Она выбирает любовь

Глава 25

Языки пламени окрасились в красный цвет, потом в оранжевый, затем в голубой, и они росли, качались из стороны в сторону, дрожали, отражались разноцветными точками в глазах Нила. И это были глаза сумасшедшего, человека, не имевшего никакой связи с реальностью и готового пойти на все ради удовлетворения собственной прихоти. Его губы дрогнули и сложились в злую похотливую улыбку. А потом вдруг у него на голове появились красные рожки. Он опустил и наставил рожки на Лайру. Топнул ногой, больше походившей на копыто. «Это сам дьявол», – в ужасе подумала Лайра. И вот Нил-дьявол стукнул своим копытом – развернулся. Его длинный хвост, покрытый редкими жесткими волосками, хлестнул Лайру по щекам. Острая боль снова пронзила ее голову и грудь. Она покачнулась.

А Нил высоко поднял руку, и в его руке оказался кинжал. Внезапно этот кинжал стал превращаться в трезубец. Он стал потрясать этим трезубцем и приближаться к ней.

И вдруг прогремел взрыв.

Тело Нила разлетелось на сотни маленьких кусочков, и всю комнату забрызгало кровью.

Он исчез.

Нил исчез навсегда.

Она стояла в углу комнаты, прижавшись к стене, и вся ее роба была забрызгана каплями крови.

Откуда-то из стены к ней протянулись руки и обняли ее. И Лайре вдруг сделалось так хорошо, так приятно, что она сразу поняла: это все ей снится. Она знала, что теперь она в безопасности и что ее любят.

Лайра попыталась открыть глаза. Веки были очень тяжелыми, и ей пришлось несколько раз моргнуть, чтобы глаза наконец открылись.

Щели между шторами заполнил яркий свет. «Значит, на улице день, и светит солнце», – подумала Лайра. И она тут же обнаружила, что снова все чувствует. Но эти ощущения были не из приятных. Ее лицо горело, горло жгло, а тело и голова разламывались от боли. Сейчас мозг работал с лихорадочной скоростью, пытаясь отделить сон от реальности. Ей постоянно снились кошмары, но этот кошмар закончился хорошо. Она еще во сне поняла, что больше ей ничто не угрожает, что она в безопасности. Наконец-то…

И еще она почувствовала, что ее обнимают чьи-то заботливые руки. Кто-то был с ней рядом, кто-то любил ее.

Она попыталась восстановить последние события, но сначала ничего не получалось, а потом… Казалось, еще чуть-чуть – и она все вспомнит. И вот наконец кусочки мозаики начали складываться в общую картину. Нил. Он увез ее в лагерь. Потом он ее избивал. А она воткнула в него штырь. Нила убили. И они все вместе убежали из лагеря. Они бежали по лесу. А теперь она лежит в постели.

Сильная рука обхватила ее за талию, и большое теплое тело прижалось к ее спине. Дэр… Лайра чувствовала, что все мышцы ее расслаблены, поэтому она могла позволить себе пребывать в этом приятном расслаблении сколько угодно долго. Она была любима, и о ней заботились, а ее боль и все произошедшие с ней неприятности уже не имели никакого значения.

Внезапно она вспомнила еще кое-что… И тут же, подскочив и сбросив с себя руку Дэра, села на кровати. От страха у нее перехватило дыхание.

– Мама… – прохрипела она.

– Тихо. Успокойся. – Дэр снова ее обнял. Она заглянула ему в лицо и увидела, что на губах его играет улыбка. – С ней все хорошо. Не волнуйся, она в соседней спальне.

Дэр заставил ее снова лечь, потом лег с ней рядом. Они лежали теперь лицом друг к другу, и Лайра, немного поколебавшись, прижалась щекой к его груди. Ее лицо горело, к тем местам, где были кровоподтеки, невозможно было прикоснуться, но все это Лайру мало заботило. Дэр обнимал ее, он снова был рядом, а ее мать лежала в соседней комнате и уже поправлялась.

Через какое-то время Лайра поняла, что они с Дэром находятся в какой-то незнакомой комнате.

– Где мы? – спросила она.

Он прижался губами к ее виску:

– На моем ранчо.

– А где моя мать?

– В спальне для гостей. – Он поцеловал ее. – Сара сейчас спит, ее не нужно тревожить.

Лайра сделала глубокий вздох и расплылась в улыбке. Но уже через минуту снова вспомнила о вчерашнем кошмаре.

