Обречённая жена дракона

Глава 18

Остаток дня я провожу в мёртвом саду.

Если бы меня спросили – сказала бы, что ушла туда тренировать магию. Но на самом деле я прячусь от Клоинфарна, который остался в доме. Может, он и правда отправился спать. А может, пошёл в комнату Эйды…

Я не хочу знать.

Не хочу сталкиваться с ним… и с собой – краснеющий, пылающей, запутавшейся. Именно такой я становлюсь, когда он рядом. Куда только девается гордость принцессы? Почему, стоит ему коснуться, и мои высокородные манеры спадают как шелуха?

Бродя по высохшему саду, я погружаюсь в мысли. Снова и снова пытаюсь разглядеть истину в глубине души. Но это всё равно что светить магическим фонариком в ночное небо… луч теряется во мгле.

Мне невольно вспоминается кое-что…

Будучи подростком, я читала книгу, в ней молодую пастушку украл лесной змей. Он собирался съесть девушку, но она была слишком тощей, и поэтому монстр решил сначала её откормить. Он заточил бедняжку в пещере на высокой горе, и как бы она ни плакала – не отпускал. Змей был довольно жесток, требуя полного подчинения. Но он также заботился о ней, принося еду и тёплую одежду… И девушка, вместо того чтобы возненавидеть змея, влюбилась в него.

И когда рыцари из её деревни пришли убить монстра, она бросилась на их мечи, чтобы дать лесному змею время сбежать.

Помню, как я была возмущена столь глупой историей!

“Синдром жертвы, – объяснила мне мама, когда я прибежала к ней с книгой. – Пастушка находилась в полной зависимости от монстра. Наш инстинкт выживания самый сильный, и он заставил девушку влюбиться… Ведь так было легче пережить новую ужасную реальность. Конечно, такие чувства ложны и не приводят ни к чему хорошему… “

Но тут в комнату вошёл папа и, узнав о моём вопросе, высказал совсем иное мнение:

“Красть кого-то, чтобы откормить? – скептически ухмыльнулся он. – Не многовато ли сложностей? Думаю, этот змей изначально любил пастушку. Но не знал, как выразить чувства. Он украл её от отчаяния. Ухаживал за ней и оберегал, пытаясь пробиться к её сердцу… Но в итоге она сделала худшее! Умерла. Кто просил её жертвовать собой? Если бы она любила, то никогда бы так не поступила. Бедный змей!”

“Хах! Змей повёл себя как эгоист! – фыркнула мама. – И поплатился! И вообще, как ты можешь защищать этого ужасного монстра?! Что за глупые мысли ты прививаешь нашей дочери?!”

“Глупые, не глупые, но я тоже был готов украсть тебя, Николь. Повезло, что ты влюбилась в меня с первого взгляда”.

“Что?! Я в тебя?! С первого взгляда?!” – возмутилась мама, но тут папа обнял её и что-то прошептал на ухо, из-за чего она залилась краской, будто юная девочка. Про мой вопрос они тут же забыли, начав миловаться с самыми глупыми лицами.

Я только глаза закатила. А про себя подумала, что и змей, и пастушка – оба дураки! Надо было просто поговорить нормально и не было бы никаких проблем!

А любовь из-за “синдрома жертвы” – это чушь! В голове должны быть одни морковки, чтобы влюбиться в похитителя!

Но теперь я сама оказалась на месте этой “пастушки”… И в моём случае разговоры не помогут. К сожалению, как бы я ни отрицала, моё тело откликается на прикосновения Клоинфарна, будто я влюблена. Но это не так! Я ничего подобного не чувствую! Я не какая-то “жертва”, у которой нет иного выхода, кроме как полюбить монстра!

И если вдруг придут рыцари – я не брошусь на мечи! А позволю себя спасти!

“Позволишь? Правда? И дашь им зарубить змея?” – шепчет голосок сомнений. Я встряхиваю головой. В любом случае, это бессмысленный вопрос. Клоинфарн слишком силён, кто сможет его победить? А от свободы я точно не откажусь!

Если я когда-нибудь влюблюсь, то только если сама так решу!

Нельзя забываться! Клоинфарн “заботится” потому что он, как и змей из истории, ждёт когда я растолстею. А потом спокойненько отужинает мною, даже косточек не оставит! Он сразу сказал мне – я лишь его инструмент для достижения цели.

