Одни в целом мире

Глава 18

Арианна улыбнулась во сне. Поглубже забравшись под теплое пуховое одеяло, она потянулась туда, где должен быть Джошуа. Ее брови чуть приподнялись, когда рука наткнулась на пустую подушку. Арианна подняла голову и прислушалась, низкий отдаленный звук, пробиваясь сквозь дремоту, окончательно разбудил ее. Резко открыв глаза, Арианна нахмурилась. «Вездеход», — печально подумала она, чувствуя, как хрупкий кокон спокойствия, окутывавший ее во сне, разрушился и исчез. Навсегда.

Она оперлась на локоть и уныло оглядела спальню Джошуа. Блеклый свет утра проникал через заснеженные окна, за которыми белые облачка подтаявшего снега отчаянно цеплялись за ветки сосны. Совсем как я, подумала Арианна, вспоминая, как Джошуа принес ее наверх, и она, наконец, уснула, простившись с темнотой ночи, которой суждено уступить место рассвету, что означает конец ее пребыванию в этом доме.

— Прекрати. — Она вздрогнула от звука собственного голоса, раздавшегося в пустом доме. — Ты же собираешься выздороветь и вернуться сюда.

Она заставила себя сделать несколько глубоких вздохов, стараясь заглушить внутренний голос, твердивший, что она никогда не поправится — если Джошуа не смог ее спасти, то и никто не сможет.

Покинув теплый уют постели, Арианна принялась одеваться, удивленно изучая собственное тело. Все должно выглядеть иначе, думала она, натягивая джинсы на бедра, которые ласкал Джошуа, глядя, как руки, которые он сжимал в порыве страсти, прячутся в рукава свитера. Она была почти уверена, что обнаружит следы его ласк, и, не обнаружив их, испытала легкое разочарование.

Она спустилась вниз, здесь рев мотора звучал громче, и ее сердце сжалось от мысли, что еще несколько часов и им придется проститься. «Только на время», — успокаивал ее Джошуа. Но что если он ошибается?

Она замерла на полпути между лестницей и кухней, парализованная этой мыслью. После двух лет постоянного страха только здесь, с Джошуа, она наконец ощутила безмятежность нормального бытия. Что если она упускает свой единственный шанс на исцеление?

«Не думай об этом, — одернула себя Арианна. — Ты поправишься независимо от того, где находишься, потому что вся сила в тебе самой. Джошуа пробудил в тебе интерес к жизни, но остальное зависит от тебя».

«И когда ты выздоровеешь, когда станешь абсолютно нормальной женщиной, достойной Джошуа, ты вернешься сюда и…»

Она прервала свои размышления, прежде чем они ушли в область несбыточных иллюзий. Сначала ей придется потрудиться, шаг за шагом добиваясь осуществления мечты.

Ее взгляд машинально скользнул к окну. Огромные сугробы снега, подтаяв, осели, их остроконечные верхушки округлились и напоминали застывшую морскую пену. Темные тучи цеплялись за вершины гор, сам воздух казался жемчужно-серым, предвещающим беду. Дышать стало тяжелее, словно могучая рука природы стиснула грудь. Не даром Джошуа предупреждал о возможности нового бурана, сейчас она ощущала это всем своим существом.

Она замерла, приоткрыв рот от неожиданной мысли. Он сказал, что дорога в городок займет несколько часов, но если повезет, они доберутся в лагерь к сумеркам. Он не отправится в обратный путь в темноте. Ни она, ни Боб этого не позволят. Это означает, что Джошуа по крайней мере еще одну ночь будет принадлежать ей. Пусть не в этом доме, а в лагере, переполненном застигнутыми непогодой туристами, все равно эта мысль согрела ее сердце.

Арианна прошла на кухню. Отыскала старый стеклянный кофейник с ситечком внутри, поставила на плиту чайник. Чашка кофе поможет ей встряхнуться. Затем порылась в шкафах в поисках арахисового масла, решив, что стоит приготовить бутерброды в дорогу. Это будет лучше, чем бутерброды с колбасой, учитывая, что в кабине вездехода слишком жарко. Она задумалась, нравится ли Джошуа арахисовое масло, и улыбнулась тому, как много и как мало знает о нем.

Она уже принялась готовить третий бутерброд, когда нож вдруг замер в ее руке. Слегка склонив голову к плечу и прищурив глаза, она напряженно прислушивалась.

Она больше не слышала рева двигателя.

