Океан любви

Глава пятнадцатая

Дэвид вернулся в северный Харленс, пытаясь понять, чем был вызван его недавний поступок — пророческим вдохновением или это всего лишь следствие необъяснимой глупости с его стороны. По дороге он не раз останавливался и хотел немедленно вернуться назад, чтобы отказаться от этой работы, его беспокоили мысли об обязанностях и ответственности как перед своими детьми, так и перед родителями. И потом, если он действительно решил устроиться на работу, он должен был посвятить Ричарда в свои планы, тем более что его поведение за прошедшие несколько дней не заслуживало звания «Совершенный домашний гость». В конечном счете, он решил, что самое лучшее — не говорить пока об этом никому. В понедельник он пойдет по нужному адресу, и если не получится устроиться на эту работу, просто соберется и вернется в Шотландию, прямо в середине недели, без всяких мудрствований.

Дэвиду не хотелось возвращаться. Хотя он очень скучал по детям и понимал, что отец не может вечно заменять его в «Глендурнихе».

Но все же возвращение в Инчелви прямо сейчас было бы для него шагом назад. Он был совсем к этому не готов и в глубине души знал, что он мог изменить это здесь, в Лиспорте, в этом тихом и солнечном месте, с его дружелюбными жителями, которые вот так хорошо отнеслись к нему, без всякой на то причины предложив оплачивать его расходы, даже толком не разобравшись, кто он такой.

Это, конечно, имело отношение ко всем, кроме Ричарда. Ричард его друг, добрый и понимающий, но он слишком много знает о нем и связан с его прошлым. Дэвид понимал, что если он решил остаться, то ему надо уйти из дома Ричарда, найти себе другой дом, или даже комнату, и снять ее в аренду, чтобы появилось личное пространство, где можно привести себя в порядок.

Вернувшись в дом Ричарда, Дэвид обнаружил старый «фольксваген жук» с откидным верхом, небрежно кинутый на дороге. Его выцветший верх был открыт настолько, насколько позволяли ржавеющие распорки, обнажая внутреннее пространство салона, в котором в изобилии были разбросаны тюбики с краской, кисти, обертки от шоколада, пустые банки из-под кока-колы, а руль и рычаг переключения передач были хаотично испещрены, как веснушками, бесчисленными парными ямками и желобками, как будто они подверглись яростной атаке гремучей змеи, находящейся в состоянии алкогольного опьянения.

Когда он склонился к машине, чтобы рассмотреть вмятины и царапины, которые украшали ее оранжевый корпус, послышался громкий всплеск воды со стороны плавательного бассейна, сопровождаемый безумным лаем маленькой собачонки. Дэвид отошел от автомобиля и стал подниматься на веранду, рассматривая что там внизу, в бассейне. По одной из дорожек в ярко-желтом купальнике быстрым кролем плыла девушка, ее длинные мелированные волосы свободно струились по спине. Мощные удары руками по воде создавали волны, окатывающие рыжевато-коричневого пуделя, который непрерывно лаял, сопровождая ее от одного конца дорожки к другому.

Дэвид собрался войти в дом, но собака, увидев его, побежала к бортику бассейна и начала неистово лаять. Услышав возбужденный лай, девушка, которая к этому времени оказалась уже у бортика, выкрикнула:

— Додди, будь любезна, замолчи!

Она выбралась из бассейна и, защищая глаза от яркого света, посмотрела на Дэвида:

— Привет! Вы, должно быть, Дэвид. Наконец-то мы встретились. Я — Кэрри.

— О, привет! — ответил Дэвид, поднимая руку, чтобы поприветствовать ее этим жестом, собака же немедленно оценила это как угрозу своей хозяйке и залилась пронзительным лаем.

— ДОДДИ!

Пудель заскулил и прыгнул на шезлонг, царапая на нем натянутый коврик и громко зевая.

— Извините за собаку, — сказала Кэрри, погружаясь вновь в бассейн. — Она начинает меня защищать. Не то, чтобы она могла причинить сильный вред, у нее только два зуба! — девушка посмотрела на него поддерживающе. — Как вы сейчас себя чувствуете?

— Намного лучше, спасибо. — Он протянул ей букет. — Я купил эти цветы для вас, только… Ну, в общем, спасибо, что вы не дали мне умереть от голода, и приношу свои извинения за то, что я был таким недружелюбным.

Кэрри махнула рукой.

