Одни в целом мире

Глава 13

«Когда одолевают сомнения, займись готовкой», — таков был девиз ее матери. Что ж, пожалуй, он может пригодиться и сейчас, чтобы отвлечься от постоянных мыслей о Джошуа; Арианна в раздумье стояла перед открытым холодильником, изучая содержимое. Полки ломились от продуктов: мясные деликатесы, фрукты, овощи, яйца, молоко. Приоткрыв морозилку, она обнаружила там утку и страшно обрадовалась, поскольку именно жареная утка была ее фирменным блюдом. Утка была такая упитанная, наверняка выращена на ферме. Пока Арианна разделывала утку и искала необходимую посуду, она едва соображала, что творится кругом — мир ограничился единственной комнатой, а жизнь сосредоточилась на одной цели — приготовить утку.

Благодаря бессознательному умению сконцентрироваться на определенном деле, Арианна была мастером во всем, за что бы ни бралась, и в некотором роде это помогало ей сохранить здравомыслие. Прошлое не существовало для нее, воспоминания не будоражили ее душу, когда все ее чувства были сосредоточены на каком-то конкретном деле, в данном случае — на приготовлении ужина. И последние два года это занятие больше чем что-либо еще давало ей минуты покоя в череде мучительных дней.

Она чистила чеснок, когда вдруг поймала себя на том, что что-то напевает. Нож, который она держала в руке, застыл на весу, и она удивленно подняла голову. Музыка была еще одной вещью, которая надолго ушла из ее жизни. Ее психиатр объяснял это тем, что из ее жизни ушла радость, которая обычно рождает музыку.

Склонившись над компьютерным столом, Джошуа зажал уши руками. «Черт, она еще поет!» Он не знал, куда деться от негромких звуков, которые раздавались с кухни. И хотя он понимал, что она старается делать это как можно тише, но даже очень деликатное, едва слышное поскрипывание открываемых створок буфета, казалось, сотрясало дом. Во всяком случае, он так воспринимал ее присутствие.

— Я надеюсь, ты любишь утку? — окликнула Ари с кухни, нарушая ход его мыслей.

— Да, я люблю утку, — вздохнул Джошуа.

Воцарилось молчание, но спустя несколько минут он опять услышал хлопанье дверок буфета, звяканье посуды, — видимо, она что-то переставляла на полках, — а потом ее шаги, она прошла через кухню и остановилась.

— Джошуа?

Он быстро закрыл глаза, ощутив нечто, похожее на страх, затем повернулся и посмотрел через плечо на кухню. Она стояла посреди кухни, и казалась очень маленькой, словно ребенок, поджидавший учителя в пустой аудитории, чтобы ответить урок.

— Что? — спросил он.

Арианна с трудом подавила улыбку. — «Господи, как же он старается выглядеть суровым и неприступным».

— Прошу прощения, что беспокою тебя, но мне нужно какое-нибудь вино.

— В подвале есть несколько бутылок, — пробормотал он в ответ и облегченно вздохнул, когда она направилась в холл и скрылась из виду. Но в тот момент, когда она исчезла, он с удивлением обнаружил, что прислушивается к ее шагам, пока они не затихли в отдалении. Тишина, которая последовала за негромким стуком двери подвала, была оглушительной и настолько же тревожной, как все звуки, которые издавала эта маленькая женщина.

Он с отвращением посмотрел на экран компьютера и со злостью выключил его. Чтобы закончить эту работу, ему понадобилось несколько часов, хотя обычно у него уходило на это несколько минут, и вину он тут же возложил на Арианну.

Вчера она была немножко не в себе, держалась робко и неуверенно, сознавая, что своим присутствием стесняет его. Но сегодня все изменилось, и она больше не вела себя как маленькая серая мышка. Она разгуливала по дому, с удивительной фамильярностью заговаривала с ним, а вот теперь еще что-то напевала себе под нос.

В полном отчаянии Джошуа спрятал лицо в ладонях, недоумевая, как вести себя с ней, как контролировать собственное желание в течение тех нескольких дней, которые им суждено провести вместе? Он ведь даже не знал, как Боб Халстон лечит ее, наверняка постстрессовая реабилитация не подразумевает страстный роман с мужчиной, особенно если учесть, что они едва знакомы.

