Невозможное завтра

Глава 29

Смех Николь – первое, что я слышу, когда мы с Эхо переступаем порог дома Мэдисон на пятничное заседание комитета танцев. Я уже знаю, что увижу, прежде чем захожу в отделанную деревом обеденную комнату.

Николь сидит в дюймах от Ноя, прильнув к нему, обнимая за талию, чтобы увеличить впечатление от своего декольте. Конечно, ее кофточка с низким вырезом и обтягивающая, и я вижу, что его взгляд притягивает открывающийся вид, а потом он поднимает глаза и видит меня. Я не упускаю румянец, заливающий его шею. Предатель, думаю я, зная, что веду себя неразумно.

– О, Кайли. Наконец можем начать. – Мэдисон передвигает бумаги перед собой.

Откашливаюсь.

– Я пригласила Эхо присоединиться к нашему комитету, – говорю ей. – Она очень вдохновилась нашей фреской.

Не могу понять взгляд Мэдисон, направленный на меня. Она сердится, что я без предупреждения привела Эхо? Но это длится всего мгновение, потом она широко улыбается.

– Конечно. Добро пожаловать, Эхо. Садитесь.

Между Ридом и Ребеккой единственные свободные места. Я чувствую взгляд Рида, пока мы шагаем к стульям, и тихо благодарю Эхо, когда она опускается на следующее после Рида место. Концентрируюсь на утешительной тяжести ножа, засунутого, как обычно, в сапоги до колена, которые я ношу всю неделю с того злополучного концерта на Острове Сокровищ.

Лейла через стол смотрит на меня, потом на Ноя, потом снова на меня, словно она на теннисном матче. Очень тонко, Лейла, думаю я, но я все же тронута ее беспокойством и вынуждаю себя улыбнуться посильнее, будто во всем этом чертовом мире у меня нет ни единой причины беспокоиться.

Но как же трудно быть так близко к Ною. Я пытаюсь смотреть куда угодно, но мои глаза постоянно дрейфуют к нему, моему истинному северу.

– Рада начать нашу встречу с объявления, – Мэдисон говорит мягко, но все разговоры прекращаются, все внимание направлено на нее. Надо отдать ей должное – теперь она уверена, чего нельзя было сказать о ней тогда, когда она только приняла на себя ответственность за комитет.

– Ребекка необычайно помогла мне. Раньше, в своей старой школе в Сономе, она устраивала вечеринки. Рада объявить, что с этого момента она сопредседатель комитета. Мой заместитель командующего, так сказать. – Мэдисон, сияя, улыбается Ребекке.

Ребекка, со своей стороны, определенно оживилась от внимания Мэдисон. Она держит свое гибкое тело прямо, выгибая спину, как балерина или кошка, желающая, чтобы ее погладили.

– Не значит ли «сопредседатель», что она твой партнер? – спрашивает Николь. – А не заместитель командующего?

Я подавляю улыбку.

Ребекка приглаживает светлые волосы, немного наклоняя голову.

– Так или иначе, меня все устраивает, – тихо говорит она. – Неважно, что там нужно Мэдди.

Мэдди, а?

Мэдисон хлопает в ладоши.

– Обо всем по порядку. Я договорилась насчет места проведения. Настоящая находка, скажу я вам.

Лейла моргает.

– Танцы будут не в спортзале? Обычно их проводят там.

– Ой, да ладно, – фыркает Мэдисон. – Мы же не отказываемся от самой вечеринки. И я не собираюсь приглашать пары на медленный танец в то же помещение, где играет баскетбольная команда. Это отвратительно.

– Эй, – возникает Брайан. – Смею заметить, что я принимаю душ после каждой тренировки.

Мэдисон игнорирует его и продолжает:

– Танцы пройдут в танцзале отеля Клэрмонт. Я только этим утром получила подтверждение. И они даже позволяют нам начать украшать в воскресенье, так что за оставшуюся неделю мы доведем зал до совершенства.

Меня окружает хор охов и ахов. Должна признать, отличный выбор места проведения. Отель Клэрмонт, построенный почти век назад, расположен в предгорьях на границе Окленда и Беркли. Это великолепный старый курорт с прекрасным видом на Сан-Франциско. Жаль, что я не собираюсь присутствовать на танцах после расставания с Ноем. Особенно, если он идет с Николь. Я содрогаюсь, представляя их: Ной в костюме, его руки обнимают Николь, прижимает ее ближе...

Так, Сера, прекрати.

Мэдисон немного отклоняется назад, прямо-таки упиваясь прикованным к ней вниманием.

– Новости с музыкального фронта. Несколько диджеев согласились играть.

Шанталь выглядит сконфуженно.

– Диджеи? Я думала, ты твердо настаивала на живой музыке.

– Так и было, – отвечает Мэдисон, – пока я не поняла, что мало кто захочет всю ночь слушать угрюмый инди-рок.

– Ты серьезно? Да это же твоя любимая музыка. – Шанталь вся в неверии.

– Знаю, знаю. Моя любимая. Но если мы действительно собираемся танцевать, нужно дать людям то, чего они хотят.

– Согласна, – говорит Ребекка.

– Еще бы, – саркастично замечает Николь.

Мэдисон опускает планшетку с бумагами.

– Теперь пройдемся по комнате, – говорит она. – Каждый доложит мне, то есть нам, – исправляется она, подмигивая Ребекке, – о продвижении дел. Николь, делай заметки.

