Невинная жертва

2

Незнакомец, расположившийся на пассажирском сиденье, повернулся к Мадлен и увидел необыкновенно красивое лицо — широко распахнутые серые миндалевидные глаза, обрамленные длиннющими ресницами, прямой нос, высокие скулы, красиво очерченные губы и мягкий округлый подбородок. Ее гладкие темные волосы, затянутые в тяжелый узел на затылке, были припорошены тающими на глазах снежинками.

Почувствовав его взгляд, Мадлен на мгновение повернулась к незнакомцу и ахнула. Все в нем — пристальный взгляд, волевой подбородок, манера держать голову — напомнили ей Анри.

И в то же время он не был похож на Анри.

У него оказались зеленые глаза с золотистыми искорками, а у Анри глаза голубые.

Его волосы цвета спелой ржи оттеняли темные брови и ресницы, а у Анри и волосы и брови одинаково светлые.

В его загорелом мужественном лице читались воля и твердость, а лицо Анри сохраняло мальчишескую непосредственность.

Кроме того, этому мужчине было тридцать с небольшим, а Анри был на год моложе ее. Ему недавно исполнилось двадцать три.

Мадлен вконец растерялась, и на ее лице немедленно отразилась сложная гамма чувств.

Нет, они совсем не похожи, решила она, беря себя в руки.

— Что-то не так? — спросил он.

— Нет, — предательски дрогнувшим голосом ответила она и добавила: — Вы напомнили мне одного знакомого.

Она отвернулась, завела мотор и с превеликой тщательностью выехала со стоянки.

Центр города сиял огнями и рождественской рекламой. Красочно украшенная огромная ель красовалась на Старой площади. Группа прихожан местной церкви распевала хоралы, собирая деньги на благотворительные цели.

Вокруг гуляло множество веселых людей. Некоторые сновали от магазина к магазину, делая закупки продуктов к праздничному столу и пытаясь найти нужные подарки в последний момент. Падающий снег подчеркивал атмосферу чудесного зимнего праздника.

— Ну просто сцена для рождественской открытки, — эхом откликнулся пассажир на мысли Мадлен.

— Да, — согласилась она и неожиданно для себя разразилась длинной тирадой: — Погода стала такой изменчивой в последнее время. То было тепло не по сезону. Пару дней же назад разразился настоящий ураган с ледяным ветром и наделал много неприятностей в округе. А сегодня настоящий рождественский день со снегом. Такого я не помню последние несколько лет.

— Это я его заказал, — усмехнулся он. — Я люблю снег и уже много лет его не видел.

— Значит, вы живете не во Франции?

— Теперь я живу здесь. Скитания рано или поздно заканчиваются.

— И давно вы приехали?

— Два дня назад.

— А откуда?

— Из Штатов. После окончания колледжа я осел на Западном побережье Америки. Купил дом на берегу и стал вести жизнь добропорядочного калифорнийца.

— Солнце, море и песок? — пропела Мадлен.

— Как в сказке.

— Вы счастливец.

— Со временем мне приелась эта жизнь. Я вдруг понял, что скучаю по старой доброй Франции, по смене сезонов, по нарциссам и апрельским ливням, по запаху луговых трав и октябрьским заморозкам, по опадающим листьям… Ничто всерьез не удерживало меня в Калифорнии. Мой бизнес интернационален. Поэтому, как только позволили обстоятельства, я решил вернуться домой.

Он не упомянул о жене, но такой привлекательный мужчина должен быть женат или по крайне мере иметь подругу…

— Значит, вы считаете Безанвиль своим домом?

— Я родился и вырос здесь. — Чуть подумав, он добавил: — Если быть точным, в Шато дю Буа.

Не поворачивая головы, Мадлен почувствовала, что он со значением посмотрел на нее, словно ожидая какой-то реакции.

— В Шато дю Буа? Это там, где жил месье Морис Лакруа?

— Совершенно верно. Я его сын, Луи Лакруа.

— Да?.. — Голос Мадлен слегка дрожал. Пристальный взгляд нового знакомого выводил ее из равновесия. — Я услышала о смерти вашего отца в прошлом году. Примите мои глубокие соболезнования…

— Вы знали его? — чуть небрежно спросил Луи.

— Нет, я не была знакома с ним лично. Но в городе он был известным человеком. Его уважали за благотворительность и другие добрые дела.