— О, так приятно, вам не нужно было этого делать! Я только… Ну, в общем, мне так жаль… Я о том, что случилось с вашей женой. Это ужасно.

Дэвид кивнул и опустил глаза, прежде чем повернуться к дому.

— Слушайте, я пойду и поставлю их в воду. Ричард дома?

— Думаю, да. Я не была еще там. Я только что вернулась, буквально перед вами, и решила окунуться, поэтому я не могу точно сказать, там ли он. Но… Нет, еще немного поплаваю, тогда я буду в полном порядке.

— Хорошо, и, пожалуйста, не торопитесь из-за меня.

— Ладно! — сказала Кэрри и нырнула в воду. Додди, очевидно, чувствуя себя реабилитированной после краткой отсрочки на шезлонге, снова визгливо залаяла, заняв свою прежнюю позицию со стороны бассейна.

Дэвид, как только поставил цветы в кувшин, услышал звук шагов Ричарда по лестнице.

— Дэвид? — позвал он его, пока спускался по лестнице.

— Да!

— Боже мой, где, черт возьми, ты был? Я уже собирался послать за тобой поисковую группу.

— Извини, мне нужно было оставить записку. Я решил прогуляться, немного посмотреть Лиспорт.

Ричард улыбнулся:

— Это хорошо. Как ты себя чувствуешь?

Дэвид кивнул:

— Спасибо, уже лучше, мое недомогание прошло.

— Меня это радует. А как твое душевное состояние?

— Думаю, что хорошо.

Они оба замолчали, пытаясь скрыть свои эмоции и не зная, о чем говорить дальше. Тишину нарушила Кэрри, девушка вытирала свои волосы огромным синим полотенцем.

— Привет, Ричард, — сказала она. — Какой у тебя хороший и внимательный друг. Смотри, что он мне принес! — Девушка подошла к кувшину, полному гвоздик, и глубоко вдохнула в себя их сладкий аромат. — Это действительно была отличная идея!

Кэрри была одета в розовое марлевое платье, прилипшее к ее влажному купальнику и подчеркивающее контуры ее слегка грузного тела. «У этой девушки не классическая, не типичная красота», — подумал Дэвид. Он заметил, что ее нос немного крупноват, а передние зубы выступают вперед. Однако у Кэрри была необъяснимо притягательная аура. Ее светлая и гладкая кожа совершенно не соответствовала ее возрасту, который, как полагал Дэвид, был примерно таким же, как у него, ее губы, казалось, все время улыбались, а глаза были наполнены жизненной энергией.

Однако вся ее эфирная красота сразу же померкла с появлением Додди. Молча глядя на всех, постоянная спутница Кэрри выглядела так, как будто кто-то поработал над ее шерстью щипцами для завивки, потому что собака больше походила на бесцветное старое облако, чем на пуделя. Подпрыгнув на диван, Додди села и поглядела на хозяйку, и все ощутили вдруг невыносимый запах.

— Боже, Кэрри, — произнес Ричард, морща нос, — Додди обязательно быть внутри дома? Разве ты не можешь оставить ее в машине?

— Нет, не могу, — парировала Кэрри, наклоняясь в собаке. — Разве я могу, Додди? В прошлый раз я была к тебе жестока и сделала подобное, так ты, в отместку, изгрызла весь руль, не правда ли, моя маленькая любимица?

Собака ответила, лизнув хозяйку прямо в нос.

— Черт побери, Кэрри, — это просто отвратительно! — воскликнул Ричард. — У нее такой неприятный запах изо рта.

— Ну и что, ничего страшного, ты привыкнешь! — беспечно заметила Кэрри. — Я измучена жаждой после плавания. У тебя найдется хоть немного пива?

Ричард посмотрел на настенные часы:

— Ты что, серьезно? Еще только одиннадцать утра!

— Сегодня же суббота, так что нет никаких особых дел, к тому же — прекрасный день, и я хочу поближе познакомиться с твоим другом.

Ричард поколебался с минуту, пожал плечами и посмотрел на Дэвида.

— Она, конечно же, права. Впрочем, как всегда. — Он пошел к холодильнику, — тогда три пива.

Всю оставшуюся часть дня они провели вместе у бассейна, прерываясь только на то, чтобы принести еды или еще пива. Дэвид узнал, что Кэрри была художницей, странствующий образ жизни которой привел ее к тому, что она, по ее же собственным словам, «оказалась более успешна в изображении образов на холсте, чем с мужчинами в браке». Но в том, как она это сказала, не было ни доли горечи или жалости к себе. И она и Додди, по ее словам, были свободными душами, живущими полностью для себя в их небольшом домике у самой гавани.

