Охота

Глава 17

Когда мы вернулись к Мид-Сити, я поняла, что, несмотря на то, что мне нравятся формы Скарлет, мне не нравится ее подвеска.

— Что ж, — произнес Гэвин, — это было увлекательное путешествие.

— Что это была за бумага, которой ты размахивал?

— Регистрация на машину, — с ухмылкой ответил Гэвин.

«Так и знала».

— Не хочешь нам рассказать, что там произошло? — Вопрос задал Гэвин, но я почувствовала на себе и взгляд Лиама.

Мне пришлось выдавливать из себя слова, в то время как от эмоций у меня все сжималось в груди.

— Это была Лора Блэквелл. Женщина, имя которой было на счете «АДЗ Лоджистикс». Президент компании.

На мгновенье в машине повисла тишина, полагаю, они размышляли, надо ли просить меня уточнить информацию. Я избавила их от этих метаний.

— Она моя мать, — сказала я, смотря на проносящиеся мимо здания.

— Твоя мать? — тихо произнес Лиам. — Она не умерла.

— Нет. Мой отец лгал мне.

«И я все еще размышляю над этим его поступком».

— Она бросила моего отца и больше нами не интересовалась. Думаю, он хотел перелистнуть эту страницу своей жизни.

— Клэр, мне жаль.

Я кивнула.

— Об «Икаре» она мне ничего не рассказала. Сказала, что будет защищать то, что считает своим.

— И даже успела сдать свою собственную дочь Сдерживающим, — проговорил Гэвин, затем тихо присвистнул. — Какая хладнокровная сука.

— Не буду спорить. И, как я думаю, теперь Сдерживающие объявят за меня награду.

— И за меня, — радостно сказал Гэвин, пошевелившись на сиденье, отчего вжался в наши с Лиамом плечи еще сильнее. Возможно, когда эту машину строили, люди были меньше. Или она была не предназначена для высоких и широкоплечих братьев Куинн. — Давно пора, черт возьми. Теперь мы три amigos[42] в розыске.

— О, боже, — пробормотал Лиам.

— И вот вам еще один вопрос от меня, — сказал Гэвин. — Как Кроули умудрился добраться туда так вовремя? Это, блин, уж слишком большое совпадение.

— Не может это быть совпадением, — произнесла я. — Или они следили за зданием, полагая, что мы можем там объявиться, если мы как-то связаны с «Икаром», что не видится мне особо возможным, или кто-то изнутри позвонил Кроули, когда увидел меня.

— А Сдерживающие в это время патрулировали в округе, — сказал Гэвин. — Еще больше доказательств, что Сдерживающие как-то с этим связаны.

Мне не понравилось, к чему это ведет. Но связь со Сдерживающими была неоспорима.

— Чем больше мы узнаем об этом, — произнес Лиам, — тем сильнее приближаемся к Сдерживающим.

Гэвин кивнул.

— И тем больше они пытаются нас устранить.

— У нас осталось мало времени.

Лиам имел в виду себя, меня, Гэвина и всех остальных, кто находился в бегах. Он имел в виду и Новый Орлеан. И он имел в виду Паранормальных. Все по-прежнему пропитано войной, которая так и не закончилась. Изменилась лишь тактика.

— Ага, — промолвила я. — Снова что-то назревает. И кто-то не хочет, чтобы мы об этом узнали.

Больше ни к чему не придя, мы направились к Мозесу. Наше там присутствие могло быть для него рискованным, но другого варианта у нас не было.

Мы вошли внутрь, обнаружив Мозеса за компьютерным столом с открытой банкой консервированной фасоли с торчащей из нее рваной крышкой.

— Обед? — спросил он с улыбкой, но она испарилась, когда он разглядел нас. — Что, черт возьми, произошло? Вы опять попали в передрягу?

— К зданию нагрянули Сдерживающие, а вместе с ними и Кроули со своими ублюдками.

Лиам вытащил из кармана носовой платок, затем подошел и прижал его к моему виску.

— Скорее всего стекло, — тихо сказал он, сосредоточенно смотря на меня, пока придерживал мой лоб. Я не чувствовала этот порез, по крайней мере, отдельно от миллиона других маленьких травм, пока он не прикоснулся.

Я вздрогнула, с шипением втянув воздух.

Лиам замер.

— Ты в порядке?

Я кивнула.

— В порядке. Спасибо.

