Папа, ты попал!

Эпилог часть 2

Меня настолько переполняют эмоции, что оставшееся время пути я набираюсь сил и терпения, чтобы не лопнуть от счастья. Молча сижу и временами поглядываю на Максима, который тоже ни слова больше не говорит. Он будто бы целиком и полностью находится с раздумьях.

Интересно, о чём он сейчас думает.

Но этот вопрос сменяется другим вопросом. Сотнями вопросов, поскольку мы останавливаемся у той самой остановки, откуда я сбежала от Максима. Неприятно вспоминать тот день. А вот по Максиму и не скажешь. Он светится как натёртый пятачок.

Что же он задумал? Меня так и распирает от любопытства.

— Посиди пока здесь. Мне нужно кое-кому позвонить, — наводит он на себя подозрения.

Разве нельзя было позвонить при мне? Что это за секретики такие?

Максим странно себя ведёт. В голове проносится мысль, что он желает проучить меня. Бросить так же как и я его тогда.

Но я прогоняю эти мысли. Нет, он не такой.

Пока у меня появляется лишняя минутка я занимаю себя безделием. Кручу головой, осматриваюсь. Бросаю взгляд на заднее сиденье, где вижу что-то напоминающее записную книжку.

Сразу же вспоминаю Василису, предполагая, что эта вещица принадлежит ей.

Боже, как же я соскучилась по ней и по её розовым щёчкам. Увижу — затискаю!

Без раздумий беру в руки книжку и раскрываю на той странице, где находится закладка. Но в глаза бросаются совсем не Васины каляки-баляки, а взрослый размашистый почерк.

Какова вероятность, что эта записная книжка принадлежит самому Максиму?

И тут я понимаю, что даже ни разу не видела его записки, написанные от руки. М-да уж… Я люблю мужчину, но совсем не знаю его. Даже почерк!

Хочу вернуть книжку на место, но вдруг различаю надпись: "Я предполагал, что мне уже поздно думать о любви, но судьба решила, что никогда ничего не поздно. Я встретил её в самый нужный момент. Отнекивался, не мог принять. Я боялся, что она нарушит мой ритм жизни… Мою жизнь, которая ничем не отличалась от жизни призрака. А сейчас я закрываю глаза и первым делом представляю её… Наденьку".

Слёзы наворачиваются на глаза, тело наливается теплотой, а счастье теперь во всю струится в моих жилах. Я вся состою из любви и счастья. Сердце моё начинает трепетать от волнения, как птица, пойманная в клетку. Я приятно взволнована от того, что он действительно вёл записи обо мне. Он не соврал тогда.

Я бы прочла эту книгу от корки до корки, но в боковое зеркало вижу, как Максим приближается к машине.

Я хочу! Хочу прочитать что было дальше!

Не придумываю ничего лучше, чем вырвать листок и спрятать его в бюстгальтере до того, как он распахивает дверь.

Ужас!

Теперь меня точно можно назвать преступницей.

Я дрожу, и начинаю жалеть об этом необдуманном поступке, когда Максим, улыбнувшись милой улыбкой, протягивает мне руку.

— Ты готова? — спрашивает он, ещё не зная кто я на самом деле. Воровка!

Я вкладываю дрожащую руку и киваю ему, скривив рот в подобие улыбки.

— Готова, но мне жутко любопытно и немного страшно.

— Тебе не о чём волноваться, — шепчет он на ухо, вновь пробуждая мурашки на моём теле, от которых, боюсь, мне теперь никогда уже не избавиться.

Какой-то он странный сегодня. На нервах весь, но пытается тщательно это скрыть от меня. Не выйдет. Я не могу закрыть глаза на его неоднозначное поведение. Он меня слегка настораживает, и в то же время интригует.

Держась рука об руку, мы обходим столпившихся людей на остановке. Я украдкой наблюдаю за Максимом, смотрю на его сосредоточенное выражение лица и ничего не понимаю. Ровно до тех пор, пока в глаза мне не бросается яркая вывеска на здании.

Я уже и позабыла совсем. За всеми своими проблемами забыла, что Максим готовил для меня танцевальную студию.

