Обыск с раздеванием

Глава 12

— Слышно что-нибудь? — спросил Зак, заходя около полуночи в зал ожидания больницы.

— Нет, — прошептала Лючия, глядя на постановщика танцев в клубе Ники, покрасневшими глазами, в которых стояли слезы. Блейд сидел рядом с девушкой в полной тишине.

Сидящий напротив на неудобном кресле цвета детской неожиданности Марк выглядел таким же измученным, как и Лючия. Мужчина потирал холодные ладони друг об друга, рассеянно удивляясь тому, что в больницах всегда было холодно, словно в холодильниках для хранения мяса. Марк хотел найти какие-нибудь слова, чтобы утешить Лючию. Но на ум ничего не приходило. Они не знали, насколько сильно Ники отравилась газом. Не знали, выживет ли она.

«Что, черт возьми, произошло?»

Боже, за последние несколько дней он достаточно насмотрелся на больницы, чтобы пресытиться по меньшей мере на десятилетие. Марк только надеялся, что итог пребывания Ники в больнице будет таким же счастливым, как у его сестры Керри.

— Проклятье, — выругался Зак, присаживаясь в кресло рядом с Марком. — Я приехал так быстро, как смог. Газовая компания перекрыла газ в квартире Ники и проверила всё здание, чтобы убедиться, что там безопасно. Когда я закрыл клуб раньше обычного, у танцоров появилось множество вопросов, а еще у нас была разгневанная тридцатилетняя именинница...

— Спасибо, что пришел. Ты важен для Ники, — Лючия попыталась улыбнуться.

Зак пошевелил ногами и уставился в пол. Очевидно, ему было некомфортно от благодарности, словно надевшему ботинки на два размера меньше ребенку.

— У газовщиков есть идеи, что вызвало утечку? — спросил Марк.

— Они подозревают, что повредился шланг, ведущий к духовке.

Марк кивнул. «Что еще он мог сказать?» Эти шланги, как он слышал, легко выходили из строя, так что, возможно, Ники сама себя подвергла опасности. Но оставалась вероятность того, что всё было подстроено. Прошло всего несколько недель после случая с чуть не упавшим на голову девушки софитом, и это заставляло Марка сомневаться в случайности произошедшего... Тем не менее, доказательств у него не было.

В любом случае, последнее, что ожидал Марк по возвращении из Нью-Йорка, это обнаружить женщину, которую он никак не мог выбросить из своей головы, лежащую на кровати при смерти. Сидя здесь в больнице и наблюдая за тем, как Лючия пытается не падать духом, съежилась на кресле напротив него, мужчина размышлял, не погасит ли это происшествие тот свет, что приносила Ники в их жизни. Это было нереально. И ужасно.

Зак погрузился в такое же мрачное молчание, что и другие.

Лючия прикрыла рот рукой, пытаясь заглушить рыдания. Мучительный звук разорвал тишину комнаты, в которой находилась лишь их четверка и несколько пыльных искусственных растений.

Испытывая желание сделать что-нибудь – проклятье, что угодно – Марк сжал зубы от нарастающего разочарования и протянул руку, чтобы успокоить Лючию. Блейд стрельнул в него недоброжелательным взглядом и прижал девушку к своему плечу, успокаивающе шепча ей на ухо. Видимо, она предпочитала получить утешение от кого-то знакомого, того, кто не доводил ее сестру до истерики со слезами и вином. Но Бочелли тоже не являлся бойскаутом. Видимо, Лючия понятия не имела, что он мафиози и связан с убийствами. Марк сделал мысленную заметку предупредить девушку, если происходящее между ними начнет выглядеть более интимным.

— Всё нормально, Док. Ники – боец. Она выкарабкается, — прошептал Бочелли.

Кивнув, будто она хотела в это верить больше, чем есть на самом деле, Лючия всхлипнула снова. Блейд гладил ее по спине, прошелся рукой по длинным запутанным волосам. Девушка сжала его рубашку, вцепившись в мужчину так, словно он был спасателем в бушующем море.

— Как могло случиться … что-то подобное? — причитала Лючия. — Как получилось, что я находилась в квартире рядом и ничего не заметила?

Марк пожал плечами, до чертиков желая знать ответы. Ничего из этого ни имело смысла. Ничего.

— Я… если бы ты не вернулся, — Лючия посмотрела на него, выглянув из объятий Бочелли, — не почувствовал запах... — Девушка сжала губы, неспособная продолжать.

— Не волнуйся об этом, — пробормотал Марк. — Сосредоточься на выздоровлении Ники. Когда моя сестра попала в больницу, Ники предложила достать свои «заржавевшие» четки и помолиться. Возможно, тебе следует сделать тоже самое для сестры.

Лючия улыбнулась сквозь слезы:

— Ее четки наверняка заржавели. Она, вероятно, не была на исповеди с восьмого класса. И всегда дразнила меня тем, что я «хорошая» сестра.

Девушка бросила кроткий взгляд на Бочелли, а затем отодвинулась от него. Блейд сжал зубы, но отпустил ее.

— Ты заметил запах газа в квартире Ники, когда заходил к ней сегодня? — спросил Блейд у Зака.

Мужчина покачал головой:

— Нет. Я зашел только минуту, чтобы обсудить проблему с костюмом и новую идею танца. Ники сказала, что только пришла из спортзала и собирается в душ, — он пожал плечами. — Я ушел и...

«Случилось кое-что ужасное». Заку не нужно было говорить этого вслух. Они все об этом думали, Марк был уверен.

— Мисс ДиСтефано? — доктор в белом халате появился на другой стороне комнаты. — Я доктор Хелстер, дежурный врач. По поводу вашей сестры...

Марк задержал дыхание. Каждая секунда, что прошла в молчании, была как ржавый клинок, воткнутый в его внутренности.

— Да? — голос девушки дрожал. Она сжала руку Блейда, словно только благодаря его поддержке ей удавалось стоять.

— Она была на грани, но теперь всё хорошо, — добрая улыбка озарила молодое лицо врача.

Все вокруг вздохнули с облегчением. Марк слышал, как его сумасшедшее сердце замедляется, наконец, переставая пинать его ребра, как мастер кунг-фу на метамфетамине.

— Слава Богу, — выдохнула Лючия. — Могу я ее увидеть?

— Ненадолго. Ее перевезли в палату, и будут очень внимательно наблюдать. Я думаю, она будет много спать ближайшие несколько дней, но она должна быстро и без последствий в будущем восстановиться. Идите за мной.

Лючия вышла вперед, чтобы последовать за врачом. Прежде чем они исчезли за углом, доктор Хелстер остановился и оглянулся назад на троих мужчин, оставшихся в зале ожидания.

— Кто из вас Марк?

— Это я. — Полный облегчения после выплеска адреналина его голос скрипел, словно стальные диски тормозов.

