Обречённая жена дракона

Глава 8

В гостиной повисает напряжённое молчание.

Закусив губу, из-под ресниц смотрю на Клоинфарна.

Мне хочется спросить его об испорченном портрете и о странном шёпоте, что я слышала. О закрытых комнатах. О заброшенной детской. И о том, почему разрушен целый этаж!

Но будет ли дракон честен? У меня нет других источников информации, чтобы проверить его слова! Как же быть?

Сцепляю пальцы и опускаю взгляд. Мне вдруг вспоминается, как однажды мама рассказывала способ распознать ложь… Её мягкий, ласковый голос всплывает в памяти:

“Адель, дорогая, ложь противоестественна. Даже у последнего мерзавца душа болит от обмана. Мерзавец свыкся и не чувствует, но если присмотреться, рябь этой боли можно заметить в глазах, в мимике, в движении рук. Руки бывают честнее глаз, потому что про них лжецы совершенно забывают”.

– Ну, будешь спрашивать? – торопит меня дракон.

– Да. Мой вопрос… – я поднимаю голову, впиваясь взглядом в лицо Клоинфарна. – Скажи, кто живёт в правом крыле?

У дракона не дёргается ни единый мускул. Я словно смотрю не на живое существо, а на мраморную статую. Опускаю взгляд… и вижу, как вздрагивают его пальцы на одной руке, и будто тянутся к запястью другой – туда, где находится метка. Но замирают на полпути.

Всё это за доли секунды. Микроскопические движения, которые я успеваю заметить.

– Там никто не живёт, – отвечает Клоинфарн.

– Понятно, – я натянуто улыбаюсь, чувствуя, как на душе скребут кошки. Он соврал! Наверняка соврал!

– Почему ты спросила? – вкрадчиво уточняет муж.

– Когда стояла на террасе, видела лицо в окне. Женское.

– Хм… – Дракон чуть опускает голову так, что теперь не получается угадать выражение его глаз. – Возможно, это дикая тень. Иногда эти существа выходят из тумана и забредают сюда. Поодиночке они не опасны.

– Тень, значит… А говорить тени умеют?

– А она с тобой говорила? – чуть резче спрашивает дракон.

– М-м… Тут всякое мерещится. Половицы скрипят так, что при желании можно играть ими как на пианино.

– Да, не лучшее место для принцессы. Но через месяц переедем в местечко поприятнее.

– Только если я решу остаться!

– Конечно, – Клоинфарн изгибает углы губ в тонкой улыбке. – Что касается теней… Они не “живы” в полном понимании этого слова, лишь бормочут бессмыслицу, эхом повторяя за людьми. Но плохо, если они бродят по дому, как по родному туману. Я накину заклинание, которое выгонит их, поэтому не выходи ночью из комнаты.

– Нда уж… Как много я не знаю об этом мире…

– Завтра расскажу побольше, если захочешь, – Клоинфарн поднимается в полный рост и шагает ко мне. – Уже поздно, я провожу тебя до твоей спальни.

– Мне комфортнее дойти самой, – я пячусь.

– Не хочу, чтобы тебя напугала скрипнувшая половица, – хмыкает дракон, выходя следом в сумрачный коридор. И прежде чем успеваю отказаться, он берёт мою руку и мягко тянет за собой.

Шелестя юбкой, я иду, чуть отставая, чувствуя прохладную ладонь. И лишь от одного этого касания рука к руке что-то странное начинает твориться с моим сердцем. Оно принимается стучать, как военный барабан, отдаваясь в висках, разгоняя горячую кровь. Это делает меня неловкой, ноги запутываются, я вдруг обо что-то запинаюсь и налетаю на Клоинфарна, прижимаясь грудью к его предплечью. Миг! Я отшатываюсь, испуганно бормоча:

– Я споткнулась, извини!

– Если ищешь повод обняться – просто скажи, – хмыкает он.

– Не ищу! – Я горю от кончиков ушей до обутых в туфли пяток.

– Как скажешь. Кстати, мы уже дошли,

Нервозно забираю ладонь и прячу за спиной. Дракон разворачивается. И я вдруг оказываюсь почти прижата к стене. В коридоре почему-то не включился свет, и мы стоим в полной темноте. Слишком близко! Слишком интимно. Глаза дракона тлеют как угли, а лица почти не разглядеть. Он приближается, и мне вдруг мерещится, что сейчас поцелует. Но он только касается пальцами щеки.

