Отражение теней (СИ)

Глава 15. Побег из благих побуждений.

Когда она открыла глаза, за окном уже царила глубокая ночь. Она не видела неба, но знала это совершенно точно. Легкий сквозняк, забирающийся в комнату, нашептывал девушке об этом.

Ветерок готов был рассказать ей тысячу мелочей. Но она была не готова их слушать, были вещи гораздо важнее. Беда была в другом, она не помнила, что именно это за вещи. Она вообще ничего не помнили. Ни где это "здесь", где она проснулась. Ни "почему" она вообще спит в этом подземелье с низко нависающим потолком. Ни "как" называется тот предмет, в котором она проснулась. Ни "кто" она такая.

В голове не было ничего.

Она ощущала мягкость кровати, на которой лежала. Ее немного знобило, поэтому она была прикрыта чем-то очень мягким, меховым, но что было этим «чем-то», она тоже не понимала.

Память напоминала решето. Тут пусто, тут густо.

Она могла назвать с десяток заклинаний из магии воздуха, но не смогла бы вспомнить ни одного из магии огня. Она знала точно, что сама – маг, ощущала силу, текущую в жилах и рвущуюся на свободу, но при этом не помнила ни истоков этой силы, ни как она когда-либо ей пользовалась.

Пусто в голове и несколько разноцветных пятен.

На руках что-то мешалось, в районе предплечий. Но две узкие полоски металла ей тоже ни о чем не сказали, хотя, наверное, должны были.

Был ли у нее кто-то близкий? Родители? Друзья? Семья? В груди что-то больно укололо, словно льдинка.

Она изо всех сил напрягалась, но… бесполезно, предощущение воспоминания исчезло также мгновенно, как и появилось. Зато и без того малое количество сил ушло окончательно, и она снова погрузилась в сон.

- Уснула, - лорд Вайтар, прямой наследник главы стихиариев, его правая рука и любимый сын, отошёл в сторону от фальшивого зеркала, покачал головой. – Итак, что случилось?

- Она ничего не помнит. Ребёнок, которого мы использовали в качестве донора, послужил «пробкой» для ее прошлой жизни, - рыжий лорд Сай покачал головой и вгляделся в две статуэтки, лежащие у него на руке. Хрустальная статуэтка пришлой королевы так и осталась сверкать чистотой. Статуэтка дочери, которая была всегда, сколько он себя помнил из синего мрамора с белыми прожилками, сияла всеми цветами.

Теперь стало понятно, почему обряд пошёл не так, как ожидалось, почему ребёнок-донор не умер, а был возвращен так же тайно, как и «позаимствован» у родителей обратно в их комнаты.

Та самая гостья, с алыми волосами и золотой кожей, которая требовала вернуть подругу. Она не получила желаемого, поскольку лорд Сай собирался стоять на своем до последнего. Не видел, не знал, не понимал… Она забрала подругу самостоятельно, вмешалась в плетения хрустального гроба.

И теперь король просто не знал, что ему делать. Его дочь обрела все четыре стихии и потеряла память. Брачные браслеты Вайтара на ее предплечьях должны были уберечь малышку от глупостей, вроде побега из отчего дома. Но это не меняло того факта, где она училась.

- Что делать будем, отец?

- У нас нет выбора. Пока будет воспитывать в нужном ключе нашу. Рассказывать ей, как хорошо быть королевой. Что она всегда мечтала стать императрицей всея вселенной. Начнем выводить ее в свет, представим всем аристократам как девочку, которую спрятали в начале войн интриги, а потом, когда заберем обратно нашу хрустальную, эту сделаем дублёром или двойником. Чтобы не рисковать настоящей. – Заметив, как исказилось лицо Вайтара, лорд Сай осведомился: - Тебя что-то не устраивает, сын мой?

- Ну, что вы, отец. Ничего подобного. Просто, мне пришло в голову, что друзья хрустальной королевы будут недовольны нашим подобным самовольством. Насколько мне известно, у нашей… Карен.

- Наша? Наша – и есть хрустальная, сын мой.