Вечером Кэрри приготовила вкусный ужин, он был полной противоположностью той несъедобной мешанине, которую Дэвиду пришлось отведать в первый вечер, проведенный в этом доме. Они поели на веранде, свет закатного солнца окутывал своим теплым заревом и полностью соответствовал их настроению. Кэрри заставила мужчин хохотать до слез, пересказывая истории из своей жизни, когда она хипповала, жила в Сан-Франциско и была причастна к Харе Кришне. Они от души веселились, и время проходило незаметно.

— А один раз я такое натворила! Я имею в виду — оказалась слишком крута. Однажды я должна была рассказать о достижениях руководства экологического движения, но на улице этим никто не заинтересовался. В тот день на мне были надеты большие ботинки Доктора Мартина, и я пнула ими в одного парня, который проходил мимо, — в общем, я попала ему прямо между ног. Честное слово, по ошибке! Я, конечно же, этого не хотела.

Наступила ночь. Дэвид откинулся на спинку стула с улыбкой на лице, счастливый оттого, что позволил впустить в себя эту добрую и непринужденную атмосферу. Кэрри продолжала доминировать в их разговоре, ее сумасшедшие монологи являли собой представление полного отчета о поездках за границу и «истинного чувства удовлетворения», которое каждая из них принесла ей.

— Слушай! — сказала она, глядя на Ричарда, и на ее лице возникло немного озабоченное выражение, — у тебя есть какие-нибудь идеи по поводу того, когда может вернуться Энджи?

— Я разговаривал с ней прошлой ночью, и она полагает, что приедет в среду. Я очень надеюсь на это, потому что я хочу поскорей, к чертовой матери, закончить с этим ремонтом. — Он глубоко вздохнул. — Верная своей бесконечной мудрости, она решила отложить все дальнейшие работы до тех пор, пока не вернется.

— Угу, — рассеянно ответила Кэрри.

— Почему ты спрашиваешь?

— Только потому, что… Ну, в общем, я уезжаю во Флоренцию на пару месяцев, чтобы порисовать там, и она обещала присмотреть за Додди.

Ричард простонал:

— О боже, она и правда упоминала об этом. А я уже начал думать: неужели жизнь наладится после твоего отъезда?

— Мой самолет завтра вечером.

— О, нет, ради всего святого! А кто будет заботиться о собаке до среды?

Кэрри прикусила губу, пытаясь сдержать смех:

— Что ж, я думаю, что она, возможно, могла бы остаться…

— О, только не в доме, Кэрри!

— Почему нет?

— Потому что она воняет! Я целыми днями пропадаю на работе, и некому будет ее выгулять. Она будет мочиться и гадить повсюду!

— Нет, этого не будет! Я оставляю ее на весь день дома. Она только и делает, что спит. Я обещаю тебе, Ричард, она знает свое время. Пожалуйста, Ричард, все, что тебе нужно будет сделать, это погулять с ней утром и вечером, когда ты вернешься домой. — Кэрри замолчала и посмотрела на Ричарда умоляющим взглядом. — И это продлится всего лишь два с половиной дня.

Ричард многострадально посмотрел на Дэвида, затем сделал большой глоток из бокала:

— О, что за черт возьми! Хорошо, я соглашусь на это, но только при одном условии.

— Каком?

— Что ты мне дашь абсолютно полное право атаковать ее шампунем и какой-нибудь зубной пастой!

— Тшшш! — Кэрри поднесла указательный палец к губам и оглянулась на софу, где лежала Додди. — Не произноси это слишком громко, иначе она услышит. — Ты, конечно, можешь попробовать, но это никогда не помогало!

— В любом случае я попытаюсь — Он повернул голову в сторону собаки, — НЕ ТАК ЛИ, ДОДДИ?

Додди немедленно подняла голову и навострила уши, затем, тявкнув, снова улеглась на диван, положив морду на лапы.

— Ричард! — воскликнула Кэрри. — Это так жестоко! Обещай мне, что ты не доведешь ее до нервного срыва, пока меня не будет.

— О чем это она? — засмеялся Ричард, затем через стол потянулся к своей свояченице и погладил ее руку в ироничном заверении. — Не волнуйся, я буду заботиться о Додди так, как будто она моя собственная любимица.

