Оборотни и документооборот, и Даша

Глава 12. В борьбе без правил побеждает беспредел

Фи, и это все? Я-то ожидала по меньшей мере труп в гостиной, ну, или на худой конец заварушку в стиле американских вестернов с поруганной честью и парочкой любовниц, а тут… даже роман любовный не напишешь, так… на лестничную клетку за сплетней вышла.

— Понятно, — я нахмурилась, потирая лоб. — Я только одного не понимаю, а что в истории-то такого страшного? Я-то отчего должна была напрячься?

— В смысле? — ошалел мой сосед. — Тебя нисколько не смущает моя отрицательная репутация? А если я тебе лгу? Лайон ведь не верит в правдивость моих слов. И Дэниэл тоже…

Судя по всему, больше всего его расстраивала именно реакция родственника.

— А почему меня должна пугать твоя репутация? — и сразу добавила, завидев его настырное лицо. — Про помолвку помню, но я же ведьма. Мне только ленивый не сообщил, как вы их недолюбливаете.

— Не недолюбливаем, — Кристофер вздохнул. — А осторожничаем. Колдуньям все сходит с рук, им их даже умывать не надо.

— Ой, давай вот без зависти. Тирания обиженных не дремлет, — но сама задумалась.

Если все, что он рассказал правда, то как же ему, бедненькому, тяжело живется. Это не в моем мире, как пяткой почесать — ребенка своего бросить. В Аридии все куда сложнее.

— В общем, я тебе все объяснил, — печально закончил де Ричмонд. — Если ты все же напряглась и осуждаешь меня, то я готов смириться с твоим уходом. Заставлять помогать не буду.

— Потому что ты был обманут и доверился одной пронырливой женщине? — скептически выгнула бровь.

Мамочки, так-то он опять в похожей ситуации. Сама не святая, этим и живу.

— Ты всегда можешь пойти к Дэниэлу, но он будет утверждать обратное. — Крис настаивал на своем несовершенстве. — Что я ее обманул и воспользовался.

— Все кем-то пользуются, — невесело продолжила его мысль. Я была ничуть не лучше противной Женевьевы. Согласилась на сделку, не поведав про себя. Но как это сделать? Он мне в жизни не поверит, у него у самого замашки тиранские. Нет, кроме семейки де Эттвудов, мне некому доверять. — Нет, я не сбегу, за это не переживай.

— А если они начнут настаивать, приведут свои неоспоримые аргументы?

— Они есть? — немного насторожилась.

Если быть совсем честной, то идея связываться, пусть и фиктивными отношениями с обманщиком и лжецом, меня не прельщала. Но, клянусь, де Ричмонд не создавал подобного впечатления. Наоборот, я чаще радовалась его обществу. Не всегда… В первую встречу оборотень меня знатно выбесил.

— Нет, только то самое письмо, но и его может быть достаточно.

А вот это вряд ли. Сколько ссор я застала у своих подруг из-за несчастной переписки в телефоне, когда парень сообщение от доставщика пиццы прочитал и его же и не понял. В этом плане мужики глупые. Проверять сообщения надо не с левыми парнями, а с конкретными дорогими подруженьками и сестрами. Вот где полет мысли, грязные фантазии и невероятные подробности. А лучше вообще ничего в чужих письмах не читать — седина не всем к лицу.

— Расслабься, Кристофер, — сама не ожидала от себя, но дернулась в сторону волка, едва не упав со стула. — Меня такая записулька заботить не будет.

Мне ли не знать, как плохо поданная новость сработает без контекста?

Он успел меня подхватить, спасая несчастную ведьму от падения на холодный пол и, скорее всего, от болезненного удара. Прижал к себе и застыл, внимательно вглядываясь в мои глаза.

— Никак не могу понять, Даша, — голос его неожиданно стал хриплым. — Как ты такая уродилась? Иногда мне кажется, что я тебя не заслужил.

А вечер определенно переставал быть томным. Да и неловкости практически не было… почти.

— Язвой, колдуньей и со всяческими заскоками?

— Умной, сообразительной ведьмой, и да, со всяческими заскоками, — он подтвердил, перефразировав мою сбившуюся речь.

