Охота

Глава 15

К тому времени, как я добралась до заправочной станции, дождь уже лил как из ведра. Я быстро перекусила и избавилась от излишков магии, готовясь к путешествию на Остров Дьявола.

Так как мне уже было пора выходить, я быстро осмотрела буфет в поисках того, что можно прихватить с собой для Лиззи. Мой отец снабдил заправку очень хорошо. Но я жила здесь всего несколько недель, а то, что мы находили с Мозесом, обычно сразу отправлялось в клинику, поэтому сейчас мне пришлось копаться в тайниках. Я не могу обустроить себе огород, ведь возделанная земля всегда указывает на наличие активности. Участок, располагающийся близко к заправочной станции, будет слишком приметен, а мне нельзя так рисковать.

У меня оставалось большое количество сух-пайков и кое-чего еще, что я не могу есть чаще, чем требуется, включая консервированное мясо, которое так любит Мозес, хотя мое не испорчено. Но я решила, что могу поделиться банкой измельченных помидоров, так как в Новом Орлеане все еще очень жарко для красных соусов и супов. Также я не планировала делать и тыквенный суп, поэтому банка консервированной тыквы тоже пошла в комплект. Пара рулонов марли, бутылка спирта и еще одна с перекисью.

«Немного, но хоть что-то».

Когда над опустевшим Новым Орлеаном взошла луна, я накинула жакет поверх топа с джинсами, уложила продукты в наплечную сумку и покинула заправочную станцию.

Мне предстояло проделать путь не менее пяти километров, но я люблю прогулки по ночам несмотря на то, что сегодня более уставшая, чем обычно. Темнота позволяет мне чувствовать себя незаметной, что придает мне сил. Мне можно спокойно идти мимо домов и аллей и, пока я веду себя осторожно, могу видеть все и при этом оставаться невидимой.

К Острову Дьявола я прокладывала свой путь через разные кварталы — Бьенвиль, Лафит, Эспланада, Орлеан. Названия которых являются частью истории города несмотря на то, что сейчас большинство из них пусты. Почти всегда дело ограничивалось парой домов, в которых был включен свет или горели свечи. Большинство же домов оставались темными, одиноко стоя в тишине, как будто дожидаясь момента, когда их семьи снова вернуться домой. Новый Орлеан из тех городов, которые предпочитают темноту. Тени скрадывают острые углы, а лунный свет придает загадочности.

Сегодня я решила перейти через канал, планируя оказаться на проспекте Святого Луи. Если бы я проследовала прямо к реке, то прошла бы мимо дома № 2. Как и большинство коренных жителей Нового Орлеана, я испытываю любовь к старым городским кладбищам, к высоким узким надгробьям, к истории и странному сосуществованию вуду и католицизма.

Я чуть не закричала, когда передо мной выскочил кот, черный гладкошёрстный с зелеными глазами, которые в темноте мерцали золотом.

Он сел на тротуар, разглядывая меня с любопытством.

«Может, мне стоит завести кота? Может, если кто-то будет ждать меня по возвращении домой, это положительно скажется на мне? Мой отец припас кошачьих консервов на заправке, может, он со временем собирался завести кота?»

Я бы сказала, что иметь кошку было бы намного менее эмоционально рискованно, чем встречаться с парнем, за исключением того, что раньше у меня была кошка. Ее звали Маджестик, и она позволяла мне быть ее хозяйкой до начала войны. Она сбежала после первой атаки Валькирий на Новый Орлеан и больше не возвращалась.

На коте, который сейчас смотрел на меня, не было ошейника или других меток, поэтому я задала вопрос:

— Хочешь пойти со мной и жить на заправочной станции?

Слова не возымели волшебного действия. Кот со звуком, похожим на надменное фырканье, задрав хвост, побежал в сторону темной улицы и скрылся в темноте. Думаю, он предпочел свободу, как бы тяжела она ни была, положению пленника.

