Охота на волчицу

17. Переговоры

Я стоял у лестницы и прислушивался к тому, что происходит в доме. Кого они решили провести? Меня, закаленного жизнью волка?

Раяна возилась в спальне. Она явно побывала в душе – я ясно чувствовал ее аромат.

А вот на третьем этаже мое ухо совершенно четко улавливало движение. Я сосредоточился и даже прикрыл глаза. Шаги легкие и почти невесомые. А вот еще одни, более резкие и порывистые.

Значит, у меня не одна гостья, а гостьи? Я уже решил было подняться на третий этаж, но услышал, как из спальни вышла Раяна. Зачем-то спрятался за угол, когда она спустилась вниз.

На ту, которую заставляют что-то делать, она не очень-то и похожа. Она больше боится меня, чем тех, прячущихся наверху. Воон, как на входную дверь воровато посматривает.

Во мне просыпался азарт охотника. Подняться в комнату и выволочь незваных гостей мне ничего не стоило. А вот вывести на чистую воду, уговорить, да так, чтобы сами об этом попросили. Вот жаль, только Оцис долго ждать не будет. И так уже чудо чудное, что он не ворвался до сих пор в мой дом.

Она так боялась меня и так спешила, что проскочила мимо меня, даже не заметив. Кажется, гостьи решили устроиться в моем доме надолго, если судить по запасам еды, которую набрала Раяна.

Уже поднявшись вслед за ней на последнюю ступеньку, услышал, как внизу тихо скрипнула дверь. Все-таки Оцис не удержался. И я его понимаю. Самому стоило огромных усилий, чтобы сдержаться и до конца сыграть роль недоумка.

С точностью до секунды я уловил то мгновение, когда она догадалась о моем присутствии. Совсем чуть-чуть напряглись плечи, легкая дрожь пробежалась вдоль позвоночника. Мой нюх защекотал выброс адреналина в ее крови. Ах, с каким бы удовольствием я поставил бы на ней еще одну метку. И обновил парочку старых.

И как забавно было смотреть, как она юлит и выкручивается из этой ситуации! Видите ли, художественный талант у нее проснулся. Виды ее местные вдохновили.

Белокурая головка этой юной манипуляторши так естественно легла мне на плечо. Я же в ответ обнял ее за талию и повел прочь из комнаты, демонстративно прихватив с собой блюдо с едой.

Она ничуть не сопротивлялась, а даже в ответ обняла меня за талию. Этот ее робкий ответ, пусть и был способом отвлечь меня от беглянок, все же порадовал меня. Ведь до сих пор она лишь принимала от меня мои лаки и внимание. Когда же мы спустились в столовую, я почувствовал, как Раяна вздрогнула от неожиданности. Я же чуть не рассмеялся. За столом, положив на него локти и ссутулившись, сидел Оц. Он жевал пучок какой-то травы и настороженно следил за нами. Это же надо так увлечься своими мыслями, чтобы положить в рот невесть что.

- Привет, Оц, - я подмигнул ему, - мы с Раяной сходим за кисточками. Она решила на ТРЕТЬЕМ ЭТАЖЕ сделать художественную мастерскую.

По тому, как замерла его челюсть и поднялась вверх бровь, я догадался, что мой намек на "третий этаж"понят.

- Я рассчитываю по возвращении застать тебя здесь, - продолжил я, увлекая свою начавшую сопротивляться волчицу к выходу.

Мне пришлось буквально тащить Раяну прочь от дома. Интересно, признается она мне, или нет?

Не призналась. Но когда мы вошли в лес и дом исчез из виду, она вдруг скрючилась и захныкала:

- Джек, у меня та-а-ак живот болит!

Артистка из нее никакая, с ехидцей подумал я, но решил подиграть.

- Может, в кустики сходишь? Я тебя тут подожду.

- Ой, нет. Я лучше домой вернусь, полежу немного. Может, ты сам за кисточками сходишь?

Эта игра в кошки-мышки мне начала надоедать. Совсем уж она меня за лоха принимает? Подхватив ее на руки, развернулся и молча пошел обратно к дому. Она что-то там еще лопотала, но я не отвечал ей. А лишь наслаждался теплотой ее нежного тела, прислушивался к тревожно бившемуся пульсу на тонкой шее, и мечтал о том моменте, когда смогу без свидетелей прижаться в поцелуе к ее манящим устам.