– А что будет со всеми теми, кто жил в общине?

– Полиция разберется со всем этим, – ответил Дэр. – Арестуют только руководителей секты и их приближенных. Тех, кто ни в чем не замешан, освободят, а остальным придется отправиться за решетку. Но на то, чтобы отделить одних от других, конечно, потребуется время. – Он провел ладонью по ее волосам, и Лайра снова улыбнулась. Дэру хотелось ласкать ее, он не мог не прикасаться к ней. Лайра понимала его чувства, и от этого ей становилось еще радостнее и спокойнее на душе. – На территории лагеря были обнаружены огромные запасы наркотиков и оружия, и те, кто в ответе за это, проведут в тюрьмах, по всей видимости, всю оставшуюся жизнь.

– Но как это сделать? Как отделить тех, кто виноват, от тех, кто не виноват? – спросила Лайра.

– Существуют специальные методы. Но как я уже сказал, это потребует времени.

Немного помолчав, Лайра снова заговорила:

– Я знаю, что некоторых людей держали там против их воли, а многие искренне верили Нилу, верили в то, что служат благому делу. Как ты думаешь, что будет с ними?

– Кто захочет уйти из общины, тот получит такую возможность. Думаю, общественные организации помогут им адаптироваться к новой жизни. А другие… – Дэр со вздохом покачал головой. – Сначала они должны осознать, чем занимался Нил со своими помощниками. А осознав это, они должны будут выбрать, по какой дороге им идти дальше. Возможно, что некоторые из них смогут присоединиться к другой такой же общине. Кто знает…

Она потерлась щекой о его грудь и тихо сказала:

– Мне так жалко их всех… Кто-нибудь погиб во вчерашней перестрелке? Кто-нибудь, кроме Нила, Джейсона и Адама…

– Да, – кивнул Дэр. – Но это не сектанты, а охранники. Некоторые из них ранены, но не очень серьезно.

Лайра тяжело вздохнула. Вчера погибли люди. Погибли из-за нее…

Дэр сразу догадался, о чем она думала.

– Нет, дорогая, ты не должна себя обвинять. Ты не можешь нести ответственность за их поступки. Они – взрослые мужчины, которые прекрасно знали, что делают, и которые, без сомнения, были вовлечены в торговлю оружием и наркотиками.

Лайра внезапно изменилась в лице; казалось, ей в голову пришла какая-то неожиданная мысль.

– А миссис Йоско?.. Я совсем забыла о ней. Как она?

Дэр ухмыльнулся и прикоснулся пальцем к ее носу.

– Она сказала, что собирается переселиться в дом престарелых. Сказала, что уже давно туда собиралась.

– Да, верно, – кивнула Лайра. – Она часто об этом говорила. – Значит, это она твердо решила?.. Никто не подталкивал ее к такому решению?

– Кажется, она очень собой довольна. – Дэр провел пальцем по носу Лайры. – Но Нику эта идея не очень нравится.

Лайра нахмурилась:

– А почему?

– Миссис Йоско настаивала на том, чтобы Ник оставил у себя Дикси.

Лайра прыснула от смеха:

– Могу представить себе эту картину.

Дэр тоже рассмеялся:

– Хочу только добавить, что миссис Йоско взяла верх.

Лайра все еще смеялась, потом вдруг нахмурилась; было ясно, что на ум ей пришла какая-то не слишком приятная мысль. Сглотнув подкативший к горлу ком, она пробормотала:

– Нил еще кое-что сделал… – Глаза девушки наполнились слезами. – Он убил моего отца. И это из-за меня. Все из-за меня. Из-за меня. Это я во всем виновата, понимаешь?

Дэр внимательно посмотрел на нее:

– Что ты имеешь в виду? Каким образом Нил мог быть причастен к смерти твоего отца?

Лайра тихонько всхлипнула:

– Он все так устроил… Нил нанял снайпера, который и застрелил отца. И потом ему уже не составляло труда обработать мою мать и забрать нас с ней в свою общину.

Дэр привлек девушку к себе.

– Не плачь, дорогая. Теперь ведь ничего уже не поправишь. Мне так жаль…

– Это моя вина, – прошептала она, закрывая глаза.

– Послушай-ка… – Он взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза. – Ты не должна обвинять себя в том, что случилось. Ни в коем случае. Этот Баркер был настоящим сукиным сыном, и ты ни в чем не виновата.

