Папа, ты попал!

Глава 14. Максим

— Уже иду, — выкрикиваю я, действуя наперекор своим мыслям.

Мне бы отдёрнуть себя, дать самому себе взашей, но ноги идут вразрез моим побуждениям. Они ведут меня на яркий свет кухонных лампочек.

Располагаюсь на угловом диванчике. На столе уже стоит одинокая тарелка с супом, который дурманит так, что я начинаю активно сглатывать, борясь с обильным слюноотделением и предвкушая саму трапезу. Рядом со мной места предостаточно, но Надя держится в стороне. Она жмётся по углам, пока не присаживается напротив на широкий подоконник, вынудив меня вопросительно повести бровью, но та делает вид, будто не заметила.

Да уж. Совсем непреднамеренно я внёс сумятицу в наше общение. Теперь нужно как-то возвращать всё на свои места.

Я же не хотел её поцеловать?

Нет. Я вовсе не ждал того момента, когда её губы коснутся моих. Что за бред? Мне не тринадцать, чтобы загоняться этой ерундой. Если я хочу поцеловать девушку — я беру всё в свои руки и целую, а не жду подходящего момента.

— Я думал ты разделишь ужин со мной.

— Не хочется, ночь же уже.

— Сидишь на диете? После шести не ешь? — усмехаюсь я. — Но тебе опасаться нечего. У тебя отличная фи… — резко замолкаю я. Взгляд мой сползает с её сосредоточенного лица, устремляется ниже по длинным и стройным ногам, — Эм-м… Я хотел сказать, что у тебя очень хорошее сложение.

Болван. Закапываю себя ещё глубже, заглядываясь на то, что ещё час назад меня не волновало. Что могло измениться за какой-то час? Как будто настройки сбились.

Против правил снова пробегаюсь по её вполне стройной фигуре, а затем силой мысли буквально вынуждаю себя больше так не делать. Стараться вообще на неё не смотреть, даже вскользь. К тому же, не зря мне кажется, что я смущаю её не только присутствием, но и всем своим видом. Если я не возьму себя в руки, то, глядишь, ещё немного и её смущение достигнет невиданного размаха, а мне бы не хотелось падать в её глазах до сексуально озабоченного.

— Да какая там диета? — отмахивается она. — Просто не привыкла наедаться от пуза перед сном.

И правда. Я ведь припёрся, когда она уже сладко спала и сейчас мешаю ей наслаждаться здоровым сном.

— Надь, иди ложись спать, — говорю я, чтобы избавить себя и её от перенапряжения.

— Не уйду, пока не доешь! — строго проговаривает, имея наглости пригрозить мне пальцем. — Ешь! Стынет же!

Тягостно вздохнув, вооружаюсь чёрным хлебом, заранее нарезанным Надей, и ложкой, которую окунаю в тетрапак со сметаной.

— Ну, рассказывай! — говорю я, откусив хлеб.

— Что рассказывать?

— Что-нибудь о себе. Должен же я быть уверенным в том, что ты не брачная аферистка, охотящаяся за мужчинами. Не хотелось бы поутру проснуться со спущенными штанами.

Боже… Что я несу?

— Я вовсе не… — нахохлившись, машет она головой.

— Извини, я не хотел тебя обидеть, — кусок встаёт поперёк горла.

— Подожди, ты планируешь остаться здесь? — послышались волнительные нотки в её голосе.

— Да, или ты против?

— Как я могу быть против? Ты же здесь хозяин.

Тоже верно. Без зазрения совести могу остаться у себя же дома и пускай, что за стенкой спит едва знакомая девушка.

— Ну? Так ты расскажешь мне о себе? Или мне придётся клещами вытягивать из тебя? — напористо задаю вопрос, а следом отправляю первую ложку с супом в рот и тут же прикрываю глаза в удовольствии.

До чего же вкусно.

— Да рассказывать особо нечего, — с печалью отзывается она, забросив ноги на подоконник. — Недавно мне исполнилось двадцать. Закончила школу с золотой медалью, думала поступать в универ, но решила, что время ещё не пришло.

