Одни в целом мире

Глава 20

Ари зажмурила глаза и с такой силой вцепилась в ручки кресла, что пальцы побелели. Сердце отчаянно билось, казалось, вот-вот выскочит из груди. Она сидела, не шелохнувшись, затаив дыхание.

Всем своим существом, испытывающим напряженное ожидание, она наконец ощутила глухой удар где-то далеко под собой, на который отозвался каждый нерв ее тела. Потом шум — и какая-то неведомая сила ударила спереди, стараясь вдавить ее в спинку кресла. И наконец, наступила тишина, остановка и успокаивающее похлопывание по ее левой руке.

— Ну, вот и все. Не так уж плохо, правда?

Она сделала глубокий вздох, потом еще и еще… Открыв глаза, посмотрела на женщину, которая сидела на соседнем кресле. Сколько ей было лет? Примерно столько же, сколько было бы матери Арианны, останься она в живых. Черты лица смягчились с годами, в темных волосах мелькала седина, и улыбалась, она так, что заставляла верить в свою доброту. Именно эта дама и держала Ари за руку с тех пор, как они летели из Чикаго.

— Теперь нужно просто немножко подождать, — говорила она, расстегивая ремень Ари, словно та была ребенком, неспособным решить подобную задачу. — Еще несколько раз, и вы станете настоящим ассом, как я. Статистика гласит, что полеты во много раз безопаснее, чем езда на машине.

Улыбка Ари вспыхнула и исчезла, словно неоновая лампа перегорела. В этот момент разговор был совершенно невозможен для нее, и слова не доходили до ее сознания. Они сделали это. Они сделали это. Она сделала это. Самолет приземлился.

— Вы и порядке, дорогая? — Заботливая незнакомка с тревогой взглянула на нее и, потянувшись, взяла в свои руки обе руки Ари. — Ой, да они у вас холодные как ледышки.

Радость, невесть откуда взявшаяся, переполняла се, пытаясь вырваться наружу. Она зажала ладонью рот, чтобы не рассмеяться.

— Я и в самом деле в порядке, — отвечала она, стараясь придать голосу твердости и выглядеть нормально, но, по-видимому, ее тело решило, что если она не даст этим эмоциям выйти наружу, то это будет неестественно.

— Я сделала это, — прошептала она, и женщина мягко улыбнулась.

— Ну конечно, милая. Никаких сомнений.

Пока Ари шла от самолета, она готова была обнять каждого, кто встречался на ее пути: свою добрую попутчицу, чье имя забыла спросить; пожилого мужчину, который помог достать ее сумку из багажника над головой, и даже стюарда, тот просто окаменел в ее объятиях. Они все были удивлены подозрительным энтузиазмом юной женщины, с которым та без разбору обнимала незнакомых людей.

«Они думают, я ненормальная», — пронеслось в голове Арианны, пока она шла через маленький аэропорт к месту выдачи багажа. Эта мысль показалась ей настолько смешной, что она едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться вслух.

Она не замечала восхищенных взглядов мужчин, которыми те провожали ее, пока она проходила мимо. Эта молодая женщина с развевающимися золотыми волосами и глазами бездонной синевы, как магнит притягивала их взгляды. Она двигалась с удивительной грацией и уверенностью к тому месту, где собрались пассажиры в ожидании багажа, и ждала, пока черная лента, нагруженная чемоданами и сумками, проплывала у ее ног. Ее высокие замшевые ботинки чиркали по устланному плиткой полу, а наряд выделял ее из толпы прочих пассажиров, одетых в джинсы и пуховые жилеты, привычную униформу этих мест. И почти каждый из этих мужчин недоумевал, что делает здесь эта женщина, словно сошедшая с экрана?

Джип, который она взяла на прокат, поджидал ее у выхода под портиком. Через несколько секунд ее багаж лежал на заднем сиденье, а она впервые за два последних года села за руль. Она улыбнулась, когда тронулась с места, размышляя, что еще несколько дней назад сесть за руль ей представлялось актом, требующим смелости, как и остаться одной на шоссе. Но это был последний шаг ее мучительного пути, который длился два года, и по сравнению с этим управление джипом казалось детской забавой.

Войдя в вестибюль госпиталя, она сразу услышала голос Джошуа и пустилась бежать. Усталая сестра, которую она не узнала, вылетела ей навстречу из палаты.

— Дайте мне телефон, черт возьми! — раздался из-за двери знакомый баритон, и в следующий момент Боб Халстон выскочил из комнаты, совершенно растерянный.

— Ари? — Увидев ее, он остановился как вкопанный.

— Я думал, ты собиралась в Чикаго?

— Ну да…

Боб, удивлено моргая, уставился на нее.

— Но ты ведь только вчера уехала? Нет, не может быть! Ты прилетела?

Ари кивнула.

