно пятиться назад, попутно прикидывая какими переулками будет быстрее и безопаснее добираться до родных пенат. Мыслительный процесс так и не был полностью закончен, потому что из толпы раздался надсадный вой взбесившейся сирены: «А-а-а… Это он! Хватай парня, девки!», и в нашу сторону хлынула лавина разозлённых фурий.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, ломанулась в противоположную сторону от агрессивных баб, желающих поскорее выйти замуж. Пакеты с продуктами значительно мешали такому физическому упражнению как бег с препятствиями, но бросить их — значит, умереть голодной смертью. Рядом со мной, дыша, словно загнанная дряхлая лошадь, скакал Бернардо. Создавалось устойчивое впечатление, что ещё немного и парень свалится бездыханной тушей на радость невестам и на порицание мне, как неквалифицированному помощнику свахи. А топот немаленького десятка ног, разносимого эхом бодрого цокота каблуков по округе, только ещё больше усугублял и без того плачевное положение…

— Сюда, — резко вильнув в неприметный проулок, краем глаза успела заметить, как младший де Лаберо в последнюю секунду скоординировал траекторию движения, и тоже нырнул в полутёмную подворотню.

Вильнув ещё раз… цать то вправо, то влево, каюсь, больше не смогла бежать — банально дыхалки не хватило, поэтому, наплевав на сохранность своей жизни, плюхнулась на холодную землю, с блаженным стоном вытянув натруженные ноги. Спустя каких-то минуту-полторы рядом со мной уже сидел младший де Лаберо, вёдрами глотая кислород и обмахивая красное лицо руками. Наше хриплое дыхание вперемешку с надсадным кашлем, наверное, было слышно за километр, но, слава богам, преследовательницы на горизонте так и не появились, что, согласитесь, не могло не радовать.

— Фу, — натужно кряхтя, прислонилась к горячему боку клиента, принимая более удобное положение, — я сейчас лёгкие на брусчатку выплюну!

— Ага… — только и смог просипеть дохлячёк Бернардо, плечом отталкивая меня, и затем ничком падая мне на колени.

— Эй, у меня и так ноги болят, так теперь ещё и твоя твердокаменная башка на них давит, — попробовала возмутиться, но быстро замолкла, стоило только парню пообещать донести пакеты с продуктами до дома.

Просидев под чьим-то милым зелёненьким забором ещё минут тридцать, «огородами» добрались до моей жалкой жилплощади. Выглянув из-за угла здания, расположенного по соседству с домом номер четыре, не заметила ничего странного и страшного, поэтому, прикрываемые ночными сумерками, мы с клиентом мышками шмыгнули в неосвещённый подъезд.

Забаррикадировав дверь изнутри, задёрнув шторы и благоразумно решив не включать верхний свет, ограничились парой настольных ламп, создав этакую романтическую атмосферу. Приготовив на скорую руку поздний ужин, чуть не подрались из-за первенства при принятии банных процедур, но стоило только напомнить, что я — представительница слабого пола, который может быть очень мстительным и изощрённым в плане пыток, если правильно довести до нужной кондиции, как ванную комнату представили в моё личное пользование.

Решив долго не мучить ожиданием своего «звёздного» часа избалованного юношу, быстро ополоснулась чуть тёплой водой и вывалилась в коридор, где, как я думала, уже поджидает младший де Лаберо, угрюмо подпирая стенку. Каково же было моё удивление, когда парня я нашла сладко спящим на моей половине дивана, а чистая посуда, вымытая неумелой мужской рукой, скромно стояла на своём законном месте! В голову закралась нехорошая мысль, что, может, стоит почаще совершать подобные забеги от разъярённых дамочек, а то вон, какой Бернардо шёлковый стал, но я её быстро отогнала, расценив как поистине садистскую.

Осторожно подвинув спящее тело захребетника, притулилась с самого краешка дивана, искренне надеясь, что ночью не окажусь на полу или снова придавленная тушей клиента, будто каменной плитой. Стоило только закрыть глаза и позволить организму с удобством растечься по мягкой поверхности, как меня профессионально сгребли в охапку и подтянули к тёплому боку, вон, даже одеялом от широты души накрыли! Пригревшись, краем упорно засыпающего сознания отметила, что утром нужно бы провести профилактическую беседу с некоторыми наглыми личностями, но меня практически тут же сморил довольно странный сон. В нём Топоркина упорно бегала за перепуганным Эриком с бензопилой наперевес. Бледный, словно смерть, Бернардо венчался с довольной Фоннарией Грымзовной, одетой в подвенечное платье насыщенного красного цвета. А я всё так же продолжала драпать на всех парусах от уже известной толпы брошенных кандидаток.