- Хорошо, отец, - на этот раз стихиару пришлось наклонить голову, чтобы скрыть выражение лица. Рыжий король сходил с ума. И это безумие прогрессировало неожиданно быстрыми темпами. – У нашего двойника было трое друзей. В их числе не было алой. А у хрустальной, нашей настоящей, аловолосая есть. И её сопровождал эльф. То есть двое – как минимум, еще вампир, сбежавший из темниц, получается уже трое. Сможем ли мы с ними справиться? Они вряд ли будут довольны тем, что мы покушаемся на их подругу.

- Мы не будем их спрашивать.

- Но, отец!

- Мы их убьем. У нас есть отряд элитных убийц, которые хорошо себя зарекомендовали в том деле с семьёй самозванцев. Поэтому, мы отправим их снова на охоту. Они вернут нам нашу хрустальную принцессу и убьют всех, кто попытается этому помешать.

Лорд Вайтар промолчал, закономерно полагая, что так легко это не пройдет. Молча склонил голову перед отцом и вышел из комнаты отдавать приказания. Рыжий король вцепился в край стола, уговаривая себя потерпеть. А потом алая пелена перед глазами исчезнет, исчезнет видение алого воплощения безумия, обещавшего кару за покушения на подругу.

Плевать на кару, стихиарии должны править миром! По праву самых сильных, самых, самых, самых!

Лея, повернувшись на диване на другой бок, воззрилась на друзей с удивленным вопросом:

- Почему дураки не учатся на своих ошибках?!

- Боюсь спросить, кого именно ты сейчас имеешь в виду, - отозвался Нейл, соединяя два драгоценных камня и начиная их оплетать серебристой металлической нитью.

- Лорда Сая. Отца местной Карен. Решил, что все равно не отступится от нашей златовласки и собирается убить всех нас. Ну, разве не дурак?

- Дурак, - согласился негромко Нейл. – Но хорошо, что Карен этого не слышит, она и так расстроена своим попаданием в хрустальный гроб, ещё и это… Или, кстати, по своей милой традиции ты забыла еще о чем-то нам рассказать?

- Милый, - Лея отвлеклась от обшаривания карманов собственного плаща и воззрилась на мужа с искренним удивлением в глазах. – Ты же не ждешь, что я сейчас во всем сознаюсь и раскаюсь?

- Это было бы слишком хорошо, чтобы стать правдой. Все-таки, - дракон отложил в сторону недоделанную заготовку, уронил руки. – Я так больше не могу.

- Нейл?

- Ты моя жена. Моя. А мы еще так недолго вместе… Почему Вир может тебя обнимать, а я не могу тебя даже коснуться?

- Я связана с тобой узами брака, как только касание будет не случайным, а намеренным – достаточно объятия, узы замкнутся обратно между нами. Мы потеряем даже то подобие контроля над ситуацией, которое у нас есть.

- А с Виром этого не достаточно, значит?

- Если не перегибать палку, то да.

- Не перегибать? - уточнил дракон дотошно, хотя от этого больнее становилось только ему самому,

Лея кивнула:

- Обнимать он меня может, но нельзя делать этого долго.

- Между вами замкнется связь?

- Нет, она только разорвется между ним и Лией. Связь очень чутко относится к ощущению узлов. Когда он обнимает меня, ее он почти ненавидит. В результате подобное отношение может сослужить дурную службу связи.

Нейл промолчал, Лея больше не притворялась. Замученная, уставшая, с лихорадочным блеском в глазах.

Все дни надо было куда-то бежать, мчаться, лететь стремительными кометами. Не было ни минуты покоя, а Лея, хоть и старалась этого не показывать, еще не оправилась от болезни.

Карен и Стар были рядом, переработанная ими сила поступала к демонессе, насыщая ее, но для дракона, который сейчас в ее душе дремал, этого было недостаточно.

Сейчас, как никогда, Лея выглядела ранимой и потерянной, ее хотелось обнять, утешить, укачать как маленького ребенка. А вместо этого Нейл должен был оставаться на месте, сцепив зубы. Ради того, чтобы все это быстрее закончилось. Ради того, чтобы появилась возможность быстрее ее обнять.

Если бы Лея расплакалась, дракон бы сломался. Он просто не смог бы остаться на месте, но демонесса растянула губы в натянутой улыбке и спросила:

- Долго тебе ещё с амулетом возиться?