— Она спрашивала о вас. Я бы предпочел только одного посетителя за раз, поэтому сначала провожу мисс ДиСтефано, а потом вернусь за вами.

Проглотив шоковый удар, достаточно сильный, чтобы осветить клуб «Ночные шалуньи» в субботнюю ночь, Марк кивнул. «Ники о нем спрашивала?»

— Пожалуйста. Спасибо.

Затем Лючия и доктор ушли. Спустя двадцать минут Марк обнаружил себя расхаживающим по маленькой комнатке. Он понимал, что семья должна быть в первую очередь, но ожидание рождало желание что-нибудь разбить. Мужчина смотрел на двигающиеся стрелки часов. Медленно. Так чертовски медленно. «Они сломаны? Он в сумеречной зоне, где пять минут внезапно растягиваются на два года?»

— Не мог бы ты присесть? — Зак закатил глаза. — Заставляешь нервничать.

Марк посмотрел на мужчину, постукивающего ногой по желтому линолеуму. Бочелли наоборот развалился в кресле. Улыбка коснулась уголка его рта. «Да, он выглядит напряженным, хорошо». Прежде чем Марк успел сказать Заку, чтобы тот отвалил, вернулись доктор Хелстер и Лючия. Девушка была бледной и в слезах, но робкая улыбка на ее лице заставила его сердце сжаться.

Доктор махнул Марку, чтобы тот следовал за ним:

— Лючия сказала, что это ты спас Ники жизнь.

— Я просто вовремя появился, — пожал плечами Марк.

— Действительно, повезло. Она красивая девушка. Очень красивая.

— Она занята, — прорычал он.

Марк остановился, ошеломленный своим заявлением. Ники не принадлежала ему. Умом мужчина понимал, что не может позволить себе думать о девушке иначе, чем как о подозреваемой, пока он вел расследование и пытался уличить ее в уголовном преступлении. Пока сохранялся хоть какой-то шанс, что с его помощью Ники отправится в тюрьму.

Но сегодня, когда жизнь девушки висела на волоске, когда его сердце чуть не остановилось, пока он выносил ее из заполненной газом квартиры... ничего из этого не имело значение.

Доктор засмеялся:

— Когда она позвала тебя, я понял, что ты не ее брат и не лучший друг-гей.

Делая всё возможное, чтобы сдержать свой хмурый взгляд, Марк следовал за доктором Хелстером по одинаковым коридорам, сквозь несколько двойных дверей, а затем вверх на лифте.

Наконец, они добрались до палаты Ники. Марк зашел внутрь так же тихо, как парад танков. Но застыл, когда увидел девушку, лежащую на кровати: глаза наполовину прикрыты, кожа бледная, повсюду торчат трубки. На заднем фоне пищал кардиомонитор. Капельница на правой руке. Этот вид поразил его, словно удар грузовика в живот.

— Я жива, — прохрипела Ники. — Так что можешь перестать хмуриться.

Он кивнул, чувствуя, как сжимается горло:

— Какое-то время мы сомневались в этом, детка. Ты в порядке? — опустившись на стул возле кровати, Марк потянулся к ее руке, но засомневался.

— Я не сломаюсь, — заверила девушка, вцепившись в его руку.

Мужчина крепко сжал ее ладонь в ответ:

— Как ты себя чувствуешь?

— Помимо желания съесть целую пачку аспирина от головной боли? Я в порядке.

Марк держал пальцы Ники в своей ладони, наслаждаясь теплом и жизнью, пульсирующей под кожей:

— Что случилось?

— Не знаю. Я работала в офисе, потом пошла в спортзал, — она глубоко вдохнула и захрипела.

Мужчина вздрогнул. Но девушка продолжила:

— Я вернулась, Лючия приходила на обед. Затем забегал поговорить Зак. Я сходила в душ и прилегла. Чувствовала себя сонной.

Ники стала задыхаться, и Марку было тяжело наблюдать, как она напрягается.

— Отдыхай, — приказал он.

Усталая улыбка появилась на ее лице:

— Еще раз спасибо. Мой герой.

Нахмурившись, Марк отпустил руку девушки. Он не чувствовал себя героем. Мужчина чувствовал себя растерянным и разваливающимся на куски. Слишком слабым, чтобы противостоять обаянию девушки, слишком неуверенным в ее невиновности, слишком преданным идее прекратить преступные действия, которые однажды разрушили его жизнь во Флориде, чтобы бросить расследование против Ники; Марк, черт возьми, понятия не имел, что делать дальше.

Три долгих дня спустя Марк не знал, благодарить ли Бога за то, что Ники безопасно вернулась домой, или пнуть себя за то, что его это чертовски сильно заботит.

Ничего не знающая о его дилемме девушка полусидела в своей кровати с бутылкой газировки в одной руке и романом в другой.

— О, — Ники улыбнулась и убрала с лица выбившуюся прядь чернильных волос, — послушай это: «Она поднимала свои стройные бедра навстречу каждому его дикому толчку, ее глаза широко открылись от поразительного удовольствия, когда его налитый жезл страсти безжалостно раздвинул ее женские складочки». — Она засмеялась и продолжила. — «Желание закручивалось в ее животе, когда она обвила своими длинными, стройными ногами его мускулистые бедра, захватывая его глубоко внутри себя. Ее ногти впивались в сильные мышцы его спины и плеч. Всхлип от удовольствия и разочарования сорвался с ее губ изогнутых как лук амура, пока она приближалась к достижению женского удовольствия и...»

— Зачем ты это читаешь? — хмуро спросил Марк.

Волосы Ники были собраны в небрежный пучок, оставивший несколько прядок черного шелка ее волос ласкать заднюю часть шеи. Даже без косметики и в простой хлопковой пижаме она оставалась одной из самых красивых женщин, которых он знал. Одной из самых интересных и жизнерадостных. Девушка словно светилась изнутри, ее лицо отражало интеллект, решимость и сексуальную привлекательность. Марк ненавидел то, как сильно он хотел ее в эту секунду – в каждую секунду, если быть честным. Но это его уже не удивляло.

Ники пожала плечами:

— Постельный режим – это скучно. Если доктора не разрешат мне вылезти из кровати до ночи, а ты станешь утверждать, что слишком занят наведением порядка в моих бухгалтерских книгах вместо того, чтобы быть со мной в постели, ну... Девушка же должна как-то получать удовольствие.

Ее улыбка дразнила. Марк в ответ не улыбнулся.

«Ники нужно было поднять именно эту тему, чтобы гарантировано сбить его с толку – ее бухгалтерские книги. Как она может так заразительно улыбаться, будучи причастной к преступному отмыванию денег?»

Это кажется немыслимым... но Тиффани однажды обманула его подобным образом. И теперь он слишком хорошо знает, что это возможно.