Стало очень жарко. У меня что ни день, так борьба со своим внутренним я. Поутру я хочу убивать и калечить, в обед работать и созидать, а к вечеру странное влечение проснулось. Биоритмы, у вас механизм сбоит?

— Кристофер, у меня просьба… — не договорила, сама испугалась внезапно возникшего желания.

— Ты что-то хотела? — До этого думала, что ближе стоять мы не можем, но оборотень нарушал законы физики, продолжая меня удерживать.

— Эм, нет. — Опомнилась и замотала головой.

Все-таки струсила, колдунья пугливая, а могла бы сейчас в углу с красавчиком позажиматься.

Зато он отлично все понял и принял инициативу на себя. Выпрямился, подтянул вплотную и провел пальцем по моему подбородку, после зарылся в волосы, а второй рукой коснулся талии.

Мы наклонились, не оставляя между нами ни одного свободного миллиметра и… поцеловались. Так жадно и жарко, что показалось, будто у меня пульс остановился. Напряженность меня быстро оставила, и я полностью обмякла в уверенных ладонях.

Не так я представляла поцелуй за миг до его свершения, совсем не так. Считала, что весь такой из себя правильный и немного растерянный Крис будет робко пробовать меня на вкус и проверять дозволенность. А тут до потемнения в глазах, до ощущения сердцебиения в кончиках пальцев. Сминал, играл моим языком, чувствуя свою безнаказанность, ну и что там говорить, мое явное согласие.

— Матерь божья, а я думал, что это вы притихли? — раздался откуда-то снизу писклявый голосок. — А щенята будут?

Собака сутулая, весь момент романтический испортил.

Отпрянув от мужчины, я поправила сбившиеся волосы и недовольно взглянула на пса.

— Сейчас что угодно будет, но больше связно с кастрацией, умертвлением и моим конченым характером, — пригрозила верному фамильяру.

— А я тебя, как никогда, поддерживаю, — кивнул рядом сидящий де Ричмонд, пряча взгляд в фарфоровой сахарнице.

Либо сладкого захотел, либо в песке мечтал засыпаться. Первое, я, пожалуй, не против повторить. Зато Бали, оказалось, совсем не растерялся.

— Было бы о чем волноваться, ну не будет щенят и не будет. Чего кричать-то?

Чего кричать? Чего кричать? Я, конечно, не музыкант, но в бубен настучать сумею.

— Дорогой друг, надо ли тебе напоминать, что довольствие и хорошее расположение твоего духа и тела зависит от вот этих вот добрых людей? — Обвела нашу несостоявшуюся пару рукой. — А мы, к сожалению, ни разу не в настроении.

— Намек понят, — склонил голову собакен и засеменил от миски обратно в комнату.

Вину, скотина, не признал, просто решил самоустраниться. Но мгновение-то уже было упущено. Я жалела о содеянном, а что чувствовал Кристофер, понятия не имела.

— Дарина, — он как-то по-другому взглянул на меня. Без желания, без влюбленности, без вдохновения. — Все в порядке?

— Да, — махнула рукой и постаралась выбросить произошедшее из головы. Мало ли в моей жизни поцелуев было? Считать не буду, а то если количество называть, местные жители меня гулящей девкой назовут. — Я спать.

И твердо отправилась в свою комнату, а пока никто не видел, коснулась указательным пальцем губ. Сама себе врала и не краснела. Никуда ничего не делось, до сих пор чувствую прикосновения оборотня.

Предварительно выпихнув всех псов с кровати, я добрела до душа, смывая с себя прошедший день. Он принес мне многое: уроки магии, надежного партнера и, внезапно, откровения Кристофера. Как бы ни старался де Лиев, но вместо ссоры он только нас сблизил. Узнав получше волка, я всецело ему доверилась и не помысливала, что тот может лгать. Зачем ему? Обелить себя? С точки зрения Аридии, история и так звучала чудовищно. С точки зрения Дарьи Антоновой, я видала и похуже.

Москва слезам не верит, она ими умывается.

Была ли я готова на подобный шаг? Раскрыться и признаться в своем положении? Пока он погружался в свои воспоминания, я все больше задумывалась, насколько завралась перед всеми. Пусть я для этого мира странненькая и неугомонная, но все же большинство жителей относились ко мне с непонятной любовью, включая господина начальника. Перестав на меня рычать, Крис открылся с неожиданной стороны — ранимой и очень чувствительной.