- Осталось еще немного, - Нейл опустил голову, вновь занявшись недоделанной заготовкой. Почему-то подумалось, что Вир бы наплевал на контроль над ситуацией, наплевал бы на всё и просто бы Лею обнял.

Он так не мог.

Не научили мыслить не глобально и не тактически, а ежеминутно.

Не научили…

Лея молчала, и Нейл с огорчением в который раз подумал о том времени, которое было бездарно упущено…

- Не молчи.

- Что? – вскинул голову дракон.

- Не молчи. Говори, что угодно, но только не молчи, пожалуйста…

- Хорошо, - сделал вид Нейл, что не заметил, как сорвался голос жены. – Давай расскажу, куда делись наши друзья. Ты уснула, когда они покинули нашу подводную гавань, хотя обещали вернуться.

- Точно обещали?

- Кто же им разрешит обратное? Остаться где-то там и не вернуться к нам, когда мы их ждем и когда они нам нужны?

- Действительно, - хохотнула Лея, потом обхватила себя за плечи. – Ладно. Куда же они пошли?

- Карен решила, что наш золотой запас увеличивается слишком медленно, а она слишком давно не использовала свой дар по прямому назначению, так что вместе со Старом в качестве прикрывающего, она отправилась навесить несколько воровских притонов в ближайшем городе. Ветер с удовольствием рассказал нашей милой златовласке, где они хранятся.

- А Вир?

- Пробормотал что-то насчет того, что его всё достало и смылся.

- Один?

- Да, - Нейл укоризненно покачал головой. – Никто кроме тебя не смог бы его отговорить, а тебя будить он запретил. В любом случае, он в безопасности, я отправил с ним «Око дракона».

Лея понятливо кивнула.

«Око дракона» - был артефактом защитного типа. Его еще называли «мамочкин» артефакт, поскольку действительно обычно мамы-драконицы прикрепляли этот артефакт к своим непоседливым детям. Обычно в таком рассказе упускали из виду, что «мамы» относились к числу особ императорской семьи.

Создать артефакт можно было из подручных сил практически мгновенно, правда, если маг обладал запасами сил, которых хватило бы, чтобы трёхэтажный дом превратить в золото вместе со всей мебелью, безделушками и жителями там обитающими.

- Делать надо было быстро, а здесь артефакты как-то очень быстро превращаются в хлам и пыль, так что, - Нейл поморщился, - я выдернул чешуйку из своего хвоста.

Лея хихикнула. На кончике хвоста у драконов были самые мелкие чешуйки, и место там было исключительно болезненное. Зато снять амулет из драконьей чешуи никто не мог, без желания дракона.

- Значит, Вир даже если куда-то и вляпается, мы об этом узнаем своевременно.

Нейл, к чему-то прислушавшись, кивнул, потом кинул Лее амулет:

- Держи, а я слетаю как раз за ним. Он закончил свои дела, строить телепорт долго, муторно, а на крыльях туда и обратно.

- Лети. А я займусь ребенком, тем более что нет некоторые вопросы все же лучше обсуждать без свидетелей.

- Ты…

- Никуда не пойду, - Лея улыбнулась, проглотив конец фразы, что идти ей некуда. – Буду ждать вас все здесь.

- Обещаешь?

- Да.

- Чтобы ни случилось?

- Да.

- Тогда ладно, - дракон поднялся со своего места и не поворачиваясь двинулся к месту выхода на поверхность.

Демонесса смахнув предательскую слезинку, повернулась к колыбели рождения, в которой спала Лия. Подошла ближе, села на край и погладила спящее «отражение» по щеке. Наверное, надо было ее ненавидеть, надо было, но Лея не могла.

- Ну что, девочка, теперь займемся тобой и твоим пробуждением. Благо знания, как это делать есть, и практика тоже. Так что, когда ты откроешь глаза, ты уже будешь совсем другой демонессой. И хотелось бы мне верить, что это пойдет тебе во благо. Хотелось бы верить…

Замок стал совершенно ледяным. Кирпичи, камень, дерево, ткань, металлы – все стало ледяным. Больше не было живых, они стали ледяными статуями, застыли в причудливых позах в тот самый момент, когда их застала вспышка отчаяния хозяина замка.