Покачав головой, Марк пожалел, что у него не было возможности проверить электронный банк и бухгалтерские записи, пока его босс была в больнице. Но он надеялся, – скорее, молился – что обнаружит хоть какой-нибудь проблеск активности, пока Ники находится в постели и неспособна заниматься тем, что подтвердит ее причастность. Если она выкинула Бочелли из «дела», как подозревал Марк, и кто-то еще начал перемещать деньги в ее отсутствие, это говорило бы об отсутствии вовлеченности Ники или даже о ее невиновности.

Вместе этого, в записях была тишина, как в келье монаха. Деньги поступали, и ни одна из бухгалтерских записей или операций по недвижимости не обновлялась – что противоречило предыдущему положению дел, когда частые обновления были нормой.

Из этого Марк делал вывод, что подпольная деятельность ждала Ники. И девушка виновна, как сам дьявол.

— Марк? — Ники положила свою пикантную прозу на колени и уставилась на него.

Мужчина заставил себя улыбнуться:

— Прости. Я устал. Столько информации в голове.

— Я понимаю, ты разрываешься между сестрой, моей ужасной бухгалтерией и инцидентом с газом. Ты говорил сегодня с Керри? Она в порядке?

Марк удивлялся, почему это важно для Ники:

— С ней всё хорошо. Постельный режим идет ей на пользу. А также поедание мороженого.

— Я рада, что с ней и ребенком всё нормально. Честно говоря, когда ты получил тот телефонный звонок, то побледнел на двадцать оттенков. — Ники взяла его за руку, сжав ладонь. — Я рада, что ты с ней увиделся.

Марк высвободил руку и поправил одеяло вокруг девушки:

— Что насчет тебя? Как ты себя чувствуешь?

— Сегодня гораздо лучше. Я больше не чувствую усталости. Аппетит вернулся. Исчезла разрывающая череп головная боль. Должно быть, всё из-за той замечательной заботы, которую я получаю.

Ники улыбнулась ему теплой улыбкой, которую Марк попытался игнорировать:

— Лючия проинформировала меня, что заботиться о тебе моя работа, особенно пока она встречает в аэропорту свою подругу Эшли.

Улыбка девушки дрогнула на мгновение, но снова осветила ее лицо.

— Я думаю, они отлично проведут время вместе. Они дружат с колледжа. Поскольку учеба в колледже для Лючии началась в четырнадцать, ей было тяжело найти друзей, но Эшли стала одной из лучших подруг. Я думаю, она уберегла Лючию от погребения в науке и заставила мою великолепную сестру вспомнить, что она еще и молодая женщина. Я всегда буду благодарна Эшли за это.

Марк смотрел на Ники, стараясь не нахмуриться. «Может ли женщина так заботиться об окружающих ее людях, а затем использовать посторонних, словно они пустое место?» У него не было конкретных улик, доказывающих вину девушки или способных ее оправдать, и от этого в его животе медленно тлел костер разочарования. Прежде чем он сказал какую-нибудь глупость, что-то способное раскрыть его легенду, мужчина встал с кровати и подошел к окну.

— Они отлично проведут время, — сказал он рассеяно, глядя на сумерки, опускающиеся на заполненную туристами улицу.

— Марк? Что-то не так?

«Лучше бы спросить, было ли что-то так?» На данный момент, мужчина ничего такого не находил.

— Я пригласил мастера, чтобы он заменил порванный шланг, пока ты спала вчера, — ответил он. — Утечки больше не произойдет. Он сказал, что нужно быть осторожнее и не придвигать плиту слишком близко к стене. Это легкий способ повредить шланги.

— Я раньше без проблем убиралась за плитой. Полагаю, в этот раз я плохо справилась, буду внимательнее в будущем.

Простыни зашуршали, и через мгновенье Марк ощутил присутствие Ники за своей спиной. Он напрягся, когда девушка обняла его руками за плечи и мягко поцеловала в спину. Ее губы обжигали даже через рубашку, и ту броню, в которую он запер свои желания.

— Спасибо тебе еще раз. Ты снова пришел мне на помощь.

— Я бы сделал это для любого в подобной ситуации, — мужчина пожал плечами, поворачиваясь к ней лицом.

— Я знаю, что так и есть. В этом весь ты.

Улыбка девушки была такой искренней и теплой, что Марк чуть не потерял равновесие. «Как она могла выглядеть такой заботливой, будучи настолько опасной?»

— Если бы ты не пришел ко мне, когда это было нужно, и не вынес бы меня наружу... Меня бы здесь не было, чтобы сказать, насколько я ценю тебя, — прошептала девушка.

Марк кивнул. «Да, если бы он не пришел...» Мужчина едва мог представить себе последствия. В тот момент, когда он увидел Ники бледную и без сознания, сердце забилось так быстро, что его затрясло. Тяжесть страха чуть не раздавила его грудную клетку, словно удар двухтонного блока.

«Насколько ему будет больно, если придется отправить ее за решетку?»

Мужчина мягко обхватил пальцами запястья девушки, убирая с себя ее руки. Он не мог выносить ее нежных прикосновений, сомневаясь, а не ложь ли это. Ники могла ценить его роль в своем спасении, но при этом продолжать использовать для того, чтобы он привел в порядок ее бухгалтерские книги на случай проверки со стороны ФБР или налоговой службы, рыщущих вокруг. И использовать его желание, чтобы скрывать нелегальную бухгалтерию.

«Почему? Кто знает? Заявит ли девушка, если ее поймают, что махинации со счетами – и весь денежный оборот – его рук дело, подставляя Марка в конечном итоге? Была ли она также невиновна, как это казалось, или повторится история как с Тиффани? Или девушка стала жертвой чьих-то коварных планов?»

Отпустив запястья Ники, мужчина отошел от нее:

— Тебе нужно вернуться в постель.

Девушка остановила его, взяв за руку:

— Возвращайся в мою кровать. Я соскучилась по тебе.

Марк сделал всё возможное, чтобы остановиться себя, чтобы остановить ее. Боль разрывала его изнутри, смешиваясь со жгучим желанием. Он всё еще хотел ее, всё еще любил.

«Проклятье, тупой ублюдок». Возможно, его привлекали не столько плохие женщины, сколько «раненные голубки» – женщины, которых он мог спасти. Вероятно, у него какой-то извращенный комплекс героя, о котором он не подозревал раньше. Или, возможно, это был его способ заглушить душевные раны, находящиеся глубоко внутри.

Марк не смог придумать иных причин, почему он повернулся к девушке и притянул к себе, обрушившись на её рот, словно от этого зависит следующий его вдох. Когда мужчина раздвинул губы Ники, то со стоном погрузился в ее сладость, пробуя, требуя, опустошая.

Это было единственное место, где она не могла ему лгать, не могла притворяться, что он не имеет значения или не влияет на нее.