— Да, ему нравилось корчить из себя филантропа. — В голосе Луи прозвучала горечь. — Я бы не удивился, если бы он превратил поместье в реабилитационный центр для женщин, подвергшихся насилию, или в приют для бездомных кошек и собак. Впрочем, я ничего не имею против бездомных животных, — быстро добавил он с насмешливой улыбкой, — но Шато дю Буа слишком старинное величественное здание для таких целей. Было бы жаль, если бы оно перестало принадлежать семье. Наши предки жили здесь со времен Генриха Четвертого.

Интересно, почему месье Морис мог завещать поместье на благотворительные цели? — подумала она.

Словно отвечая на незаданный вопрос, Луи Лакруа сказал:

— Боюсь, мы с отцом ни разу в жизни не поговорили спокойно с глазу на глаз…

Эти слова подтвердили предположение Мадлен, что не все так просто, как кажется.

— Образ, который он тщательно создавал и поддерживал в обществе, был весьма далек от реальности. Он так и не смог мне простить, что я знал об этом. — Мадлен из деликатности хранила молчание. Внезапно ее спутник резко сменил тему: — А вы тоже родом из этих мест?

— Да, как раз сейчас мы проезжаем мимо дома, в котором я родилась и выросла. Вон там… Видите ряд коттеджей справа? Наш второй с конца. — Комок подступил к горлу Мадлен при воспоминаниях детства, и она добавила: — Я всегда любила свой дом. — Она сглотнула. — Сесиль, моя подруга, с которой я собиралась провести Рождество, живет в следующем доме.

— У вас никого не осталось?

— Нет. Мои родители и младший брат погибли при крушении поезда четыре года назад, — глухо сказала Мадлен.

Луи уловил ее состояние и сочувственно произнес:

— Весьма сожалею. — После долгой паузы он спросил: — Значит, вы собирались встретить Рождество у подруги?

— Да. Сначала я отказалась от ее приглашения, потому что муж Сесиль не очень-то любит компанию… Но она сказала, что для меня приготовлена комната, а еды запасено на целую армию голодающих, поэтому я изменила свои намерения… — До Мадлен внезапно дошло, что она слишком много болтает, и она прикусила язычок.

Они уже выехали из города и проехали поселок, где жила Сесиль. Улицы, освещенные фонарями, остались позади. Фары машины ярко высвечивали дорогу между деревьями.

— Так где же вы сейчас живете, Мадлен?

— У меня небольшая квартира на рю де Ривьер. А откуда вы знаете мое имя? — поразилась она.

Последовала длинная пауза, прежде чем он ответил:

— Вы предпочитаете, чтобы я обращался к вам как к мадемуазель Дорваль?

— Нет… Но откуда вы знаете?

— Ваше имя, выгравированное на вывеске над входом в магазин, может узнать каждый.

— А как вы узнали, что это мой магазин?

— Я проходил мимо и увидел вас через окно.

Мадлен нахмурилась.

— Что же заставило вас подумать, что я хозяйка магазина? Я могла быть кем угодно.

— Магазин был пуст, и вы очень усердно работали молотком. Насколько я понял, магазин Мадлен Дорваль закрылся?

— Да, он закрыт, — бесстрастным голосом ответила она.

— Для вас это означает конец бизнеса или конец мечты? — продолжал расспрашивать Луи.

— Скорее последнее. Я с детства мечтала иметь собственный книжный магазин.

— Так что же случилось? Не хватило средств или спрос на книги оказался небольшим?

— И то и другое. Обычно всю выручку делают туристы, но я не могла ждать до лета. Мой банковский кредит закончился, а новый владелец здания вдвое поднял арендную плату.

— Что же вы намерены теперь делать?

— После Рождества займусь поисками работы.

— Что-нибудь вроде консультанта в книжном магазине?

Она почувствовала себя уязвленной.

— Я квалифицированный библиотечный работник.

Одна его бровь изогнулась, и он с какой-то странной интонацией спросил:

— В самом деле? Мне кажется, что в этом городе немного возможностей даже для квалифицированного библиотекаря. Или я не прав?

Услышав хорошо завуалированную насмешку в его вежливом вопросе, она предпочла промолчать.

— Конечно, есть еще Париж, — продолжал он, не смущаясь ее молчанием. — Или вы не любите большие города?

— Я жила и работала в Париже по окончании коллежа и уехала оттуда без малейшего сожаления.

— Вы работали в библиотеке?

Она покачала головой.

— Нет. Я работала секретарем.

— Но вы не оставляли своей мечты?

— Да. В свободные дни я ходила на аукционы и распродажи и собрала неплохую коллекцию рукописей и книг первого издания, чтобы начать свое дело.

— Недешевое занятие даже для хорошо оплачиваемого секретаря, — задумчиво прокомментировал он.