Она прикусила губу. Что бы Дэр ни говорил, но боль из ее груди не уходила. Вероятно, пройдет еще много времени, прежде чем она почувствует облегчение. А пока… пока она не должна мириться с этим.

Лайра вдруг почувствовала себя совершенно опустошенной и измученной. Она прикрыла глаза – и сразу же погрузилась в сон.

Лайра стояла перед зеркалом в комнате Дэра и смотрела на свое отражение. Выглядела она просто ужасно. Все лицо в синяках и ссадинах. Лайра поморщилась. Когда она увидела уже затянувшийся порез у себя на шее, ее начало подташнивать. И в то же время она почувствовала облегчение.

Нил Баркер больше никогда не сделает ей ничего дурного.

И она не испытывала ни малейшей жалости к этому человеку.

Прошло шесть дней с того времени, когда случился этот «инцидент». Ее лицо уже не казалось таким распухшим, а синяки начали бледнеть. Теперь они были не темно-фиолетовые, а приобрели по краям желтоватый оттенок. Но вот раны на сердце вряд ли затянутся так быстро.

Сзади к ней подошел Дэр, и взгляды их встретились в зеркале. В его глазах была тревога. Вполне объяснимая тревога. Он прекрасно понимал, сколько ей пришлось пережить, и очень за нее беспокоился. Да, беспокоился – в этом не было ни малейших сомнений.

Лайра отошла от зеркала и вышла в коридор. Она направлялась в комнату, в которой лежала ее мать. Дэр догнал ее и пошел рядом. Она почти постоянно думала о матери, потому что Сара сейчас оказалась в весьма затруднительном положении. Вступив в секту, она передала Нилу право распоряжаться всем своим имуществом и всеми сбережениями, а теперь осталась безо всего.

– Если домовладелица разрешит мне, я вернусь в свою квартиру в Бисби и возьму с собой мать, – сказала Лайра, когда они с Дэром подходили к комнате Сары. – У меня был неплохой доход от продажи моих скульптурок. Думаю, нам вполне хватит этих денег на двоих.

Дэр кашлянул и нахмурился. Лайра сразу же вскинула на него глаза, и ее сердце подпрыгнуло в груди.

– Мы обсудим это позже, – сказал он.

Лайра заморгала. Что это с ним?

Она сразу же подошла к постели Сары и присела на стоявший рядом стул. Прикоснулась губами ко лбу матери и улыбнулась. Несмотря на огнестрельную рану и множество кровоподтеков и ссадин на теле, Сара выглядела сейчас намного лучше, чем неделю назад. Казалось, она даже помолодела. Видимо, сознание того, что она навсегда избавилась от Нила, возродило ее к жизни.

– Мама, как ты себя чувствуешь сегодня?

– Немного устала. – Сара улыбнулась. – Думаю, завтра я уже смогу встать.

Дэр говорил, что Сара поправлялась не так быстро, как другие люди с подобными ранениями. Возможно, затянувшееся выздоровление объяснялось в первую очередь моральным состоянием Сары. Хотя внешне она стала выглядеть лучше, но кто знает, какие разрушения произошли в ее душе за это время? Восемь лет, проведенные в общине, разумеется, не могли пройти совершенно бесследно. Кроме того, Саре предстояли новые испытания – она должна была адаптироваться к обычной жизни.

В последние шесть дней мать с дочерью много разговаривали. В те часы, когда Сара не спала, Лайра приходила к ней и садилась рядом на стул. Они говорили о том, чем станут заниматься и как будут жить. Когда же женщины вспоминали прошлое и грустные эпизоды своей жизни, то плакали вместе.

Лайра обвиняла себя, говорила, что она во всем виновата. Мать успокаивала ее и объясняла, что вся вина лежит на ней, Саре, так как именно она познакомила Лайру с Нилом. В конце концов они пришли к выводу, что дело не в них, а в том неудачном повороте судьбы, который свел их с безумцем. А теперь пришло время поставить точку в этой истории и идти по жизни дальше.

Лайра рассказала матери все, что знала о Нике. Еще до встречи с Ником Лайра составила по рассказам Дэра определенное мнение об этом человеке. И мнение это было не самым лестным. Странный, параноик, маниакальный блюститель порядка. Но потом Лайра поняла, что все совсем не так.

Ник оказался потрясающим парнем, и он не был никаким параноиком. Просто жизнь заставила его быть осторожным. Видимо, в прошлом с ним произошло что-то такое, что научило его любить одиночество.