У Ники мог быть калькулятор вместо сердца... но у нее также было очень отзывчивое тело. Марк планировал доказать девушке кто главный, когда между ними лишь обнаженная кожа и разделенное на двоих дыхание.

И он планировал начать это делать прямо сейчас.

Обхватив затылок Ники ладонью, Марк удерживал ее рот в плену, когда толкнулся дальше внутрь, обвивая язык девушки своим. Не то, чтобы она была застенчивой – это не про Ники. Она растаяла и отдавала всю себя, когда скользила своим языком по его языку в чувственном танце, извиваясь, словно в приглашении, заставляя кровь мужчины кипеть.

Пока их рты всё еще были соединены, Марк потянул девушку за собой и, развернувшись, положил Ники на кровать, а затем последовал за ней.

Если она собиралась стать его погибелью, то будь всё проклято, Ники тоже не избежать шрамов. К тому времени, как Марк с ней закончит, девушка испытает на себе, что значит, когда живот сжимается от желания, она будет просыпаться в холодном поту, изнывая от жажды, ее сердце будет сжиматься каждый раз при взгляде на него.

Что посеешь, то и пожнешь.

Ники изогнулась, прижимаясь возбужденными сосками к его груди. Девушка развела бедра в приглашении.

— Тебе не следовало давить на меня, Ники, — прошептал он низким голосом. — Ты предложила, так что я принимаю приглашение. И буду брать снова и снова. Это не закончится, пока ты не кончишь так много раз, что потеряешь счет.

— Марк, — выдохнула девушка. — Я скучала по тебе. Коснись меня. Возьми меня.

Затем она сняла майку, под которой не было ничего, кроме атласной оливковой кожи, покрывающей округлости ее упругой груди, увенчанной напряженными розовыми вершинками.

Мужчина сглотнул, пытаясь не потерять контроль от открывшегося вида. Если Ники хотела управлять им, сведя с ума, она взяла отличный старт. Но не сегодня, черт возьми.

Никогда снова.

— Мой темп, мои правила, — прорычал Марк. — Ты не пошевелишь и пальцем, пока я не скажу тебе.

— Но...

— Больше ни слова.

Девушка смотрела на него своими синими глазами, которые расширились от растерянности – и возбуждения. Они манили, словно бассейн с голубой, спокойной водой. Но он знал, что если войдет в него, то утонет.

Ники обняла мужчину руками, скользя пальчиками вдоль его спины и вызывая мурашки на коже от этих прикосновений. Затем ее ладони обхватили задницу Марка и сжали, девушка шире развела бедра, потираясь своей влажностью прямо напротив его члена и вызывая пульсацию в такт ускорившемуся сердцебиению.

«Будь она проклята».

— Не двигайся.

Мужчина поднялся с кровати и, пока он обыскивал ящики ее комода, ощущал приклеенный к своей спине взгляд. Несколько секунд спустя он нашел красный шарф. Затем Марк распахнул дверь гардеробной и зашел внутрь, направляясь мимо вешалок с одеждой и ровных рядов туфель. Наконец, он нашел черный шелковый халат и вытащил из него пояс. Мужчина развернулся к девушке с хитрой улыбкой.

Ники неделями связывала его узлами. Теперь ее очередь.

— Марк?

Она смотрела на него, на вещи в его руках, а во взгляде читалось сомнение. Но мужчина также видел возбуждение на ее лице.

Он не ответил. Прежде чем она успела хоть что-то сказать, Марк обмотал красный шарф вокруг ее правого запястья и привязал к изголовью. Он повторил действие с левым запястьем, используя пояс от халата.

— Марк? — ее голос стал хриплым. — Что ты делаешь?

Мужчина снова проигнорировал вопрос, застыв на мгновенье. Изящные руки отведены от стройного тела. Грудь девушки набухла, выдавая возбуждение, соски напряжены, как никогда. Пижамные штаны сидят низко на бедрах, открывая для его голодного взгляда изгиб ее талии.

Но он хотел большего. Он поспорил бы, что Ники уже влажная. Поскольку Лас-Вегас был азартным городом, он решил начать собственную игру и выяснить. Взгляд остановился на завязке под пупком, он один раз потянул, развязывая маленький бант.

— Ответь мне, — потребовала Ники, ее синие глаза вспыхнули одновременно от тревоги и возбуждения.

Марк провел ладонями по сладким изгибам ее бедер, стягивая одежду, и улыбнулся, обнаружив, что на девушке нет трусиков. Он провел большим пальцем по ее лону, проникая между пухлых складочек и задевая клитор. Ники ахнула. Убрав руку, Марк обнаружил, что палец покрыт ее густым соком. Мужчина лизнул подушечку и мрачно улыбнулся, а затем молча сдернул до конца хлопковые штаны с ее бедер и ног. Теперь девушка была полностью обнажена.

— Что...

Положив руку на ее рот, Марк послал Ники хищную улыбку:

— Ты хорошо выглядишь: связанная и в моей власти.

Он никогда не задумывался о том, чтобы связать женщину во время секса. Прямо сейчас, он решил, что его приоритеты нуждаются в пересмотре.

Сняв рубашку, Марк отбросил ее назад и принялся за пуговицы на штанах. Ники наблюдала за его движениями, взгляд девушки был приклеен к его пальцам, одна, две, три... все четыре пуговицы были расстегнуты. Стянув вниз джинсы и белье, он отбросил их в сторону.

Они были быстро забыты, пока мужчина возвращался к кровати, возбуждение бурлило в его крови. «Он когда-либо был настолько твердым?» Видя член, стоящий по стойке смирно и, казалось, флиртующий с пупком, он так не думал.

Повернувшись к девушке, Марк потянулся ладонью к ее груди и щелкнул пальцем по пику припухшего соска. Глаза Ники расширились. Она напряглась. Мужчина снова потянулся к груди, на этот раз, перекатывая сосок между большим и указательным пальцами. Затем сжал напряженную вершинку. И снова стал перекатывать пальцами. Ники зажмурилась и сжала бедра.

— Открой их, — приказал Марк.

Девушка нахмурилась:

— Что?

Марк улыбнулся, слыша, как охрип от возбуждения ее голос:

— Твои глаза. Твои ноги. Я хочу, чтобы все твои тайны раскрылись для меня.

Медленно, она подняла веки. Моргнула. Затем Ники сфокусировала взгляд на лице мужчины, торжественный и смущенный одновременно. Она, казалось, была взволнована и не уверена в том, чего хочет. Ему были знакомы эти ощущения.

— Не останавливайся.

Он посмотрел на ее ноги, всё еще сведенные вместе. Развилка бедер сейчас блестела от возбуждения. Он едва мог отвести взгляд.

Тем не менее, Марк чувствовал упорную решимость Ники не сдаваться... и находил это абсолютно неприемлемым. Девушка очаровала его с того самого момента, как он увидел ее фото. Пришло время помочь ей понять, через что проходит он.