Нас связала странная метка! Может быть, это она пудрит мне мозги? Нет, всё! Я ей не сдамся! Больше не потеряю голову! А свидание – это только слово, моя цель – передать весточку родителям. Если мы, конечно, правда отправимся в Аштарию… Потому что с этим демоно-драконом расслабляться нельзя!

Встряхнув головой, оглядываюсь. Я стою в центре пустующего сухого сада, солнце катится к горизонту, а я так и не потренировала магию.

Что ж, сейчас самое время! Собрав из души всю злость на себя и на Клоинфарна, ударяю воздух раскрытой ладонью.

С шипением из моей руки вырывается белая вспышка. Она врезается в сухое дерево, и то неожиданно вспыхивает как смоляной факел.

“Ой”, – отшатываясь, пугаюсь я. И только потом понимаю – нет ни дыма, ни жара! Дерево не горит… Вместо этого оно, объятое странным белым пламенем, вдруг покрывается свежими веточками, на которых набухают почки, чтобы затем превратиться в зелёные влажно поблескивающие листья. Следом на ветках распускаются крохотные белые цветы.

Огонь гаснет… а я продолжаю стоять и в растерянности смотреть на дерево – единственное живое во всём саду. В рыжеватом свете вечернего солнца оно выглядит одновременно чужеродно и сказочно. Обоняния касается сладкий аромат, и я вдыхаю его полной грудью.

Протянув руку, касаюсь бархата листьев.

Настоящие…

Но разве это нормально? Разве я не швырнула гнев? Больше похоже на мою обычную магию, но раньше я могла уговорить распуститься лишь пару листиков… но уж никак не вернуть к жизни целое дерево!

Может, я случайно усилила свою “магию роста“? Но чем? Злостью?!

Неужели Клоинфарн прав, и моя сила, как и у хищников, в эмоции гнева? Это полностью противоречит всему, чему меня учили!

– Ты испортила мой сад, – вдруг раздаётся за спиной шелестящий женский голос, дрожащий от ненависти.

Я вздрагиваю и оборачиваюсь. В пяти шагах от меня между сухими скрюченными деревьями стоит тень. Её чёрные волосы развеваются на ветру, старинное платье раскачивается на худых плечах, лицо смазано, а в провалах глазниц горят алые злые огни.

Тень передо мной – будто продолжение мёртвого сада. Такая же пустая, усохшая, безжизненная. “Опасная”, – подсказывает инстинкт.

Озноб пробирает спину, но я не собираюсь сбегать.

– Чего тебе нужно, Эйда? – спрашиваю, сжав кулаки.

– Всё повторится, – зловеще шепчет тень, наклонив голову. – Он предаст тебя. Если ты не предашь его раньше. Он погубит тебя. Если ты не погубишь его раньше. Будущее не врёт. Оно неизменно. Хочешь посмотреть? – и она протягивает руку.

Налетевший ветер качает мёртвые ветви, подталкивает меня в спину – навстречу к тени.

Кисть Эйды худая, чёрные пальцы неестественно длинные. Желудок скручивает лишь от одной мысли, что я их коснусь.

– Ты хочешь показать мне будущее? Как тогда, в тумане? – Напряжённо спрашиваю я.

Тень не отвечает, только глаза её вспыхивают ярче, да чёрный зев рта растягивается в жуткой улыбке. Разве такое существо может желать мне добра?

Мои звериные инстинкты вопят – нельзя к ней прикасаться! Это ловушка! И я решаю к ним прислушаться.

– Уходи!

Но тень качает головой и плывёт в мою сторону. Её жуткая ухмылка становится шире.

– Уходи, Эйда! Иначе будет хуже!

Но тень лишь смеётся. Для неё мои слова – писк беспомощной мышки! “Что ты мне сделаешь?” – будто спрашивает тень.

Тогда, сжав зубы, я собираю из своей души искры злости, концентрируя их на кончиках пальцев. Резко вздохнув, я вскидываю ладони и выплёскиваю энергию наружу – направляя её на жуткую женщину.

Вспышка магии совсем слабая, но когда она ударяет Эйду в грудь – та изумлённо отшатывается. В её дымчатом теле расползается сквозная дыра. Чёрное лицо перекашивает гримаса гнева. Скрюченные пальцы пытаются схватить меня. Но я уворачиваюсь и снова швыряюсь магией.