Я поправила сумку и вновь двинулась в путь. И прошла примерно квартал, когда за моей спиной послышались шаги.

Мое сердце забилось с удвоенной силой. Но это была не первая моя ночь в городе. Если это были Сдерживающие, это была бы не первая моя драка с ними за сегодня.

Но, так или иначе, мне надо было знать точно. Я остановилась, притворяясь, что завязываю шнурок, шаги тоже затихли. Я снова начала идти, и шаги возобновились. Один квартал, затем еще один, и еще.

Он или она шли позади меня в десяти метрах. И либо этот человек был не очень хорош в слежке за людьми, либо не боялся быть обнаруженным.

К сожалению, мониторы магии в этой части города работают исправно, чем ближе ты к Острову Дьявола, тем лучше за ними следят. Это означало, что мне снова придется плутать среди деревьев. Или исполнить нечто похожее в условиях Нового Орлеана.

Я добралась до места с четырехсторонним знаком «стоп» в округе из пальм и креольских коттеджей. Завернула за угол, что скрыло меня от глаз преследователя, затем ринулась к следующему коттеджу в узкое пространство между домами.

Осмотрев землю в поисках чего-нибудь, чем я могла бы воспользоваться, подхватила кованный прут, который скорее всего когда-то был частью оконной решетки, судя по изогнутому металлу по его краям.

Шаги стали ближе. Я, рассчитав время, выпрыгнула из укрытия с вытянутым прутом.

И уставилась в глаза Лиама.

— У тебя есть последнее желание? — Мой голос был настолько резким, насколько это было возможно при разговоре шепотом.

Дома вокруг нас были темны, но это не значит, что никто нас не услышит.

— Ничего конкретного, — ответил он, глядя на железный прут. Кончиком пальца он отвел его в сторону. — Милое оружие.

— Что смогла найти. Ты что, черт тебя раздери, здесь делаешь? Мы же решили, что я пойду одна.

— Ты решила. Я не давал своих комментариев на этот счет. Тебе не стоит бродить в одиночку.

— Я могу о себе позаботиться.

— Знаю, — произнес он. — Несомненно, можешь. Но, может, у тебя есть кто-то, кто тебе в этом поможет.

Я уставилась на него, слов не находилось.

— И как я должна на это реагировать?

— Положительно.

«Если проигнорировать инсинуацию, должна отметить, что неплохо иметь напарника на случай неприятностей, и мне кажется, что путешествие на Остров Дьявола пойдет ему на пользу».

Я вздохнула и отбросила прут.

— Полагаю, если я предложу тебе пойти домой, ты все равно тайком последуешь за мной?

— Скорее всего.

— Ты пойдешь туда, куда я скажу. И не смей рыскать по округе в надежде попасть в свой дом.

В его взгляде появилась тяжесть.

— Я знаю, что мне нельзя туда возвращаться.

— Хорошо, — произнесла я и принялась идти. — Ты имеешь хоть какое-нибудь представление, какой ты шумный? Я слегка удивлена, что Сдерживающие не услышали твоих шагов и не выслали патруль.

— Думаю, ты проводишь слишком много времени с Мозесом.

Я удивленно приподняла брови, а он просто улыбнулся в ответ.

— Это ты нас познакомил.

— Ага, поэтому часть вины лежит на мне.

— Всего лишь часть?

— Не более девяноста-девяноста пяти процентов.

Он был спроектирован, чтобы держать Паранормальных внутри, чтобы отделить их от людей внутри и за пределами зоны, чтобы держать нас в безопасности от их магических интриг. Но также он был создан и для устрашения, и бетонные стены, огораживающие бывший район Мариньи, который сейчас является Островом Дьявола, очень даже этому способствовали. Он больше, чем просто мрачный. Бетон, сталь, колючая проволока и решетка под напряжением над головой, которая не позволяет сбежать тем, кто умеет летать, и держит в страхе.

Одна из секций стены, восстановленная после битвы, была светлее старых, но решетка все еще светилась жутким зеленым цветом, бликуя на мокром асфальте. Если прислушаться, можно было услышать гудение электричества и шипение сгорающих пылинок.

