Отвергнутая жена

Глава 3

Лошадь остановилась на краю обрыва, переступила ногами. Барон Розен задумчиво посмотрел вниз. В собственном замке он больше не мог находиться, истовый плач младенца, его наследника, первенца, сына сотрясал душу, расшатывал замковые, изъеденные временем стены. Раскрасневшийся, страшненький, в колыбели...

На руках жены его сын выглядел совершенно иначе. Сколько раз он прижимал эту кроху к себе, ласково трепал пухлые щечки, давал палец ребенку и с невероятной гордостью наблюдал за тем, как тот крепко сжимал крохотный кулачок вокруг его мизинца. Будущий воин, следующий барон после него! Вся гордость Розена воплотилась в его сыне тогда, а теперь Зенон ничем не отличался от прочих заплаканных младенцев. Гора пеленок да красное личико. И страшно брать его в руки, и нутро зовёт утешить ребенка, дать сыну то, что он так хочет заполучить... Нельзя! Нет! Никогда этого не случится.

Тоска завладела сердцем Розена, ему захотелось кинуться в замок, броситься в темницу жены, отворить дверь, выпустить её на свободу, отнести драгоценную в их комнаты и вымаливать прощение. Хоть целую вечность подряд, чтоб всё стало так, как и раньше.

Но у кого? У ведьмы? У ведьмы он не может просить прощения. Как бы не стал его род проклят от таких мыслей. И сердце вновь ударилось о ребра, забилось под камзолом, рухнуло в пропасть. Того гляди, разобьется. Барон досадливо поморщился. Нельзя давать волю чувствам, не зря он родился аристократом. Чувства - удел слабых, разум владеет над волей знатных. Нет места жалости в сердце барона. Ведьма его околдовала и только. Поэтому так больно в груди, поэтому серым пеплом осыпается душа и нет сил дышать, стоит только подумать о том, что его Люция заперта в темнице и не ждёт его больше в их покоях, на шелке роскошной постели.

Ее место займет другая. Скромная, чистая, преданная церкви душою и телом. Так должно. Чары спадут, он забудет о жене, как только ее не станет. С каждым прожитым часом приворот Люции будет ослабевать. И все же, как больно! И хочется толкнуть лошадь в бока, вынудить соскочить в бездну с обрыва. Если нет любви, если все, что было – только морок, то зачем ему жить? Другой такой, как Люция, в его жизни не будет.

Герцог Улисский не напрасно предупреждал его, что так все и случится, его сердце захлестнёт жалость. Таково колдовство, темная сила легко пленяет разум. И только достойный способен совладать с чувствами, не поддаться более искушению. А он, барон Розен – достойнейший из людей.

Конечно, достойнейший, если уж герцог предлагал Розену взять в жены свою дочь. Барон тогда только усмехнулся – зачем ему герцогиня, зачем наделы земли, когда и так у него все уже есть. И потом, он женат. Давно и счастливо. Имеет наследника, нет ни малейшего повода разрывать истинный брак, освященный церковью. Должно быть, герцог Улисский умом тронулся на старости лет. На девушку, дочь герцога, он согласился взглянуть из вежливости, не хотел обижать старика, всякому хочется похвалиться тем, что имеет. Лучше бы тот привел своего боевого коня, все интересней.

Розен даже ухмыльнулся, разглядывая без стеснения юную герцогиню. Бледна, высокий лоб, впалые щеки, взгляд опущен до самой земли, серое платье перетянуто голубой нитью – символом девичьей чистоты. Скромница!

Зачем ему эта бледная моль, когда есть роскошная и любимая Люция? Черноволосая, её кожа бела, что фарфор, глаза полыхают ярче, чем сапфиры, а формы? Они способны заставить дрогнуть любого мужчину. Сколько раз он ловил взгляды, обращенные на баронессу? То, что он сам подарил этой девушке титул, ничего не меняло.

- Хороша, - кивнул он старику безразлично, и дочь герцога тут же увели в ее комнаты. Та безропотно подчинилась воле слуг, даже не взглянула на Розена. Лишена любопытства, а значит, глупа. Каких от нее можно ждать сыновей? Да и бедра узкие - того гляди не разродится. Только дурак и женится на такой.

- Возьми мою дочь в жены, получишь и земли, и замок, когда мое время уйдет.

- Я женат, - как глупо это прозвучало, разнеслось эхом под сводами расписного потолка.

- Очнись. Тебя оморочила ведьма!

- Что? - Розен нахмурил брови.

- Не ярись. Я отношусь тебе как к другу. Ты – один из первых рыцарей нашего края. Доблестный, честный, сколько побед одержал! Какие богатства имеешь! Но жена! У себя под носом не видишь порока.

- Моя жена честна передо мной.