Лайра рассказывала матери обо всем на свете. Не касалась лишь одной темы – своих отношений с Дэром. Но ее очень радовало то обстоятельство, что Дэр, судя по всему, нравился ее матери, – это было для нее чрезвычайно важно.

Вскоре Дэр покинул комнату, и дочь с матерью остались наедине. Когда веки Сары отяжелели и начали закрываться, Лайра поднялась со стула.

– Тебе нужно немного отдохнуть, мам.

Сара улыбнулась.

– Я знаю, тебе нужно заниматься и другими делами, – сказала мать, бросив взгляд на Дэра, снова вошедшего в комнату.

Щеки Лайры залились румянцем.

Дэр же приблизился к кровати, взял девушку за руку и вывел из спальни Сары. Рука его была твердой и теплой. Лайра посмотрела на него с улыбкой. Этот человек во всем был настоящим джентльменом. И дело не только в том, что он всегда распахивал перед ней дверь, помогал сесть в машину и оказывал множество услуг. Гораздо важнее другое – Дэр был на редкость деликатным человеком. Он очень тонко чувствовал ее настроение, и с ним ей было легко; одно лишь его присутствие успокаивало, и сразу же возникала уверенность в том, что все трудности будут преодолены и все устроится самым лучшим образом. Кроме того, он знал, когда обнять ее, а когда оставить одну.

Устроив Лайру и ее мать у себя на ранчо, Дэр съездил в тот дом, где Лайра жила раньше с миссис Йоско, и забрал оттуда ее инструменты и материалы для работы. Все это он отнес в одну из свободных комнат, где Лайра теперь могла создавать свои произведения, пока ее мать поправлялась. Делать всякие вещицы из металла – это было для нее самым лучшим лечением. Дэр знал: занимаясь любимым делом, она быстрее забудет все то страшное, что с ней происходило в последние дни.

Но самое главное – теперь ей не нужно убегать.

Когда Дэр занимался делами, Лайра создавала свои маленькие шедевры. Ей нравилось поздно просыпаться, пить кофе, а потом идти в свою «мастерскую», где ее никто не беспокоил, и… творить. За работой время пробегало незаметно, и ее душевные раны начали потихоньку затягиваться. И каждый день она с нетерпением ждала возвращения Дэра.

А сейчас, выходя вместе с ним из комнаты матери, Лайра внимательно на него посмотрела. У Дэра был красивый профиль, чудесные вьющиеся волосы и удивительные глаза цвета кофе. В этот день на нем была тонкая джинсовая рубашка, рукава которой он закатал чуть повыше локтя, так что можно было полюбоваться игрой его крепких мышц. И он все время смотрел на нее так, как будто она была самой красивой женщиной на свете.

Единственной проблемой в их отношениях было сейчас то, что Дэр обращался с ней как с хрупким музейным экспонатом. Он боялся лишний раз прикоснуться к ней, словно прикосновение могло причинить ей какой-нибудь ущерб. А она хотела большего.

По вечерам они с Дэром много разговаривали: рассказывали друг другу истории из своего детства, смеялись, делились своими взглядами и надеждами на будущее. Все это тоже помогало ей справиться со своей душевной травмой.

Единственное, что они не обсуждали, – это их отношения.

Иногда Лайра задавала себе вопрос: а что это за отношения? Может, и не было никаких отношений? Может, она принимала желаемое за действительность?

Когда они наконец дошли до гостиной, Дэр повернулся к ней и пристально посмотрел в глаза. Она покраснела. «Не нужно было так откровенно разглядывать его», – сказала она себе. Но тут Дэр улыбнулся ей, и от этой его улыбки на душе у нее потеплело, а от смущения не осталось и следа.

Дэр провел ладонью по ее щеке и чуть хрипловатым голосом проговорил:

– Ты уже лучше чувствуешь себя?

Она сделала глубокий вздох и утвердительно кивнула:

– Да, я прекрасно себя чувствую. Особенно когда ты рядом.

Он погладил ее по волосам и, чуть наклонившись, поцеловал в губы.

– Мне тоже очень хорошо, когда ты рядом. Но мне хочется, чтобы ты всегда была со мной, Лайра Коллинз.

Она вздохнула с облегчением. Теперь она почувствовала себя по-настоящему счастливой и защищенной. Примерно такие же чувства она испытывала когда-то и рядом с отцом. Но тогда все, конечно, было не так, как сейчас.