Если это и есть тот самый сюрприз, то я в полнейшем восторге.

— "Танец с надеждой"? — задрав голову, торможу я напротив крыльца здания. Прищурившись от яркого солнца, я перевожу взгляд на Максима. Кажется, он смущён ещё больше меня.

— У каждого должна быть своя надежда, — говорит он, потянув меня за собой в сторону входа. — Не только же у меня.

— Это просто лучшее название, которое можно было придумать. Я даже начала как-то по-другому относиться к своему имени. На вывеске оно смотрится шикарно! Теперь оно мне определённо нравится!

— Глупышка, я уже давно без ума от твоего имени, — произносит он глубоким голосом, — Как и от тебя.

Ох, мамочки…

Внутри возникает учащённая пульсация. С новой силой отзывается волнующий трепет, некоторое время находящийся в спящем режиме.

Только что я осознала, чего хочу больше всего на свете.

Я хочу быть всегда рядом с этим человеком. Мне и дальше хочется узнавать его интересы, привычки. Хочется верить ему, но больше всего я желаю, чтобы он позволял мне это делать, ведь боюсь, что я всё испортила. Боюсь, что он уже не сможет довериться мне. Что насчёт меня. Так я не держу на него обиду. За время заточения я смогла понять, что он тоже как и я хочет начать новую жизнь. Если я ничего не испортила и если он позволит мне, то мы начнём заново. Вместе. Мы будем рядом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы входим в помещение, которое теперь совсем непохоже на то, что я видела в предыдущий раз. Тогда здесь повсюду были разбросаны строительные материалы, ещё пахло краской, а сейчас от этого не осталось и следа.

Он знал, что я совсем скоро вернусь. Он верил в мою невиновность. Как же чертовски приятно это осознавать.

Внутри помещения слишком тихо, что наводит на мысль о том, что мы здесь совершенно одни.

Максим ведёт меня в глубину тёмного коридора, острожно вышагивая. Я покорно следую за ним, прислушиваясь к его шагам и своему бойкому сердцу. Меня распирает от счастья и удовольствия. Я уже представляю себе, как по этим коридорам будет носиться неугомонная ребятня. Всё это вселяет в меня небывалое чувство умиротворения. Я сама себе завидую.

— Максим, я не знаю как тебя благодарить. Это же моя мечта, а ты взял и исполнил её в короткий срок!

— Если у тебя ещё есть мечты, ты только скажи, — глянув из-за плеча, он подмигивает мне. — Я постараюсь их тоже исполнить..

— А поехали завтра к моим родителям, — говорю, совсем не подумав. — Возьмём Васю с собой и рванём в Челябинск. Мама так мечтала с тобой познакомиться.

— Хочешь исполнить мечту мамы? — хмыкает он.

— Если ты не против.

— Посмотрим, — коротко бросает он, как будто я его чем-то огорчила.

Ладно, пока не буду давить на него. Ещё не время для знакомств с моими сумасшедшими родственниками. К такому надо настраиваться с годик-другой. Мама же завалит его своими расспросами. Любая психика не выдержит.

Максим сильнее сжимает мою ладонь, когда останавливается у двери, ведущей в ту зеркальную студию, в которой я призналась ему в любви. Воспоминания уносят мой разум в пучину, они закручивают сознание в вихре, что приходится прикусить язык, чтобы снова не ляпнуть ничего лишнего. То, что ему точно пока не нужно. Ему не нужна моя любовь. Во всяком случае пока что… Я это уже успела понять.

Прокрутив ручку двери, он бросает таинственный взгляд на меня, а потом отталкивает дверь от себя, и я прихожу в шок, который сменяется неописуемым восторгом.

Раскрыв рот, я намертво врастаю в паркет. Максиму приходится тянуть меня за собой, чтобы я вошла в студию, набитую народом.

Как? Как ему удалось собрать здесь всех?

Тут и мои родители, и Вася с Тамарой Александровной, и даже Лёшка.

— Сюрприз! — хором они выдают, улюлюкают и обступать меня со всех сторон.

