Папа, ты попал!

Глава 12. Максим

— Надь, слушай, извини… Просто… — подбирая подходящие слова, сминаю в руках пижаму и протягиваю ей. — Переодевайся и постарайся успокоиться. Куда ты сейчас пойдёшь? Ночь же на дворе.

— А мне всё равно! Я тебе не кукла какая-нибудь, чтобы играть в переодевания, когда тебе заблагорассудится, — брезгливо глянув на вещи в моих руках, она горделиво вздёргивает нос. — У меня уже развивается непереносимость тебя и твоих противоречивых мыслей, поэтому я лучше пойду.

— Непереносимость, значит? Хм… Ладно! — демонстративно вставляю ключ в замок, прокручиваю несколько раз, а затем прячу его в карман своих джинсов. — Уходи, но через дверь не получится. Высоты не боишься? Если нет, то можешь выйти через окно.

Надя от такой наглости вспыхивает как зарево пожара, я деланно огибаю её, разуваюсь и прохожу в гостиную, оставив её стоять у двери наедине со своим разрастающимся остервенением. Не удивлюсь, если своей выходкой я сделал только хуже и она сейчас учудит мне такой же скандал, от которого не так давно мне удалось сбежать.

Надя яростно дёргает за ручку двери, осматривает замок и что-то бормочет себе под нос. Явно проклятья в мою сторону, но проклятьями я сыт по горло. На них у меня с недавних пор выработался иммунитет.

— Зачем ты запер нас? — неистовствует она, появившись в гостиной. Руки в боки, локти широко расставлены. — Что ты задумал?

— Ничего! Посижу здесь, пока ты не успокоишься, — отвечаю, вальяжно развалившись на диване.

— Прошу заметить, я была спокойна! Это ты разорался на меня как базарная баба!

— Я был не прав, но я же извинился.

— Отличная отговорка! Только мне от таких твоих извинений ни холодно, ни жарко, знаешь ли, — сложив руки на груди, она валится в кресло. Красная, злая, недовольная она сдувает непослушную курчавую прядь волос с лица.

Когда Надя злится, плотно поджав губы, то выглядит гораздо младше своего возраста. С запоздалым раскаянием вспоминаю, что даже не уточнил сколько ей на самом деле лет. Должно быть, она совсем ещё зелёная, но очень милая… когда молчит.

А вдруг она ещё несовершеннолетняя, а я силой удерживаю её в своей квартире?

Нет, вряд ли. У неё уже есть жених, да и работа в местном ДК маячит где-то на горизонте.

По телевизору показывают "Красотку", но мне совершенно неинтересно что творится на экране. В данный момент мой цепкий взгляд не сходит с лица Нади, которое я пристально изучаю. Могу себе позволить, коль уж она сейчас с головой погружена в свои мысли, уставившись на то, как облачившаяся в белый халат Джулия Робертс соблазнительным образом воспрепятствовала Ричарду Гиру виртуозной игре на рояле.

— Я чувствую твой взгляд на себе, — говорит она, практически не шевеля губами и не отрываясь от экрана. Кожа на Надином лице и шее рдеет то ли от волнующей сцены в фильме, то ли и впрямь от того, как я откровенно пялюсь на неё.

— Извини, — прочищаю горло и с титаническим усилием перевожу внимание на телевизор, и как раз в этот самый момент мой телефон подаёт сигнал в кармане, слегка разрядив собой обстановку.

— Невестушка, видать, тебя потеряла, — язвительно бросает Надя, ширя лукавую улыбку.

Думая, что так оно и есть, я выуживаю телефон из кармана и с облегчением выдыхаю.

— Тамара Александровна, у вас всё хорошо? — отвечаю на звонок, приподнимаясь с дивана.

Надя внимательно отслеживает каждый мой шаг, пока я не сворачиваю за угол и не скрываюсь в кухне.

— У нас всё нормально. Я хотела узнать, когда ты вернёшься?

— Так сейчас уже, — смотрю на часы, встроенные в микроволновку, убеждаясь, что время близится к полуночи, а бедная женщина до сих пор не спит из-за меня. — Как раз сейчас буду выезжать и минут через десять буду дома!

— Максим, ты же у себя? — шёпотом спрашивает женщина, на что я просто угукаю в трубку. — Вот там и оставайся на ночь, а за Васю не волнуйся. Тебе надо бы отдохнуть от влияния этой ведьмы. Она тебе уже все нервы вымотала своими каждодневными истериками.

Как верно подмечено, что грех с этим не согласиться….

— Да что вы? Я не могу отсутствовать всю ночь! Вдруг…

— Нет! — настойчиво перебивает она. — Оставайся у себя! Может, тогда Милана усвоит урок, глядишь, так спокойней станет.

Заманчивое предложение, конечно, отдохнуть от Миланы хотя бы разок, но Тамара Александровна ведь и не догадывается, что в квартире я сейчас не один. Как бы она отреагировала, если бы я признался, что сейчас с совершенно посторонней девушкой заперся у себя же в квартире? Со стороны выглядит не совсем прилично, и это точно не красит меня, как без пяти минут женатого мужчину, но ведь только со стороны. Ничем противоправным я не собираюсь здесь с Надей заниматься.