Однако эти мысли вмиг улетучились, когда мы подошли поближе к дому. Даже через закрытые окна были слышны отчаянный девичий визг и грозное рычание Оциса. Он там совсем, что ли с ума сошел? На куски он там их рвет? Мои соплеменники, до того рыскавшие по лесу в поисках беглянки, в растерянности заняли позиции вокруг дома, не решаясь войти.

Опустив Раяну на землю, велел ей:

- Будь здесь.

А сам открыл дверь и замер, ошарашенно глядя на ад, разверзшийся в моем жилище. Под потолком, закручиваясь в оживший смерч, носились крылатые твари. Они срывались вниз, пытаясь свалить с ног Оциса, спускавшегося по лестнице. На щеке его алела яркая царапина, под глазом зажигался свежий кровоподтек. Перекинутая через плечо и удерживаемая его ручищей, кверху задом свисала девица. Ее кудри черным облаком опутывали ноги волка и касались его ступеней.

На одной из его рук повисла рыжая фурия, костеря его затейливыми словечками. Она пинала Оциса ногами, коготками пыталась достать до лица. С огромным трудом в этой рыжей ведьме я узнал юную Люси.

И тут мимо меня пронесся еще один вихрь. Раяна, отпихнув меня в сторону, бросилась к Оцису с криком:

- Немедленно отпусти их, ирод!

Пришлось прийти свояку на выручку. Широко открыл дверь, бросился к окнам – открыл и их, в надежде, что летучие твари уберутся из моего дома.

Затем схватил Люси. Ее пришлось сильно тряхнуть, чтобы отцепить от Оциса. Пока та, оглушенная, сидела на полу, схватил Раяну и усадил ее на единственный устоявший стул. Ей хватило одного моего гневного взгляда, что замереть на месте. И только потом преградил путь Оцису, который уже направился к выходу.

- Оцис, не заставляй меня злиться. Напоминаю тебе, что ты находишься в моем лесу и моем доме. Усади девицу за стол и сядь сам.

Видя, что тот остановился , я зарычал для пущей убедительности.

- Мы просто поговорим, Оцис.

Я даже не ожидал, что с таким облегчением приму его капитуляцию. Оцис и сам по себе был сильным воином. А волк, одержимый своей парой и вовсе становится неудержимым. А Оцис, по всей видимости, был этой особой одержим. В прошлом такие пары называли истинными. В наше же время об этом почти забыли.

Усадив иномирянку на стул рядом с Раяной, Оцис занял место напротив нее.

Я же, давая время всем успокоиться и соображая, с чего же начать разговор, подошел к окну. Закрыл его, затем другое, отсекая возможность любопытным соплеменникам подслушивать. Помог подняться с пола Люси, усадив ее по другую сторону от чужачки.

Сам же сел возле Оциса и пристально посмотрел на девушек.

А посмотреть было на что.

На голове у Люси было настоящее воронье гнездо, только рыжего цвета. Веснушки на ее покрасневшем от борьбы лице казались серебристыми. Она гневно косилась на Оциса, все еще сжимая кулачки.

Раяна же сидела, закусив губу и, насупив бровки, гипнотизировала братца обиженным взглядом.

Оцису было наплевать на эти эмоции. Он, сложив руки на груди, молча сверлил взглядом брюнетку.

Я же, убедившись, что буря немного улеглась, обратил свое внимание на чужеземку.

Невысокая, щуплая девушка сидела, опустив вниз глаза, и хлюпала носом, едва сдерживая непролитые слезы. На невероятно светлой, почти прозрачной коже горел нежный румянец. Черные, как смоль брови тонкими стрелами оттеняли опушенные невероятно длинными ресницами глаза. Копна почти черных волос падала ей за спину, блестящей волной прикрывала небольшую, тугую грудь.

- У тебя есть имя? – спросил я.

Услышав мой голос, девушка вздрогнула и немного ссутулилась. А затем взяла себя в руки, расправила плечи и тряхнула головой, поднимая на меня свой взгляд. Если бы мое сердце не было занято Раяной, я бы за ней непременно приударил. Оцис же, словно услышал мои мысли и низко, утробно зарычал.