Втиснув руку между ног Ники, Марк похлопал по внутренней стороне лодыжки, подталкивая. Девушка немного развела бедра. Он похлопал снова. Ники открылась немного больше, сглотнув, когда делала это. «Вожделение? Опасение?» Судя по выражению ее лица, и то, и другое. Но она наслаждалась неопределенностью, если он правильно читал ее напряженное тело.

Дикая жажда накрыла мужчину, когда он погладил рукой другую лодыжку, и девушка медленно отвела ее в сторону. Теперь он мог видеть больше, чем темную поросль волос на ее лобке. Его взору открылись влажные пухлые складочки. И он бы умер, чтобы прикоснуться к ним губами.

Спустившись по кровати, Марк плечами развел шире ноги Ники, его рот навис над впадиной между ее напряженными грудями. Мужчина снова стал играть пальцами с твердыми вершинками сосков – жесткое сжатие, нежная щекотка – бесконечные минуты он ни делал ничего больше, чем потягивал ее соски, ублажал их. Девушка под ним стала извиваться, двигая бедрами в поисках облегчения от давления, нарастающего внутри. Но этого не произойдет, пока он не будет готов.

— Марк...

Хриплый голос Ники умолял, что радовало и возбуждало.

В ответ, он опустил голову, взял изнывающую вершинку в рот и начал ласкать языком, кружа, омывая. Второй сосок Марк зажал между пальцами. Ники стала извиваться сильнее. Ее соки намочили его живот. «Жаль, что она даже близко не была к освобождению... пока».

— Марк, — напряженно сказала девушка.

Тяжело воспринимать Ники всерьез, когда ее требования больше походят на стон.

Вместо ответа мужчина взял в рот другой сосок, массируя пальцами его скользкого, жесткого близнеца. Девушка ахнула, когда он задел зубами вершинку, а затем стал утешать языком. Дыхание Ники стало поверхностным и быстрым.

— Не дразни меня.

— Если ты чего-то хочешь, прекрати командовать. Начинай умолять.

Извиваясь под Марком, Ники не могла решить, хочет ли она одержать верх над этим высокомерным Халком[28] и преподать ему пару уроков о поддразнивании, или сдаться и молить... и наслаждаться удовольствием, которое он так талантливо дарил.

И как бы она ни хотела поразмышлять, в чем причина подобного поведения, жажда, которую он вызывал, лишала её мыслей.

«Но умолять?» Это противоречило ее гордости, ее независимой натуре.

К сожалению, тяжело было думать об этом, когда закипала кровь, и Ники чувствовала, что ее плоть скоро отделится от костей. А Марк пока не касался ничего, кроме груди. Однако, не гордость была тем, что останавливало девушку от мольбы.

— Давай, Ники. — Его грубый голос, медленно разрушая, прорывался сквозь ее оборону. — Что тебе нравится, детка? Чего ты хочешь?

— Чтобы ты играл честно, — смогла выговорить она.

Марк засмеялся:

— В другой раз.

Мужчина провел кончиком пальца между грудей девушки и потянулся вниз к животу. Она резко втянула воздух, разглядывая кельтский крест на его бицепсе, бугрящемся при каждом движении. Затем Марк изменил курс, погладив тазовую кость, прежде чем скользнуть по впадинке между животом и бедром.

Направляясь прямо к ее влажному центру.

Ники зажмурилась, отчаянно пытаясь блокировать ощущения, остановить эту безумную игру. Она хотела его… Боже, так сильно, во многих отношениях. Он собирался воплотить одну из ее любимых фантазий. В это мгновение ее сердце и тело были синхронны. Не лучшее время. И не лучший парень, чтобы потерять голову.

То, что начиналось как интрижка, превратилось в то, что заставляет ее сердце парить, когда они смеются вместе, что сдавливает ее грудь болью, когда они ругаются. В то, что режет, словно тупым ножом, когда она чувствует, как Марк закрывается, как сейчас.

К несчастью, этот мужчина изучил ее тело. Очень хорошо. Знал, что когда он вставляет в нее пару пальцев и нажимает вверх, одновременно с этим терзая ее клитор, Ники не может сдержать крика и окунается в удовольствие от оргазма, который он ей дает. Как сейчас. Знал, что когда разговаривает с ней этим тихим, грубоватым тоном и говорит ей, как красиво она выглядит, когда кончает, Ники почти всегда кончает снова. Как сейчас.

Девушка натянула свои путы. Не потому что он испугал ее. Марк дважды спасал ей жизнь. Он не навредил бы ей. На самом деле, Ники жаждала быть в его нежной власти. Но не когда он использует ее желания, чтобы контролировать ее. Не когда он держит свое сердце закрытым...

— Развяжи меня, — задыхалась девушка. — Пожалуйста.

В ответ Марк опустился ниже по ее телу. Он расположил голову между ног Ники. Она чувствовала горячее дыхание прямо там, где сосредоточилась ее жажда. Девушка задрожала.

— Боже, я люблю, когда ты раскрыта для меня, настолько влажная и готовая для моего рта и моего члена. Но ты это сама знаешь.

Боль между ног девушки немилосердно усилилась от его слов. Посмотрев вниз на Марка, расположившегося между ее бедер, Ники увидела, как он обхватил ее ноги своими большими руками. Вожделение в его потемневших карих глазах было легко прочитать. Зеленые искорки, казалось, становились ярче, когда он был возбужден, подчеркивая румянец. Но он прятал всё остальное за этим горячим выражением желания.

Оказавшись в ловушке между фантазией о связывании и реальностью отстраненности Марка, Ники снова стала извиваться и вырваться из плена. Он был слишком сильный, слишком решительный, чтобы просто отпустить её.

— Я не хочу тебя, когда ты такой.

— Очевидная ложь. — Мужчина скользнул пальцем по ее влажному центру. Ее соки за секунду покрыли его пальцы. — Я вижу у вечно командующей стервы есть покорная сторона.

Разочарованная собственным возбуждением и его абсолютной непробиваемостью, Ники взбесилась:

— Пошел ты!

Марк просто улыбнулся, что-то холодное сверкнуло в его взгляде, что заставило женщину в ней одновременно охнуть от восторга и встревожиться.

— Я планирую что-то подобное. И буду наслаждаться процессом.

Это было неэтично, но не имело значения, потому что Ники не могла отрицать, что грубая, доминирующая сторона, которую мужчина показывал сейчас, завела ее, несмотря на предупреждающий колокольчик в голове. Но она также чувствовала, что этот разговор, каким бы странным он не казался, был чем-то важным. Ники нужно оставаться в трезвом уме....

Легче сказать, чем сделать, особенно, когда мужчина склонился к ней и провел языком по клитору долгим, ласковым движением, снова заставив ее бедра напрячься от удовольствия.

— Это какая-то игра для тебя? — выговорила она.