Ох, если Дэр сейчас не отойдет от нее, она просто набросится на него…

– Подожди… – Она внезапно отстранилась. – Я хочу кое-что показать тебе. Пойдем со мной.

Он взглянул на нее с удивлением:

– Что ж, пошли.

Лайра взяла его за руку и повела в ту комнату, где работала. На большом столе, за которым она создавала свои произведения, лежали инструменты и небольшие металлические листы. Здесь же стояли и маленькие фигурки. Но не их она хотела показать Дэру.

Они подошли к висевшему рядом со столом шкафчику, и Лайра выпустила его руку. Дэр посмотрел на стол и взял с него маленькую шкатулку, которую и раньше видел у Лайры. Он провел по ней большим пальцем и проговорил:

– Ты ведь всегда носишь эту шкатулку с собой?

Лайра грустно улыбнулась:

– Она очень дорога мне.

Девушка взяла у него из рук шкатулку и открыла крышку. Внутри, завернутый в тонкую салфетку, лежал полицейский значок ее отца.

– Он принадлежал твоему отцу? – спросил Дэр.

Лайра кивнула и с нежностью погладила значок указательным пальцем.

– Прошло уже восемь лет, а мне все так же больно.

Она закрыла шкатулку. Дэр крепко обнял ее и прижал к груди.

– Мне так жаль, солнышко…

Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в небритую щеку. Потом Лайра попыталась высвободиться из кольца его рук, но Дэр не отпустил ее.

– Мне кажется, я никогда не избавлюсь от чувства вины, – прошептала Лайра.

Он прижался лбом к ее лбу.

– Ты ни в чем не виновата, запомни это, малышка. Просто так произошло, вот и все.

Она тяжело вздохнула и все-таки высвободилась из его объятий.

– А ты? Ты чувствуешь себя виноватым из-за того, что погиб твой напарник? Смог ли ты освободиться от чувства вины?

Мысленно Дэр часто возвращался к тому дню, когда в перестрелке погиб его напарник. А с тех пор как он привез Лайру и ее мать к себе на ранчо, он стал даже чаще вспоминать тот эпизод. Но чувствовал ли он себя виноватым?.. Он ничего не мог тогда сделать, не мог спасти его. Нет, скорее всего он не испытывал чувства вины. Ему было очень жаль, что так произошло, но он ни в чем не был виноват. Так же как и Лайра не была виновата в смерти своего отца. Заглянув в глаза Лайры, он проговорил:

– Я стараюсь освободиться от этого чувства.

Она прикоснулась пальцами к его подбородку.

– Мы будем стараться вместе.

Дэр осторожно привлек ее к себе – Лайра все еще держала в руке металлическую шкатулку, – и губы их слились в долгом поцелуе. Наконец, отстранившись от нее, он снова посмотрел ей в глаза и пробормотал:

– Я все время вспоминаю про Баркера. Не могу не думать об этом мерзавце.

– Но у меня теперь все в порядке. – Лайра улыбнулась. – Не нужно обращаться со мной как с древним музейным экспонатом, который может рассыпаться в любую минуту.

– Я обращаюсь с тобой как с бесценным экспонатом. – Дэр тоже улыбнулся.

Лайра поставила коробочку на стол рядом с маленькой ветряной мельницей, которую она сделала недавно.

Дэр снова посмотрел на ее рабочий стол и теперь взял с него желтого медвежонка.

– Подарок отца? Она покачала головой:

– Нет, это мне подарила мама. – Лайра взяла медвежонка, погладила его по голове и вернула на прежнее место. – Просто мне хотелось иметь при себе какой-нибудь ее подарок. И подарок этот должен был быть маленьким и легким, чтобы не слишком обременял мою походную сумку. Когда мне было очень плохо, я брала этого медвежонка и прижимала к себе. Я, конечно, злилась на мать из-за того, что она привела меня в секту, но в глубине души знала, что это не ее вина.

Лайра грустно улыбнулась.

– Так что полицейский значок отца и медвежонок матери путешествовали со мной целых восемь лет.

Дэр нахмурился, и Лайра провела ладонью по его щеке, словно пыталась вернуть ему хорошее расположение духа.

– А у меня для тебя кое-что есть, – сказала она.

Лайра подошла к висевшему на стене шкафчику, открыла его и сняла с полки наполненную розами вазу.

– Розы?.. – Дэр вдруг почувствовал, что к горлу его подкатил ком. – Кажется, ты говорила, что перестала делать их после смерти отца.