Прошла целая минута, прежде чем Арианна перевела дух. Покачав головой, она посмеялась над своей чрезмерной чувствительностью. Просто он уже далеко, вот и все. Он же рассказывал, что дорога длинная и извилистая, невозможно постоянно слышать шум мотора. Но несмотря на эти доводы Арианна так и не смогла отрезать очередной кусок хлеба. Невидящим взглядом она смотрела в окно, прислушивалась к тишине. Ее сердце подсказывало ей, что случилась беда.

Очень осторожно отложив нож, она повернулась и пошла из кухни вниз в холл. «Не медли, но и не паникуй», — говорила она себе, зная, что спешка может привести к приступу, чего она не может себе позволить. Не сейчас. Она шла по длинному коридору, которому, казалось, не было конца. Она уже видела свет в вестибюле, но он не становился ближе. Арианна заставляла себя шагать твердо, не торопясь. Наконец она добралась до чулана.

Неистовые удары сердца, казалось, эхом отдавались в гулкой пустоте помещения.

«Забудь, не слушай, — твердила она, — Если ты услышишь стук сердца и он станет громче и чаще, то это верный путь к панике»,

Руки не слушались ее, пока она стаскивала с вешалки красный комбинезон и, натянув его, застегивала молнию. Затем надела поверх своей обуви большие теплые башмаки Джошуа и туго зашнуровала их.

«Ничего страшного, — убеждала она себя. — Я только спущусь вниз по дороге, пока не увижу вездеход, широкая лопасть впереди расчищает снег, а Джошуа жив и здоров. Он помашет мне рукой, я помашу ему в ответ, и вернусь домой готовить бутерброды, немного посмеявшись над собой, потому что все в полном порядке».

Хотя умом она верила в это, но сердце опровергало здравые размышления. Арианна толкнула дверь и вышла из дома.

От серого дневного света она зажмурилась, глаза заслезились. Она заморгала, затем, прищурившись, посмотрела на бесконечное море снега, лежащее перед ней. На снегу остались широкие влажные борозды от снегоочистителя и два следа поглубже от огромных гусениц вездехода. Они сворачивали налево и исчезали в сосновой рощице, отмечавшей начало дороги.

— Джошуа! — крикнула она и, затаив дыхание, прислушалась.

Единственным ответом было эхо, потом осевший снег сполз с крыши гаража и глухо обрушился у нее за спиной.

— Джошуа!

Тишина.

Ари какое-то время стояла, не двигаясь, ее дыхание облачками пара плыло в холодном воздухе, взгляд устремлялся туда, где следы вездехода терялись из вида. Эта дорога ведет к Джошуа. Первым ее желанием было броситься туда, но что-то удержало ее. Ее сознание, вырываясь из-под контроля, возвращалось назад, в иное время, в иное место, к уродливым обломкам самолета, пропахавшим страшную борозду на земле. У Арианны засосало под ложечкой, и где-то в глубине ее сознания начал раскручиваться маховик паники.

Она зажмурила глаза и несколько раз глубоко вдохнула, сжимая колени, чтобы они не подогнулись под ней. «Все прекрасно, — снова и снова повторяла она как молитву. — Он остановил машину, чтобы убрать с дороги упавшее дерево, или у него кончился бензин, но с ним все в порядке, и в конце этой дороги нет трупов. Так что, Ари, двигайся, черт побери».

Она начала неловко пробираться по снегу, утрамбованному вездеходом. Затем ее ноги задвигались быстрее, и вскоре она, неуклюже размахивая руками, уже бежала. Холодный воздух врывался в легкие, стук сердца отдавался в ушах. Она опустила голову, сосредоточив все свое внимание на колее под ногами и не позволяя никаким мыслям отвлекать ее, точно так же она делала, когда в одиночку пыталась перейти мост. «Иди по дороге из желтого кирпича», — мелькнула странная мысль, и Арианна удивилась, почему ей на ум пришел «Волшебник из страны Оз».

От бега по скользкой колее у нее перехватило, дух, мышцы ног отчаянно болели.

С правой стороны приютилось несколько хилых деревьев, казалось, здесь проходила граница мира, поскольку земля за ними круто обрывалась в никуда. Поодаль несколько сосен храбро цеплялись за склон в тщетной борьбе с законом земного притяжения. Но их стволы уже отклонились от горы, словно ожидали неизбежного падения в долину.

Наконец преодолев особенно крутой подъем, она резко остановилась, и посмотрела на уходящую вниз колею. У нее упало сердце.