- Не рычи, - прикрикнула на него Люси.

Раяна тоже возмущенно на него покосилась.

Девчонка же, наоборот, заправила темный локон за ухо и посмотрела в упор на мужчину. А ушко-то маленькое, розовое, заостренное кверху, как у сказочных эльфов.

- Родители зовут меня Маринай.

- Очень приятно, - я привлек ее внимание. Желая хоть немного успокоить девушку, явно пребывавшую в состоянии стресса, продолжил: - Меня зовут Джек, я Альфа этих лесов. Вот этот суровый человек – Оцис. Это ему досталась честь первым встретить тебя у черного камня.

- Я помню это , - девушка заметно вздрогнула и поежилась, бросив на Оциса быстрый взгляд.

- Он, кстати, родной брат Раяны, моей женщины, - я кивнул в сторону моей волчицы.

Я рассчитывал на то, что познакомившись ранее с Раяной, ей будет легче примириться и с Оцисом. Но тот смотрел на всех вокруг таким волком, что, боюсь, мои усилия были тщетными.

И я оказался прав. Девушка с таким удивлением посмотрела на Раяну, а затем на Оциса.

- А откуда ты, Маринай? Что делала в камне? Зачем пожаловала к нам?

- Она не виновата, - вновь без приглашения отозвалась Люси, - она призывала тотемное животное, и ее вдруг всосало… Вот…

Она осеклась под нашим с Оцисом тяжелым взглядом.

- Угу, вон оно как. Всосало, значит. А что за "призыв"? Какое животное? Вот тут можно и поподробнее.

***

Я слушала рассказ Маринай так, будто кто сказку рассказывал. Она жила в мире, где деревья росли прямо из воды, сплетаясь воедино своими ветвями и корнями. Животные, населявшие ее мир, были приспособлены для жизни среди деревьев. Птиц же было такое несметное множество, что иной раз и света белого было не видно, когда они вдруг поднимались в воздух. Земля же ценилась на вес золота и передавалась в наследство из поколения в поколение.

- Это одно из ваших пернатых существ? - кивнул Джек на все еще бившуюся под потолком одинокую птаху.

- Нет, это ваша птичка, - вдруг смутилась девушка.

- Ну, конечно, - не согласилась с ней Люси, - у нас таких не бывает.

Маринай не стала спорить, а лишь подняла вверх руку. Существо тут же спланировало и опустилось на ее ладонь. Девушка легко подула на него, и в тот же миг с его тельца поднялась в воздух мерцающая в лучах света пыльца. А вместо жуткой неведомой твари на ее руке остался сидеть взъерошенный испуганный воробей.

- Ух, ты! Это же воробей! А что с ним было-то? Ты его заколдовала?

- Нет, это был мираж. Иллюзия. У нас такие "чудеса" творить каждый с детства умеет.

- И что, можешь в павлина его превратить?

- В павлина? Я не знаю, кто это.

- Он такой, с синей грудкой и хвостом из длинных зеленых и глазастых перьев.

Маринай была рада отвлечься от суровых взглядов мужчин. Она махнула в сторону птицы пальчиками так, будто щепотку соли бросила. И в тот же миг вместо воробья в ее руках оказалось чудо-юдо-воробей с синими перьями на груди и зеленым веником вместо хвоста, клипавшим странными ожившими глазками.

Мы с Люси зашлись в истеричном хохоте, даже на губах у мужчин промелькнули скупые улыбки.

- Не очень-то он на павлина похож.

Маринай смущенно встала и направилась к окну. Это хорошо, что она отвлеклась, открывая его и выпуская на свободу воробья и не видела, как вскочил со своего места Оцис. А то выскочила бы вслед за птицей.

Покосившись на стоявшего столбом мужчину, она вернулась и села на свое место.

- Так значит, ты - ведьма?

Девушка неуверенно снизала плечами.

- Тех, кто прошел инициацию, у нас называют друидами.

- То есть, ты - друид?

- Я не уверена, - ее глаза заблестели от едва сдерживаемых слез.- Вчера я достигла своего совершеннолетия. Жрица моей семьи определила мое тотемное животное.

