Объект 11

20

Так у нас появился почти совсем легальный заказ, документы, неотличимые от настоящих, и легенда о милой блондиночке, которая таскает везде с собой телохранителя-мордоворота, не расстается с ним ни на минуту и вообще одна Вселенная знает чем с ним занимается.

Словом, вообще ничего удивительного и подозрительного, я в своем натуральном виде и в одиночестве вызвала бы больше вопросов.

Груз под нашими с Шиндари строгими взглядами погрузили в трюм “Осы”, к этому моменту избавленный от любого намека на то, что в нем недавно перевозили пленников. Здесь меня бы, конечно, поняли… Но и настучать куда надо не забыли бы.

Ну не “Солянка”, что поделать, не “Солянка”.

Хотя и ее хозяева, как выяснилось, не всегда в силах удержать информацию о своих постояльцах в тайне.

От Пхенга точно.

Я внимательно изучила документы на груз и опытным взглядом сразу же увидела, почему его отправляют с полулегальной станции и через непроверенных перевозчиков. Особого криминала в этом не было, просто кому-то не хотелось платить пошлины, и я даже знала, как выкручиваться в случае чего. Не в первый раз. Так что со спокойной душой получила аванс и приказала задраить шлюзы.

Отдохнули, пора и честь знать.

Полет почти до самой точки назначения проходил нормально. Мы все также дежурили по очереди, также по очереди спали в единственной каюте — грузовой отсек-то теперь был занят — и старались лишний раз не пересекаться. Все трое ценили установившееся хрупкое равновесие и пытались сохранить его до конца пути.

Даже встретившийся-таки экипаж галаполиции, с пристрастием досмотревший корабль и наши документы, не смог ни к чему придраться. Шпионскую школу Пхенга они явно не проходили, да опыта им недоставало, чему можно было только порадоваться. На полицейском катере не было специального оборудования, которое могло бы выявить подделку, лишь копы мрачно поглядывали на нас, подозревая, что их обводят вокруг пальца. Я же вежливо улыбалась, вцепившись в руку нергита, чем не давала ему наделать глупостей. Карриг же, единственный из нас, у кого не было поддельных документов, отдыхал в потайном отсеке, не обнаруживаемом никакии приборами. Кое-как мы его туда утрамбовали, и я порадовалась, что прятать приходится не нергита, куда более крупного и широкого в плечах.

— Хочешь еще что-то сказать о безопасности своего маршрута? — ласково пропела я, когда мы проводили офицеров с максимальным пиететом.

Ждала в ответ привычной язвительности, какой-нибудь подколки, но нергит сумел меня удивить.

— Был не прав, признаю, — ответил он, не отрывая взгляда с экрана, на котором от нас медленно удалялась маленькая точка экипажа галаполиции. — У тебя в таких вещах очевидно больше опыта. Больше не буду спорить.

— То-то же, — проворчала я, смущенная отсутствием отпора. Редко мне доводилось встречать гуманоидов, особенно мужского пола, которые не бросаются с пеной у рта отстаивать свою правоту.

— Ладно, возвращайся на курс. А я достану Адрена. Надеюсь, он еще жив.

Панель, скрывающая потайной отсек в полу трюма, открылась, и на меня недовольно уставился скрюченный доктор. Он щурился, отвыкнув за то время, что нас трясли, от света и, кажется, действительно не мог выбраться самостоятельно. Тело от неудобной позы затекло, и вытащить его наружу оказалось едва ли не сложнее, чем запихать внутрь.

И это я еще ничего из “запрещенки” в тайнике не везла.

— Я уж было решил. что это такая изощренная казнь, — проворчал Карриг, пытаясь размять шею и плечи.

— Слишком много лишних телодвижений, — в тон ему отозвалась я, закрывая тайник и проверяя, чтобы даже щелей не осталось. Да, надо было делать его побольше… Но как-то не собиралась я, проектируя тайники, провозить в них “безбилетников”. — Гораздо проще было бы выкинуть тебя в шлюз и уйти в прыжок. Никто и следов бы не нашел.

— Ты так говоришь, словно уже проделывала такие трюки, — теперь док с мукой на лице массировал сведенную судорогой икру. Что-то похожее на сочуствие зашевелилось в душе, но я немедля придушила этот неуместный порыв.

— На практике — нет. Но я предпочитаю иметь несколько запасных планов, — ответила предельно честно. Карригу это почему-то не понравилось. Он страдальчески скривился — хотя, возможно, дело было сведенной икре — и посмотрел на меня взглядом врача, взирающего на пациента, без конца нарушающего режим и предписания. С тоской, сожалением и тайным желанием прибить.

— Когда-нибудь мы долетим до Эдема, — мученически простонал он и похромал прочь из трюма. Подозреваю, в сторону уже почти ставшего ему родным медотсека.

— Когда-нибудь, док, — согласилась я. — Когда-нибудь.

Ответом мне стала интернациональная фигура из трех пальцев, которую Карриг продемонстрировал, даже не поворачиваясь ко мне.

Эх, испортили дока! А такой был положительный парень!..