Он не хотел есть, пить, ему не надо было дышать, спать, он не хотел читать. Всё, чего он желал – это покинуть замок, как можно быстрее.

Пойти куда угодно, только бы уйти отсюда, но замок не пускал. Словно огромный зверь, ощерившийся на врага, он низко припадал на лапы, злобно скалился, выращивая из-под земли огромные ледяные клыки, выпуская цепи и не давая ему покинуть замок.

Во всех комнатах стало гулко и неприютно. Ноги скользили по гладкому катку, в который превратил пол. Держаться было не за что, и он иногда падал. Вставать не хотелось, и тогда он лежал на полу, пока, пока что-то не менялось.

Обычно что-то билось, и тогда в надежде, что это что-то было якорем для удерживающих его цепей, он снова пробовал выйти из замка. И снова, и снова, и снова.

Но у него ничего не получалось.

Цепи только удлинившись снова укорачивались.

Он не знал, сколько прошло времени, после того, как он упал в тронном зале. Ему больше не хотелось ничего, ни двигаться, ни искать путь на свободу, ни думать о том, что он здесь делает, ни думать о том, кого он ищет.

И ищет ли вообще кого-то? Зачем?

Он смотрел вверх, а потолок зала, в котором он находился, рассыпался крупными кусками, падая вниз и только чудом минуя его.

Впрочем, он полагал, что если он умрет – хуже от этого никому не станет. В груди крепла уверенность, что в этом случае, все будет все равно хорошо.

Острый скол ледяной черепицы мазнул по щеке. Кровавая царапина протянулась по бледной коже. На мгновение изо рта вырвалось облачко пара, словно на какое-то мгновение он ожил! А потом все исчезло.

Нет. Не все исчезло. Случилось кое-что еще.

Облачко пара опустилось вниз, став таким же ледяным как и все вокруг. Он даже скосил взгляд, чтобы посмотреть, как оно разобьётся. И это было ошибкой.

Ледяной осколок попал прямо в глаз.

Боль была резкой, прошила с головы до ног и исчезла. А вместе с этим правый глаз стал видеть что-то совсем другое. Другое?

Это был все тот же замок, те же ледяные кирпичи и ставшие ледяными монументами сами себе гобелены. Те же самые предметы мебели и замерзшие навсегда фрукты. Но все это плыло в разноцветном мареве: сером, голубом, синем, фиолетовом. И это все было опутано нитками. Некоторые нитки были толще, некоторые тоньше.

И не нити – цепи из этих нитей были у него на ногах, на руках, на шее.

Он бродил по замку до следующего утра. Всю ночь, привыкая к новому зрению. К рассвету голова болела так, что слезы катились из здорового, неповрежденного глаза. Из правого глаза тоже катились слезы. Только кровавые.

Но он нашёл то, что искал - меч, в силах которого было перерезать эти нити.

Первая нить поддалась подозрительно легко, лопнула. И стул, на котором он проверял свою находку и свое умение, рассыпался на куски.

Дальше было еще легче. Некоторые нити позволяли предмету рассыпаться, некоторые лишали его чего-то очень важного, какой-то составной части. Но все же действовал!

Единственно, меч активно сопротивлялся его желанию перерезать нити, которые удерживали его в замке, приковывали его самого к его стенам. Но он придумал, как именно обмануть железяку.

Притворялся, что хочет разрубить что-то ещё, и меч слушался, одновременно с чужой нитью, разрубая и ту, что была на нем.

У него ушло много времени, чтобы избавиться от всех нитей до одной, но он смог, он справился, у него получилось.

И после того, как он разрушил почти весь замок изнутри, он ступил на дорогу, ведущую прочь.

Раскинул руки и счастливо расхохотался. Всё! Всё закончилось, он на свободе! Можно…

В груди что-то булькнуло, затем засвистело. Боли не было, но когда он опустил голову, меч, которым он прорубал себе дорогу на свободу, торчал у него из груди, пробив со спины на вылет. К мечу были привязаны нити, очень много нитей. И они тащили, тащили беглеца обратно.