- Быть может, честна. Дай мне ответ на мои вопросы и сам поймешь, кого привёл дом. А привел ты ведьму!

- Я не дам оскорбить Люцию. Говоря гадости о жене, вы говорите их о будущем моего рода!

- В том-то и дело. Если не боишься правды, ответь мне, и я успокоюсь. Кто знает, может, я стал стар и не смыслю в жизни?

- Хорошо, я отвечу.

- Где ты повстречал свою невесту впервые?

- В лесу за мельницей. Она собирала коренья себе на еду, - Розен чуть улыбнулся, когда вспомнил испуганный взгляд девичьих глаз. Ведь он почти налетел на свою будущую жену. Конь поднимался на пригорок резвым галопом, а Люция почти спряталась среди цветов люпина. Красотка! Увидишь и никогда уже не отпустишь. Тогда Розену показалось, будто бы он вспугнул лесную фею.

- Колдовское место и занятие колдовское. Верно я говорю?

- Собирать корешки себе в пищу - не зазорно.

- С чего ты взял, что она родовита?

- Это видно по чистому говору, манерам, речи, ее ясному уму. Моя дорогая жена умеет читать и писать.

- Уверен, женщин этому ремеслу способен обучить только сам дьявол. Их удел – кухня, дети и церковь. К чему женщине учиться писать? Начитается книг, посчитает себя умной, станет пререкаться. Тут и до греха близко. Жена должна во всем почитать мужа. Так гласит закон.

- Люцию не портит образование. Она нежна и ласкова, словно кошка, которую пригрели у очага.

- Напрасно ты так считаешь. Она никогда не пререкается с тобой?

- Все бывает, - сдался барон под острым взглядом старого герцога.

- Великий грех спорить с мужем. Бесы уже греют котел для нее и... тебя, раз уж ты позволяешь жене грешить против закона церкви в своем собственном доме! - барон дернулся как от удара. Он и вправду позволял жене все. Как накажешь озорницу, в чьих глазах пылает огонь веселья? Да и сердилась Люция только по делу.

- Может, ты знаешь ее родителей? - задал новый вопрос герцог. Барон замялся, - Отца, мать? На худой конец, брата? Нет? Дядю? Хоть кто-нибудь знает, где родилась твоя супруга?

- Все они погибли в войне. Их поместье стояло на самой границе. Так сказала Люция, и я верю ей.

- И родительского дома жены ты тоже никогда не видал, - хмыкнул старик, - Тебя легко обвести вокруг пальца. Врагам ты так же веришь, когда они утверждают, что в их карманах не спрятан нож? Может, горло свое подставляешь?

- Путь к тому поместью лежит через болота и непроходимые дебри. Да и зачем мне ехать туда? - Розен передёрнул плечами.

О своем доме жена почти ничего не рассказывала. Любой вопрос обрывался дрожанием ресничек Люции. Ей больно было говорить о семье, якобы горечь потери все еще не утихла. И поместье родовое на карте жена не захотела ему показать.

- Как же она сама сюда добралась? Пешком шла? И ни один зверь ее не тронул?

- Ей везло, - совсем неуверенно произнёс Розен.

Ведь и вправду, молодая женщина не могла долго идти одна через лес так, чтоб с ней ничего не случилось. Медведи, волки, лихие люди, ветер... Он и представлять себе не хотел ее пути. Неужели, действительно, жена его околдовала? Ведь ничего Розен не знает о ее прошлом.

- В душе твоей жены живет дьявол. Часто у нее случаются хвори? Давно ли болел твой сын?

- Моя семья здорова.

- Я из семерых детей потерял четверых. Жена скособочилась после первых же родов. И только у тебя в замке царит мир и покой. Такого не бывает. На твой замок наложены чары! Злые чары, высасывающие души из всех, кто там живёт!

- Бог благоволит нам. Моя жена...

- Или дьявол. Скажи мне, - старый герцог запнулся, - Как часто Люция посещает церковь? Быть может, она скромна? Сколько у тебя самого полюбовниц?

- Ни одной. Жена дарит мне достаточно ласки.

- Порядочная женщина покорно сносит внимание мужа. Терпит! Только ведьма станет искать внимания мужа. Тебя и одурачила ведьма. Ни один мужчина, ни один аристократ никогда бы не женился на безродной девице, на бесприданнице. Сколько земель ты получил от этого брака? Ни пяди. Может, титул приобрёл? Нет. Или захудалый рудник? Оставил бы девицу любовницей, будь ты в своем уме. Ведьма! Та, которая вышла из леса, дни напролёт собирает травы, умеет утолить страсть мужа и знает толк в пороке, не ведает родства. Я прав?

- Да...