– Ты горишь, – говорит он низким бархатным голосом.

– Может, заболела… – почему-то шепчу я.

– Или переволновалась. Тебе надо хорошенько выспаться, – его рука перемещается мне на шею. И сам он наклоняется… Меня окутывает запах дыма и лесных яблок. Тёплое дыхание дракона касается моей щеки. Затем моих губ…

– Не надо! – я упираюсь рукой в его твёрдую грудь.

– Ты не хочешь?

– Нет! – мои пальцы предательски вздрагивают. Пальцы выдают мою ложь.

– Хорошо, – он отстраняется так же легко, как только что едва не поцеловал. Бесшумно шагнув в сторону, открывает дверь в мои покои.

Я торопливо проскальзываю туда.

– Спокойной ночи! – пытаюсь поскорее проститься.

– Спокойной. Увидимся утром.

Клоинфарн смотрит на меня так, будто хочет сказать что-то ещё. Но в итоге лишь улыбается уголками губ и закрывает дверь. Я слышу, как щёлкает замок.

Он закрыл меня.

Закрыл снаружи!

Не знаю, что и думать об этом.

Под потолком моей спальни слабо мерцает желтоватая лампа, отражаясь на тяжёлых боках лакированного комода и стойках кровати. За окном – чернота. Я будто во чреве монстра!

Скинув обувь, падаю на кровать лицом в подушки. Тело ломит, покалывает губы, горит щека и шея – те места, которых касался дракон. Что со мной происходит?!

Кошмарный день!

Я так хочу домой!

Даже не сменив одежду, забираюсь под одеяло. Меня знобит. Я и правда чувствую себя больной. Снова и снова прокручиваю в уме всё, что случилось.

Когда думаю о поцелуях, то будто задыхаюсь. А когда вспоминаю жуткий смех Клоинфарна – леденею изнутри. Он избавился от своего сердца? Зачем? Он что-то прячет на третьем этаже! Не своё ли… сердце?! Почему?

И как мне справиться с наваждением! Едва он касается – что-то случается со мной! Внутренний зверь тянется к дракону как под гипнозом. Это из-за метки? Или я тоже отравилась туманом?

Наконец, я забываюсь беспокойным сном.

Мне снятся размытые образы. Мужчина с горбатым носом и тёмными волосами пожимает руку, зависшую в темноте… Женщина без лица танцует на белом алтаре… Кинжал, инкрустированный камнями, снова и снова падает на землю… Кровь растекается по белому песку… Туман расступается, открывая проход в бездну…

И внезапно мне мерещится, что кто-то касается моей руки.

Я распахиваю глаза – вокруг темнота. За окном ночь.

“Он мой”, – раздаётся вдруг справа полный ненависти голос.

Адреналин выплёскивается в кровь! Я подскакиваю на кровати, как ужаленная! Реагируя на моё движение, под потолком вспыхивает тусклая лампа, и я с ужасом вижу, что между дверью и моей кроватью стоит женщина…

Она будто сплетена из жгутов густого чёрного дыма. Её фигура слегка колышется под желтоватым магическим светом.

Черты лица смазаны, спина сгорблена, будто сверху давит невидимый груз. На худых плечах болтается платье старого фасона с оборками по краям, длинные волосы развеваются, словно на ветру. Вместо глаз – омуты кромешной темноты, а в их глубине горят алые точки. Воронка рта раскрывается, издавая глухие звуки, которые складываются в хриплые слова.

– Мой… – зловеще произносит она.

Незнакомка шагает ко мне, но её ноги не касаются пола, а каждый шаг – как ноты в музыкальной партии ужаса.

– Мой! – Повторяет она.

– Да твой! Твой! – выкрикиваю, торопливо сползая с постели и пятясь к окну.

Она замирает в шаге от кровати и протягивает чернильную руку, стискивает пальцы в кулак, будто изображая, как схватит меня, когда поймает.

– Божественный зверь, защити и сохрани… – шепчу пересохшим от страха губами. Прижавшись спиной к холодной стене, бью по ней кулаком. – Эй! – кричу, – Кто-нибудь! Спасите! Клоинфарн! Тисс! Спасите!