– Ты пожалеешь! Он мой! Навсегда м… – шипит тень, растворяясь дымкой, которую тут же рассеивает ветер.

Я остаюсь одна.

“Получилось”, – думаю удивлённо и оседаю на холодную землю. Тело наполняется такой слабостью, будто я пробежала марафон. Оказывается, злость ужасно изматывает. Но чувство победы всё ещё невероятно сладкое.

Впервые я заставила тень исчезнуть!

Но правильно ли поступила? Может, стоило коснуться протянутой руки?

"Нет, не стоило! – решаю в уме. – Я и сама могу разобраться, без участия бывшей жены Клоинфарна”.

Запрокинув голову назад, улыбаюсь вечернему небу. Почему-то мне делается тепло и спокойно, будто прогнав Эйду – я прогнала тьму из собственной души.

Закатное солнце, последний раз мазнув лучом по моему лицу, исчезает за горизонтом, погружая сад в сумрачную темноту. Какое-то время я неподвижно сижу, вдыхая ночной воздух. А затем слух улавливает хруст веток вдалеке.

– Тиара! Где вы? – раздаётся голос Тиса. – Тиара, отзовитесь!

– Я здесь! – кричу, кое-как поднимаясь на ноги и отряхивая юбку от сухих листьев. А потом иду навстречу голосу.

– Ох, я вас обыскался! – Тис бежит ко мне. Возле его плеча горит магический огонёк. – Пойдёмте скорее в дом!

– Пойдём, – легко улыбаюсь я.

Под скрип ветвей мы идём через сад к выходу. Я искоса поглядываю на слугу.

Он выглядит здоровым, хоть и слегка бледным. Спина неестественно прямая. Чёрная чёлка падает на глаза, скрывая их в тени. Губы упрямо сжаты. Острый подбородок решительно выдвинут вперёд.

Ну чисто упрямый подросток. Но сколько ему на самом деле лет? Я решаю, что это отличный шанс, чтобы расспросить нелюдимого фамильяра. Но прежде чем успеваю задать вопрос, Тис начинает говорить первый.

– Тиара, спасибо за всё, что вы сделали для меня. Если бы не вы… Это много значит для меня… больше чем вы можете себе вообразить, – он останавливается и, обернувшись, заглядывает мне в глаза. Сейчас этот худой нескладный парень как никогда похож на щенка, который ищет расположения хозяйки. – Спасибо, – выдыхает он.

– Не стоит, Тис. Я не могла поступить иначе, – улыбаюсь я, касаясь напряжённого плеча парня. Жест должен был его расслабить, но бедняга вытягивается по струнке, стремительно краснея до вишнёвого оттенка.

– Вот об этом я и говорю! – горячечно шепчет он, схватив мою ладонь двумя руками. – Вы сказали, что видели будущее! Видели монстра, но какого шираста тогда зашли со мной в комнату?! Почему вы подвергли себя опасности, ради такого, как я?

– Да ладно, я ничего такого не сделала, – теперь уже смущаюсь я.

– Сделали! – возражает Тис, сверкая глазами. – Вы настоящая. Живая! Вы добрая и светлая. Вы то солнце, которого так не хватало этому дому. И этому миру. И моему хозяину! Глядя на вас, я верю, что ещё всё можно исправить. Что вы не станете, как она!

– Как Эйда?

Тис торопливо прикладывает палец к моим губам и испуганно оглядывается.

– Не называйте её имя в этом саду, – шепчет он.

– Почему?

Парень кивает на окружающие нас сухие деревья.

– Раньше хозяин проводил тут много времени, но она захватила это место и уподобила себе. Теперь здесь нет жизни и нет надежды… Раньше я почти не ощущал её присутствия, но сейчас она стала куда сильнее. Умоляю, держитесь от неё подальше, тиара! Иначе… иначе… – он сглатывает, но не может продолжить. Встряхнув тёмной чёлкой, он поворачивается и идёт к выходу, но не отпускает мою руку – тянет за собой.

– Иначе? – встревоженно уточняю я, едва поспевая следом.

– Извините, я не могу сказать, – задушено бормочет Тис. – Не могу нарушить прямой запрет.

“Значит Клоинфарн запретил”, – понимаю я.