- Все кругом судачат о твоём браке. Ты стал посмешищем, Розен! Запятнал род. И только новый брак на чистой девице может тебя спасти. Тебя и твою душу. Возведи Люцию на костер. Освободи ее тело от демона. Избавь наследника от такой матери. Ее молоко – яд. Она украдёт у твоего сына душу. Кто знает, может, ребенок уже одержим? Отлучи его немедленно от ведьмы. Если захворает, значит, дьявол уже живет и в нем. Ты почти погубил себя, Розен.

- Нет.

- Не веришь мне – иди к тем, кто каждый день молится богу. Священники знают наверняка как распознать ведьму, - герцог устало откинулся в кресле, огонь камина отразился в его глазах. - Надумаешь, приходи свататься. Мне некому больше доверить дочь. Ты спасешь свое имя и душу через этот брак и получишь ту женщину, которой достоин. Титул и богатые земли на границе... Сможешь завоевать себе еще не один надел, а я обрету покой в душе.

Розен вышел от герцога, едва держась на ногах. Хуже было только то, что святые отцы один в один подтвердили слова старика. Красивая, страстная, здоровая, и безмерно любимая женщина – всегда ведьма. Горечь сменилась яростью. Его обманула мерзавка! Околдовала. Еще и душу сына могла подарить дьяволу. Зенон ни в чем не виноват. Славный, сильный ребёнок. Барон ворвался в свой замок будто захватчик, причинил необходимое зло – запер жену в темнице. Духу не хватило сразу возвести ее на костер. И никак он не мог забыть того взгляда, которым одарила его жена на прощание. Плач сына, оторванного от матери, так и стоял в ушах.

Может, герцог Улисский ошибся, и жена не виновата ни в чем? Бывают же такие женщины сами по себе. Пусть она не княгиня, пусть безродная, лишь бы чиста была душой. Да только не качается сама по себе колыбель. Он ведь сам видел, как ночью начинает баюкать сына его кроватка сама. В его замке и вправду поселилось тёмное колдовство.

Может, стоит сбежать по ту сторону границы? Там ведьм не жгут на кострах. И святые отцы иначе читают молитвы. Наверное, они знают способ, как очистить от соблазна дьяволом женскую душу. Да только барона самого там убьют как бешеную собаку. Что делать, такие времена.

Мужчина вздохнул. Люция стояла перед его глазами. Жена, держащая на руках их сына, розовощекого спокойного малыша. Ведовка, колдунья. Розен обязан подчиниться воле рассудка, избавиться от этого наваждения. Не может он стать посмешищем. Ведьму сожгут, он женится на герцогине... Только напоследок навестит жену, даст ей время покаяться.

Люция расслышала голоса, громко скрипнула соседняя дверь, ведущая в келью священника. Девушка затаилась, ей нужно было услышать каждое слово. На стража надежды не много, вдруг поможет кто-то еще выкрасть заветное зелье? Хоть бы все получилось. Вот только готова ли она рискнуть собой и, главное, своим малышом. День назад она бы ни за что не дала зелье малышу. Но теперь, когда на кону их жизни, стоит попробовать. Рецепт старинный, фамильный, все должно получиться. Да только зелье еще ни на ком не испытано.

Корни дикого вереска собраны в нужный час – в ту ночь она сбежала из постели супруга и ушла в лес. Как сладко спал ее Розен, даже ничего не услышал. Зверобой и полынь трудно спутать с чем-то другим. Редчайший для этого щедрого мира цветок - кошачья лапка* могла подвести. В родовой книге хранился рисунок соцветия - пять пушистых подушечек на мягком черенке должны обязателно иметь нежный розовый или белый оттенок. Но как легко ошибиться. Цветок не видели в их мире целую тысячу лет. Нужно было испробовать зелье на ком-то другом, но теперь уже поздно. А тогда Люция побоялась попасться.

Вот и стоит среди ее притирок неприметный флакон. Капель в нем много. Только никак не добраться до спасения. Неужели ей суждено здесь погибнуть? Нет, она обязательно выберется. И проклянет еще раз Розена! Как сильно она его ненавидит теперь, почти так же сильно как любила недавно. Его нежные объятия, его сильные руки, те ночи, что он подарил – все это оказалось неправдой. Его лживые глаза. Стоило барону усомниться в жене, и он предал их чувство, выбросил Люцию из своей жизни, отнял ребенка. Готов своими руками погубить их любимого сына.

В темницу отворилась дверь. На миг Люции показалось, будто на пороге стоит Розен. Та же точно фигура и меч приторочен к поясу, да только плечи гораздо уже и нет той стати, нет благородства.

- Священник пришел облегчить страдания души твоей.

Старик отодвинул стража, протиснулся в комнатку.

- Ступай, мил человек, я останусь внутри, а ты как следует подопри дверь снаружи.

- Не велено! Ведьма может быть очень опасна.

- Опасна?