Тем временем, спустившись в подвал, Арианна, с восхищением ребенка, попавшего в кондитерский магазин, оглядывалась по сторонам. После беглого осмотра домашней прачечной и котельной, она уловила смешанный аромат фруктов, овощей и сухих трав. И когда последовала на этот запах, то оказалась в огромном помещении, по всему периметру которого тянулись полки, прогибавшиеся под тяжестью продуктов. Чего здесь только не было: консервы, корзины с овощами, оставленные на зиму тыквы и кабачки, огромный бушель с ярко-красными яблоками, пучки сухих трав и связки чеснока и лука, свисавшие с потолка. Это напоминало буфет матушки Хаббард из известного детского стихотворения.

«Мы могли бы остаться здесь навсегда», — вздохнула Арианна, почти осязая, как затрепетало ее сердце от этой мысли. Разумеется, она без труда нашла «несколько бутылок вина», о которых упоминал Джошуа. Открыв две высокие полированные дверцы, она обнаружила специальное хранилище для вин. На полках в глубокой нише, оснащенной приборами, поддерживающими необходимую температуру, лежали сотни бутылок. Она взяла ту, что была поближе, и ее брови взлетели вверх, когда взгляд остановился на этикетке. Она быстро шла по подвалу, изумляясь количеству бутылок, которые лежали на стеллажах, сверкая; словно драгоценные камни, некоторые из них были не менее ценные. При виде этой беззастенчивой демонстрации богатства она нахмурилась, но тут же отругала себя за свою собственную глупость. Джошуа владел фирмой, создающей компьютерные игры. Ничего удивительного, что он очень богат. Ей было приятно сознавать, что несколько пенни его достатка пришли из ее собственного кошелька, ведь она всегда покупала новый выпуск игры.

Уже стемнело, когда она вернулась наверх. Огромные окна гостиной зияли чернотой, свет от ламп и камина отражался в темных стеклах. Она стояла так близко у окна, что могла разглядеть снежинки, которые бились в стекло, словно миллионы крохотных мотыльков. Холодная метель за окном совершенно не ощущалась в доме.

«Какой прекрасный дом, — подумала Ари, — особенно вечером». Она снова любовалась разноцветными камнями камина и тем, как свет от ламп падает на ткани штор, создавая тени, такие же прекрасные, как сам свет.

Джошуа даже не поднял глаз, когда Ари вошла в комнату и остановилась у выступа камина. Стоя на ступень выше его, она ощущала свое превосходство, бессознательно следуя негласному правилу игры между мужчиной и женщиной.

Арианна не выдержала, окликнула его по имени и слегка задрожала, настолько интимно прозвучало его имя в ее устах. Она улыбнулась ему, когда он остановился и рассеянно взглянул на нее, как человек, глубоко погруженный в свои мысли.

— Что ты делала там так долго? — поинтересовался он, хотя на самом деле представления не имел, сколько она пробыла в подвале. Может несколько минут, а может несколько часов.

Она подняла руки, держа в каждой по бутылке вина.

— Ты хоть имеешь представление, сколько это стоит?

Он машинально кивнул.

— Я искала вино для готовки, предпочтительно что-нибудь недорогое, долларов пять за бутылку.

— Ах, вот как, — только и произнес он, не сводя с нее глаз.

— Что? — тихо спросила она. — Так у тебя найдется что-то подобное?

Он удивленно заморгал, не в состоянии сообразить, о чем она спрашивает.

— Я не знаю…

Пока их глаза не встретились, Арианна была на редкость выдержана, может быть даже немножко самодовольна. Ей доставляло удовольствие сознание собственной силы над этим мужчиной, хотя это было и невероятно. Но потом их глаза встретились, и самообладания как не бывало. Он мог и не касаться руками ее тела, столь сильным было воздействие его взгляда. На мгновение она ощутила себя кроликом перед удавом.

Ее губы непроизвольно раскрылись, чтобы глотнуть воздуха. Глаза Джошуа не пропустили это движение и сузились, и затем вспыхнули внутренним огнем. Она подумала, неужели он тоже ощущает это — ту силу, которая переходит от нее к нему. И поняв это, она снова задрожала, на этот раз в ожидании какого-то приключения и болезненного желания его. Это как танец, подумала она, чувство, передающееся от одного к другому, и внезапно ей захотелось быть старше, мудрее и опытнее в подобных делах.