В молчании мы выходим из сада и идём через сумрачный двор. В небе уже зажглась россыпь ярких звёзд. Магический огонёк мерцает над плечом парня, ложась на его спину и затылок жёлтыми бликами.

– А ты, получается, фамильяр? – решаю спросить я, а заодно перевести тему.

– Да. Не человек. Вы разочарованы?

– С чего бы? Хотя я никогда не думала, что бывают человекоподобные фамильяры. Ты можешь трансформироваться в зверя?

– Да. В койота, ну и в антропоморфную его форму… – глухо отвечает он. А спустя секунду, добавляет. – А ещё раньше я был тенью.

– Ого! – я даже останавливаюсь от неожиданности. – Тень может стать фамильяром?!

Тис оборачивается.

– При некоторых стечениях обстоятельств… – говорит он, – и только в том случае, если тень сформирована не от человека, а от магического существа.

– А ты помнишь что-то о времени, когда был зверем?

– Да, – кивает парень. – Но это долгая история.

– Расскажи. Мне интересно послушать.

Тис окидывает меня недоверчивым взглядом. Я всем видом изображаю заинтересованность.

– Ну хорошо, – вздыхает он. – Но если вам наскучит – скажите.

– Не наскучит! Так ты, получается, в прошлом был зверем?

– Да. Я тень зверя. Тень койота. Тот, благодаря кому я появился, был совсем юным зверьком с толикой магии в груди. У него была семья… отец, мать, братья и сёстры. И тёплый дом – нора под старым деревом, – голос Тиса делается грустным, а взгляд отстранённым. Будто пытаясь скрыть чувства, он проводит рукой по тёмным волосам. – У койота были острые зубы, ловкие лапы и чуткий нюх, но всё же они не помогли ему уберечь то, что дорого… Охотники выследили его и убили всех, кого он знал. И будь то обычный койот, ничего бы не случилось… но в нём был скрытый магический дар. И поэтому, когда койот умирал, глядя на своих мёртвых родителей… на убитых братьев и сестёр… на разрушенный дом – его ненависть взвилась до небес. И сотворила меня – тень.

– И что ты сделал? – заворожённая историей, спрашиваю я.

Глаза Тиса вспыхивают алым, а тон становится отрывистым:

– Я напал на обидчиков. И погубил их всех! Пока они умирали, я до дна испил их ужас и боль. И стал сильным теневиком! Много лет я бродил в тумане с дырой в груди. Меня сжирали ненависть и невозможность защитить то, что дорого. Я желал всех и каждого заставить испытать ту же кошмарную боль, что породила меня! Я наводил ужас на тех, кто попадался на пути… Ну что, после такой истории, вы пожалели, что защитили меня, тиара? – резко спрашивает Тис, глядя на меня из-под чёлки.

– Вовсе нет. Ты не виноват в том что делал, будучи теневиком. По сути своей, ты был стихией, а не думающим существом. Мы не обижаемся на грозу или снег, так почему я должна осуждать тебя?

– Спасибо, тиара… – натянуто улыбается парень. – Вы правы… в то время я был не способен думать. До тех пор, пока не встретил эль-тиара… Это он сделал меня фамильяром.

– Что, просто взял и сделал?

– Ну, сначала он едва не развоплотил меня. Ведь учуяв чужака в тумане, я сразу напал на него. Нападать на дракона, это столь же глупо, как кидаться на гору с вилкой. Другие теневики убежали, но я не знал страха… Эль-тиар отмахивался от меня, будто от назойливой мухи, но я вновь и вновь нападал, клацая зубами. Тогда хозяин поймал меня за шкирку, будто щенка. И заглянул в мои глаза. Через них он увидел дыру в моей сути…. и сказал: “Ты не смог защитить свой дом. Но я могу дать тебе новый. Ты сможешь оберегать его и тех, кто в нём живёт. Тогда твоя дыра затянется, и ненависть уйдёт. Но за это ты станешь служить мне и подчиняться во всём”. Затем он дал мне каплю своей крови, и искру своей магии. Она зажглась в моей груди, и горит там до сих пор… Так я стал фамильяром этого дома. Первые несколько лет я помню с трудом… тогда я всё ещё оставался настороженным зверем. Однако с годами я умнел, и ненависть покинула меня. Тогда мне подарили человеческую форму, и я стал исполнять роль слуги. Когда после предательства Эйды хозяин ушёл… я остался один. Я прочитал все книги, что есть здесь. Я много думал. Много бродил. И наверное, я немного сломался.