— Почему это не пришло? — спрашиваю, набив щёки до отказа. — Ты же теряешь время.

Склонив голову, Надя кладёт подбородок на свои колени. Она делает вид, будто вычищает катышки с пижамы. Должно быть, для неё это больная тема, о которой она не желает распространяться и уж тем более делиться этим с человеком, который ей неприятен.

Уже хотел было перевести разговор в другое русло, но она вдруг подымает голову и нарушает затянувшееся молчание:

— Да потому, что родители хотят, чтобы я пошла учиться на бухгалтера. Они даже выделили деньги на тот случай, если я не смогу пробиться на бюджет.

— Но? — в ожидании продолжения я даже перестаю жевать.

— А я не хочу становиться бухгалтером. Все эти счета, дебет с кредитом, сальдо! Да лопни мои глазоньки! Это же не моё, — возмущается Надя.

С силой она сжимает свои маленькие кулачки, как будто своей неистовой тирадой желает кому-то что-то доказать. Явно не мне, потому что я как никто другой могу понять её негодование. В своё время мои родители так же выступали против дальнейшей спортивной карьеры. Отец желал… Нет, он требовал, чтобы я пошёл по его стопам. Они мечтали увидеть во мне хорошего управленца. Чтобы до конца своих дней я носил вычурные деловые костюмы, вместо привычных мною треников и кроссовок, но я был непоколебим, и нисколько не жалею о своём решении.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— В таком случае кем же ты хочешь быть?

Надя расплывается в мечтательной улыбке. Она обвивает свои ноги руками, какое-то время изучая узор на натяжном потолке.

— Я мечтаю связать свою жизнь со сценой. Только на сцене я ощущаю себя на своём месте, только под лучами софитов я могу быть собой. А если не получится со сценой, я хотела бы открыть небольшую школу народного танца и обучать в ней детишек. Это у меня в крови.

— Любишь детей?

— Ты просто не представляешь насколько сильно! — восклицает она, и трудно ей не поверить. — Ровно так же, как и сцену! Или даже больше! — но тут её вдохновение угасает прямо на глазах. С поникшими плечами она опять смотрит в пол. — Но всё пойдёт псу под хвост. Профессиональной сцены мне не видать, как своих ушей, а на энтузиазме далеко не уедешь. Да и чтобы детишек обучать, нужно иметь хорошее образование, на которое я не в силах заработать. Пропади оно пропадом!

Тут я понимаю, что мои проблемы надуманны и слегка преувеличены.

У Нади есть заветная мечта, но она не сможет осуществить её в скором времени из-за прихоти своих родных и по причине того, что образование нынче стоит как полёт в космос. Одним желанием на него не заработать. Потому что опять же, у неё нет должного образования, а я не понаслышке знаю, как относятся работодатели к соискателю без опыта и корочек. Максимум, что ей светит в нашем городе — работа в низкосортном общепите за копейки.

Перспектива так себе.

— Надь, а я ведь могу помочь тебе с работой, если хочешь.

— Не нужно. Завтра я собираюсь попытать удачу в ДК, если разберусь, где он находится. Я теряюсь в этом огромном городе.

— Я могу подбросить тебя, но помнится, ты же сама говорила, что платят там копейки. Как ты собираешься заработать на учёбу, если будешь трудиться в ДК? Такими темпами ты только к старости исполнишь свою мечту, и то не факт. Ну кому будет нужна морщинистая и дряхлая Надежда?

— Надежда нужна всем, но, допустим, — на лицо сама собой ползёт одухотворённая улыбка, азарт в глазах сверкает, ослепляя меня своим свечением. — Ты хочешь предложить мне что-то дельное?

Голос внутри меня взывает о том, что я совершаю глупость. Он орёт благим матом, что в дальнейшем я могу пожалеть, но что если…

Попытка не пытка.

— Тамара Александровна частенько бывает в отъездах. Она вынуждена ухаживать за своей сестрой, но не в этом суть, — говорю чуть ли не по слогам, предоставляя себе шанс передумать. — Скоро начнётся хоккейный сезон, а за Васей нужно будет кому-то присматривать. В общем, я подыскиваю подходящую няню для своей дочери.