— Да, уж, держу пари! — Кэрри подозрительно посмотрела на него, мило улыбнулась. — Ты мог бы присмотреть также за моим домом?

— Хорошо, — покорно ответил Ричард, наклоняясь вперед и доливая во все стаканы еще вина.

— Спасибо… и Ричард?

Лицо Ричарда расплылось от блаженной улыбки от мысли, что просьбы этой женщины, по-видимому, никогда не закончатся:

— Да, Кэрри?

— Ты мог бы сделать так, чтобы «Звездный Лимузин» отвез меня в аэропорт?

— За мой счет, я полагаю! — засмеялся он. — Во сколько тебе завтра нужно быть в аэропорту?

— Около четырех.

— Хорошо, я мог бы это организовать, — ответил он, откидываясь на стуле. — Но только не в понедельник. Тебе придется разделить машину с Дэвидом.

— О, в понедельник ты возвращаешься в Шотландию, Дэвид? — поинтересовалась Кэрри, и звук ее голоса прозвучал громко и ясно, внезапно нарушив глубокую тишину вечера. Мужчины посмотрели друг на друга, слегка улыбнувшись.

Ричард откашлялся и нервно потер свой подбородок.

— Надеюсь, все в порядке, Дэвид. Я просто звонил твоей маме в среду, чтобы сказать, что с тобой, и я подумал, что ты, вероятно, захочешь как можно быстрее вернуться в Шотландию. Поэтому я подумал, что вечерний полет в понедельник был бы лучшим вариантом. Твоя мама пообещала, что кто-то будет в Глазго во вторник, чтобы встретить…

Ричард замолчал, не закончив фразы, понимая, что Дэвид не слушал его. Он наклонился вперед и сложил руки перед собой на столе.

— Друг мой, послушай, — тихо продолжил Ричард, — я бы не хотел, чтобы ты думал, что я что-то делаю за твоей спиной. Я так поступил только потому, что переживаю за тебя, и не совсем понимаю, чем могу тебе помочь.

Дэвид поднял глаза и взглянул на Ричарда.

— За эти несколько дней вы очень многое сделали для меня, и я благодарен вам за это. — Он поерзал на стуле. — Просто… — Он замолчал и погладил свои волосы, — Послушайте, я должен кое-что сказать вам, что, без сомнений, вызовет у вас удивление. Дело в том, что сегодня утром я был в бюро по трудоустройству, в Лиспорте, и подыскал себе место садовника. И я, э… начинаю в понедельник.

Повисла полная тишина, и Дэвид почувствовал на себе взгляды, полные недоверия и непонимания.

— А как же твое возвращение домой? — спросил Ричард. — Я имею в виду Шотландию.

Дэвид вздохнул:

— Если быть откровенным, Ричард, на самом деле не думаю… В общем, мне кажется, я не готов к тому, чтобы вернуться сейчас в Шотландию. Я сегодня гулял по Лиспорту и не знаю, что именно вызвало это состояние, вероятно, дело в атмосфере этого места… Но впервые с тех пор, как умерла Рэйчел, я смог заглянуть в свое будущее, проанализировать, и я осознал, что возвращение домой прямо сейчас не станет верным решением. Я знаю, что у меня есть обязательства, но вместе с тем я совершенно отчетливо осознаю, что за последние дни я опустился на самое дно, и когда я думаю о возвращении домой, то понимаю, что окажусь снова в прошлом. А это не принесет блага ни моим родителям, ни моим детям. — Он глубоко вздохнул и продолжил: — Вы, вероятно, не знаете, что с тех пор, как Рэйчел заболела, я не работал. Я сделал перерыв, чтобы ухаживать за ней, а потом, на самом деле, только ради формальности, ну, в общем, чтобы убежать от действительности, я начал восстанавливать часть сада моих родителей, именно с тех пор я этим и занимаюсь. Сюда я приехал по делам компании и… Что ж, оставшуюся часть этой истории вы знаете. Так или иначе это была просто счастливая случайность, что я увидел объявление об этой работе, и, как я уже сообщил, приступаю к ней в понедельник. — Дэвид посмотрел на Ричарда и Кэрри, сидевших молча и взирающих на него грустными глазами. Он еле заметно улыбнулся. — Я не думаю, что все это слишком затянется, — добавил он радостным голосом, — но благодаря этому у меня будет необходимое время, чтобы прийти в себя. И обещаю вам, тебе, Ричард, и тебе, Кэрри, что больше не намерен обременять вас своим присутствием.