— У меня был небольшой капитал. — Она вновь с раздражением поняла, что слишком много рассказывает незнакомому человеку. Плотно сжав губы, она сосредоточилась на дороге.

Они проехали мимо голой прозрачной рощицы, где еще ребенком она собирала цветы, и свернули на дорогу, ведущую к старому замку.

Огни Безанвиля остались позади внизу, потому что поместье Шато дю Буа располагалось на вершине пологого холма. Его почти не было видно за завесой обильного снегопада. Мадлен пришлось включить дворники, чтобы разглядеть дорогу. Справа во тьме показалась стена из красного кирпича, огораживающая поместье. По-видимому, главный вход уже рядом.

Как будто прочитав ее мысли, Луи нарушил молчание:

— Ворота примерно в ста метрах отсюда.

Мадлен раньше видела эти высокие резные металлические ворота только закрытыми. Теперь их створки были открыты настежь. Они осторожно миновали их и оказались на аллее из высоких деревьев.

— Погода портится, ваша жена будет счастлива увидеть вас наконец дома, — заметила она, ведя машину к подъезду.

— С чего вы взяли, что я женат? — удивленно спросил он.

— Ну… ваши пакеты с провизией и…

— Даже закоренелый холостяк иногда хочет есть, — весело рассмеялся Луи.

— Да, конечно, — нахмурилась она.

Фары осветили темные окна огромного дома, казавшегося совершенно безжизненным.

Наверное, это только кажется, подумала она. В таком поместье не может не быть прислуги. Хотя тогда почему он сам ездил за продуктами?

Мадлен остановилась у входа и, помня о его поврежденной руке, спросила:

— Вам помочь?

— О, я был бы вам очень благодарен!

Заглушив мотор, она вышла наружу.

— Могли бы вы немного подождать, пока я открою дверь и включу свет? Обычно освещение работает исправно, но ураган, о котором вы упомянули, вывел из строя электрическую подстанцию. У нас еще есть запасной генератор, но его мощность, к сожалению, ограничена.

Луи достал кейс и пошел к дому. Неуклюже придерживая его неподвижно висящей рукой, здоровой рукой он достал ключ из кармана и отпер дверь. Через минуту ярко вспыхнуло освещение в прихожей и лампа над входной дверью.

Мадлен выключила фары, чтобы не тратить зря аккумуляторы, взяла пакет с провизией и пошла в дом вслед за ним.

Он закрыл дверь и повел ее через высокий зал, обшитый панелями, в просторную кухню с огромным камином. В камине уже были заготовлены дрова для огня, а рядом с ним стояли два легких стула и маленький крепко сбитый стол. На глубокой резной полке аккуратными рядами стояли начищенные медные кастрюли и чайник. Сочетание старины с современными удобствами придавало кухне особое очарование.

Мадлен показалось странным отсутствие прислуги. Она поставила пакет на длинный дубовый стол и повернулась к выходу.

— Пока вы не ушли, — обратился к ней Луи, — у меня к вам есть предложение. — Заметив ее застывшую позу, он насмешливо добавил: — Ничего неприличного, не волнуйтесь. Дело в том, что вы ищете работу. А мне нужен квалифицированный секретарь с навыками библиотекаря.

Решив, что он шутит, она недоверчиво взглянула на него.

— Позвольте объяснить. Поскольку я принял решение прочно обосноваться здесь и развернуть свой бизнес, мне потребуется секретарь.

— А при чем здесь навыки библиотекаря?

— Возможно, вам известно, что в Шато дю Буа, есть прекрасная библиотека.

Она кивнула.

— Но сейчас она в плачевном состоянии. Я бы хотел привести ее в порядок и сделать каталог. Что касается оплаты, я думаю, это будет… — Сумма, которую он назвал, показалась ей немыслимой. Не давая ей опомниться, он быстро спросил: — Надеюсь, такие условия удовлетворят вас? — Мадлен показалось, что он ждет от нее благодарности и проявлений энтузиазма. Прежде чем она собралась с силами, чтобы ответить, он продолжил: — Если вы принимаете мое предложение, давайте начнем сразу же после праздников.

Она сконфуженно молчала. Наконец, поняв, что надо сказать хоть что-нибудь, спросила первое, что пришло ей в голову:

— Как много книг в вашем собрании?

— Гораздо больше, чем обычно содержится в любой частной коллекции. Не хотите взглянуть прямо сейчас?

Она согласно кивнула.

— Хочу. — Искушение хоть краем глаза посмотреть на знаменитую библиотеку Шато дю Буа было выше ее сил.

— В таком случае, располагайтесь и чувствуйте себя, как дома. Я вам покажу, где библиотека.