Лайра с улыбкой протянула ему вазу:

– Я снова начала делать розы. А эти я сделала для тебя. Надеюсь, они тебе понравятся.

Дэр не сразу заговорил: переполнявшие его эмоции мешали ему выразить то, что он чувствовал. От подступивших слез у него защипало глаза.

Букет состоял из распустившихся роз и бутонов. Лайра сделала эти розы из разных металлов, поэтому они были разных цветов – синие, голубые, желтые и розовые. Ваза же представляла собой некую смесь классики с авангардом. Лайре нравилось совмещать самые разные стили и создавать нечто новое.

Глядя на вазу, Дэр пробормотал:

– Они… очень красивые. – Он поставил вазу на стол и сжал Лайру в объятиях. – Спасибо, – прошептал Дэр ей в ухо.

Он поцеловал ее в щеку, в подбородок. Ему не хотелось разжимать руки и отпускать ее. Ей тоже хотелось продлить эти прекрасные мгновения.

Наконец он отстранился и посмотрел ей в лицо. Щеки Лайры сделались пунцовыми, а ее зеленые глаза стали темными, как бутылочное стекло.

– А у меня есть кое-что для тебя, – сказал он с улыбкой. – Пойдем. – Дэр взял Лайру за руку, а в другую взял вазу с розами.

Они вышли из мастерской Лайры, прошли по коридору и оказались в спальне Дэра. Они спали здесь вместе, но Дэр не позволял себе прикасаться к ней. Лайра должна была сначала поправиться. Каждую ночь, лежа в постели, он мечтал о ней, но не торопил события.

Дэр включил две лампы, находившиеся слева и справа от кровати. Потом поставил вазу с розами на комод и подошел к маленькой тумбочке у кровати. Именно туда он убрал черную бархатную коробочку, которую собирался достать в подходящий момент. И вот сейчас такой момент настал.

Стоя к Лайре спиной, Дэр достал коробочку и зажал ее в руке. Затем подошел к девушке и посмотрел ей в глаза. Она была явно удивлена и озадачена. Кашлянув, Дэр протянул руку, разжал пальцы и открыл крышку коробочки. На черной подушечке лежало кольцо.

У Лайры перехватило дыхание, а ее сердце радостно подпрыгнуло. Она прижала одну руку к горлу и внимательно посмотрела на кольцо. Оно было очень красивое. Платина с квадратным бриллиантом. Все выглядело очень просто, но необыкновенно элегантно.

Медленно, очень медленно она подняла глаза на Дэра. Он улыбался, но в его глазах появилась неуверенность.

– Ты выйдешь за меня замуж, Лайра Коллинз? – проговорил он низким хрипловатым голосом.

От волнения Лайра лишилась дара речи, никакие слова не приходили ей в голову. Она просто смотрела на Дэра, и ей казалось, что все это сон.

– Мне кажется, я полюбил тебя в тот момент, когда ты брызнула мне в лицо перцовой смесью. – Он ухмыльнулся, но в следующее мгновение его лицо снова сделалось очень серьезным и сосредоточенным. Дэр взял Лайру за правую руку, потом поднял ее руку вверх. – Скажи «да».

Губы Лайры шевельнулись, она открыла рот, потом закрыла его. Наконец прошептала:

– Да, да, да.

Радостно улыбнувшись, Дэр впился в ее губы страстным поцелуем. Голова Лайры закружилась, вся мебель в комнате стала вращаться с огромной скоростью, сливаясь в один коричнево-красный вихрь. Неужели Дэр и в самом деле сделал ей предложение? И она приняла его?

Наконец поцелуй их прервался, и Дэр, отстранившись, достал из коробочки свой подарок. Сердце Лайры гулко стучало, когда он надевал ей на палец платиновое кольцо с бриллиантом. Грани бриллианта отражали свет ламп и играли всеми цветами радуги. Кольцо оказалось чуть великовато, но Лайра не обратила на это внимания.

А потом Дэр сказал главное – сказал, что любит ее. Лайра обвила руками его шею и прижалась щекой к его груди.

– А я люблю тебя, Дэр. Я не помню, в какой момент я почувствовала, что люблю тебя, но мне очень хорошо с тобой. Мне кажется, мы рождены для того, чтобы быть вместе.

– Раз мы рождены, чтобы быть вместе, значит, и будем вместе. – Он прижался губами к ее лбу. – Мы всегда будем вместе. Всю жизнь.