Прознав про мою ложь, он окончательно зароется в свою раковину, но…

Я до сих пор не верила в его способность к пониманию.

Святой единорог, это что? Меня к нему влечет? После вечернего происшествия домыслы казались лишними, но чем черт не шутит. Сама себе жаловалась на нехватку внимания.

Через некоторое время я заснула, а утро меня порядком ошарашило.

Все началось спокойно. Мы успели вместе позавтракать, корчась от моих кулинарных экспериментов. На ближайшие часы я наметила работу в конторе, после обеда встречусь с дорогим преподавателем, а к вечеру собиралась заехать к тролльчихе.

Кристофер делал вид, что вчера ничего не было. И бровью не повел при моем появлении, а я была очень благодарна за это. До сих пор не решила, что делать с нашими непонятными взаимоотношениями.

Это в своем мире я без проблем могла бы пофлиртовать с интересным мужчиной, а вот здесь все было наоборот. Лишнее внимание воспринималось, как свершенное действие, а мы уже фиктивно помолвлены. Там и до свадьбы недалеко, а я к подобным жестам не готова.

Зато на фабрике меня неожиданно взбодрили.

— Дарина, ты видела? — влетела с утренней газетой взъерошенная Юлианна, откинула высокий зонт и стала тыкать мне под нос печатное издание.

— Что? — прижала голову, отстраняясь от ее рук.

Ну, не любитель я читать периодическую литературу. Я по юридическим формулировкам.

— Посмотри, — она досадливо завертела головой. — Деса де Сокрей обругала наши украшения.

— В смысле? — я напряглась, припоминая жену издателя.

Барышня к тому же входила в злосчастное акционерное общество. С чего бы ей топить свое же успешное предприятие? Никак без вездесущего льва не обошлось?

— В коромысле, Даша, — Юлианна вертела заметкой в разные стороны. — Тебе надо с ней побеседовать, иначе у нас будут неприятности.

— Какие? — насмешливо уставилась на девушку.

Я не сомневалась, что это проделки де Руана и де Лиева. Видимо, оборотни прижали несчастную чету и заставили выдать подобное сообщение.

— Репутация, Дарина, как ты не понимаешь? — она всплеснула руками. — Его газета крупнейшая в городе. А если они продолжат в таком же духе? Да мы пропадем и обанкротимся.

Десая Эйлон в чем-то была права. Вестник получали все жители и слепо следовали написанной в нем информации. Надо где-то отметку поставить про создание оппозиционной формы СМИ, но это когда еще будет…

Даже гордость берет, что я подобный информационный алмаз на входной стойке фабрики отыскала.

— Уговорила, шальная, — взмахнула волосами и подозвала с собой Бали. — Отправлюсь к этой де Сокрей, ты, главное, Кристоферу ничего не говори. Не будем лишний раз волновать начальство.

Не заметила, что нас подслушивала неприятная особа.

— Оу, уже Кристоферу, — уселась рядом сияющая Элайза. — Смотрю на тебя, де Артвуд, и думаю, может, дес де Ричмонд наконец-то увидит твою сущность и перестанет следовать идиотским советам.

Газету брюнетка тоже почитывала и прямо заходилась от восторга.

— У тебя есть что-то по делу? — насупившись, спросила барышню, радующуюся моему внезапному провалу. — Или ты только яд сцедить? Тогда тебе не ко мне, поднимись на этаж повыше, Дэрион как раз опыты над змеями ставит.

Это не факт, конечно, но артефактор всегда найдет куда применить ценный реактив.

— Что? — она опешила от моей не самой вежливой реакции. — Ведьма, ты совсем рехнулась, забылась, с кем разговариваешь? — и поиграла длинными взращенными когтями по поверхности моего стола.

Я бы и рада вступить с ней в перепалку, возможно, не только в словесную, но хотелось быстрее разобраться с насущной проблемой.

— Со стервой, брошенной любовницей и не самым квалифицированным специалистом? — кинула бумаги на столешницу, где красной жирной чертой подчеркивала двусмысленности в договоре. — Лучше исправь, пока никто не увидел.

И, захлопнув челюсть несостоявшейся соперницы, вышла наружу.