— Мы пойдем в сторону квартала, — сказала я Лиаму и направила его к верхушке треугольного склона, а не к недавно отстроенным главным воротам, которые находятся со стороны, обращенной к реке.

Мы прошли в направлении реки, некоторое время прячась в тени дуба через дорогу, ветви которого укрывали нас, словно охраняя.

Из-за взрывов Ревейона пострадал большой кусок стены. Сдерживающие воспользовались возможностью и укрепили основание так, чтобы построить погрузочный док. К доку только что подъехал ярко-желтый грузовик, припарковавшийся так, что его передняя часть была обращена к улице, а агенты вытаскивали коробки из задней части и складывали их вдоль бетонной платформы. Прожекторы освещали станцию дока, подсвечивая красную полосу на передней панели грузовика и надпись «СДЕРЖИВАЮЩИЕ», написанную печатными буквами в обратном порядке на лобовом стекле, чтобы водитель автомобиля перед грузовиком мог прочитать текст в зеркале заднего вида.

— Что ж, — произнес Лиам, когда мы подошли к доку. — Впечатляет.

Он поднял взгляд на огромные стальные ворота, которые обеспечивают безопасность погрузочной платформы, когда она не используется.

— Добро пожаловать к новенькому служебному входу, — сказала я. — Бред, конечно, но им понадобилась террористическая атака местного населения, чтобы его построить.

— Раньше они были сосредоточены только на удержании, — произнес Лиам. — Они хотели, чтобы Пара находились за стеной, подальше от всех остальных. Это было их главной заботой. Вероятно, никто не предполагал, что тюрьма все еще будет здесь семь лет спустя.

— Кто же виноват, что они так плохо планируют? — сказала я.

— Они так планировали намеренно, — ответил он, и мы увидели, как агенты начинают загружать что-то в только что опустошенный кузов грузовика.

— Вывоз вещей с Острова Дьявола? — задался он вопросом, пока мужчина грузил неоново-оранжевую коробку в грузовик, краска которой была настолько яркой, что почти светилась в темноте.

— Похоже на то, — ответила я. — Пошли.

Мы с Лиамом прошли еще метров пятнадцать вдоль стены. Затем я остановилась и указала на маленькую металлическую дверь в стене, к которой вели три бетонных ступени.

— Дверь ведет в коридор, а он ведет в маленькую комнату одной из пристроек в задней части клиники, — пояснила я. — Дверь открыта, а Лиззи оповещена. Только у нее одной есть туда доступ.

— То есть она может покинуть Остров Дьявола, если захочет.

— Может. Она могла бы это сделать еще во время битвы. Но не стала. Это не про нее.

— Она остается внутри, соглашается продолжать заботиться о пациентах, а они не устанавливают камеры на двери, чтобы ты могла доставлять припасы, — сказал Лиам. — Хорошее решение.

— Это компромиссное решение, но это лучше, чем ничего.

Это напомнило мне, почему мы с Мозесом тайком пробираемся в старые заброшенные дома, полные грусти и несбывшихся надежд. Потому что на другом конце этого коридора находятся Пара с ранами, которые до сих пор не удалось залечить, и Восприимчивые, ставшие Духами. Люди, которых нам никогда не удастся спасти.

— Давай подождем минуту, — сказала я.

То, что в округе рядом с дверью не было камер, еще не означало, что в округе не было патруля, который мог бы нас заметить.

— Агенты низкого ранга не должны быть в курсе этого, — пробормотала я, отходя назад, когда мимо нас пронеслась пара агентов на джипе. — Только Гуннар и пара вышестоящих, и даже в этом случае мы придерживаемся политики «не спрашивай, не говори». Я делаю так, чтобы меня не поймали, а они не приходят с проверками.

— Мне это не нравится, — прошептал Лиам. — Я все понимаю, но мне это не нравится.