— На самолете?

Она мягко рассмеялась, но тут же ее брови озабоченно изогнулись.

— Как он? Я думала, ему дадут успокоительное. А зачем ему телефон?

Боб сокрушенно вздохнул.

— Они давали ему успокоительное, но я не думаю, что у них есть что-то, что может успокоить Джошуа, а что касается телефона, он хотел вызвать машину.

— Его уже выписывают/?

— Да нет… Но пятнадцать швов на голове, сотрясение, сломанная лодыжка не могут остановить Джошуа, если ему что-то взбрело в голову. — Боб сделал паузу и с улыбкой взглянул на нее. — И именно сейчас ему взбрело в голову следующим рейсом лететь в Чикаго.

— Но я ведь говорила ему, что вернусь.

— Да, но ты не сказала когда, — рассмеялся Боб, — а так как он предполагал, что это будет нескоро…

Уголки ее губ дрогнули в улыбке.

— Я отсутствовала всего двадцать четыре часа.

Он безнадежно пожал плечами, затем недоверчиво покачал головой.

— Ты знаешь, я не могу решить, что более невероятно: Джошуа Брандт, который ведет себя как влюбленный мальчишка, или Ари Уинстон на самолете…

— Халстон!

Боб вытаращил глаза.

— Тебе лучше войти, Ари. Сестры тянули жребий, кто сделает ему следующий укол… — Ему не удалось договорить, так как она обняла его за шею, и его слова утонули в черном бархате ее жакета.

— Спасибо, Боб, — прошептала она и, пройдя мимо него, толкнула дверь в палату.

Джошуа уже наполовину спустился с постели. Когда она вошла, он, неуверенно ступая на здоровую ногу, старался дотянуться до костылей, стоявших у стены. Гипсовая повязка на лбу, словно теннисная лента, контрастировала с его темными волосами.

— Отправляйся назад в постель, Джошуа, — тихо сказала она.

Он поднял голову, красивые зеленые глаза остановились на ней. Какую-то долю секунды они просто смотрели друг на друга, словно не было в мире слов, подходящих для этого момента.

— Господи, ты такая красивая! — наконец выговорил он, покачнувшись чуть-чуть, словно значимость этих слов нарушила равновесие.

— Ты тоже.

Он улыбнулся и совершенно обессиленный опустился на постель.

— Я рад, что ты еще не уехала. Потому что я решил поехать в Чикаго с тобой…

— Но я уже…

Болезненно морщась, он поднял руку.

— Не перебивай, Ари. Они дали мне снотворное, и я не знаю, как долго продержусь. — Он облизал губы и медленно заговорил, но даже при этом его слова звучали нечетко. — Послушай! Не уезжай без меня. Доктор сказал, что они отпустят меня завтра утром, и мы сможем поехать вдвоем… на поезде. А когда приедем в Чикаго, я сниму квартиру… побольше, или дом, как ты скажешь… Но чтобы места было достаточно, ведь нужно поставить рояль, потому что ты должна играть, Ари…

Он нахмурился, пытаясь вспомнить, что-еще хотел сказать. Тяжелые веки закрывались, и он заморгал, стараясь обрести фокус.

— Ты делаешь мне предложение? — спросила она, ее голос был мягким, как и ее улыбка.

— Я собирался сделать это, но ты опередила меня. Я хотел сказать эти слова первым. Я хотел сделать все по порядку. И первое, что я должен сказать, что люблю тебя, и не могу жить без тебя, а уж потом, что я прошу тебя выйти за меня замуж.

Она такая необыкновенная, думал он. Минуту назад она, появилась в дверях, а вот теперь уже стоит рядом с его кроватью, держа его за руку, а по щекам бегут слезы. Господи, почему она плачет?

Он чувствовал, что засыпает, и нахмурился, отчаянно борясь со сном. Его рука крепче сжала ее ладонь, и он положил ее к себе на грудь, думая, что будет здорово, если Арианна останется здесь, пока он не проснется.

— Не уезжай, Ари. — Это было все, что ему удалось выговорить. Его глаза закрылись, а пальцы ослабли.

Ари вытерла мокрые щеки, взяла стул и, придвинув его к кровати, села. Она положила голову на плечо Джошуа, а руку — на его грудь, там, где билось сердце.

— Я люблю тебя, Джошуа, — прошептала она.

И понимая, что он уже спит и не слышит ее, она тихонько вздохнула. Какое это имеет значение? У них впереди целая жизнь, чтобы сказать эти слова, чтобы повторять их снова и снова. Делая жизнь…

Заглянув в палату. Боб Халстон увидел, что спят оба. Рука Джошуа лежит на голове Ари, словно оберегая се. Ее волосы рассыпались по его груди, как золотой щит. Боб улыбнулся, размышляя, кто из них кого спас, и тихо вышел, притворив дверь.