Но никто не торопится прийти на помощь.

Жуткая тень делает ко мне шаг.

Я хватаю с прикроватного столика кувшин с водой.

– Не подходи! – взвизгиваю, швыряя в неё снаряд. Проделав в дымчатом теле женщины дыру, кувшин пролетает насквозь и звонко ударяется о стену, брызгая осколками. Вода растекается по ковру.

Я жмусь к стене, с ужасом наблюдая, как отверстие в теле незнакомки заполняется тьмой, будто его и не было!

“Может, если накинуть на неё одеяло, получится пробежать в ванную? А там через окно – наружу!” – лихорадочно размышляю я.

Но тут призрак женщины вдруг закрывает лицо руками и начинает раскачиваться из стороны в сторону… Худые плечи незнакомки вздрагивают один раз, второй, а потом комнату оглашают тихие жалостливые всхлипы.

Женщина плачет. И плач её полон безысходности и тоски.

Несколько секунд я просто смотрю на неё в шоке. Кажется, меня куда меньше удивило бы, попытайся тень напасть! Но слёзы? Почему она плачет?! Нет… почему она плачет именно в моей спальне?!

С подбородка незнакомки соскальзывают тёмные капли слёз и растворяются в воздухе, не успев достигнуть пола.

Я замираю, не понимая, как быть. Инстинкт кролика требует бежать со всех ног! Но мне вдруг вспоминается, что Клоинфарн упоминал “диких теней”. Дракон утверждал, что поодиночке они не опасны…

Хотя, для него и огненная фурия и армия демонов – ничто не опасно! А для меня?! Капля пота скатывается по моему виску.

– Эй… Т-ты дикая тень? – собрав крупицы храбрости, спрашиваю я.

Женщина продолжает плакать, но сквозь её всхлипы я различаю слова.

– …тень …ты.

– Это ты меня напугала сегодня?

– …напугала …сегодня.

– Зачем ты преследуешь меня? Что тебе надо?!

– …тебе… надо, – заунывно бормочет тень.

Я беспокойно переступаю босыми ногами на ковре, не зная, что ещё предпринять. Во дворце Аштарии к такому меня не готовили! Я умею разговаривать с дипломатами других стран, но никак не с призраками! Она спряталась здесь от заклинания Клоинфарна? Он ведь обещал выгнать тени! Может, моя комната для неё как убежище?

Дракон говорил, они “не живые”, но разве может нечто мёртвое так горько плакать? Против воли я чувствую укол жалости к сгорбленной тёмной фигуре. Интересно, она когда-нибудь была живой? А если была… то умерла? Как?

Надеюсь, не в этом доме.

“…надеюсь, не от руки Клоинфарна!” – проскальзывает тревожная мысль.

– Почему ты плачешь? – спрашиваю я, не рискуя подходить.

– Плачешь… ты… – как эхо повторяет призрак.

– Тебя кто-то обидел?

– Обидел… кто-то…

– Ты раньше жила в этом доме?

– Жила… ты…

– Ты прячешься у меня в комнате от заклинания? Или нет?

– Заклинания… нет…

Я хмурюсь, пытаясь понять, отвечает она невпопад, или всё-таки разумно. Очевидно, эта сущность использует мои слова для ответа… Может, надо дать ей больше слов? Или она меня просто передразнивает?

– Ты что-то хочешь от меня, да или нет?

– Да… что-то… – её голос делается взволнованным и немного злым. Незнакомка убирает руки от тёмного смазанного лица. Алые точки глаз смотрят не моргая. Я с трудом справляюсь с ознобом, пробежавшем по спине.

– Это связано с домом? С Клоинфарном? С магией? Да? Нет? – говорю, пытаясь подбросить ей больше слов для ответа.

– Связано… связано… – бормочет она, раскачиваясь, будто кукла на верёвочках, а потом протягивает руку и показывает угольным пальцем на дверь.

– Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?

– Пошла…

– Сейчас?!

– Сейчас…

– Зачем?! Нет, какая разница зачем… Я не могу выйти! Меня закрыли на ключ!

Женщина наклоняет голову… а потом поворачивается спиной и плывёт прямо к двери… Бесшумно врезавшись в неё, распадается на клубы дыма.

Несколько секунд в комнате стоит звенящая тишина.