Божечки-кошечки, сама не поверила, что повела себя настолько нахально. У меня руки дрожат, и сердцебиение где-то в гортани вибрирует. Де Кибелир так-то преспокойно могла меня приструнить, обратившись во вторую ипостась, но в помещении с этим не спешила. Удариться в обличье волка об острый угол мебели никому не понравится, это вам не мизинчиком стукнуться, а довела я ее изрядно. Сплю и вижу раздутые от возмущения волчьи ноздри.

Фамильяр теперь передвигался не один, за ним, как хвостик, следовал Пушок на коротеньких лапках. Бали все утро исправно докладывал, что шпиц обиделся на наши без него путешествия, и, дрогнув от эмоций, Кристофер сжалился над рыжим бедолагой и повесил питомца на меня. Как показала практика, короткий путь к сердцу женщины лежит не через объятия, цветы и дорогостоящие цацки, а через навешенные на нее обязанности. Кажется, мое обольщение пошло неправильной дорогой.

Пока я раздумывала, каким образом мы достигнем дома де Сокрей, на улицу выскочил Оррин. Я давно с ним не общалась, и хотя мы часто виделись в конторе, побеседовать времени не было.

— Даша, привет, — он поздоровался, теребя подол пиджака, и застыл на месте. — Слышала новости?

— Из газет? — я нервно прикусила нижнюю губу. По его выражению на лице сообразила, что он про те самые, неприятные. — Тогда не добавляй драматизма. Как раз пытаюсь все исправить.

— Я могу тебе помочь? — парень участливо уставился в мою сторону.

Если учитывать наши предыдущие отношения, то выглядело все малость подозрительно, но у меня и выбора-то не осталось.

— Не знаю, — протянула. — Не хочу пользоваться экипажем Кристофера. Вдруг он попытается меня остановить.

А то, что начальство попытается, я не сомневалась. Крис из тех, кто любит все контролировать. Точно навяжется в попутчики и доверительного разговора с двуличной дамочкой у меня не получится.

— Давай я тебя отвезу? — предложил Оррин. — Только адрес скажи.

И без задней мысли я назвала локацию.

Де Эттвуды больше не бедствовали и за свое положение не боялись. Меня в богато украшенной карете подвезли к дому аристократки.

— Тебя подождать? — спросил юноша, обозревая украшенный барельефами особняк.

Чутье, интуиция или еще что-то мне подсказывало, что я задержусь.

— Нет, Оррин, — вяло улыбнулась. — Отправляйся обратно и постарайся воздержаться с сообщением, где меня искать.

— Почему, Даш? — недоумевал молодой маг.

— Потому что, — наставительно выставила указательный палец. — Как правило, мужчины мешают содержательным женским сплетням, а у меня допрос будет в самом разгаре.

— Понял, — он серьезно кивнул.

Правильно говорила моя мама, наблюдая за вечными ссорами между сестричками. Разъедемся и начнем нормально общаться. Вот съехала я из их дома, и что… Не узнать юного оборотня, вежливый, обходительный, на помощь пришел. Однозначно, все портит бытовуха и мой неугомонный характер.

Вздохнув несколько раз, я постучалась. Меня встретил низкого роста дворецкий, выслушал мою просьбу и пригласил войти, а сам отправился на поиски хозяйки дома. Она не заставила себя долго ждать и быстро спустилась вниз по лестнице.

— Деса да Артвуд, не ожидала вас.

— Так, я и без предупреждения, — нисколько не смущаясь, вытянула ноги, сидя на обитой бархатом кушетке, и осматривала помещение. — Хотела прояснить несколько деталей.

Специально для подобных целей, читайте, что для устрашения, прихватила с собой газетную вырезку с ее колонкой. Цитировать буду, а может, рвать и метать. Я пока не определилась.

Вокруг сновали псы, обнюхивая мебель и прикидывая, что в богато обставленной гостиной можно пометить. Еще перед входом я договорилась с серьезно настроенным Бали, ну, и если это вообще возможно, с Пушком, что оба будут себя вести прилично и без эксцессов. Приму к сведению, что переговоры с псиными мордами не ведут. У них, как у щенков, внимания на пять минут. Слава богам, что в помещении мячика не оказалось.