Марк застыл, но заставил себя расслабиться. Он отвлек Ники, надавливая большим пальцем на клитор, один раз, два... Затем очередной ленивый взмах языка. Такая чувствительная сейчас, после пары вынужденных оргазмов, Ники не могла остановиться, задышала с трудом и изогнулась.

— Ты скажи мне, Ники.

— Конечно, это не игра, — сумела произнести девушка.

— Ты никогда не пыталась контролировать меня этой сладкой киской? — Марк всосал клитор в рот и подразнил твердый бутон кончиком языка.

Тело Ники дрожало, когда ощущения проходя сквозь него, отскакивали от нервных окончаний, наполняя ее кровь желанием. Боже, она должна добраться до него, но воздух между ними казался почти взрывоопасным. Эмоционально Марк никогда не был настолько далек.

— Нет, — смогла выдохнуть Ники, хотя ее тело на самом деле требовало закончить эту словесную перепалку и побудить Марка лизать ее сильнее, до оргазма с громким «Черт, да!»

— Тогда маленькая безобидная игра между любовниками не должна мешать тебе молить о том, в чем ты нуждаешься, — промурлыкал он.

Затем мужчина приник ртом к ее лону. Язык скользнул по складочкам, проникая глубже в сердцевину, медленно ударяя по клитору. Удовольствие не просто поднималось, как при неторопливом восхождении. Нет, оно резко взмывало ввысь, уничтожая, удерживая ее горячей, натянутой, пока он кружил вокруг пульсирующего маленького бутона и массировал соски твердыми нажатиями больших пальцев.

В извивающемся теле девушки установилась прямая связь между набухшей от возбуждения грудью и налитым клитором, каждый раз, когда мужчина прикасался к одному месту, другое пульсировало. Ощущения стали более интенсивными. «Проклятье, она не могла дышать». Зрение было сфокусировано на манящих глазах, которые зажигались каждый раз, когда Марк опускал рот на ее плоть. В ушах нарастал гул.

— Что ты хочешь, Ники?

Девушка судорожно вздохнула. Мольба повисла на кончике ее языка. Это было так просто, несколько простых слов, и он подарит ей наслаждение, вероятно, самое сильное из того, что она испытывала раньше. Ники очень хотела сказать, покориться и освободить тех демонов, что съедают его. Но сдаваться просто не в ее природе.

— Дай это мне, — задыхалась она. — Или проваливай.

Он приподнял голову на мгновение, бросив взгляд на ее тело, молча, настороженно. Но при этом пальцы мужчины не прекращали изысканную пытку сосков девушки. Определенные места на ее теле слегка болели от его настойчивых пальцев и языка, а спираль желания всё сильнее закручивалась внутри от каждого прикосновения.

— Слишком самоуверенно для женщины, которая связана, — он пожал плечами. — Хорошо, мы сыграем по-твоему.

Марк снова склонился к ее клитору и сжал пальцами тугие вершинки груди. Он щелкнул кончиком языка по твердому комочку между бедер девушки и ущипнул ее за соски. Ники сопротивлялась и боролась... но ей было не справиться с его настойчивыми ласками. Оргазм настиг ее, заставляя кричать и содрогаться так сильно, что плечи девушки оторвались от постели, а через мгновение она рухнула на матрац, испытывая головокружение.

— Мило, — пробормотал мужчина. — Посмотрим, сможешь ли ты лучше.

Прежде чем она смогла спросить, что он имеет ввиду, мужчина поднялся вверх по телу девушки и вставил два пальца в ее киску, сразу же нажимая на сладкую точку, которая всегда заставляла Ники кричать. Она ожидала ощутить его рот на сосках, но после нежного укуса, который заставил ее изогнуться, Марк двинулся цепочкой из поцелуев к шее, чтобы прошептать девушке на ухо:

— Кончи для меня, Ники. Кричи. Уступи, детка. Ничто не заводит меня больше, чем видеть, как ты отдаешь мне всё.

Он прикоснулся большим пальцем к клитору и прикусил мочку, горячо и тяжело дыша в ее ухо. Мурашки забегали по телу Ники. Жажда снова усилилась – в два раза сильнее и быстрее, чем прежде.

«Нет, нет, нет» — вопил разум, пока тело кричало: «да, да, да»… и освободилось снова долгим, одурманивающим оргазмом, который заставил девушку кричать бессвязные благодарности, а зрение подернуться черной пеленой. Ники изо всех сил старалась перевести дыхание.

— Вот так, детка. Так чертовски сексуально, — прошептал мужчина. — Дай мне больше.

— Нет, — слабо ответила она.

— Ты готова умолять?

Ники стиснула зубы, ее тряхнуло от гнева. «Или это было возбуждение?»

— Не в этой жизни.

— Видишь? В твоем роскошном теле еще много огня. И я хочу его весь. Я собираюсь сделать тебя послушной прежде, чем мы закончим.

Он снова направился вниз по телу девушки, оставляя мягкие поцелуи на коже. Не зная, что Марк планирует дальше, Ники напряглась. Еще подобный оргазм, и она, вероятно, потеряет сознание. Несмотря на это, она не собиралась позволить ему выиграть. Показать ему свою слабость будет худшим из возможных действий.

— Хочешь кого-то послушного, — произнесла девушка между тяжелыми вдохами, — заведи собаку.

— Ты провоцируешь меня, Ники, — прорычал он.

Радуясь тому, что мужчина близок к границе самоконтроля, она резко сказала:

— Как и ты давишь на меня, снова и снова.

— И я еще не закончил.

Без предупреждения, Марк вытащил пальцы из ее сочащихся складочек и направил их ниже. Один палец стал кружить вокруг дырочки ануса. Глаза Ники расширились, когда она увидела, как он с решимостью накрывает ртом ее грудь.

Девушка никогда никому не позволяла трогать ее там. Она даже особо об этом никогда не задумывалась. Но после того, как он вставил кончик пальца в ее тугой проход и стал скользить им, Ники не могла отрицать, что еще больше возбудилась.

— Марк, — простонала девушка, ее тело толкалось навстречу по собственной воле.

— Вот так, детка. Боже, ты такая сексуальная. Тебе хорошо?

Мужчина наклонил голову и взял изнывающий сосок в рот. Ники ответила резким криком.

Марк добавил еще один палец, двигая ими внутрь и наружу. От обжигающих ощущений, которые он вызывал, Ники изогнулась, натянув связывающие ее путы. От новых, запретных ощущений. Возбуждение взлетело вверх, воспламеняя внутренности, пока девушка рвалась из своих уз. Всё ее тело напряглось и начало содрогаться в преддверии мощного оргазма. Вместо этого он отступил.

— Проклятье, ты выиграла. Не могу больше ждать, — прорычал Марк.

И он был явно не рад своему признанию.