– Почему ты так решил?

– Я должен беспрекословно подчиняться приказам хозяина. Но вчера, я не проверил дом. И позволил вам идти со мной. И сегодня, вместо того, чтобы настаивать на наказании – я рад, что его не случилось. Но при этом чувствую вину. Но как я узнал из книг – для фамильяров это несвойственно.

– Тис, всё это глупости, – тихо говорю я, заглядывая ему в лицо. – Просто ты – особенный фамильяр. Тебе вовсе не нужно быть похожим на других. Ты мне нравишься таким.

Парень вскидывает глаза, налетевший ветер сбивает его длинную чёлку в сторону. И я вижу как его зрачки расширяются, затапливая чернотой серую радужку. Он смотрит на меня странно, как-то отчаянно…

– Иногда вы так похожи на… – Тис подаётся вперёд. Слишком близко! Я кладу руки парню на грудь, останавливая. – Извините, я… – бормочет он.

И тут позади раздаётся шелест, а потом мою талию собственнически обнимают сильные руки.

– Чем это вы двое тут занимаетесь посреди ночи? – с металлической ноткой спрашивает Клоинфарн, опаляя дыханием мою шею.

От неожиданности я замираю. Каждый волосок на моём теле встаёт дыбом. Тис отшатывается от меня с таким испуганным лицом, словно мы и правда занимались чем-то незаконным.

– Ну так что? – произносит дракон настолько ледяным тоном, что температура на улице падает до колючего холода. Порыв ветра треплет слуге тёмные волосы.

– Эль-Тиар! – опомнившись, Тис поспешно сгибается в низком поклоне. – Приветствую!

– Интересное же у тебя представление о “приветствии”, – цедит Клоинфарн. Его руки, обнимающие мою талию, давят, как каменные тиски. Воздух тяжелеет. – Кто позволил тебе прикасаться к моей жене?

– Хозяин! – Тис падает на колени. – Я виноват!

– Раз ты сам признаёшь, то…

– Подожди! – вмешиваюсь я. Обернувшись в кольце рук, оказываюсь лицом к лицу с драконом. На нём синяя рубашка, серебряные волосы распущены и рассыпаны по плечам. Губы сложены в мрачную усмешку.

– Это всё я! – говорю с пылом, глядя на мужчину снизу вверх. – Я первая взяла Тиса за руку!

– Неужжжели? – шипит Клоинфарн, сузив глаза. Теперь они словно бойницы, и я оказываюсь под их прицелом.

– Д-да! Потому что мне было страшно в темноте и…

– Ты должна была позвать меня!

– И ты бы услышал?

– Конечно.

– Я этого не знала! Тогда… В следующий раз обязательно позову!

Клоинфарн хмурится, переводя взгляд мне за плечо. Судя по раздражённым огонькам в его глазах, он не собирается спускать Тису эту ситуацию.

“Тоже мне, ревнивый муж! – мысленно сержусь я. – Или просто взыграло чувство собственности?!”

Как бы там ни было, бедного слугу надо спасать! Его и так жизнь поколотила!”

– Клоин… – мягче зову я, вновь привлекая к себе внимание дракона. – Можно я буду так тебя называть? Или лучше “Кло”?

Зрачки мужчины расширяются, когда он смотрит на меня. В них отражается свет магического огня.

– Как тебе больше нравится, – хрипловато откликается дракон.

Закусив губу, я кладу руки на его напряжённый плечи, осторожно веду ладонями вверх и, поднявшись на носочки, смыкаю пальцы на сильной мужской шее. Теперь наши лица на расстоянии дыхания.

– Тогда, Клоин, – как можно соблазнительнее шепчу я, – проводи меня до замка. Мне без тебя страшно. – И облизнув губы, улыбаюсь своей самой очаровательной улыбкой.

Ох, как пылают мои щёки!

Флирт – не мой конёк! Я почти уверена, что сейчас надо мной посмеются, а потом отодвинут в сторону, и Тису не поздоровится. Но Клоинфарн не смеётся… вместо этого он судорожно притягивает меня ближе, почти вжимая в своё твёрдое тело. Его взгляд делается тёмным и голодным. Дракон смотрит на мои губы, а потом ниже – на мою вздымающуюся грудь, полукружия которой наверняка видны через вырез платья.