Он поднял мою руку, приложив ее к платку.

— Подержи вот так.

— Хорошо.

Когда Лиам отошел, на меня посмотрел Мозес, несколько раз комично приподняв брови. Я прищурилась, посмотрев на него в ответ, отчего его щеки покрылись румянцем.

В комнату вошел Малахи, осмотрев нас, он нахмурился.

— Что произошло?

— Если коротко, — ответил Гэвин, — Клэр только что выдала себя своей матери, которая работает в «АДЗ», за всех нас объявлена награда, а Кроули и Сдерживающие устроили перестрелку за вознаграждение. — Он поднял палец. — И мне пришлось избавиться от «Ровера», а Клэр знает, как завести машину без ключа.

Малахи посмотрел на меня, и по его взгляду было видно, что он и переживает и злится на меня.

— Опасно было выяснять с ней отношения. Но, видимо, необходимо.

Я просто кинула в ответ, чувствуя себя ужасно из-за этого напоминания.

— Не стоит ругать ее за попытку поговорить с семьей, — сказал Мозес. Он наклонил голову в сторону. — Она была у «АДЗ», да?

Я кивнула.

— Она направлялась в здание. И натравила на нас Сдерживающих.

— Не удивлен, что твой отец избавился от нее. Должен сказать, это прекрасное избавление.

Но мой отец не избавлялся от нее. Это она так поступила, бросив его и меня, причем достаточно рано, потому-то я ничего не успела запомнить о ней.

Слезы то ли от печали, то ли от разочарования, то ли от сдерживаемых эмоций, наполнили мои глаза, и я отвернулась, чтобы проморгаться.

— Мне нужно подышать, — сказала я и быстро вышла, пока меня никто не остановил.

Я шла по улице среди бела дня, злая и достаточно в тот момент расстроенная, чтобы осмелиться бросить вызов Сдерживающим. Я бы истратила на них все, что у меня было. Каждый грамм магии. Я так устала от притворства.

Двумя домами ниже желтого дома Мозеса находился коттедж, под навесом переднего крыльца которого были прикручены качели. А от одного угла дома к другому тянулись пластиковые бусы в форме пряничных человечков, которые, скорее всего, никогда не испортятся.

Я проверила железные цепи качелей и деревянную сидушку. И убедившись, что она выдержит, села и оттолкнулась ногами. Качели раскачивались вперед, назад и снова вперед. Я закрыла глаза и позволила себе погрустить, позволила печали накрыть меня, словно темной водой у «Безумной горы».

Я слышала, как он идет ко мне, его шаги по дорожке. Лиам приближался целеустремленно. Не медленно, но целенаправленно. Не торопясь.

Когда он поднимался на крыльцо, было слышно скрип досок. Я оставалась с закрытыми глазами, позволяя ему смотреть на меня.

— Я хотел бы спросить тебя, как ты, но мне кажется, это глупый вопрос.

— Я не знаю, кто я, — я вытерла рукой глаза и щеки.

Тишина, а затем:

— Можно мне сесть?

Я открыла глаза, перебралась на одну сторону качелей и обхватила рукой одну из цепей. Качели дернуло, когда он сел, но они выдержали.

— Я разочарована, — произнесла я. — Имеет ли это значение?

Он оттолкнулся.

— Имеет.

— Я чувствую себя глупо, говоря об этом. Я разочарована в своей матери. Я думала, она умерла, что у меня не было и шанса, чтобы когда-нибудь ее увидеть. А сейчас у меня есть эта возможность, но она не такая, какой я бы хотела ее видеть. Даже не рядом.

— Она никогда и не была такой, — тихо сказал Лиам.

— Знаю. И это больнее всего.

— Нет ничего неправильного в том, чтобы скорбеть.

— Наверное.

Я откинула голову на спинку качелей, посмотрев на потолок крыльца. Кто-то нарисовал там фреску — люди, идущие по улице позади жениха и невесты, всех возможных цветов и оттенков. В некоторых местах были протечки, в других — отслаивающаяся краска. Но она все равно прекрасна демонстрировала все то, что когда-то здесь было изображено.

— До войны, — я слышала свой голос словно со стороны, — когда другие дети ходили по магазинам со своими мамами, или когда их мамы забирали из школы, я представляла, как бы это могло быть у меня. Мой отец очень старался, чтобы я не чувствовала себя уязвленной. Но это не помогало. Я чувствовала себя другой, но не скорбела из-за этого, потому что на самом деле ничего не теряла.