— В Зоне много того, что может не нравиться, — произнесла я, вытягивая цепочку из-под футболки. — Но мы все равно остаемся в ней.

Я подождала, пока джип не скроется за углом тюрьмы, затем тронула его за руку.

— Пойдем, — сказала я, и мы быстро перебежали улицу и взлетели по лестнице.

От моего внимания не укрылось то, как он прижался ко мне спиной, прикрывая меня своим телом, пока я возилась с замком. Но я не собиралась на это жаловаться. Я открыла замок и толкнула дверь.

Как всегда, я была готова к тому, чтобы обнаружить поджидающего нас агента Сдерживающих, и даже почувствовала, как Лиам напрягся позади меня, видимо, думая о том же. Но тем временем коридор, тускло освещенный и не очень гостеприимный, был пуст.

— Ей может понадобится пара минут, — тихо сказала я, проходя внутрь.

— Мне закрыть дверь?

— Хочешь находиться на Острове Дьявола с закрытой дверью за твоей спиной?

— Нет, — ответил он.

И это сказал человек, который жил на Острове Дьявола. Он прикрыл ее так, чтобы у агентов снаружи это не вызвало никаких подозрений, но не настолько, чтобы захлопнулся замок.

— Что дальше? — спросил он.

Я откинулась на голую бетонную стену.

— Теперь мы подождем.

Шли минуты. Пять, десять, пятнадцать. Самое мое большое ожидание длилось семь минут. Мы могли бы уйти, оставив пакеты, и Лиззи бы их нашла сама, но нам надо было с ней поговорить.

И все же. Пятнадцать минут ощущались как вечность. Я уже начала было думать, что какой-нибудь придирчивый агент инспектирует Лиззи, когда с другого конца коридора открылась дверь. Мы подскочили и насторожились.

Внутрь вошла Лиззи, закрыв за собой дверь. Она была одета в светло-голубую форму, на коже виднелись огненные разводы, которые двигались в подобии танца, оживляя татуировки. Но это были не чернила, это был настоящий огонь, впечатляющая и опасная часть того, кем она является.

Она кивнула мне и одарила Лиама недоверчивым взглядом. Мне пришлось проявить себя, чтобы она смогла доверять мне, по крайней мере насколько она вообще была готова доверять. Но Лиам был в самоволке в течение долгого времени, и, если судить по выражению ее лица, она не была в восторге от того, что он ушел.

Она прошла вперед, но, поскольку на ней были резиновые башмаки на толстой подошве, ее шагов почти не было слышно.

— Извините за задержку. Небольшая проблема, но уже все в порядке. — Она посмотрела на Лиама. — Я слышала, ты вернулся.

— Это так.

— Все Сдерживающие только о тебе и гудят, — она бросила взгляд на меня. — И о тебе тоже. Слышала, вы устроили довольно впечатляющее шоу сегодня утром.

— Мы проверяли дом Бруссарда. Они нас застукали.

— И вы спасались бегством, — она наклонила голову, рассматривая синяк Лиама на скуле. — Болит?

— Приятного мало.

— Готова поспорить, что так и есть.

— Ты слышала что-нибудь о Бруссарде? — спросила я. — О том, почему его убили, или кто его убил?

Она покачала головой.

— Ведется много дискуссий на эту тему, убил его Лиам или нет. Многие жалуются на Бруссарда. Но это всего лишь разговоры. Кто-то говорит, что это один из членов Ревейона, которых не поймали, может это кто-то из завидующих позиции Бруссарда Сдерживающих, но ничего конкретного. Никаких имен.

Я кивнула.

— Ты слышала о Пара и Вашери?

Лиззи кивнула.

— До меня доходили слухи. Здесь я ничего подобного не наблюдала. Только обычные жалобы.

— Есть какие-нибудь идеи на этот счет?

— Основываясь на том, что я знаю, похоже на какую-то инфекцию. Очень серьезную, может быть, влияющую на кровь или кости. Системную инфекцию, с которой им трудно справиться.