— Хорошо, уговорили! Утром буду дома! Только звоните на домашний, если я вдруг понадоблюсь. Батарея вот-вот сдохнет.

— Да что может случиться? Отдыхай! Добрых снов!

Какое-то время я ещё стою у окна и как заговоренный гляжу на улицу во двор, лбом упираясь в прохладное стекло. Это двор такой же пустой как и вся моя нынешняя жизнь. Только дочка заставляет меня двигаться дальше, только моя маленькая принцесса не даёт мне опустить руки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На протяжении пяти лет со всех сторон меня обступает одна лишь бескрайняя пустота, вокруг такие же пустые люди, но всё меняется, стоит мне взглянуть на Василису. Она так похожа на Марину, за исключением характера и глаз. Глаза у неё мои, а жаль…

Я пять лет жил с мыслью, что больше никогда не смогу увидеть эти глаза невероятной красоты, разве что на выцветших снимках, но вот какая незадача… Я снова смог в них посмотреть. Вновь окунулся в прошлое, от которого всё это время бежал, стараясь не оглядываться, правда, не всегда получалось.

Но признаюсь, сейчас мне до того страшно смотреть в эти глаза. Они хладнокровно уносят меня в водоворот воспоминаний. Но ещё мучительней становится от того, что эти глаза принадлежат посторонней девушке. И всякий раз, когда я смотрю на неё, мне приходится самому с собой бороться, чтоб ненароком не назвать её Мариной…

Бывает же такое. Как будто судьба решила разыграть меня, поиздеваться надо мной лишний раз, чтобы я сошёл с ума окончательно.

Мне бы бежать от неё подальше, но я не могу заставить себя. Разум твердит: остановись! Это не она, и никогда ею не станет! А нутро убеждает: что в том, что я хочу узнать Надю получше, нет ничего зазорного.

Избавившись от этих мыслей и запечатав их на замок, я возвращаюсь в гостиную. Надя успела уже переодеться в пижаму, сделать хвост, собрав густые волосы на самой макушке. Она пересела на место, где до этого сидел я, и с мечтательным выражением лица наблюдает за тем, как Ричард Гир подъезжает на лимузине к дому Джулии Робертс, по пояс высунувшись из люка.

— Садись давай! Сейчас Эдвард поднимется по лестнице и признается Вивьен в любви, а потом будет та самая песня, — задорно говорит она, похлопывая по месту рядом с собой.

Без слов присаживаюсь рядом с ней, будто притянутый магнитным притяжением. Откидываюсь на спинку и с некоторое время даже не дышу, ожидая ту самую песню. А когда звучат первые аккорды "Oh, Pretty Woman", Надя вдруг как подскочит с дивана, сбивая меня с панталыку. С широкой улыбкой на лице, со сверкающими глазами, подобно драгоценным камням, она двигает бёдрами в такт музыке и приближается в мою сторону.

— Поднимайся, Максим! Разомни уже свои дряхлые кости! Потанцуй со мной, — она наклоняется, подхватывает мои ладони и тянет на себя.

Как ей так быстро удаётся совладать с негативными эмоциями? Совсем недавно она была жутко недовольной, даже оскроблённой, а сейчас уже вся светится как начищенный самовар и весело скачет под музыку.

— Извини, но я не умею танцевать, — сконфуженно отвечаю, а Надя подозрительно хмыкает.

— Здесь не требуется умение! Просто двигайся под музыку, как я и всё, — укоризненно осматривает она меня, когда я и с места не двигаюсь. Мне не то что бы неловко, мне стыдно. — Я прощу тебя за всё, если ты сейчас же со мной потанцуешь!

Идея бредовая.

— Не кажется ли тебе, что это попахивает шантажом? — отвечаю я, приподнимаясь на нетвёрдые ноги.

— Кажется, но по-другому с тобой нельзя! — она приближается почти вплотную и обеими ладонями дотрагивается до моих щёк, пройдясь по моему лицу хитрющим прищуром. — Ты хоть улыбаться умеешь? Или они у тебя на гвозди прибиты? — закусив губу, она растягивает мои щёки, пока я стою словно замороженный. — Так нет же! Вот! Из этого рта может получиться вполне симпатичный зубоскал! Если ты не будешь улыбаться хотя бы изредка, я тебе их точно прибью! Так и останется! Будешь лыбиться даже, когда плачешь!

— Я не плачу, — тихо отвечаю, снова проваливаясь в янтарную бездну её глаз.

— Да что ты? А мне кажется, ты вот-вот расплачешься! — она тянет меня за собой в центр комнаты, затем достаёт из кармана пульт от телевизора и делает звук громче. — Ну же, давай! Покажи как ты умеешь двигаться!

Да что эта девушка себе позволяет? — думаю я, а сам неожиданно для себя, будто под действием гипноза, переставляю ноги и слегка покачиваюсь в такт музыке.

— Так? — спрашиваю я, искренне улыбаясь.

— Не совсем, но для пенсионера сойдёт!

Ах, так значит? Я тебе сейчас покажу пенсионера!