- Накинет на тебя темную удавку и сразу помрешь.

- А мне бояться нечего, со мною молитва, святая книга и кончик копья, которым убили святого великомученика.

- Будь по-твоему, святой отец. Я встану у двери. А ты проходи к бесноватой.

Страж бросил взгляд, таким смотрят на бешеного зверя, от которого не ясно что ждать. Кинется, завизжит или бросится к двери. Люция с достоинством поднялась и сложила руки на груди.

- Доброй ночи, святой отец Паул.

- Я стану читать молитву. Она очистит твою душу, колдунья, - священник прикрыл глаза, будто хотел намекнуть на что-то. Потянулась знакомая напевная речь. Люция отлично помнила эту молитву, ей девушку научил сам священник. Вот только странно, что здесь, в темнице, он принялся читать именно ее. Зачем здесь просить об удачной охоте и большом урожае? И страж как будто ничего не заметил, а может, действительно не заметил, что эта молитва не к месту?

- Слушай внимательно, дочь моя.

- Да, святой отец. Я внемлю.

В текст стали вплетаться другие слова, подходящие по темпу, но не по смыслу.

- Тьма всегда сопровождает свет... Я помогу... Готов облегчить муки не только души, но и тела... Нож избавит от страданий тебя саму... Или ты им погубишь... Стража... И сбежишь... Секреты растений откроются мне...

Люция улыбнулась. Что ж. Помощь пришла, откуда ее и не ждали. Священник готов помочь ведьме в обмен на рецепты из ее родовой книги. Забавно. Если бы не Розен, она бы и так открыла большинство из рецептов отцу Паулу. Не жалко, когда долгий опыт твоей семьи служит на благо. Вот только она не хочет убивать стража. Да и не поможет ей это. Сама сбежит, а сына оставит Розену? Нет. Муж должен остаться ни с чем! Чтобы он умер от тоски в своем чертовом замке, обсыпанный золотом с головы до ног. Она непременно вернется сюда, чтоб взглянуть в лицо ненавистного Розена, но потом. Если священник поможет, у нее будет время.

- Мне стало гораздо лучше, святой отец. Позвольте самой прочесть молитву. Будьте внимательны, чтоб я не допустила ошибки.

- Пробуй, это тебе поможет.

Люция перебрала в голове тексты известных ей молитв, выбрала самую заунывную. Страж устанет слушать ее, да и наверняка не поймёт смысла. Нужно постараться. Главное, чтоб отец Паул ей поверил.

- Вода цвета крови уже ждет своего часа взаперти... Небеса милостивы к тем, кто знает секрет...Пять веков – долгая жизнь... Подарю ее вам... И откроют небеса другие секреты, когда проснется от долгого сна душа моя...

- Быть такого не может! - вскрикнул священник. Придремавший страж насторожился, встряхнул головой. Святой отец продолжил тихим, убаюкивающим голосом, - Ты допустила ошибку, дочь моя. Я хочу окурить темницу ладаном. Дьявол силен. Выйди, страж.

- Не велено!

- Выйди вон! Спасайся! Здесь бесы!

Паул бросил горстку взрывчатой смеси. Раздался хлопок, повалил дым. Крупный страж едва не снес собой тяжелую дверь, раздались его громкие шаги по лестнице. Броситься бы следом, убежать отсюда. Но сын! Никогда она не сможет бросить своего Зенона в руках его отца. Чтоб Розену провалиться сквозь землю. Бесы тогда точно порадуются, если они существуют.

- Что ты хочешь взамен на рецепты из твоей книги, Люция? - священник проследил за девушкой внимательным взглядом. Не так уж он и стар, просто плечи нагибает вперед, да бороду отрастил слишком длинную.

- Вы верите в то, что я чиста душой?

- Мало того, я давно догадался, что ты рождена ведьмой. И никакой дьявол в тебе не живёт. Так что ты хочешь получить взамен на рецепты? Я могу принести тебе нож.

- Я хочу получить флакончик из своей комнаты. Он стоит у зеркала. Маленькая пузатая бутылочка.

- Яд?

- Нет. Совсем нет. Он нужен, чтоб спасти Зенона и меня от мучений.

- Зачем? Ты хочешь умереть?

- Я хочу как следует выспаться. В обмен вы получите почти вечную жизнь. Средство надежно, - солгала Люция. - Встретимся здесь же через пятьсот лет, и я открою вам еще несколько рецептов.

- И после этого зелья тебя не тронет костер?

- Это единственное, что может погубить нас с сыном. Мы должны быть ранены иначе. И Розен должен думать, будто бы нас обоих убили по его приказу. У вас будет совсем мало времени, чтобы дать нам несколько капель. _______ Кошачья лапка – цветок реальный, и название ему дано не случайно. Это крохотная дикая астра нашего севера.