А потом я слышу щелчок замка. Дверь медленно приоткрывается.

С нарастающей тревогой я смотрю на чёрный проём, ведущий в коридор. Желудок сковывает холодом, словно я проглотила глыбу льда.

Нет-нет, не хочу никуда идти! Клоинфарн запретил выходить! И эта тень совсем не выглядит дружелюбной!

Геройство – не для меня! Ведь в душе я… обыкновенный кролик! Мне положено бежать и прятаться. В крайнем случае – кусаться и тарабанить лапами! А никак не бродить ночью по жуткому замку в компании призрака. Даже в сказках такие истории кончаются скверно, а уж в реальности и подавно!

Ну зачем… зачем эта дурацкая тень открыла дверь?!

Волнение и паника делают меня такой слабой, что я едва стою на ногах. Мысли лихорадочно мечутся в поисках выхода.

Я не хочу никуда идти! Но Клоинфарн явно что-то скрывает от меня! Этот дом полон тайн. И, конечно, я должна использовать любую возможность, чтобы узнать больше! Но мне… слишком страшно.

“Бояться – это нормально, морковка, – всплывает в памяти голос отца, – но страх не должен управлять тобой. Помни, в тебе течёт кровь не только кролика, но и волка”.

Я сжимаю и разжимаю кулаки.

Папа прав. Конечно, прав… И возможно, единственный шанс увидеть моих родных вновь – это раскрыть тайну мрачного замка.

Поэтому несмотря на то, что коленки дрожат, я всё же делаю шаг… А потом ещё один – мимо кровати. По пути надеваю туфли. Шелестя юбкой, медленно подхожу к проёму.

– Эй, призрак… ты здесь? – шепчу, вцепляясь онемевшими пальцами в косяк и ручку двери, словно боясь, что чернота коридора засосёт меня как дымоход – пылинку.

Но ничего страшного не происходит. В коридоре царит тишина и темнота… Я едва угадываю очертания дверей и лестницы, зато сразу нахожу взглядом призрака женщины. Она застыла в пяти шагах – там, где коридор делает поворот. Её глаза светятся тлеющими углями.

Тень хочет, чтобы я пошла за ней?

Похоже, что так…

Несколько секунд я не двигаюсь, а потом решаюсь окончательно и бесшумно выскальзываю в коридор.

Повернувшись, тень скрывается за поворотом. Я следую за ней. Женщина медленно плывёт мимо пустующих комнат, локоны её чёрных волос извиваются, будто змеи, подол старинного платья тянется по полу дымчатым шлейфом.

Я решаю не терять времени и расспросить тень.

– Что с тобой всё-таки случилось? Как ты стала призраком? – шепчу я ей в спину.

– …случилось… – эхом откликается она.

– Тебя убили? Предали? С этим связан Клоинфарн?

– Убили… предали… связан… – заунывно бормочет она.

И вот понимай как хочешь. Но я решаю не сдаваться.

– Почему ты сказала “он мой”? Кто – он? Клоинфарн? Другой мужчина?

– Он мой… Мой! – шипит тень, развернувшись так внезапно, что я отпрыгиваю назад.

– Ладно-ладно, – я поднимаю ладони. – Твой, только успокойся!

Призрак сверлит меня злым взглядом, а потом, развернувшись, продолжает путь по пустынному коридору.

“Она ведёт меня в правое крыло”, – понимаю я, вытирая выступивший на лбу пот.

Дом неподвижен, он словно мёртв. Свет выключен, но мои глаза уже привыкли к темноте. Я крадусь, ожидая, что в любой момент в коридоре появится Клоинфарн. Не знаю даже, обрадуюсь я этому или потеряю сознание от страха.

Тем временем призрак женщины вплывает в правое крыло. Сцепив зубы, я шагаю следом…

На втором этаже всё по-прежнему – в темноте белеют чехлы, накинутые на мебель, окна плотно зашторены.

Тень и не думает останавливаться. Она скользит к лестнице, а затем по ступеням – вверх, на третий этаж.

Дурное предчувствие сдавливает желудок. Мне совершенно не хочется идти за ней!

Но я вспоминаю слова папы, и всё же ставлю ногу на первую ступень. Потом на вторую. “Не так и страшно”, – мысленно подбадриваю себя.