«Не дергайся», - всплыл приказ откуда-то из глубин не памяти, самосохранения. – «Иначе будет много крови, ты умрешь!»

«Не дергайся», - раздался в голове голос откуда-то извне. – «Здесь будет тепло. Снова вспыхнут камины, снова оживут люди. Мы пригласим скоморохов и шутов, певцов, акробатов и артистов, тебе не будет скучно!»

И в один голос от своего и чужого донеслось:

«Не дергайся!»

Он дернулся страшно, отчаянно, изо всех сил, из упрямства, которым всегда отличался, из надежды на лучшее, жажды свободы, нестерпимой необходимости найти ту, что потерял.

И меч дрогнул. Орошая землю каплями его крови, выскользнул из тела, когда он рухнул. Лезвие басовито дрожало, пытаясь пробить ноги беглеца, когда он полз по траве, цепляясь за нее руками, лишь бы дальше, дальше от замка, от его проклятой власти, что удерживала его в заточении, туда, где его никто не ждет. Но может быть, у него появится шанс найти ее. Ту. Единственную. Настоящую.

На краю горизонта черная тень наползла на солнце и снова замерла…

Мужчина из последнего рывка сил вытянул свое тело на проселочную дорогу и замер, глядя в небо. Лужа алой крови растекалась вокруг него. И девушка, наклонившаяся сверху, показалась ангелом.

- Я сейчас помогу, - пообещала она, падая на колени. – Но как же долго я вас ждала!

Лея мыла руки уже третий раз. Намыливала кожу ядреным алхимическим мылом, которым пользовалась, когда надо было смыть с ладоней остатки яда после экспериментов. Смывала водой и снова начинала мыть мылом. Кода уже покраснела, кое-где начала шелушиться, а демонесса все никак не могла избавиться от ощущения грязи на коже.

За ее спиной проснувшаяся девушка-отражение развлекалась со своей новообретенной силой. Скатывала простейшие комочки из разных стихий и уничтожала. Счастье в ее глазах было таким неприкрытым, что Лея от этого чувствовала себя только сильнее испачкавшейся.

Знаний в голове с алыми волосами стало больше не намного. Вместо того, чтобы слушать Лею и начать с ней заниматься, Лия развлекалась с силой, явно предаваясь своим мечтам. В конце концов, они и прорвались вслух, в ее звонком голосе, когда она спросила, даже не думая о возможности отрицательного ответа:

- Всё? Всё? Теперь я могу вернуться к своим… друзьям? Я больше не буду им помехой?

«Как поступить?! Как?» - Лея медленно поворачивалась, думая, что сможет так выиграть время. Но Лия уже была рядом, подбежала, хватая за руки.

- Ну же! Теперь у меня достаточно сил. Достаточно для чего угодно! Этого будет достаточно, чтобы они меня признали? Теперь я наконец-то могу к ним вернуться?!

- Тебе с нами плохо?

- Вы – не они! Вы страшнее, - в устах капризного ребенка, еще даже не осознавшего толком, что она повзрослела, прозвучала мудрость, недоступная тем, кто разучился смотреть на мир широко раскрытыми глазами.

- Почему? Потому что мы больше знаем или умеем?

- Нет. Опыт и знания – всё наживное. Особенно для магов с такой продолжительностью жизни как наша. В вас есть что-то еще. То, чего никогда не будет у нас.

- Может быть, это черты характера? – предложила Лея более безопасный вариант для себя и теней.

Лия упрямо покачала головой, и демонесса с неожиданной вспышкой нежности к этому искалеченному ребенку узнала собственную черту. Она тоже не отступала. Никогда и ни перед чем. Если понимала, что это может быть важно или полезно для самых близких и дорогих – упиралась ногами, руками, но дожимала вопрос.

Видеть это качество в собственном отражении было больно, и смешно, и грустно, и в то же время немного ностальгично. И к собственному ужасу, демонесса ощутила жалость к этому ребёнку, столь сильную, что воля, гораздо сильнее ее, повелела ответить:

- Это жизни.

- Что?