— Потому что к тому моменту все уже произошло, — сказал Лиам.

Я кивнула.

— Ага. А сейчас у меня это есть, и это даже хуже. Я осознала, что мой отец мне лгал, скорее всего, чтобы меня защитить. Что моя мать бесчувственный человек и никогда обо мне не беспокоилась. Что она все еще находится в городе и, вероятно, работает на Сдерживающих, хотя я не буду утверждать, что он знал об этом. И ко всему этому добавь то, что он был Восприимчивым, коллекционировал магические предметы и встречался с Эридой. И ни о чем из этого он мне не рассказал.

— У тебя выдалась тяжелая пара недель.

Я устало выдохнула сквозь смешок.

— Ага. Что-то в этом роде.

Снова повисла тишина, и ее нарушал только скрип качелей, когда Лиам раскачивал их взад и вперед, взад и вперед.

— Магия погубила Грейси, — сказал Лиам. — Сейчас я являюсь частью магии. И мне приходится прилагать усилия, чтобы принять это.

— Ты ошибаешься.

Он покачал головой.

— Ты не понимаешь, Клэр. Твоя магия другая.

— Магия есть магия. Она не лучше и не хуже, чем, например, вот это дерево, — я указала на магнолию, что росла на переднем дворе. — Оно ни плохое, ни хорошее. Магия — это то, что мы из нее сотворим сами.

Качели были установлены поперек крыльца, поэтому мы оказались лицом к торцу соседнего коттеджа, непохожего на этот. Лиам пристально смотрел на этот дом с его подгнивающими досками под синей краской.

— Ты не унаследовал злость от Иезекииля, — тихо сказала я. — Это так не работает. И магия не убивала Грейси. Это случилось из-за невежества. Невежества и страха, которые не дали этим Духам получить необходимую помощь. Духи не насылали на нее никаких заклятий, и никаким заклятиям сами не подвергались. Они были жертвами человеческого невежества, как и она, потому что мы отказали им в возможности контролировать их магию. Они такие же жертвы войны, как и Грейси.

Я толкнула его плечом.

— Однажды ты познакомил меня с Мозесом, и я поняла, что не все Пара плохие. Думаю, о людях можно сказать то же самое.

— Невежливо бросать в меня моими же словами.

— Да, согласна.

Мы покачались в тишине еще несколько минут. И когда Лиам положил свою руку на мою, я не отстранилась.

К тому моменту, как мы вернулись в дом Мозеса, к ним уже присоединилась Дарби, ее внедорожник был припаркован в узком проезде между его и соседским домами.

Ее внешний вид — красный топ, юбка-солнце в белый горошек, сильно контрастировали с ее мрачным выражением лица.

— Мы ждали, когда вы вернетесь, — доброжелательно сказал Малахи и кивнул в сторону Дарби.

Она не стала тратить времени зря.

— Они определенно что-то синтезировали.

— Кто? — спросил явно озадаченный Гэвин.

И я его в этом не винила.

— Тот, кто создал файл с «Икаром». Я была права насчет того, что существовал какой-то план, не знаю какое лучше подобрать слово, по синтезированию, созданию чего-то биологического.

Малахи удивленно поднял брови.

— Чего именно?

— Вируса.

— О, черт, — проговорил Гэвин.

И нам не нужны были какие-либо дополнительные детали, чтобы понять, что государственный департамент, создающий вирус, это плохо. Очень, очень плохо.

— Какого вируса? — спросил Лиам.

— Называйте его как хотите, — ответила она. — Это совершенно новый вирус. Вирус, созданный в лаборатории с нуля. То, что называют «синтезированный». В него входят элементы разных вирусов. Протеиновые структуры оттуда, фаговые частицы — отсюда, но состав, все вместе — это что-то новое. — Она подняла взгляд на Малахи, и в ее взгляде не было ничего позитивного. — И исследования вовсе не теоретические.

Показалось, что в комнате как будто не осталось воздуха.

— Вашери, — проговорил Малахи.

Она кивнула.

— Я провела тесты с пробирками. — Она вытащила папку из винтажной кожаной сумки, положив на одну из стопок Мозеса, и достала лист бумаги, который был поделен на две графы.

Она подошла к нам, показывая на графы.