— Такое обычно заканчивается фатально? — спросила я.

— Конечно, такое может случиться без правильного ухода. Среди прочего лихорадки очень опасны и могут вызвать большие неприятности. И по мне красные пятна на теле ни что иное как петехии[35].

— Повтори это слово, — попросил Лиам.

— Петехии, — повторила Лиззи. — Красные пятна. Они могут быть вызваны внутренним кровотечением, что прорывается на поверхность через кожу. Может указывать на сепсис — когда инфекция распространяется по всему телу, а иммунный ответ делает ситуацию только хуже.

— То есть ты предполагаешь, что это все же инфекция?

— Судя по тому, что слышала, — ответила Лиззи. — Я нахожусь от них очень далеко, пациентов не видела и основываюсь на сообщениях от неспециалистов и одного человека по вызову, который был в Вашери.

— По вызову? — спросила я.

— Врач по вызову, — ответила Лиззи с улыбкой. — Доктора-волонтеры, которые перемещаются по Зоне. Они спасают жизни, но как личности очень необычны.

«Каждый день узнаю что-то новое».

— Мой персонал оповещен о симптомах. Если мы увидим что-нибудь подобное, то дадим вам знать. — Черты ее лица смягчились. — Передай Малахи, что мне жаль.

— Передам.

Лиззи перевела взгляд на Лиама и смотрела на него какое-то время.

— Ты ушел из-за магии?

— Ага, — ответил он немного погодя. — Да, из-за нее.

Она кивнула, снова осмотрев его.

— Я ее вижу.

Это заставило меня почувствовать себя глупой. Я думала, что она пялится на него из-за того, что ей обидно и она злится, и пытается понять, как сильно она на него обижена и зла.

— Как Элеонора? — спросила я.

— Не совсем. Обычно у меня так не получается, — ответила она и, нахмурившись, посмотрела на меня. — Твою я не вижу. Но вокруг Лиама видна аура. Дымка.

— Эта магия когда-то принадлежала Иезекиилю.

— А он был Восприимчивым.

Лиам кивнул.

Лиззи подалась вперед, и прищурившись оглядела его.

— Восприимчивый плюс человек не должны равняться Восприимчивому, не так ли? Если в твоей ДНК нет еще чего-то. В конце концов, Элеонора была поражена оружием. А это не совсем обычный способ получения магии.

— Я бы вернул ее обратно, если бы мог.

— Я это вижу. Я вижу, что ты борешься с ней.

Кажется, его это удивило.

— Я не борюсь с ней. Думаю, это она борется со мной.

На этот раз она улыбнулась.

— Магия в теле человека. Конечно, она борется.

— Потому что Иезекииль был злом.

— Он не был злом. — Она достала стетоскоп из кармана и накинула на шею. — Он умирал. Умирал из-за магии.

Такая судьба ждала всех Восприимчивых, которые не научились контролировать магию. И это было одно из самых важных различий, которое должен был осознать Лиам.

— В этом не было вины магии, — сказала она. — Или его. Я не оправдываю того, что он сделал. Он был несчастным недалеким дураком. Но что, если бы у него были правильные инструменты? — Она пожала плечами. — Может быть, история была бы иной.

Она сделала еще один шаг к Лиаму.

— У тебя есть инструменты. У тебя есть знания и люди. Пока ты будешь находиться подальше отсюда, все с тобой будет в порядке.

«Кажется, когда-то она сказала мне примерно то же самое».

— Делаю все, что в моих силах, — произнес Лиам.

— Хорошо. Каждый из нас делает то, что может, — Лиззи задумчиво посмотрела на меня. — И говоря о том, что в наших силах, что ты принесла для меня сегодня?

Я открыла сумку и передала ей продукты. Она сложила их в помятый пластиковый пакет, который вытащила из кармана.

— Замечательно, — сказала она, держа в руках квадратную бутылку с перекисью водорода. — Удивительно хорошо помогает при ранах от холодного железа.