— И ты собираешься использовать все это вино для готовки? — Он кивнул на бутылки, которые она держала в руках, и о которых уже успела забыть.

— О Господи, нет, конечно. Немного бордо для соуса…

— Отлично. — Он поднялся на несколько ступеней и, остановившись пониже ее, глядя вверх, протянул к ней руки.

Ари застыла, чувствуя, что ей безумно хочется упасть в его объятья.

— Вино. — Он улыбнулся, словно догадался, о чем она думает. Взяв бутылки из ее рук, он прошел мимо нее вверх по лестнице на кухню. — Не знаю как ты, но я не прочь выпить.

— Да? — пробормотала Ари и, немного смешавшись, поспешила следом за ним.

— Утка пахнет замечательно. — Он остановился перед стойкой, отделявшей кухню от маленького стола у окна, и, взяв штопор, принялся открывать бордо,

— Приправы, — пробормотала она, прошмыгнув мимо него к плите.

— Я забыл спросить, можно ли тебе пить спиртное?

— Мне двадцать шесть лет.

— Я не это имел в виду. Я просто подумал, может быть, ты принимаешь какое-то лекарство…

— О, нет. Таблетки тут не при чем, — ответила она.

Он молча кивнул и, подойдя к буфету, достал два стакана.

— У меня стресс после перенесенной психической травмы — приступы необъяснимого страха, — объяснила она. — Если я нахожусь в закрытом пространстве, тогда все в порядке… во всяком случае, большую часть времени.

Его брови удивленно приподнялись.

— Ты хочешь сказать, что никогда не выходишь на улицу?

— Нет, если нет необходимости.

Джошуа разлил вино,

— То есть ты заперла себя в квартире, как в тюрьме?

— Ну да. — Она нахмурилась: ей не понравилось, как он сформулировал вопрос, будто бы у нее был выбор.

Он подошел и протянул ей бокал с вином.

— И ты не тоскуешь от одиночества?

Ари пригубила вино и спросила:

— А ты? Ведь ты здесь так же отрезан от мира, как я в своей квартире.

— Да, но разница все же есть. Ты всегда одна, а я провожу много времени в своем офисе в Лос-Анджелесе в окружении людей. Здесь единственное место, где я могу спокойно работать.

— А я нарушила твое уединение, лишила тебя такой возможности.

— На самом деле это… — Он сделал паузу, подыскивая нужное слово. — Внесло некоторое разнообразие в мою жизнь.

Ари смотрела на него, едва дыша. «Разнообразие. Что ж, звучит совсем не плохо!»

— Но я не принесла тебе ничего, кроме неприятностей. Тебе повезло, что ты не отморозил себе ноги, стоя в ручье, и не простудился, когда искал меня в лесу во время метели. А потом с тех пор, как я появилась здесь, ты не можешь спокойно работать.

— Ты абсолютно права. Ты действительно не принесла мне ничего, кроме беспокойства.

— Ты не должен так быстро соглашаться. Тебе полагалось сказать, что я не доставила тебе никаких хлопот.

Он рассмеялся, безнадежно стараясь припомнить, когда в последний раз испытывал подобную радость, поднимавшуюся из глубины души. «Господи, а если испытывать подобное чувство постоянно? Делить свой дом, жизнь, все одинокие часы с женщиной, которая заставляет тебя слабеть от желания, а в следующую минуту смеяться от радости?»

Он задержал дыхание, изумленный, как быстро его сознание сделало такой резкий скачок. Он повернулся и занял место около стола у окна.

— Что случилось? — тихо спросила она.

— Ты знаешь, о чем я думаю?

Прищурившись, он сделал большой глоток вина.

— Я уверен, ты расскажешь мне.

— Я думаю, ты влюбился в меня, и это огорчает тебя до смерти.

Если бы он ответил, не раздумывая, она, возможно, поверила бы ему. Но вместо этого он секунду-другую смотрел на нее, а затем быстро заговорил, понимая, что ему нужно что-то сказать.

— Ты с ума сошла? Мы едва знакомы.

— Может быть, я сошла с ума, — спокойно произнесла она, — но повторяю, ты влюбился в меня. Не отрицай.

Сказав это, она повернулась, и пошла посмотреть, готова ли еда, а Джошуа так и остался стоять, глядя ей вслед. Стакан вина застыл в его руке, он так и не успел поднести его к губам.