Стараясь даже не дышать, я поднимаюсь наверх. Осторожно касаюсь пальцами прохладных перил… Что странно, поверхность ровная. Словно дерево покрыто свежим лаком. Да и ступени не скрипят… а на стенах висят картины. На них женщины в пышных платьях, нарядные мужчины и незнакомые пейзажи… Я прищуриваюсь, но сквозь темноту сложно рассмотреть детали, однако этих картин точно не было здесь днём!

А когда я ступаю на третий этаж, то и вовсе замираю в изумлении.

На стене передо мной висит огромный портрет молодой светловолосой женщины в старомодном платье, с яркой брошкой в виде лазурной лилии. Губы женщины сложены в счастливую улыбку, но лицо смазано, и сложно разглядеть черты.

Эта та самая картина, которую я видела изрезанной, отставленной к стене, скрытой от глаз. Почему же теперь она целая и висит здесь?!

Тень останавливается возле картины и показывает чернильным пальцем на брошку. И смотрит на меня, будто ожидая чего-то.

– Это твоя брошка? – спрашиваю я. – Это ты на картине?

– Ты… твоя… – грустно сообщает тень.

– Давай я перечислю слова, а ты скажи, что нужно… Я, ты, он, она, найди, отдай, забери, брошь. Ну, что ещё…

– Ты… я… найди брошь… отдай… он… забери… ещё… – эхом выдыхает она, широко разевая чёрный рот. И скорбно замолкает, глядя на меня алыми точками глаз.

Нахмурившись, я собираюсь подкинуть ей новых слов, но тут мой чуткий кроличий слух улавливает впереди приглушённый звук шагов, а потом… отголосок живого женского смеха.

Он доносится откуда-то из комнат.

Тень вздрагивает, а потом с ненавистью шипит:

– Мой! – сорвавшись с места, она скользит по коридору, а потом просачивается в одну из дверей… Ту самую, которая сегодня днём привлекла моё внимание – сначала лицом в окне, а потом странной обстановкой, которую я рассмотрела сквозь замочную скважину.

Проходит секунда, вторая… и дверь в таинственную комнату бесшумно приоткрывается. Из щели шириной с палец в коридор проливается тёплый свет. Носа касается запах свежерастопленного камина. Голоса становятся громче…

И я вдруг отчётливо различаю глубокий низкий голос Клоинфарна.

– …и что же ты сделаешь, если откажусь? – спрашивает он.

– …вот откажись и узнаешь! – игриво отвечает ему незнакомый женский голос. – Хотя.., если начнёшь пытать поцелуями, то я растаю и всё тебе расскажу.

– Хм, тогда немедленно приступаю к пыткам, дорогая жена, – соблазнительно усмехается Клоинфарн.

Что? …жена?

Воздух застревает в горле.

Меня парализует, будто сердце укусила ядовитая змея. Кровь бросается в лицо, а потом отливает волной, оставляя ощущение холода и пустоты.

“Надо уйти”, – шепчет разум.

Но я будто под гипнозом – подхожу ближе и, присев на корточки, заглядываю в комнату.

Помещение залито тёплым светом. Это спальня – женские покои. На пустой кровати лежит пышное алое платье, полки забиты девичьими безделушками, за окном – поздняя ночь.

В одном из кресел вполоборота к двери сидит Клоинфарн. Закинув ногу на ногу, он покачивает ботинком и с полуулыбкой смотрит на девушку перед ним. Она стоит рядом с драконом, спиной ко мне, но я всё ещё могу оценить её утончённую фигуру, хрупкие плечи и светлые, ниспадающие волной волосы.

– Ну так что? Пытки будут? – заигрывая, она качает бёдрами. Пышная зелёная юбка шелестит складками ткани. Дракон берёт девушку за руку, целует тонкие белые пальцы.

– Как раз думаю, с чего бы начать, – говорит он, притягивая девушку ближе.

– Хах, хочешь, подскажу! – смеётся она, кладя свободную руку на подлокотник и подаваясь мужчине навстречу. Их лица на расстояние вздоха, а дальше я слышу звук поцелуя. Вижу руки Клоинфарна, которые уверенно скользят по женской спине, задевая ленты, стягивающее корсет.