— Я распоряжусь о чае, — деса приложила ладонь ко лбу. — И кормом для ваших собак.

Молодец, внимательная.

Шпиц к этому времени встал на передние лапы и поднял обе задние. В чем-чем, а в родословной Пушка я больше не сомневалась. Правильные экземпляры этой породы квадратные, как собачник со стажем говорю. Одну лапу он поднять не может, обязательно увяжется вторая. Мой рыжий друг, ходя на двух первых, окропил паркет своим присутствием, продолжая бродить возле широченного черного рояля. Своеобразный манифест получился. С помпой… с запахом, отлично рисуя мое отношение к записулькам аристократки. Вот глядишь на него, дурак дураком, а нет, со своим собственным мстительным мышлением. Почти художник.

— Спасибо, — улыбнулась ей, пряча немного пристыженный взгляд, но мое сердце отнюдь не смягчилось.

Предательница, испугалась напора де Лиева, а я же предупреждала… Нет, не так, Я ПРЕДУПРЕЖДАЛА!

Вскоре слуги внесли напитки и наполнили миски моих питомцев, посматривая на лужу около ножки музыкального инструмента. Пушок, кстати, делал вид, что он абсолютно ни при чем.

— Объяснитесь, — затребовала я, когда нас оставили наедине. — Вас никто не принуждал участвовать. Для чего вы подобное написали?

Я не сторонник витиеватых фраз и выражений. Люблю правду-матку и выдавать в лоб свои подозрения. На интригах погорю, зато совесть легкая. У меня как у вождя: «Пора сказать решительно и бесповоротно, что с врагами нужно биться, а не соглашаться». — разговор короткий.

— Вы неправильно поняли, — хозяйка дома плаксиво поддернула нижней губой. — Это всего лишь замечания.

— А если я свою газету открою? — сложила ногу на ногу и попивала поданный чай под хруст челюстей питомцев. — Правильно поймете мои замечания насчет некомпетентности супруга?

— Дарина! — возмутилась жена издателя.

Падла, конкуренции испугалась.

— Сокрей! — запамятовала ее имя.

— Вам легко рассуждать, — запричитала она. — Вы под покровительством де Ричмонда, а кто защитит моего супруга?

— Обратились бы ко мне, — отреагировала на ее выпад, но почувствовала странное ощущение, будто ноги перестали слушаться. Отсидела на мягких подушках, наверно. — Вас бы Кристофер защитил.

— Ой ли, — деса де Сокрей не сдавалась. — Всем известно, что оборотень лишь проездом в Гроунвуде, а нам здесь еще жить.

— Но вы же могли подумать о последствиях, — сетовала и одновременно боролась с одновременно возникшей сонливостью. — Никто вас не принуждал!

Мало того, я активно продвигала идеи насчет равноправия в делах. Даешь смерть монополистам и так далее. Юлианна по этой части расстаралась.

— А я не подумала! Ясно! — выкрикнула женщина. — Если бы я знала, в жизни бы не согласилась. Остальным хорошо живется, если что-то случится, у них есть деньги и связи, а у нас… — она потерянно развела руками. — Только доход от издания.

— Вообще-то, — предположила я, — вы, как истинная домохозяйка, вполне могли выпустить свой личный вестник. Да в городе женщин больше. Они бы вас читали, а не новости вашего супруга. От газеты ничего не осталось, кроме новостей.

Меня распирала ярость, а еще неожиданно накатила невероятная усталость. Да и с фамильяром творилось что-то неправильное. Откушав приличное количество, он посмотрел на меня, подошел поближе и улегся у моих ног, громко захрапев. Примерно так же поступил и шпиц, отодвинув лапой миски. Уселся на массивной фигуре ротвейлера, выбрал удобное место и тоже прикрыл темные глазки.

— Деса де Арвуд, вам легко рассуждать, обладая твердым характером, а я существо подневольное, послушное.

— О чем вы говорите? — не поняла я, с трудом поднимая на нее взор.

Веки слипались, и все сложнее становилось бороться со сном.

Стоп! Дело явно нечистое. Никак мне в чай снотворное добавили.

— Простите, Дарина, — покаялась деса и помахала мне тонкой ручкой.

Вот же стерва. Очнусь и молнией ее припечатаю, даром, что ли, училась.