— Это из обрывка файла, то что удалось обнаружить в сети Сдерживающих. — Затем она указал на графу справа. — Это анализ крови Паранормальных с Вашери.

Строки в таблицах практически совпадали.

— Merde[43], — произнес Лиам, а Гэвин перекрестился.

— «Икар» имеет отношение к вирусу, — сказал Малахи. — Вирусу, которым заражаются и от которого умирают Паранормальные.

«И не только „Икар“», — подумала я, когда меня замутило и потемнело в глазах. Я оперлась о стену, сползая по ней, чтобы не навредить себе при падении.

— Клэр! — произнесла Дарби, и я услышала, как звук ее голоса становится ближе. — Что случилось? Ты в порядке? Ты заболела?

— Расскажите ей, — попросила я, пялясь в пол. — Я не могу, расскажите вы.

— Отец говорил Клэр, что ее мать мертва, — тихо сказал Лиам. — Оказалось, что нет. Она является президентом «АДЗ Лоджистикс». И причастна к «Икару».

Даже Дарби побледнела от этой новости.

— О, боже! — Она подняла руку. — Подождите, подождите. Давайте не будем паниковать. То, что она управляет «АДЗ», еще не значит, что она в это вовлечена.

— Она вовлечена. Ее зовут Лора Блэквелл.

— Как она выглядит?

Я описала ее.

— Исследовательская группа КБЦ, — сказала Дарби. — Помню, я видела похожую женщину в исследовательской группе КБЦ, или уже после того, как я ушла, неважно. Она была очень красива. Потрясающая женщина. Она работала в другом департаменте, и мы совсем не пересекались по работе, поэтому я ее не знала. Просто иногда видела в офисе.

— Что за департамент? — спросил Лиам.

И без того белая кожа Дарби побледнела еще больше.

— Биологический.

«Моя мать жива».

«Моя мать ученый».

«Моя мать убийца».

— Подскажите-ка мне хорошее каджунское ругательство, — жалобно проговорила я.

— Начни с «fils de putain», — сказал Гэвин. — Это значит «твою мать».

Я повторила за ним, лишь незначительно исковеркав акцент.

— Неплохо, — произнес он. — Нам нужно будет поработать над акцентом, но в целом неплохо.

Лиам опустился на пол рядом со мной. Он не прикасался ко мне, скорее всего понимал, что я к этому не готова. Но тот факт, что он буквально опустился до моего уровня, просто чтобы поддержать меня, почти сломил меня.

— Как работает вирус? — спросил Малахи. — Как он их убивает?

Дарби встала и посмотрела на Малахи.

— Судя по симптомам, которые ты описал, думаю, он действует, как бактериальная инфекция, провоцируя массивный иммунный ответ — сепсис или септический шок.

— Как Сдерживающие могли их заразить? — спросила я, глядя на Малахи. — Ты говорил, что им давали усилители иммунитета перед тем, как выпустить с Острова Дьявола, так? Разве это не должно было их защитить от болезней, даже от этой?

— Постойте, — произнесла Дарби, вскидывая руку. — Что вы подразумеваете под «усилителями иммунитета»?

— Усиливающие иммунитет прививки, — ответил Малахи. — Если верить тем Паранормальным, которым их делали прямо перед тем, как они покинули Остров Дьявола.

— Может, это не были усилители иммунитета? — мрачно сказал Лиам и посмотрел на Малахи. — Все Пара с Вашери были привиты?

Малахи помолчал с минуту, казалось, выражение его лица застыло от ярости.

— Все, кроме одного. Он опоздал на перекличку в клинике и пропустил прививку.

— Сейчас он болен? — спросила Дарби.

Малахи покачал головой.

— Нет. Но все, кто был привит, заражены. И либо больны, либо мертвы.

— Одного слишком мало, чтобы делать полноценные выводы, но как-то слишком подозрительно, что тот парень, которого не вакцинировали, не заболел. На Острове Дьявола кто-нибудь болеет?

— Со слов Лиззи, нет, — ответил Лиам.

— Если кто-то хотел причинить вред Пара, почему привили только тех, кто покинул Остров Дьявола? — спросил Гэвин. — Можно нанести больший урон, сделав прививки тем, кто остался.

— Потому что Остров Дьявола находится посреди Нового Орлеана, — ответил Лиам. — Он окружен людьми. А Сдерживающие не хотят, чтобы они заболели.