И вновь поднимает взгляд к глазам.

Он совершенно позабыл о Тисе. Теперь всё его внимание направлено на меня, будто я притягиваю Клоинфарна как мощный магнит. Его руки скользят по моей спине, его глаза смотрят только на меня.

В чернильных зрачках бушует буря.

Это страшно… но одновременно с тем – приятно. Моё сердце пускается в дикий пляс. Я вдруг осознаю, что не только у Клоинфарна есть власть надо мной… Но и у меня над ним она тоже есть!

Это понимание отдаёт опасностью и кажется острым, как лезвие клинка. В животе стягивается горячая пружина, а в груди нарастает жар. Похожее чувство я испытывала, когда мы с братом, убежав от учителей, лазали по высоким деревьям. Было страшно сорваться, но в этой опасности крылось удовольствие.

Ноги делаются ватными.

Положив голову на грудь мужчины, я шепчу:

– Я так устала. Пожалуйста, отведи меня спать.

– Адель… – рычит дракон таким тоном, будто я его мучаю, а в следующий миг подхватывает меня под спину и колени, поднимая в воздух.

– Эй! Ты же ранен! – волнуюсь я.

– Уже всё зажило, – хрипло шепчет он, пронося меня через двор.

Вздохнув, я ещё крепче обнимаю шею Клоинфарна, прижимаясь к нему. “Конечно, это часть игры… Чтобы уберечь беднягу-слугу!” – говорю я себе.

На секунду прикрыв веки, вдыхаю запах – терпкий, мужской. Он обволакивает меня. Сердце колотится в ушах. А когда распахиваю глаза, оказывается, что мы уже у парадных дверей. Занеся меня внутрь, дракон спрашивает:

– Как ты себя чувствуешь? Устала из-за тренировки? Получилось что-нибудь?

– Да, получилось… – говорю я. – Но кажется, я испортила твой великолепно мертвенный сад.

– Надеюсь, сожгла его к бездне? – хмыкает он.

– Хуже… Заставила одно дерево расцвести.

Клоинфарн спотыкается от такой новости и недоверчиво смотрит на меня.

– Серьёзно? – он останавливается, чтобы заглянуть мне в лицо.

– Ну да.

– Я был уверен, его уже не спасти… А ведь ты только-только начала заниматься. У тебя явно талант к магии. Но получается… это ты тот самый садовник, которого мне следует нанять? – хмыкает дракон, взбегая со мной по лестнице.

– Боюсь, мои расценки тебе не потянуть.

– Поверь, у меня есть, что тебе предложить, – ухмыляется дракон, а потом лицо его леденеет. Он добавляет: – … Значит, Тис тебя встретил в саду?

– Нда… – бормочу, чувствуя, что разговор опять свернул не туда. Впрочем, почему я вообще должна оправдываться? Я ничего плохого не сделала. В конце концов этот вопрос требует прояснения! – Знаешь, я не очень понимаю, за что ты разозлился на бедного парня, – осторожно говорю я.

– Серьёзно не понимаешь?! – рыкает дракон.

– Да! Не понимаю!

– Хах, – недовольно скалится он, демонстрируя острые демонические зубы.

Раздражённо толкнув ногой дверь (из-за чего она едва не срывается с петель!), Клоинфарн заходит в мои покои. Свет вспыхивает под потолком. В два шага оказавшись возле кровати, мужчина опускает меня на перину. И тут же ставит ладони на изголовье кровати справа и слева от моей головы. Очень угрожающая позиция!

– Давай договоримся, Адель, – рычащим голосом произносит дракон, – ты не будешь касаться других мужчин. Никогда.

– Что, и за плечо никого тронуть нельзя?! Неужели ревнуешь? – я нервно скрещиваю руки. – Смешно!

Но судя по мрачному лицу дракона – ему сейчас не до смеха.

– Ты можешь думать как угодно, – холодно говорит он, нависая надо мной. – Но моё желание убить любого, кто тебя коснётся, настолько велико… что даже сегодня я справился с ним лишь чудом. Поэтому дважды подумай, прежде чем сделать глупость. … если только специально не желаешь чьей-нибудь мучительной смерти. Если так, то рекомендую сразу начать с поцелуя. Ещё до того как он случится, глупец лишится головы.