Сказав «а», было бы глупо замолчать «б», но Лея на мгновение замерла, потирая виски, стараясь справиться с болью. В голову хлынул поток новой информации. Был сделан новый шаг в Черном затмении, кто-то выполнил то, что от него требовалось, и всем остальным поступили новые указания, подкорректированы старые или выставлены сроки на исполнение требуемого.

Тени не получили ни сроков, ни уточнения, но Лея поняла, что что-то они действительно упустили из вида с друзьями. Чем следует заняться. Именно поэтому она и пояснила, толком не вдумываясь в свои собственные слова:

- Прошлые жизни. У вас их нет. У нас есть. В них случились события, которые навсегда уничтожили бы любого человека, а нас – нет, мы выжили, стали сильнее, злее, опаснее, наконец. Хотя будет несправедливым не упомянуть, что мы приобрели и слабости. Например, - демонесса подняла голову, сквозь резь в глазах глядя на свое отражение. Она поняла, что должна сказать и сделать. – Пока мы пятеро не вместе, не едины, нас можно победить. Именно поэтому, ты здесь рядом с нами. Чтобы твои… не друзья, не могли стать сильнее. Чтобы они не смогли победить нас.

Лия покраснела.

Лея смотрела на нее задумчиво, потом сказала негромко:

- Я ненавижу всех четверых. За ту жизнь, которую они здесь прожили. За то, что они не знают что такое честь и совесть, и порочат наши имена.

- Ты ничего не знаешь! – крикнула в запале Лия.

- Я знаю все, - перебила ее демонесса. – Твоя память стала моей памятью в тот самый миг, когда я очнулась в этом грязном… лоскутном мире, не в силах справиться с болью, которая рвала на куски мое тело. Твоя болезнь, твои смерти – до сих пор во мне. Отравляют меня ядовитыми иглами, терзают меня. Эта боль не дает мне вернуться к прежней силе, не дает мне снова снять печати с моих друзей, в который раз сделав то, ради чего я вместе с ними.

- Печати? – услышала отражение только самое очевидное.

Демонесса наклонила голову, взирая на иную с искренним и явным недоумением.

- Как можно быть такой глухой? Или это просто избирательно? Да, печати. Ты же не думаешь, что мы такие слабые, какими кажемся сейчас?

До Лии дошло совсем другое.

Что у ее друзей, тех кого она хотела назвать друзьями, тех, о ком она мечтала, есть шанс только пока эти пятеро не связаны вместе. Только сейчас этих пришлых можно победить, потому что потом уже все, это будет точка!

Это…

Глаза заволокло алым туманом.

С яростью, которая могла бы испугать ее саму, Лия начала выкрикивать слова заклинания, услышанного лишь один раз, вполуха. Все, все на карту, ради того, чтобы сбежать. Ради того, чтобы стереть эту уверенность в собственных силах у этой иной Леи, пугающей, опасной! Всё, ради того чтобы дать шанс тем, кто вполне возможно не даст шанс ей самой.

Слова страшного заклинания раскатывались по воздушному куполу, прыгали в разные стороны, разбухая в огромные шары и взрываясь.

Мысль о том, что возможно она делает что-то не так, пришла, но оформиться не успела. Лия закончила заклинание.

И все вокруг взорвалась. Из-под воздушного купола вниз хлынула ледяная вода.

Молоденькая демонесса успела хватануть воздуха и помчаться наверх. Но ее соперница, противница – кто угодно, только падала навзничь, окутанная алым облаком густой крови.

Лия потом долго стояла на берегу, глядя на воду, но кроме алых разводов, окрасивших сине-зеленую гладь, так ничего и не увидела. Ни всплывшего трупа, ни живого человека.

И искренне надеясь, что она убила ту, что дала ей новую и последнюю жизнь, девушка двинулась по дороге туда, где был город и туда, где она ощущала своих согруппников.

У нее было, что им показать, у нее было, что им сказать.

Может быть, ей все-таки повезет, и этого будет достаточно, чтобы ее приняли в круг? В конце концов, она же тоже убийца! И только что убила свою первую настоящую жертву! И она исправится, она сможет, она умная, а теперь еще сильная, смелая и совсем не неудачница!

Следы уводили Лию все дальше и дальше.

На поверхности реки росло кровавое пятно, а потом наверх всплыло тело…