— Лучше это делать там, где Пара находятся на изолированной территории, — сказал Малахи. — И в округе всего пара человек.

— Получается, они все еще тестируют вирус, — произнес Гэвин, — или очень осторожно начинают разворачивать его применение.

Лиам кивнул.

— Сначала применяешь его на Пара, которые отправляются за пределы Нового Орлеана, и убеждаешься в том, что он не заразен, и на людей не распространяется.

— Гуннар не позволил бы этому случиться. — Это были первые слова, которые я произнесла некоторое время спустя, и от них у меня свело живот. Я вопрошающе посмотрела на Малахи. — Не позволил бы.

— Она права, — сказал Лиам. — Гуннар стойкий парень. Он один из Сдерживающих, но субординация для него не так важна, как честность. Он не разрешил бы умышленно заражать Пара, а тем более убивать их. И если он это не санкционировал, но появился кто-то, кто этого хочет, он бы рассказал другим.

— Это значит, что он, скорее всего, об этом не знает, — произнес Гэвин. — Поэтому, либо Сдерживающие тут ни при чем, либо они втянуты в это по уши, но доступ к этой информации имеет только ограниченный список людей.

— Сдерживающие к этому причастны, — сказал Лиам. — Файл был в их сети. Охранники Сдерживающих были возле здания, где работает Блэквелл. В это втянуты братья Каваль, как и убежище Сдерживающих.

— Я не понимаю, в чем тут смысл, — сказал Гэвин. — Зачем кому-то из Сдерживающих или связанных с ними людям это надо? Вы хотели изолировать Паранормальных, вы закрыли их на Острове Дьявола. Черт, в конце концов, они могли разрешить Ревейону взять это место под управление. Зачем вообще тогда надо было отбиваться от их атак?

— Потому что Ревейон убивал и агентов Сдерживающих, — ответил Малахи. — Они бы не остановились на уничтожении Острова Дьявола. Они хотели полностью захватить власть. В этом вся разница.

— Может быть, — произнесла я. — Но если бы они уничтожили Паранормальных, тогда бы они уничтожили и причину, по которой существуют Сдерживающие. Нет Паранормальных, нет федерального финансирования, нет Острова Дьявола.

Лиам посмотрел на Малахи.

— Ты знаешь ты, как много было вакцинировано?

Малахи покачал головой.

— Не точно. Как мы знаем, с пропусками наружу сейчас около сорока Пара.

— Сорок обвинений в смертях, — сказал Мозес тихим голосом с нотками гнева.

— Сорок два, если прибавить Бруссарда и Каваля, — сказал Лиам. — Бруссард прознал про «Икар», а значит и про Каваля.

— Они убили Бруссарда, потому что он слишком много знал, — сказала я Лиаму. — И обвинили тебя в его смерти, потому что это выглядит убедительно, и дает им время для маневра. Отвлекая внимание от того, чем был занят Бруссард.

— Ага, — произнес Лиам. — Похоже на правду.

— Нам нужно связаться со Сдерживающими, — сказала Дарби. — Немедленно остановить вакцинацию.

— А как нам помочь тем, кто уже заражен? — спросила я.

— Как насчет антивируса? — спросил Гэвин, смотря на Дарби. — Для некоторых вирусов же есть разработки?

— Для создания антивируса понадобятся удача и деньги, а еще важнее — время, — ответила Дарби. — Сейчас у нас нет этих ресурсов. И этот план предполагает создание антивируса для каждого конкретного вируса. А не от всех вирусов сразу.

— Может, нам повезет? — произнес Гэвин. — У тебя есть мозги и лаборатория. Это стоит того, чтобы попробовать.

— Я не отказываюсь помочь, — ответила Дарби. — Но вы не можете полагаться только на это. Вам придется воспользоваться старым верным способом — добраться до источника.

— Мы должны рассказать Гуннару историю целиком, — сказала я. — Нам надо предупредить его.

— Сорок жертв, — тихо произнес Лиам. — Господи, помоги нам спасти хотя бы кого-нибудь из них.

Дарби должна была передать сообщение Гуннару на обратном пути в лабораторию. Мы решили встретиться на нашем старом месте, в старой церкви в районе Ферета. Гуннар раньше там не бывал, но пришло время ввести его в наш круг, да и мы не собирались уже несколько недель. Гэвин остался с Мозесом. Малахи мог добраться туда самостоятельно, как он это и делал всегда.