– Да ты шутишь! – нервно усмехаюсь я. Но заметив, что дракон и не думает улыбаться, вжимаюсь в спинку кровати и задушено выдыхаю: – Не шутишь…

– Я вообще не юморист.

– Брата тоже обнимать нельзя?!

– …близких родственников это не касается.

– Ты ужасный собственник!

– Как и все драконы. Возможно, в будущем ситуация смягчится.

– И что это вообще значит?!

– Когда ты полностью станешь моей, я буду реагировать спокойнее, – говорит Клоинфарн таким уверенным тоном, что нет никакого желания уточнять смысл фразы “станешь моей”. Потому что я, кажется, и так его знаю! И этого не будет!

– Допустим, – продолжает Клоинфарн, – буду отрывать неудачнику, посмевшему тебя коснуться, не голову… а для начала – руку.

– Ты псих!

– Только сейчас заметила?

– Бездна с тобой! – хмурюсь я, демонстративно отвернувшись в сторону. – Я не желаю втягивать в эти разборки невинных. Не касаться – без проблем! Раз у тебя такой заскок!

– Рад, что мы поняли друг друга, Адель, – убрав руку со спинки, дракон ласкающим движением касается моей щеки. Заворожённо смотрит на губы.

“Он хочет поцеловать”, – мелькает в мыслях. И то, как радостно откликается тело, заставляет меня испуганно встрепенуться и накрыть двумя ладонями собственный рот.

Клоинфарн удивлённо моргает, а потом усмехается – так соблазнительно, что у меня ёкает сердце – и начинает смеяться. И этот смех – искренний, завораживающий, он касается невидимых струн в моей душе, которые отдаются вибрацией в кончиках пальцев. Кровь наполняется пузырьками, а в животе становится щекотно.

– Ох, Адель, – он стирает слёзы, – ты серьёзно думаешь, что тебя это спасёт?

– Думаю, да! – глухо шепчу в свои ладони.

Широко ухмыльнувшись, мужчина наклоняется к моему лицу. Так близко, что я замираю на вдохе. Медленно, пугающе медленно он касается губами моей верхней руки и нежно целует. Глядя мне в глаза, касается языком кожи, мягко прикусывает и снова прихватывает губами.

Что он творит?!

Безумие! Это настоящие безумие!

У меня во рту пересыхает, я судорожно втягиваю носом воздух.

Лицо и уши пульсируют от смущения и жара. Рука Клоинфарна перемещается на мой затылок, прихватывает волосы. Меня качает, будто я на краю пропасти. А может, я уже сорвалась? Может, уже давно лежу на камнях – разбитая… и счастливая.

– Ты ненормальный, – шепчу в свои ладони, хотя на самом деле – это я здесь сошла с ума. Потому что не отталкиваю, потому что хочу ещё. Хочу…

Мы одни в спальне, на моей кровати. Клоинфарн так близко!

Его зрачки вытягиваются в вертикальные линии, он улыбается так притягательно, что у меня вздрагивает душа. В сердце, как в яйце, что-то скребётся, пытаясь выбраться наружу – с болезненной жаждой, мучительным голодом… Кажется – ещё немного, и я сама потянусь навстречу. Сама уберу руки и…

Но в следующий миг Клоинфарн отстраняется.

Секунду смотрит мне в глаза, говорит с соблазнительной хрипотцой:

– Будем считать, на сегодня ты спаслась, – а потом одним слитным движением поднимается с кровати. Лунный свет падает из окна, очерчивая его сильную вытянутую фигуру, отражаясь в драконьих глазах и заставляя их гореть ярче звёзд.

– Спокойной ночи, дорогая Адель, – тихо говорит он и, развернувшись, выходит.

Я остаюсь одна.

Ещё десяток секунд я пялюсь на закрытую дверь, а потом с задушенным стоном, падаю лицом на подушку. Моё тело горит, меня ломает. Внутренний зверь мечется, требуя немедленно пойти к Клоинфарну!

Не знаю, как дракон это сделал! Но я словно на него “подсела”. Никогда такого не ощущала… И мне кажется – он знает о моих противоречивых чувствах. И издевается! Умело провоцирует, будто хочет, чтобы я первая сдалась. Сделала шаг, перешагнув линию, которую сама же провела.

А чего хочу я?