- Какое-какое? – переспросил Джек.

- Тотемное, неужели не понятно? – фыркнула Люси.

Под обстрелом двух пар глаз, уставившихся на нее, она ничуть не смутилась. Джеку скорчила рожицу, Оцису и подавно показала язык.

- Если дроу сможет найти и соединиться со своим животным, его силы увеличиваются во много раз. Тогда считается, что инициация пройдена.

И тут меня озарила догадка. Ухмыляясь, предвкушая ее ответ, я спросила:

- А какое у тебя тотемное животное?

- Волк, - ответила Маринай, повернувшись ко мне,- понимаешь, у нас об этих животных только легенды ходят. О том, что они действительно существуют наяву, а не в сказках, мы узнали всего лишь несколько лет назад.

Непролитые слезы, словно линзы, во-стократ увеличили изумрудные всполохи на дне ее потрясающих темных радужек.

- А вот тут поподробнее, - оживился Джек, - когда и как вы узнали о волках?

- Деревья, на которых живет моя семья, растут у черного камня. Его вершина во время созревания Луны показывается над водой. Мы все считали его мертвым. А вот несколько лет назад, когда я еще была маленькой, он вдруг ожил. В нем как в зеркале отражались пушистые мордочки волков.

Мы с Люси захихикали, наблюдая за тем, как нахмурились мужчины. Еще бы – их "мордочки" сейчас были очень недовольны.

- И что было дальше? – голос Джека был странно напряжен. Оцис тоже быль весь во внимании.

- Наши жрицы попытались призвать их, но они сбежали.

- Откуда знаете, что они сбежали?

- Так все это видели. Зато вместо них в наш мир попали мужчины.

- Сколько их? И где они? Что с ними стало?

- Пятеро, кажется. Живут в моей семье. Моя сестра замужем за одним из них. Они, конечно, совершенно не друиды. Но очень сильные. С тех пор, как они появились в нашей семье, другие семьи остерегаются на нас нападать.

- И часто это происходит?

- Что? Нападают? Раньше – часто. Еду, девушек воровали. А сейчас почти не нападают.

- Я не об этом. Часто в ваш мир иномиряне попадают?

- Я только об одном разе слышала. А теперь вот - и я сквозь камень провалилась.

- Как ты это сделала? – костяшки у Джека побледнели.

Мне казалось, что еще немного, и он бросится на Маринай. Я протянула к нему руки и накрыла его ладони своими. Какое-то время он смотрел на меня, не мигая, будто не понимал, что происходит. Он явно витал в своих мыслях. А потом вдруг взял мои ладошки в свои и поднес их к губам. А лицо его опять приняло доброе выражение.

- Так я же рассказываю. Главная жрица увидела, что мое тотемное животное – волк. А где мы видели волков? Только в камне. Вот и пошли к черному камню. Вся семья участвовала в обряде призыва. Но волка из камня мы так вытащить и не смогли. А наоборот, я провалилась сквозь камень. И представляете? Вот выплевывает меня из камня - а на меня смотрит волк-человек. Страшный, лохматый, с желтыми глазами.

Маринай так увлеклась, описывая свои приключения, что для пущей убедительности даже пальчиком в Оцыса ткнула.

И только заметив его свирепый то ли оскал, то ли улыбку, она осеклась и уже гораздо тише добавила:

- Вот я и не знаю, дроу я или друид. Со своим животным я так и не … соединилась…

На двусмысленность вырвавшегося последнего слова все отреагировали по-разному.

Маринай спрятала в ладонях лицо, ставшее вдруг пунцовым. Джек и Люси захохотали. Оказалось, что Оцис все же улыбался, а не скалился. Я же смутилась не меньше Маринай и, пряча улыбку, посматривала на брата.

- Кажется, твое тотемное животное сейчас что-то учудит, - предупредила я девушку, видя, что Оцис поднимается со своего места.

- Альфа, научи-ка ты свою волчицу почтительно со старшими разговаривать…

В два шага преодолев отделявшее его от девушки расстояние, он подхватил ее на руки. Под визг девушки он закончил:

- А я пока закончу инициацию.