Перед уходом я попросила Мозеса о маленькой услуге, и он мне ее оказал без каких-либо комментариев. Затем мы направили Скарлет к церкви, она, как всегда, предстала перед нами в своей простой красоте и выглядела заброшенной.

Две небольшие ступеньки вели к двойным дверям. Стены были покрыты белыми досками с отслоившейся краской, слова на вывеске отсутствовали с момента, как закончилась война, за исключением одного «АПОСТОЛОВ». Возможно это было единственное слово, которое имело значение.

Мы припарковались за углом и по стандартной схеме подождали некоторое время, осматривая округу, прежде чем выбраться из кабины и направиться к переднему входу. Тяжелые двери были открыты. Лиам толкнул одну из створок, и мы проскользнули внутрь.

Церковь состояла из маленького фойе и большого святилища, все, от пола до сводчатого потолка, было выполнено из дерева. Тишина, темнота и простота этого места заставили меня почувствовать себя немного лучше в отношении всего, что случилось. Когда возникало ощущение, что все стремительно меняется, те немногие места, что оставались прежними, дарили утешение.

Я подошла к кафедре в передней части и положила ладони на ее поверхность, дерево было гладко отполировано, ведь за всю историю церкви к ней прикасалось множество людей. Я скользнула руками по сторонам, как это мог бы сделать проповедник, оглядывая свою паству, размышляя об их тяготах и грехах, пытаясь понять, как лучше всего достичь их отклика. Сотни лет мудрости и силы оставили отпечаток на этом дереве. Возможно, что-то просочится сквозь мои пальцы; нам нужна была любая помощь, которую мы могли получить.

— Все это выгладит, как оживший кошмар.

— В этом нет твоей вины, — сказал Лиам.

— Она моя мать. Моя кровь.

— Но в отличии от тех решений, которые принимает она, ты делаешь все возможное, чтобы исправить мир, а не разрушить его.

Мы услышали взмах крыльев над головой и мягкое воркование. На одну из дверных балок, которые удерживали крышу церкви, приземлилась плачущая горлица с перьями бледного мерцающего серого цвета.

— Всегда считал, что голуби звучат жутко, — сказал Лиам, подняв глаза, чтобы осмотреть птицу.

— Согласна. И очень печально.

Внезапно тяжелые дубовые двери скрипнули и затряслись, словно кто-то врезался в них снаружи.

— Черт, — проговорил Лиам и достал из кармана пистолет.

Это был небольшой револьвер 44-го калибра, который он держал в своем грузовике. Гладкий и черный, он выглядел как служебное оружие Сдерживающих для тех, кто предпочитал пистолет станнеру.

Я обошла кафедру, становясь рядом с ним, готовясь к бою.

Дверь открылась, и в проходе на фоне сверкающего солнца появился силуэт.

— Эй, эй, — произнес Гуннар, сделавший шаг внутрь, поэтому теперь его можно было разглядеть, при этом он прикрылся одной из сворок, чтобы частично закрыться от того, что мы нечаянно могли натворить. — Это всего лишь мы.

— Извините, — сказал Лиам, убирая пистолет.

Вслед за Гуннаром вошли Малахи с Эридой.

— Дверь заклинило, — сказал Гуннар. — Мы решали выбить ее или просто постучать.

— Они идут за вами, — произнес Малахи.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Лиам.

— Сдерживающие, — ответил Гуннар. — Они повысили награду за всех вас.

— Из-за того, что случилось утром?

— И что это было? — спросил Гуннар. — Нам было сказано встретить вас здесь, но без каких-либо деталей.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Лиам Эриду, проигнорировав вопрос Гуннара.

Его тон был таким же резким, как и взгляд.

— Ты должна быть с Элеонорой.

— Я не подчиняюсь твоим приказам, — сказала она, перекидывая темные волосы через плечо. Она была одета в леггинсы, высокие ботинки и топ с короткими рукавами, и выглядела одинаково готовой и к военным действиям, и к соревнованиям по поло. — И я бы не оставила Элеонору, если бы ей грозила опасность. Она с Роем и в безопасности. Готова поставить на это свою жизнь.

— Еще бы, — прорычал Лиам.

— Почему нам нужна помощь? — спросил Гуннар. — Что происходит?