— Эй! — внезапно воскликнула Кэрри, заставляя Ричарда и Дэвида выпрямиться от удивления. — Эй! Эй! Эй! — снова произнесла она, размахивая руками в воздухе и глядя так, как будто пыталась что-то сказать, но не могла решить, как это сделать.

— В чем дело, Кэрри? — спросил Ричард, хмуро глядя на невестку — ее радостная реакция абсолютно не соответствовала ситуации.

— Это же очевидно! — произнесла она, возбужденно спрыгнув со стула, и начала танцевать. — Дэвид же может остаться в моем доме и заботиться о нем. Он может пользоваться моей машиной и… — Кэрри вдруг замолчала и улыбнулась мужчинам. — Разве это не великолепная идея?

Ричард приподнял брови:

— Что ж, это — идея. — Он повернулся к Дэвиду: — Что ты об этом думаешь?

Дэвид посмотрел на девушку немного взволнованно:

— Ты в этом уверена, Кэрри?

— Конечно, я уверена! — ответила Кэрри, возобновляя свой танец. — Разве это не замечательная идея? Всем нам пошло бы на пользу, если бы ты мог заботиться о моем доме, тогда Ричарду не придется этим заниматься, и аккумулятор в машине был бы в полном порядке. — О, это просто замечательно! Я так довольна собой!

Они расхохотались над Кэрри, Ричард дотянулся до бутылки и начал разливать вино в стаканы.

— Отличная идея, Кэрри! — воскликнул он, высоко поднимая свой стакан. — Что ж, я предлагаю тост — мы должны выпить за нового жителя деревни Лиспорт!

Кэрри села и взяла свой стакан. Они чокнулись и выпили. После этого все трое откинулись на стулья и облегченно вздохнули.

— Что ж, это будет здорово для тебя, Дэвид, — поворачиваясь к другу, сказал Ричард. — С тобой все улажено. Ну, а мы с Энджи будем присматривать за ужасной Додди.

— Ричард! — воскликнула Кэрри, дотянувшись до Ричарда и ударив его по руке. — Ты сказал, что не будешь настроен против нее. Она — не «ужасная Додди». Она — восхитительная Додди!

— Хорошо, «восхитительная Додди», — простонал Ричард. — Думаю, нам будет чем с ней заняться.

— Послушайте, — произнес Дэвид с задумчивым выражением лица. — Если хотите, я мог бы заботиться о собаке. Действительно, чем больше я об этом думаю, тем больше смысла в этом нахожу. Ей, вероятно, было бы намного лучше в собственном доме, и вполне комфортно со мной, когда я буду работать в саду. В этом нет никакой проблемы, я люблю собак. У меня всегда были собаки. — Он посмотрел на присутствующих, ожидая, что его предложение будет сразу же, безоговорочно принято, но увидел крайне удивленные лица и подумал, стоило ли ему вообще это предлагать?

— Ты хочешь сказать, что будешь заботиться о Додди? — тихо спросила Кэрри.

— Конечно, я имею в виду именно это. Я был бы счастлив повозиться с ней, пока я здесь. На самом деле она была бы мне даже полезна, составив мне компанию.

Кэрри захлопала в ладоши и, подскочив со стула, бросилась к нему на шею.

— О, ты — лучший! — взвизгнула девушка, не переставая целовать его в макушку. — О, я боготворю день, когда ты вошел в нашу жизнь!

Это шумное волнение привлекло внимание Додди. Собака залаяла, спрыгнув с дивана и свирепо ворча, она мотала мордой из стороны в сторону, выражая полную готовность вцепиться в джинсы Дэвида.

— Ну же, Кэрри! — засмеялся Ричард. — Оставь парня в покое! Он всего лишь сказал, что хочет позаботиться о Додди! — Ричард посмотрел вниз, ощутив неожиданную нежность к этому маленькому пестрому существу; но тут же быстро отдернулся от его запаха. Затем Ричард медленно поднялся из-за стола. — Хотя на самом деле, если об этом подумать, ты права! Он просто герой!

Сказав это, он бросился вперед, чтобы присоединиться к Кэрри в «выражении хвальбы спасителю дня», крепко обнимая друга. Послышался треск стула, на котором сидел Дэвид, и его ноги начали разъезжаться под ним. С бурными криками вся компания дружно свалилась на пол, а радостная Додди принялась облизывать всех по очереди, весело виляя хвостом.