Потянувшись через кровать, мужчина схватил презерватив и разорвал упаковку. Ники смотрела на него, широко раскрыв глаза, ее сердце бешено колотилось, кожа покрылась потом. Девушка была измотана, и вряд ли могла дать ему хоть что-то. Но увидев Марка, его длинный, налитый кровью член с большой пурпурной головкой... Ники ощутила, как желание вновь затопило ее – свежее и яростное. Она чувствовала пустоту и боль. И только Марк мог ее исцелить.

— Мы выиграли, — поправила она. — Как только ты окажешься внутри, мы оба победим.

Мужчина замер и посмотрел на нее взглядом, который Ники не смогла прочитать. Затем он развернулся к тумбочке и достал ее тонкий вибратор.

Положив его на кровать, Марк улыбнулся. «Ох, что он задумал?»

Расположившись между бедер девушки, мужчина поднял ее согнутые в коленях ноги к плечам и толкнулся внутрь одним сильным ударом.

Ники почувствовала, как ее припухшая плоть тесно сомкнулась вокруг члена, сейчас похороненного глубоко внутри и задевающего шейку матки. Девушка ахнула, когда Марк, согнув бедра, проник глубже еще на дюйм при следующем толчке, задевая местечко, которое заставило ее пылать.

Затем он стал выходить из нее, медленно, так медленно, что она сжала губы, чтобы сдержать рыдание. Ее тело, по собственной воле, прилагало все усилия, чтобы втянуть его обратно.

Марк застонал:

— Ники, детка...

Девушка в ответ захныкала.

— О, да. Я чувствую, как ты сжимаешься. Дай мне всё. — Его хриплый как наждачная бумага голос эхом звучал между ними, задевая нервные окончания, когда мужчина потянулся и взял вибратор.

Включив игрушку, Марк смотрел на Ники, наблюдая за ее реакцией, когда опустил вибратор вниз между их телами, скользя по клитору. Ники напряглась вокруг него, невыносимая потребность сжалась в ее животе. «О, мой Бог, что он будет делать дальше?» Мужчина направил вибратор вниз туда, где они были соединены, дразня ее мокрые складочки и основание собственного члена, пока игрушка не стала скользкой от ее соков.

— Марк...

— Впусти его, детка.

Ники понятия не имела, что он имеет в виду, пока мужчина не прижал вибратор к попке. Удовольствие пронзило девушку, когда он начал водить около колечка ануса. С небольшим нажимом кончик вибратора вошел, слегка растягивая. Новый ожог – боль и удовольствие.

Мужчина вытащил вибратор, чтобы подразнить ее киску, истекающую соками возбуждения, пока удовольствие не перешагнуло пределы разумного. Девушка захныкала, когда Марк снова направил вибратор вниз.

— Впусти, — прорычал он.

Беспомощная, с сопротивлением как у топленого масла, она выполнила его приказ. На этот раз, тонкая игрушка скользнула внутрь, пульсируя внутри и взывая к ее нервам, к ее жажде чем-то таким, чего она не испытывала прежде. Тяжело дыша, Ники прижалась к Марку, словно он был для нее спасательным плотом в бушующем море удовольствия. Каждый вдох, который они разделили, каждое сердцебиение, отдавалось внутри нее и увеличивало возбуждение.

Внезапно, Марк прижал девушку к кровати, а его глаза полыхнули зелеными искрами. Мужчина сжал зубы, обнажив десны, словно зверь, и Ники почувствовала, как он дрожит. «Он хочет чего-то, но сопротивляется. Нет, не чего-то, кого-то. Ее». Внезапно, девушка осознала это. Ее сердце перевернулось в груди.

Любовь, в которой он нечаянно признался две недели назад, казалось, отражалась в его глазах вместе с яростью.

«О, Марк».

Чтобы дать мужчине понять, что она не причинит ему вреда, Ники медленно обвила его ногами, приглашая снова оказаться внутри нее.

Марк замешкался, но затем сдался со стоном и погрузился глубоко в ее лоно. Он крепко удерживал вибратор в ее попке, делая ее влагалище более узким, когда притянул девушку за бедра к себе и стал толкаться в ее киску.

Первый же удар попал в точку G. Второй задел клитор. Третий затронул оба места... и тонкий вибратор пульсировал в ее заднице, обеспечивая дополнительное горючее для всех остальных ощущений, зарождающихся в ее теле. Находясь на грани от действий и эмоций, Ники достигла очередной вершины на четвертом толчке, содрогаясь и сильно крича.

Девушка изогнулась над кроватью, черные точки танцевали медленный вальс перед ее глазами. Руки Марка обвились вокруг нее, прижимая к своей большой груди. Она могла слышать бешеный стук его сердца, совпадающий с темпом его жестких толчков. Покалывание ощущалось по краям языка – впервые для нее. Вспышки удовольствия покрывали кожу, заражая кровь. Это было мучительно, изощренно, не похоже на всё, что она когда-либо чувствовала.

И она не сомневалась, что может дать так много мужчине, только если на самом деле заботится о нем. Она проиграла сражение с самой собой.

«Она любила его».

— Ники. — Его голос, низкий и суровый, звучал почти как в фильмах о пришельцах.

Но когда девушка заставила себя открыть глаза и сфокусироваться на мужчине, то увидела на его лице отчаяние вместе с потребностью такой сильной, что Ники с силой втянула воздух. И лишь любовь, крутящаяся в калейдоскопе эмоций этих карих с зеленым глаз, заколдовала и притянула, заставляя вернуть то, что он чувствовал.

Несмотря на боль в теле и внутренние мышцы, умоляющие о передышке, Ники развела бедра шире и поцеловала Марка в шею.

— Я люблю тебя, — прошептала она ему на ухо.

В его взгляде отражался шок, когда мужчина поднял голову, чтобы посмотреть на девушку. Затем он стал, казалось, еще больше и тверже, и начал вколачивался в нее с захватывающей дыхание силой... а потом его накрыл экстаз. Марк кончил с рычанием, продолжая вбиваться в нее и шепча что-то приглушенное ей в плечо. Ники отдала бы последний доллар, чтобы услышать, что он говорил. Но вместо этого он послал ее за грань еще раз так, что она могла поклясться, что видит звезды. Бог свидетель, она уже была выше Луны из-за Марка.

Спустя мгновенье, мужчина перевел дыхание. Он быстро поднялся, вытащил вибратор, развязал ее руки и собрал свою одежду. Ники задержала дыхание, надеясь, что он что-нибудь скажет – что угодно. Вместо этого, он скрылся в ванной, бросив на нее хмурый взгляд.

В тот момент Ники поняла, что, несмотря на собственные чувства, Марк никогда не позволит ей растопить ту толстую стену льда, которая скрывает его сердце.

— Плохо выглядишь. — Лючия скользнула на диванчик из красного винила в закусочной, выглядя раздражающе хорошо – отдохнувшей и свежей после утренней прогулки.