— Ты нашел Каваля? — спросил Лиам.

Взгляд Гуннара потемнел.

— Нашел. Получил сообщение от кого-то, под, наверное, наихудшим псевдонимом, который я когда-либо встречал, что убийцей Бруссарда был агент по имени Каваль и указанием, где его найти. Судмедэксперты нашли его, проверяют ДНК. — Он посмотрел на Лиама. — Предполагаю, ты его уже таким нашел?

— Мы нашли. Как мы туда попали, тоже имеет значение, и мы об этом и собираемся рассказать. Как долго будут делать тесты?

— Результаты должны быть готовы сегодня чуть позже. Если это кровь Бруссарда, это поможет с твоим оправданием. Помогло бы больше, если бы мы смогли прояснить историю с оружием.

— Позволь мне все тебе рассказать, — произнес Лиам. — Мы предполагаем, что умирающие Пара были заражены вирусов, тем же вирусом, что был найден в файле по «Икару», который Бруссард разместил в сети Сдерживающих. Мы думаем, Сдерживающие или команда, связанная со Сдерживающими и возглавляемая ученой по имени Лора Блэквелл, синтезировали вирус. Мы думаем, что Сдерживающие заразили им Пара с пропусками через «усилитель иммунитета». По этой причине Пара с Вашери заболели и сейчас мертвы. Это и есть причина, по которой Бруссард мертв.

Гуннар просто смотрел на него, и я увидела, как в его взгляде отразилось неверие. Он отказывался верить в возможность того, что его организация несет ответственность за что-либо подобное.

— Вы что-то неправильно поняли. Черт возьми, это просто невозможно, чтобы Сдерживающие отдали распоряжение о заражении вирусом Пара или кого-либо еще.

— Все мы правильно поняли, — сказал Малахи. — Образцы крови это подтвердили.

Он протянул Гуннару бумаги, распечатанные Дарби.

— Трое погибших? — Гуннар нахмурился и провел рукой по своим волнистым волосам, просматривая бумаги.

— Пока, да, — ответил Лиам. — Из тех сорока, кто получил прививки. Они все потенциальные жертвы.

— На Острове Дьявола нет зараженных, — сказал Гуннар. — Я бы знал.

— Насколько нам известно, единственные Пара, которым делали инъекции, имеют пропуска, — сказал Лиам. — Никто из них еще не возвращался.

— Я не знаю никого по имени Лора Блэквелл, — произнес Гуннар. — Если она в этом замешана, неважно кто она там, она не проходит по нашим платежным ведомостям.

— Если ей не платят Сдерживающие, значит ей платит КБЦ, — сказал Лиам. — Сдерживающие по уши увязли в этом деле.

Он взглянул на меня, не решаясь сделать следующий шаг.

«Похоже, выкладывать информацию придется мне».

— И она моя мать.

Гуннар моргнул, затем уставился на меня.

— Она твоя… Но твоя мать мертва.

— Нет, она очень даже жива и работает в компании на Элизиан под названием «АДЗ Лоджистикс». Она моя мать, была замужем за моим отцом, бросила нас почти сразу после того, как я родилась, потому что стезя материнства ей была неинтересна.

— Ох, Клэр, — произнес Гуннар. — Мне жаль. Это было по-свински с ее стороны.

— Не буду спорить, — согласилась я.

— Файл «Икара», который был найден Бруссардом, создан «АДЗ», — объяснил Лиам. — Мы следили за офисом, и она была первой, кто прибыл на стоянку. Клэр столкнулась с ней, и она натравила на нас Сдерживающих.

— Дарби удалось выяснить, что в файле был план по синтезу биологического вещества, — сказал Малахи. — Пара с пропусками заболели, и она сравнила вирус, которым они были заражены, с тем синтезируемым в файле и так называемыми усилителями иммунитета.

— У вас есть доказательства, что вакцинация содержит вирус?

Во взгляде Малахи бушевал ураган.

— У нас есть ее тесты. Может, ты хочешь воспользоваться вакциной и посмотреть?

— Я не сомневаюсь в вас. Но мне бы хотелось. Я бы хотел, чтобы вы ошибались.

— Но? — спросил Лиам.

— Я ничего не смог найти об «Икаре», поэтому спросил одного из ребят в отделе. Он отшутился, сказал, что я слишком много волнуюсь о чьем-то любимом проекте из Вашингтона.