– Я всегда буду с тобой, Кло, – шепчет блондинка. – Всегда…

– Я знаю, Эйда – отзывает мой муж… целуя не пойми кого!

Меня накрывает удушливой волной.

Я дышу через раз.

Сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в кожу ладоней.

“Он мой!” – рождается в сердце немой крик, будто повторяя слова тени.

“Мой”, – кричит душа.

“Лжец! Предатель!” – колотится в сознании колючая, дерущая нервы мысль.

Щёки начинают пульсировать от внезапной звериной ярости. И одновременно слёзы подкатывают к глазам.

Гад рогатый! Дракон патлатый! Изменщик! Да и пошёл он!

Частью сознания я понимаю, что должна радоваться. У него кто-то есть – значит не будет приставать ко мне. Но эмоции рушат разумные доводы, как цунами – прибрежные дома.

В мыслях, как живые, проигрываются совершенно невероятные сценарии!

Как я врываюсь в комнату и требую объяснений! Как швыряюсь в Клоинфарна бутылкой с вином! А может, гордо заявляю, что мне ничуть не больно? Ведь мы друг для друга никто! А может… может, вовсе сделаю нечто, что заденет уже дракона? Чтобы ему тоже стало “якобы не больно”, чтобы это он требовал объяснений! Или просто не буду с ним разговаривать – никогда и ни за что! И пусть сам догадается, что случилось!

Впрочем, ему это не поможет! Я не собираюсь его прощать!

Но тут девушка в комнате неожиданно отстраняется от Клоинфарна и, повернувшись в профиль, тянется к столику, где стоят бокалы, наполненные вином. Свет падает на её лицо… И мои эмоции сходят, как вода с чешуи дракона.

Я смотрю на девушку во все глаза. Черты лица невероятным образом делают её похожей на человека, которого, я знаю всю жизнь.

На меня.

Светлая кожа, ярко-зелёные глаза и пухлые губы… Да, цвет волос чуть светлее, а у виска имеется родика, какой нет у меня. Однако сходство несомненно!

Как подобное возможно? Как вообще на такое реагировать?! Клоинфарн собирает одинаковых женщин? Делает из них жён?! Зачем ему это надо?!

Девушка отпивает из бокала и возвращается к дракону. Они вновь целуются… Я вижу красную каплю, что скользит от уголка рта дракона к его подбородку, будто девушка напоила его вином через соприкосновение губ.

Клоинфарн обнимает женщину за талию, его ладони гладят её спину, а затем опускаются на округлые бёдра.

Девушка с моим лицом ластится к мужчине как кошка, пропускает между пальцев серебряные пряди волос, нетерпеливо елозит на коленях и ахает, когда дракон сжимает её ягодицы.

– Что это на тебя сегодня нашло, Эйда? – шепчет Клоинфарн, подтягивая подол её платья. – На тебя так повлиял бал в столице?

– Может быть. Не нравится? – выдыхает она.

– Очень нравится. Сказала бы раньше, я бы чаще устраивал такие приёмы, – дракон бесстыдно ныряет под юбку ладонями. Но неожиданно замирает… и резко поворачивает голову к двери.

Наши взгляды встречаются – и меня пронзает разряд страха. Я отшатываюсь.

– Там кто-то есть? – доносится до меня вопрос Эйды.

– Наверное, сквозняк, – отвечает Клоинфарн, но я слышу в его голосе ледяные нотки. Кресло тихо скрипит, когда он поднимается и идёт… идёт ко мне!

Проклятье!

Все мои смелые планы смывает инстинктивный страх. Я бросаюсь к лестнице, и одновременно с тем слышу, как за спиной Клоинфарн выходит в коридор. Я уже возле лестницы – кидаюсь по ступеням вниз.

– Остановись, – звучит не просьба. Приказ.

Я и не думаю подчиняться. Но неожиданно лестница под ногами приходит в движение, раскачиваясь, будто висит надо пропастью! Споткнувшись, я падаю! Успеваю только зажмуриться и выставить ладони, но в следующий миг чувствую, как меня подхватывают сильные руки.

Клоинфарн!

Но когда он успел оказаться внизу?!

– Адель, тебе же сказали не выходить, – раздосадованно говорит дракон, а потом на глаза ложится прохладная рука.

– Нет! – успеваю крикнуть я, а в следующий миг погружаюсь во мглу.