Мне приходится сжаться в комок от столь повышенного внимания к моей персоне.

— Я отговаривал твоих родителей от этого, но их было уже не переубедить. Они хотели устроить тебе сюрприз именно здесь, — говорит Максим на ухо, будто с сожалением и я его понимаю.

Я не успеваю ему ответить, поскольку на меня набрасывается мама с удушающими объятиями, а следом и папа.

— Дочка, ты так исхудала, — как всегда мама начинает упрекать меня с первых минут.

— Похорошела-то как! — а вот папа в восторге.

— Феечка моя! Как же я соскучилась! — Василиса тоже не остатётся в стороне, она обхватывает меня за талию, уткнувшись носом в живот.

— Надя, я рада тебя видеть! — сдержано говорит Тамара Александровна, глянув на свою внучку. — Наконец-то всё плохое осталось позади.

Божечки! И как только родители пошли на это? Папа же жил с Тамарой Александровной! А мама? Как она чувствует себя сейчас, зная, что у её мужа были отношения со свекровью моего мужчины?

Санта-Барбара тут точно отдыхает!

Находясь в растерянных чувствах, я и слова вымолвить не могу. Это довольно неожиданно, но мне безумно приятно, что собралось столько народу, чтобы поддержать меня.

— Спасибо! — глаза начинают щипать от слёз радости. — Спасибо вам всем! Я так рада, что все мы собрались, хоть и повод не очень.

— Вообще-то повод очень даже веский, — твёрдо говорит Максим, словно оградительная стена защищая меня от всех. Он привлекает меня к себе и сразу как-то спокойней становится.

— Это то, о чём я думаю? — присвистывает Лёшка, улыбаясь как Чеширский кот.

А он-то как здесь оказался? Да ещё и живой! Я думала Максим при первой же возможности укокошить его, стоит ему приблизиться ко мне.

— Понятия не имею, о чём ты думаешь, — с хитрой улыбкой Максим отвечает Лёшке, а потом, увидев мой немой вопрос на лице, он снова шепчет мне: — Я всё тебе объясню. Наберись терпения, дорогая.

Максим берёт мои руки в свои, разворачивает к себе лицом. Он волнуется и теперь его волнение волнами передётся мне.

Ноги начинают подкашиваться от того, как он смотрит на меня, с какой теплотой.

Неужели он хочет сделать то, к чему я ещё не готова? О нет.

— Как вы, наверное, уже поняли, собрал я вас здесь неспроста. Я хотел сделать этот день особенным! Хотел признаться не только Наде, но и всем присутствующим, — Максим опускает взгляд в пол, прочищает горло, нарочно давая себе секунды на размышления. Подымает взгляд, устремляя его на меня, и всё вокруг пересатёт для меня существовать. Есть только он и я. Больше никого. — Если бы ты знала, как люблю я твою улыбку. Как люблю твоё чувство юмора и обожаю, как ты готовишь. Люблю как ты поёшь по утрам, и как танцуешь, думая, что я не вижу. Люблю как ты смотришь на меня, когда тебе кажется, что я несу полнейшую ерунду. Люблю как ты смущаешься и как называешь слова в уменьшительно-ласкательной форме. Я люблю всё в тебе, — слышу как мама охает и сама держусь, чтобы не свалиться в обморок. — Надь, я люблю тебя! — пока я хлопаю глазками, уставившись на него, Максим засовывает руку в карман пиджака. Тогда-то у меня начинается натуральная паника. Лёгкие подводят, дышать становится невыносимо сложно. — Я хочу, чтобы ты….



— Эм… — выставляю палец, оборвав Максима на полуслове. Я озираюсь по сторонам. Выпученными глазами смотрю на лица всех присутствующих и убеждаюсь, что все они с замиранием сердца ждали от Максима чего-то особенного, а же я наглым образом посмела нарушить их ожидания. — И-из-звините. Мне срочно нужно…. Где здесь уборная?

— Тебе плохо? — обеспокоившись, Максим придерживает меня. — Пойдём, я провожу тебя.

— Нет, всё хорошо, просто хочу попить водички!

Я жутко боюсь, но чего?