— Интересно, — произнес Лиам.

— Правда? — Гуннар с сочувствием посмотрел на меня. — Мне бы надо сказать, что не стоило тебе сталкиваться с твоей матерью. Но на твоем месте я бы сделал абсолютно то же самое. Не то, чтобы это правильно…

Я кивнула.

— Ага. Не самое мое мудрое решение. Но я должна была это сделать.

— Мне действительно жаль.

— И мне.

Гуннар посмотрел на Лиама.

— Бруссард? Каваль?

Лиам кивнул.

— Бруссарда убил Хавьер Каваль. Он и его брат, Лоренцо, были вовлечены в проект Сдерживающих, что-то типа тайной операции, которая оплачивалась очень, очень хорошо. А поскольку судьба — извращенная сука, один наш общий друг отдал нож Лоренцо, тот нож, который был задействован в убийстве Бруссарда.

Я продолжила рассказ:

— Мы думаем, что он мог убить Хавьера; по-видимому, они поссорились из-за проекта. Лоренцо живет в казарме на Канал, и это все, что у нас на него есть.

— Я знал братьев Каваль, — сказал Гуннар. — Не очень близко, но знал. У них были незначительные недостатки, создающие им проблемы, из-за чего могли начинаться драки.

— Импульсивность? — спросила я, и Гуннар кивнул.

— Я не в курсе, привлечены ли они к чему-то необычному. Но опять же, скорее всего, вряд ли кто-то стал бы меня извещать. Это касается командования их подразделения. Мне надо отправить кого-нибудь в бараки, — сказал он сам себе. — Взять Лоренцо, узнать, что ему известно.

Он обдумывал это какое-то время, потом посмотрел на Малахи.

— Полагаю, у тебя есть связь с Пара из Вашери?

Он кивнул.

— Врач по вызову, он упоминал, что все еще находится там, помогает чем может.

— Хорошо, — произнес Гуннар, затем провел рукой по волосам. — Как только я уеду отсюда, то позабочусь о медиках из других учреждений. — Он посмотрел на Малахи. — И позабочусь о том, что это не будет использовано им во вред. Они сделали очень, черт возьми, многое, чтобы заслужить этот маленький кусочек свободы.

— Я согласен и ценю это.

Гуннар ходил по церкви туда и обратно, смотря в пол, нахмуря брови, словно обдумывая свои шаги.

— Мне нужно поговорить с Комендантом, — сказал он, снова подходя к нам. — О прекращении инъекций, о прекращении проекта, который противоречит такому количеству законов и международных договоров, что мне и часа не хватит, чтобы все их перечислить.

— Не говоря уже о том, что это неправильно в принципе. — В голосе Малахи послышалась злость.

Не один Малахи был взбешен.

— Я не говорю, что это не так, — сказал Гуннар. — Я говорю, что это незаконно. В моей организации именно это имеет значение.

— Когда вам это выгодно.

Гуннар шагнул к нему.

— Мы встали между армиями, пришедшими из вашего мира, чтобы уничтожить наш. Идеальны ли мы? Нет. Делали ли мы все возможное, чтобы сохранить мир в этом мире? Чтобы спасти то, что могли? Да.

— Я не собираюсь стоять над телами еще большего числа погибших.

— Эй, — произнесла я и встала между ними. — Вы оба, остыньте. Ситуация полный отстой, и может стать еще хуже из-за нескольких причин одновременно. Это не чертовы соревнования.

Они смотрели друг на друга еще одну долгую минуту, прежде чем снова разойтись.

— Если нити тянутся из Вашингтона, это будет сложно.

— Он не сможет просто отсидеться, — сказала я. — Он не может ничего не сделать.

— Я не говорил, что он не будет действовать, — ответил Гуннар. — Но есть субординация. Это военные, и это часть их правил игры. Если мы хотим, чтобы он обошел эту систему, нам нужно предоставить чертовски убедительное дело. Вернее мне. Потому что это моя работа.

— Упоминание имени Элеоноры может помочь добиться прогресса в Вашингтоне, — сказал Лиам, взглянув на Гуннара. — У нее хорошие связи, и она будет на нашей стороне. Можешь использовать это, как посчитаешь нужным.

— Я это ценю, — произнес Гуннар с выражением, которое не поддавалось словам. — Нам понадобится вся помощь, которую мы можем получить.