Ники нахмурилась:

— Проклятье. Хочется внести разнообразие в этот сезон. Думаю, мне нужно сменить образ. Мое настроение не собирается улучшаться в ближайшее время.

— Красные глаза обычно говорят о похмелье, недостатке сна или о море слез. Какой вариант?

— В основном, второй, но с присутствием третьего.

Лючия покачала головой и вздохнула:

— Это должно быть из-за Марка Габриэля. Все остальные просто выводят тебя из себя. Только этот мужчина может довести тебя до слез.

— Ты всегда была умной, — сказала Ники горько.

После того, как они обе заказали кофе и блинчики у официанта, Ники спросила:

— Где Эшли?

— Спит. Смена часовых поясов выбила ее из колеи. Помнишь, с Гавайями разница в четыре часа. Но это не важно, — Лючия скрестила руки на груди. — Что важно, так это Марк Габриэль. Я всегда буду благодарна ему за то, что он спас тебя, но почему ты продолжаешь подпускать к себе этого мужчину, если он приносит тебе только слезы?

— Потому что секс потрясающий?

— Я могла бы прожить без этого знания.

— Ты поощряла меня, помнишь? Ты посоветовала, чтобы я практически предложила себя ему.

— Потому что думала, что чувства взаимны. Кроме того, это не проблема. Даже если у тебя отличный секс с Джеком Потрошителем, ты не будешь с ним, если не заботишься о нем.

— Ты права. — Ники чувствовала каждый миг восьмичасового сна, который она пропустила прошлой ночью. — Каким-то образом, где-то в процессе, я влюбилась. Я даже сказала ему об этом, а я никогда не говорила эти слова ни одному мужчине, кроме отца.

— Как он отреагировал?

— После того, как кончил? Он поднялся, исчез в ванной, оделся и ушел. Без единого слова.

И это ранило больше всего. Ему нечего было сказать после того, как она призналась, что любит его.

Лючия потянулась через стол и сжала руку сестры:

— Ты знаешь, я не могу особо советовать тебе, поскольку у меня нет реального опыта с мужчинами, но я рядом, если нужна тебе.

— Я ценю это. На самом деле некого винить, кроме меня. Выбор момента был отстойным. Иногда Марк очень замкнутый. Он не собирается оставаться в Вегасе. И он никогда не признается, что любит меня, хотя я знаю, что это так.

— Слишком мачо?

Ники покачала головой, почти мечтая, чтобы всё было так просто. Тогда она смогла бы легко его забыть.

— Слишком сломлен, я думаю. В его прошлом была женщина.

— Что она сделала?

— Понятия не имею, Марк очень ясно дал понять, что это не обсуждается. — Официант принес блинчики, и Ники вздохнула, нерешительно принимаясь за завтрак. — Что бы это ни было, это очень серьезно. Он покрыт шрамами. Ты знаешь, я не трусиха, но думаю, что удары головой об стену принесут больше пользы, чем попытки добраться до его сердца.

Лючия поморщилась от ее слов. Затем откусила от своего блинчика и стала жевать. Внезапно выражение лица девушки изменилось. Словно ее посетила какая-то идея.

— Что? — спросила Ники. — Я вижу, ты что-то задумала. Выкладывай.

— Ты знаешь, я поняла, что почти пятьсот лет не имеют значения, динамика отношений между мужчиной и женщиной изменилась, но не сильно. Допустим, рыцари не заводили друзей с привилегиями для секса... но, возможно, тебе стоит взять пример с Анны Болейн.

— Анны Болейн? — Ники полила сироп на блинчики и откусила кусочек.

Лючия кивнула:

— Вторая жена короля Англии Генриха VIII. Дочь простого рыцаря, хотя ее дядя был герцогом. В общем, король Генрих любил Анну и хотел сделать ее своей любовницей. Он даже отослал прочь жениха девушки. Анна отказала Генриху. Ее сестра уже была любовницей короля, и это не принесло ей ничего, кроме отверженности. Анна была умнее. Она отказывала Генриху снова и снова, настаивая на женитьбе, прежде чем отдаться ему. В конце концов, она победила. Он не только женился на ней, но и разорвал отношения с католиками, которые не давали ему развестись с женой, и создал собственную церковь, чтобы сделать это.

— Вагина могущественнее меча?

Лючия засмеялась:

— Что-то вроде этого.

— После того, как ты посоветовала переспать с ним, теперь ты думаешь, что я даю Марку слишком много секса?

— Пусть он немного поскучает. Если каждое его желание не будет удовлетворяться по щелчку пальцев, ему придется поговорить с тобой, выслушать тебя, убедиться, что ты не из тех женщин, которые способны разбить его сердце. Тяжело прийти к такому выводу, когда сосредоточен только на оргазмах.

Ники нахмурилась:

— Ты не могла вычитать такое в книгах!

— Ты удивишься, чему может научить история.

— Итак, Анна и Генрих поженились и жили долго и счастливо, потому что так хорошо знали друг друга и отжигали в постели?

— Нет, — Лючия глотнула кофе, затем продолжила с очевидной неохотой. — Генрих обезглавил Анну три года спустя.

Ники изумилась:

— Я пас! Я останусь с разбитым сердцем.

— Перестань. Марк вряд ли избавится от тебя, потому что ты не можешь обеспечить его наследником мужского пола.

— Точно. — Ники положила еще кусочек блинчика в рот.

— Подумай об этом. Моя мама всегда говорила: «Зачем фермеру покупать корову, если она дает молоко бесплатно?»

— Ты сейчас назвала меня коровой?

— Это аналогия. Для меня работает, — вздохнула девушка.

— Я попытаюсь.

Из сумки Ники раздалась мелодия телефона. Она порылась в ее недрах. Звонили из клуба. «Проклятье!»

— Да? — ответила она.

— Ники, дорогая, — начал Зак. — Здесь твой дядя, требует личной встречи.

— Еще нет десяти утра?

— Да, мэм. И он совсем не рад, что тебя здесь нет.

— Я ем.

— Доедай быстрее. У него очарование шестиголового змея, а я не в настроении для домашних животных.

— Это пройдет, — вздохнула девушка. — Я буду через пятнадцать минут.

— Что происходит? — спросила Лючия, когда Ники сбросила звонок.

— Пьетро в клубе и хочет видеть меня прямо сейчас. Хочешь поспорим, что это из-за того, что Марк стал моим бухгалтером? Блейд сказал ему, не сомневаюсь. Он, скорее всего, рассказал дяде, что мы с Марком спим вместе, так что я уверена еще и лекция предстоит. Его не волнует, что я, черт возьми, чуть не умерла.

— Папин выбор братьев оставляет желать лучшего...

Оставив двадцатку на пластмассовой столешнице, Ники встала:

— Покончим с этим. После работы с ним, что может быть хуже?