Паранормальные не исцеляются от ран, нанесенных оружием из холодного железа. Именно поэтому оно оказалось столь эффективным и изменило ход войны.

— Я совершила глупость, не попробовав ее раньше, я считала, что она подходит для лечения людей, но не Пара. Ее даже не существует в Запределье.

Кто-то поскребся в двери со стороны клиники, из-за чего мы с Лиамом резко развернулись, готовясь к драке. «Агент Сдерживающих или Дух, сбежавший из своей комнаты?»

— Не беспокойтесь, — произнесла Лиззи. — Просто посетитель. — Она положила бутылку в сумку к другим продуктам, затем двинулась обратно к двери. — Кое-кто хочет тебя видеть.

Лиззи открыла дверь и сделала шаг в сторону.

— Заходи, — сказала она.

Там у двери в ожидании сидел Фостер Арсено, золотистый лабрадор Элеоноры и очень хороший друг Лиама.

Лиам что-то тихо пробормотал, что-то на каджунском, и опустился на одно колено. Фостер бросился к нему, виляя хвостом, словно торнадо.

— Ох, приятель, — проговорил Лиам, прижимаясь лицом к собачьей шее. — Прости меня.

Мне пришлось закинуть голову к потолку с флуоресцентными лампами и заставить себя дышать, чтобы не дать пролиться слезам. Когда Фостер заскулил, словно бы жалуясь, я засмеялась и дала волю слезам, вытирая их с лица.

— Думаю, он зол на тебя, — с ухмылкой сказала Лиззи.

— Он должен быть зол на меня, — произнес Лиам, почесывая Фостера под подбородком, отчего он ритмично постукивал об пол задней лапой. — Его я тоже оставил.

— Это да, — согласилась она. — Гэвин отвел его к Пайку, а Пайк привел его ко мне сразу после битвы. Он хотел воспользоваться шансом выбраться наружу и беспокоился о том, как Фостер это воспримет. Я сказала, что найду ему семью, пока тебя не будет, разрешив остаться в клинике на пару дней. Я надеялась, что это может принести пользу пациентам.

— Принесло?

— Принесло, — ответила она, поглаживая Фостера по голове. Высунув язык, он растянулся на полу и получал удовольствие, купаясь во внимании. — И теперь не представляю, как я смогу без него. Пара его любят. И, похоже, он успокаивающе влияет на Духов.

Я подняла голову.

— Правда?

Она кивнула.

— Терапия животными не исцеляет, но помогает. Я не уверена, за счет чего, но мне на самом деле это и не важно. Все, что делает их жизнь проще и не причиняет вреда другим, для меня хорошо. — Она посмотрела на меня. — Лучше собака, чем постоянный прием седативных.

Я кивнула. Этот выбор мне был понятен.

— Как дела у Пайка? — спросил Лиам, поглаживая бок Фостера. — Клэр сказала, что его поймали.

Она улыбнулась.

— У Пайка? Дела у него отлично. Живет в твоем доме.

Лиам открыл рот, но решил поступить мудро и закрыл его.

— Думаю, я ему обязан.

— Еще как обязан, — Лиззи вздохнула, потом посмотрела на Фостера. — Готов вернуться к работе?

Он протяжно гавкнул, что прозвучало словно песня, поднялся на ноги и направился к двери.

— Если бы весь наш персонал был таким эффективным, — сказала она с улыбкой. Затем посмотрела на Лиама. — Рада тебя снова видеть. Но ты совершили чудовищную ошибку, сбежав.

Она перевела взгляд на меня, затем снова на него.

— Может быть, у тебя есть шанс это исправить. На твоем месте я бы умоляла.

Это была та нота, на которой я была рада с ней попрощаться.

Когда-то это место было рынком, местом встреч, местом обсуждений и протестов. И это было место для радости, где танцы, музыка и дух товарищества, по крайней мере на некоторое время, помогали справиться с жизненными трудностями.

