Падшая Грейс

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Мистер Джордж Победоноссон, которому нужно было срочно поговорить с кузеном, отправил ему записку, предлагая встретиться в клубе «У Баркера» в тот же день. К тому времени как мистер Сильвестр Победоноссон прибыл, похоронных дел мастер уже успел проглотить двойную порцию шотландского виски.

— И что все это значит? — спросил его кузен, указывая сигарой на пустой бокал. — У нас есть повод праздновать, а?

— И какой! — ответил ему Джордж Победоноссон. — Разумеется, у нас есть повод для торжества.

— Ну же, не томи. Что за повод: в Лондоне вспыхнула новая эпидемия холеры? Повсюду устраивают массовые похороны?

— Даже лучше! — На лице Джорджа Победоноссона застыло нелепо-самодовольное выражение. — Я подстрелил их!

— Кого ты подстрелил?

— Двух жирных голубок!

Его кузен начал отрезать кончик сигары.

— Я и не знал, что ты охотник. И где же ты нашел место для стрельбы?

— Да не буквально, старина. Я нашел наследниц!

— Что? — Сильвестр Победоноссон тут же отложил сигару. — Пресловутую миссис Паркес с дочерью?

— Почти, — кивнул Джордж Победоноссон. — Мать лежит в ящике под землей, и выяснилось, что имеется еще один ребенок — дочь, о которой отец ничего не знал: она родилась уже после отъезда папаши.

— Да будь я проклят! — удивленно воскликнул его собеседник.

— И еще один немаловажный момент: по крайней мере одна из них простодушна.

— Все лучше и лучше. А где они сейчас? Ты ведь запер их под замок, верно?

— Разумеется. Они прямо у нас под носом, работают на семейство Победоноссон. Предусмотрительность — наш девиз, верно?

— Вне всякого сомнения, так и есть. — Улыбаясь своим мыслям, второй Победоноссон закончил церемонию обрезания кончика сигары и легонько постучал ею по мраморной столешнице. — Превосходно, — пробормотал он, — превосходно. А я, совершенно случайно, тоже кое-что выяснил по этому делу.

Джордж Победоноссон выжидательно посмотрел на брата. Он не переставал восхищаться этим человеком, который, помимо управления магазином траурной одежды, запустил руку в огромное количество других предприятий: мануфактуру, благотворительность, марочные вина, импорт, экспорт, требуху и собачатину, лизоблюдство перед богатыми, продовольственную помощь беднякам, извлечение максимальной выгоды из того и другого. Поговаривали, что рано или поздно он станет лорд-мэром Лондона.

— Их отец — тот самый Паркес — умер за границей.

— Хорошо, хорошо… это все упрощает.

— Умер именно там, где и сколотил неслыханное состояние — без сомнения, в одной из Америк. — Сильвестр Победоноссон принялся раскуривать сигару. — И знаешь, теперь, когда его дочь у тебя в кармане, я начинаю думать, что десять процентов, предложенные в качестве награды, — не такая уж большая сумма. Я вот о чем: нас ведь все-таки двое.

— По-твоему, мы заслужили большего?

— Большего? — переспросил Сильвестр Победоноссон. — Я считаю, что мы должны забрать все. Думаю, тебе стоит ввести девчонку в круг семьи Победоноссон — в крайнем случае удочерить ее, — а затем потихоньку начать распоряжаться деньгами от ее имени. — Он на мгновение задумался. — Да, возможно, тебе придется ее удочерить, но сделать это надо осторожно.

— Ты о чем?

— Ты же не хочешь, чтобы все выглядело так, словно ты удочерил ее только после того, как узнал, что она богатая наследница, верно?

— Конечно же нет!

— Значит, документы об удочерении придется подделать и проставить на них дату задним числом — десять лет назад.

— А девушка что на это скажет?

— Ничего! Ты же говорил, что она простодушна.

Джордж Победоноссон кивнул.

— Тогда все должно пройти как по маслу: придется приложить немного усилий и убедить ее в том, что она живет в твоей семье уже десять лет или даже дольше.

Его кузен снова кивнул.

— Должно сработать… должно сработать. А как быть со второй девчонкой? С сестрой?

— О ней ведь никто не знает, а она не знает о наследстве. Пусть все так и остается. Может, удастся отправить ее в долгое путешествие в один конец.

Джордж Победоноссон хлопнул кузена по плечу.

— Превосходная мысль, — заявил он. — Великолепная! Черт возьми, не случайно тебя прозвали Хитрецом!