Николь вздыхает, доставая ручку из своей сумки, но делает, как ей сказано.

Лейла и Брайан рассказывают нам о грузовичке, в котором делают блюда из жареного сыра и который доставит провизию на мероприятие.

– А еще мы подумываем о доставке фамильных пончиков на десерт, – добавляет Лейла, облизывая губы.

Я с удовольствием отмечаю, что она одета в свой прежний стиль: свитер в желто-черную полоску, из-за которого она похожа на шмеля, тема насекомых продолжена заколками в виде бабочек, которыми она заколола свои волосы с пурпурными прядями. Мне куда больше нравится, когда на вкус ее одежды влияет поэзия Брайана, нежели винтажность Ребекки.

– Прям глюто-фестиваль[27], – бормочет Ребекка.

Глаза Ноя светятся, пока он рассказывает нам о найденном им фотографе.

– Он классный. Настоящий восходящий фотограф. Его фото на удивление сюрреалистичны. Поэтому никаких обычных снимков с неуклюжими позами не будет.

Я улыбаюсь, хотя сердце болит. Мне нравится, когда Ной говорит о фотографировании.

– Звучит здорово, – мурлычет Николь, кладя руку ему на плечо. – Не могу дождаться, когда сделают мой снимок.

Я быстро отвожу взгляд.

Мэдисон кивает в мою сторону.

– Что насчет фрески?

– Вообще-то, хм, этим занимается Эхо.

Мэдисон выгибает бровь.

– Значит, все же нашла, как выкрутиться. Полагаю, ты заслуживаешь очки за находчивость.

Она улыбается, но я задаюсь вопросом, злится ли она на меня.

Эхо вытаскивает свои наброски из черной папки и выкладывает их на стол.

– Кайли, рассказала мне о теме солнцестояния, – начинает она, – так что я начала с зимних созвездий. – Рисунки прекрасны; большой круглый компас выделен розовым на закрученном фоне мерцающих звезд. – Вот Андромеда, – продолжает она, указывая на созвездия тонким пальцем, – Кассиопея, и моя любимая: Орион, созвездие охотника.

Астрологические знаки сотканы из великолепной декоративной ткани, их хорошо знакомые символы сочетаются в изящном сценарии. По обе стороны от главной округлой фигуры в стиле ар-нуво[28] нарисованы две женщины, чьи наряды красиво развеваются на ветру. У каждой из них на голове надет обруч, сделанный из звезд.

– Очень круто, – говорит Рид, и утвердительное шептание среди группы говорит мне о том, что они согласны. Даже Мэдисон выглядит впечатленной, и я с благодарностью сажусь обратно на место, пока все хвалят работу Эхо.

– Отлично. Думаю, на этом все. В следующий раз встретимся в воскресенье в Клэрмонте. Захватите с собой рабочую одежду. – Мэдисон выдвигает свой стул из-за стола.

– Еще кое-что, – вставляет Рид, на что у Мэдисон выгибаются брови; вне сомнения она шокирована тем, что у него хватило смелости перечить ей. – Вы же все придете к нам на винодельню, верно? Мы с сестрой с нетерпением ждем вас в гости.

Эхо застенчиво опускает глаза.

– Я не знаю, о чем идет речь, – признается она.

– Что? Нет, ты же была в списке. – Рид поворачивает голову в сторону сестры.

– Должно быть, я совершенно случайно забыла о твоем пригласительном, Эхо, – говорит она, хмурясь. – Как невероятно грубо с моей стороны.

– Ты должна прийти, – обращается Рид к Эхо. – Тебе понравится винодельня.

– Спасибо, но я не могу. На эти выходные у моей семьи намечен Праздник Урожая. Новый месяц в созвездии Рака.

Вроде бы она довольна тем, что ее пригласили, но внутри меня все холодеет. Если Рид хочет, чтобы Эхо пришла в винодельню, значит, он считает, что она может быть мной. Меня бросает в дрожь при мысли о том, что он запланировал. Будет гораздо лучше, если Эхо останется здесь, в Беркли, в безопасности.

Остальные подтверждают, что собирается прийти, все, кроме Ноя. Николь поникает духом.

– Ты должен пойти, – хнычет она.

– Да ладно тебе, Ной, разве ты не считаешь, что ночная вылазка пойдет тебе на пользу? – вмешивается Мэдисон, и я замечаю, как ослабевает его решимость. Неосознанно она произносит волшебные слова. Он готов на что угодно, лишь бы избежать своего отца.

– Ты права, – говорит он. – Я пойду.

Мое сердце начинает стучать быстрее. Как бы мне ни хотелось провести с ним больше времени, я не хотела, чтобы он находился в компании Кира.

По пути к двери Николь просит Ноя, чтобы он подвез ее домой, ссылаясь на то, что она хотела бы с ним поговорить. Я застываю – уверена, она собирается пригласить его на танцы в качестве своей пары.

От этого мне хочется умереть. И от этого мне хочется провалиться сквозь землю.

Только я не могу позволить себе думать о них сейчас. Мне нужно переживать о том, как оставить всех в живых. Так что я заставляю себя не обращать внимания на то, как они уходят на холодный воздух вместе, как соприкасаются их руки. Я заставляю себя смеяться над словами Шанталь, даже когда вижу, как Ной открывает пассажирскую дверь автомобиля для Николь, точно так же, как делал это для меня. И я все держу дурацкую улыбку на своем лице, пока его задние фонари исчезают в ночи, несмотря на то, что мне хочется кричать.