Площадь Конго — это парк, который располагается в Квартале со стороны озера, недалеко от улиц Рэмпарт и Святого Петра. Когда-то она была полем на окраине города, затем парком с кирпичными дорожками и деревьями, и некоторое время, пока шла война, она была местом, где доктора натянули тенты, чтобы помогать пострадавшим в битве. Потом тенты убрали, а дождь смыл пятна крови, оставленные на дорожках. Даже сейчас на кирпичах все еще виднелись царапины от боевых действий и большие выбоины, которые образовались там, куда попадало оружие Паранормальных.

Но это не остановило целеустремленных людей от того, чтобы вернуть себе парк. Потому что он был важен для Нового Орлеана, для выживших.

Хоть на улице уже было темно, в парке находилось около сорока человек. Одна из женщин продавала яка-мейн[2] из кастрюли, стоявшей в кузове ее грузовика, а рядом с ней мужчина поджаривал бенье[37] в огромном котле. В одном из углов красивая темнокожая женщина с тиньоном[38] на голове слушала маленькую пожилую даму со светлой морщинистой кожей, лет восьмидесяти или девяноста, которая была напротив нее и украдкой промокала слезы. Женщина, жрица или чародейка, достала что-то из скрытого кармана в своей юбке, сунула в руку пожилой женщины и отослала ее. Может быть, это был гри-гри[39], могущественная магия вуду, которая запрещена, как любая другая ее форма.

Но все это было второстепенным и служило для привлечения к основному действу — музыке и танцам.

В центре парка располагался круг, образованный из мужчин и женщин с барабанами разных форм и размеров. Некоторые были довольно портативны, чуть больше бубнов. Другие — более тридцати сантиметров в длину и крепились широкими лямками к шее и плечам. Некоторые были слишком большими, чтобы держать их, их глянцевые сосуды в хромированных подставках казались слишком прекрасными, поэтому с трудом верилось, что они смогли пережить войну.

Но они пережили и теперь создавали — по одному барабану за раз — песню, которая была такой же многослойной и сложной, как и сам город.

Рат тат. Рат тат тат. Рат тат. Рат тат тат.

Фум. Бум бум. Фум. Бум бум.

Чик чик чик. Чик чик чик. Чик чик чик. Чик чик чик.

Напротив барабанщиков танцевали женщины. Они были одеты в белые блузки и юбки-солнце всех возможных цветов, а колокольчики на их лодыжках добавляли еще один слой в мелодию, когда они вращались, топали ногами, размахивали руками.

Ритм наполнял мое тело, словно сердце подхватило его. На какой-то короткий момент показалось, что война никогда не приходила в Новый Орлеан. Как-будто туристы скоро вновь выстроятся в очереди в кафе «Дю Монд»[40] и магазины вуду, а Бурбон-Стрит вновь обретет вид гигантской хмельной вечеринки.

— Вот почему мы остались, — тихо сказал Лиам. — И именно поэтому мы боремся.

Я была полностью с этим согласна.

Была уже почти полночь, когда мы добрались до заправки. Мы остановились неподалёку от нее, соблюдая предосторожность.

— Спасибо, что позволила мне присоединиться. Было здорово увидеть Фостера.

— Было здорово, что ты с ним встретился.

Он кивнул, и мы постояли какое-то время в тишине, которая была почти дружеской, если опустить летающее в воздухе напряжение.

Никто из нас не был готов уйти. Никто из нас не был готов сблизиться.

— Мне пора идти внутрь, надо хоть немного поспать.

Он кинул, но при этом его тело напряглось. Он хотел протянуть ко мне руку, как я поняла. Хотел прикоснуться, но боролся с этим желанием и сдерживал себя. Мы держали дистанцию, потому что еще не нащупали, где простираются наши границы комфорта и доверия. «Но, думаю, сегодня нам найти их не удастся. Не на улице в темноте».

— Спокойной ночи, Лиам.

— Спокойной ночи, Клэр.

И мы разошлись в разные стороны.