Полоса, проложенная широкими лопастями вездехода, как безумная, металась из стороны в сторону, на темных стволах деревьев виднелись белые отметины: вырвавшаяся из-под контроля машина содрала кору. Ниже на боку лежал сам вездеход, словно огромное желтое чудовище, застывшее в смертной муке, одна гусеница зарылась в снежное месиво, другая бесполезно торчала в воздухе.

Ари застыла как статуя. Взгляд остекленел и сделался пустым, словно перед ней возник самый страшный из ее ночных кошмаров. На какое-то время она вернулась в то состояние, когда ничто извне не доходило до нее, и это помутнение сознания защищало ее от страшной реальности. Но в следующее мгновение она стряхнула оцепенение и без размышлений побежала вниз по холму, спотыкаясь, падая и вновь поднимаясь на ноги.

Она нашла Джошуа. Он лежал, наполовину вывалившись из кабины вездехода. Его лоб пересекала глубокая рана, капли крови стекали на снег.

— Господи, — прошептала она, упав на колени и склонившись над ним.

Нет, это невозможно! Джошуа был ее спасителем, и не иначе. Как он может лежать здесь, раненый и беспомощный, когда рядом нет никого, кроме женщины, которая боится всего на свете и не может спасти даже себя?

Она сорвала с руки варежку, приложив пальцы к его шее, пыталась нащупать пульс. Стоило ей взглянуть в лицо Джошуа, как она вспомнила свою мать, а снег вдруг сменился зеленой травой, мир содрогался от ударов грома… Но тогда перед ней была ее мать, а не Джошуа, и она умирала…

Она зажмурила глаза, отгоняя видение. «Стоп, — скомандовала она своим мыслям, уносившим се туда, куда она совсем не хотела возвращаться. — Хватит, довольно, прекрати…»

— Ари?

Ее глаза вновь обрели фокус, и она увидела, что Джошуа смотрит на нее со слабой болезненной улыбкой.

— О чем ты задумалась? — поддразнил он, пытаясь опереться на локоть, но сил не хватило, и рука бессильно упала на снег.

Слезы катились по ее щекам, падали на его парку, но ее голос был на удивление спокойным.

— Не надо разговаривать. — Она вытерла ему лицо, словно это он плакал.

— Тормоза отказали, — пробормотал он, его взгляд то блуждал, то сосредотачивался на ней, потом глаза его снова закрылись.

— Джошуа, — в отчаянии прошептала она, — Джошуа!

Ее глаза и руки устремились к голубой жилке на его шее, пульс слабо, но ровно бился под ее пальцами. Она должна бороться за его жизнь.

Казалось, путь до дома протянулся на тысячи миль и все в гору, Снег и тяжелые большие ботинки мешали ей, сердце грозило выпрыгнуть из груди, но она ничего не замечала. Волнение, которое подгоняло ее сейчас, было четким и понятным, адреналин разливался в крови, оставляя мозг полной ясности.

Наконец добравшись до дома, она остановилась, хватая ртом воздух. Единственный вопрос терзал ее сознание — что делать?

«Или к телефону», — сказала она себе, ворвавшись в дом и оставляя на полу мокрые следы. Она не забыла, что телефонная связь прервана, но вдруг случится чудо? Во всяком случае, прежде чем переходить к следующей возможности, стоит испробовать эту. «А какая следующая», — спрашивала она себя, прижимая к уху безмолвную трубку. Казалось, даже дом затаил дыхание в ожидании, что произойдет дальше. Зола в камине стала серой и холодной, огонь погас.

Ари осторожно положила трубку, думая о том, что в действительности все очень просто. Нужно добраться до города и вызвать подмогу. Она должна спасти его, и кроме нее некому сделать это.

Она с усилием сжала виски, стараясь стереть воспоминания о том, что произошло в прошлый раз, когда она пыталась помочь тем, кого любила.

— О Господи, — всхлипнула она, чувствуя неимоверную тяжесть. Разве можно выдержать такое дважды за одну человеческую жизнь? Единственная возможность избежать этой страшной ответственности — это найти какое-нибудь укромное местечко, где можно спрятаться, где тело и мозг, наконец, сольются вместе и погрузятся в сон.

Отяжелевшие веки опускались так медленно, что она видела густую завесу своих ресниц. «Отдохни, — нашептывал тихий голос. — Просто поспи, пока все кончится, поскольку все, что ты делаешь, бесполезно. Ты можешь молиться, кричать, плакать, бежать изо всех сил, но это ничего не изменит, Когда ты вернешься с подмогой, Джошуа уже умрет, как умерли твои родители, и ни за что на свете ты не сможешь этого изменить».

— Нет, — сказала она с твердой решимостью и резко открыла глаза. — На этот раз нет.