Почему чувствую разочарование из-за того, что он так просто ушёл?

Боги! Едва прошла неделя! Или даже меньше? А меня уже так шатает! Что же будет через две недели? А через месяц?! Неужели я так просто сдамся? Моя гордость настолько незначительная?!

Нет!

Завтра… всё решится завтра!

Мы прибудем в Аштарию! И тогда я пойму, как мне быть. Рядом с родными – я разберусь, что на самом деле чувствую. И чего хочу!

Решив так, я посещаю ванную, потом переодеваюсь в ночнушку и забираюсь в кровать. Натягиваю одеяло до самых ушей… Свет гаснет, а я всё лежу, снова и снова прокручивая в уме то, что случилось за день.

Сначала я ранила дракона, потом заботилась о нём. Потом тренировала магию, прогнала Эйду… А потом Клоинфарн едва не прибил беднягу Тиса.

Дракон сказал, что я могла позвать его.

Что он бы пришёл. Но верится слабо, всё же у него не совершенный слух. Как громко я должна была кричать, чтобы он услышал?

Закутавшись в одеяло, я поворачиваюсь набок, спиной к двери.

Вокруг царит тишина, но сон никак не идёт. Мысли крутятся, как в водовороте, жужжат потревоженными пчёлами. В памяти снова и снова звучит: "Ты должна была позвать меня". Сама не знаю, что на меня находит, только я вдруг шепчу:

– Клоинфарн.

Получается совсем тихо, на грани слышимости. Дум-дум-дум, – стучит моё сердце. И ровно на десятом ударе в коридоре раздаются шаги, а потом распахивается дверь.

О боги!

Он пришёл!

Услышал?! Но как?!

И что теперь делать?! Я же просто так позвала!

Надо притвориться, что сплю! Как будто во сне прошептала!

Закрыв глаза, я всеми силами стараюсь дышать ровно, изображая спящую. Однако сердце колотится будто сумасшедшее. Я почти уверена – дракон услышит его стук! Непременно услышит!

Лёжа спиной к двери, я прислушиваюсь к каждому звуку. Но всё равно едва не вздрагиваю, когда моего плеча касается рука дракона.

Прикосновение совсем лёгкое, а следом прогибается матрас – это Клоинфарн садится на кровать.

О боги!

“Я сплю-сплю-сплю!” – повторяю как мантру, надеясь, что дракон уйдёт! И одновременно желая, чтобы он остался.

Мужчина не двигается, просто сидит рядом – в темноте спальни, изредка касаясь то моего плеча, то разметавшихся по подушке волос. Один божественный зверь знает, что творится в его драконьей голове! Так проходит десять минут, потом двадцать… Ничего не происходит. Моё сердце постепенно успокаивается, а разум начинает впадать в дрёму.

Сквозь туман сна до меня долетают тихие бесцветные слова:

– Ты другая… И я теперь совсем другой. Так может быть… у нас всё же есть шанс.

“Шанс есть всегда!” – Хочется ответить мне, но сон уже утягивает меня в свои тёплые объятия.

***

Мне вновь снится моя родная Аштария.

Белые башни дворца возвышаются над густым зелёным садом. Воздух пахнет спелыми яблоками. Моя семья почти в полном составе собралась на круглой лужайке.

Но на этот раз я смотрю не на них… а на прислонённое к дереву старинное зеркало в витой раме. Там отражается красивая женщина – у неё длинные платиновые волосы, стылый взгляд и струящееся серебряное платье… Хотя она выглядит молодо, на самом деле ей уже много лет. Это моя бабушка Илона – мама моего отца. Её душа обитает в зеркале, сколько себя знаю… И сейчас бабушка Илона что-то пытается мне сказать!

Я подбегаю к ней, чувствуя, что сон вот-вот развеется.

– Бабушка! – восклицаю, касаясь витой рамы.

– Адель! – взволнованно говорит она, положив обе ладони на стекло со своей стороны. – Внученька, найди цветочную дверь! Обязат… най…! И… – её голос теряется, а сон уже разваливается на лоскуты.

– Бабу…

– …шка, – произношу уже вслух, распахивая глаза. Я лежу в постели, одеяло сбито, в окно проникают лучи утреннего солнца.

В дверь стучатся.

– Адель, через час отправляемся! – говорит из коридора Клоинфарн. – Жду тебя во внутреннем дворе!