Папа, ты попал!

Глава 40. Надя

Максим становится у меня за спиной. Ласково накрывает ладонями мою талию и кладёт подбородок мне на плечо. Мы смотрим друг на друга в отражение зеркала. Я выжидающе, а Максим со стойкой уверенностью, будто безмолвно клянётся оберегать меня от всех жизненных напастей.

— Ты же хотела обучать детей танцам. Я не нашёл здания лучше, чем это. Считай, что сегодня твоя мечта сбылась.

У меня натуральным образом отвисает челюсть, а все слова застревают в глотке. Я не верю… Не верю в услышанное. Как такое возможно? Это розыгрыш, не иначе.

Резко разворачиваюсь к нему лицом, хватаюсь за лацкан пиджака, словно хочу немедленно вытрясти из него всю правду.

— Чего-чего ты сказал? — скрипуче спрашиваю. — Ты с дуба рухнул что ли?

Во мне буря из эмоций, меня одолевают противоречивые чувства, начиная с небывалой радости и счастья, заканчивая крайним удивлением и неверием.

Максим закатывает глаза и хмыкает.

— Вообще-то я ожидал несколько другую реакцию, — он стискивает моё лицо ладонями, потому что я начинаю вертеть им в разные стороны. — Я всего лишь сказал, что тебе больше не придётся сидеть в четырёх стенах и сутками напролёт умирать от скуки. Теперь ты можешь заняться своим любимым делом.

— Да не умираю я от скуки! С чего ты взял? — вырываюсь из его рук и раздосадованно всплёскиваю руками. Он сокращает расстояние между нами, а я отпрыгиваю от него. Не хочу, чтобы он сбивал меня с толку своими опьяняющими объятиями и гипнотизирующим взглядом, пока не прояснит ситуацию. — Да и вообще, не за чем было покупать целое здание, чтобы намекнуть мне на то, чтобы я нашла себе работу!

— Глупышка, — наступает на меня, ловит в охапку и настойчиво прижимает к сердцу, обездвиживая полностью. — Разве важно, каким образом мне досталось это помещение? Нет, конечно же! Важно лишь то, что после того, как ты поделилась со мной своими мечтами, я думал о тебе всякий раз, проезжая мимо него. Оно долгое время пустовало, я решил воспользоваться этим, только и всего. Что плохого в том, что я решил исполнить твою мечту? Я выбрал тебя и в моих силах сделать тебя счастливой, сделать так, чтобы жизнь приносила тебе удовольствие.

— Ты считаешь, что я несчастлива сейчас?

— Ты не слышишь меня! Нет! Я не считаю тебя несчастной. Просто пойми меня правильно, я хочу, чтобы ты жила для себя и занялась тем, что тебе по-настоящему нравится.

Не пойму ни черта! Ум за разум заходит от такой неслыханной щедрости. Как тут справиться с эмоциями, когда мне никто и никогда не делал таких щедрых подарков. Это не телефон и далеко не дизайнерская вещь…

Это целое здание, вашу мамашу! И за какие, спрашивается, заслуги?

В мучительной неловкости и с пожирающим меня изнутри сожалением я твёрдо и уверенно проговариваю:

— Максим, ты меня, конечно, извини, но не могу я принять такой подарок! Это чересчур для меня.

Максим больше не предпринимает попыток возразить мне. Он сердито хмурит лоб и утвердительно кивает, принимая мои слова как данность. Гордо разворачивается на пятках и удаляется от меня в сторону выхода. Мне становится зябко оттого, что я разочаровала его. Я огорчила его своим резким тоном.

— Хорошо! Так и быть, ты меня уговорила, — холодно бросает. — Тогда пока не поздно, сделаю из этого помещения бар. На этой улице как раз не хватает достойного питейного заведения.

Колючий мороз от его сдержанного и спокойного тона пробирает меня до глубины души. Ну не умею я принимать подарки. Мысли о том, что я всего этого недостойна, не дают мне правильно оценивать ситуацию. Я задела его, а он ведь просто хотел сделать мне приятно.

Меня будто молнией шарахает и я тут же срываюсь за ним вдогонку.

— Бар? Ну уж нет! Никакого бара!

Максим резко останавливается, смотрит на меня из-за своего плеча, заламывая бровь. Во взгляде всё та же строгость, но крупица надежды смягчает его.

— Не понял?

Если он хочет сделать меня счастливой, то я не должна препятствовать этому. Я тоже хочу видеть перед собой счастливейшего человека. Если он желает исполнить мою мечту, то я должна позволить ему это сделать. Это ведь совсем не сложно.

Медленно, шаг за шагом приближаюсь к нему, беру его руки в свои. Они тёплые. Прикосновение действует на меня как целительный бальзам, придаёт уверенность.

— Не будет здесь никакого бара!

— Тогда что ты предлагаешь? Давай подумаем? — он упрямится мне назло. Я потерплю ради него, ведь я заслужила. Пусть выговорится. — Неужели кружок по макраме? О! А может быть, тренажёрный клуб? Нет? Тогда как ты смотришь на кальянную? Решай быстрее, потому что уже завтра сюда привезут всё необходимое оборудование.

— Студия! Я хочу, чтобы здесь была студия танцев! — выпаливаю я громко, гордо вздёрнув нос.

Не проходит и секунды, как Максим расслабляется внешне. Ясные глаза смотрят на меня с добродушным коварством. Он ширит довольную улыбку, от которой я без ума. Как оказалось, излишняя строгость была всего лишь маской, самой настоящей провокацией. И ведь сработало! Я повелась!

— Вот это уже другое дело, — он подхватывает меня на руки и закручивает вокруг себя. — Как знал, что подействует!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А я вот даже не догадывалась. Похоже, ты и впрямь знаешь меня лучше, чем я сама.

— Скажу даже больше, меня не покидает ощущение, будто я знаю тебя всю свою жизнь. Ну, или большую её часть.

С этими словами Максим ставит меня на паркет, гладит по волосам. Он осыпает быстрыми поцелуями мои разрумяненные щёки, пока я пытаюсь угомонить своё сердце, колотящееся внутри так, будто оно вот-вот разорвёт мою грудную клетку. Максим счастлив, а у меня дух захватывает от того, что смогла справиться с собой и осчастливить его.

— Спасибо, Максим, — я вдруг робею, ведь никогда в жизни ещё не говорила подобных слов, которые собираюсь сейчас сказать.

— Что такое? Ты снова чем-то недовольна? — поднимает моё лицо, ухватившись за подбородок.

С замиранием сердца я смотрю в глубину его глаз. Этот взгляд… Он стал для меня чем-то особенным… чем-то родным. Его глаза становятся последним, что я вижу перед сном, и первое, что вижу, когда просыпаюсь.

Я собираю всю волю в кулак.

— Нет, Максим. Просто… просто, — вдыхаю глубоко и, задержав дыхание, тихо, но уверенно произношу: — Наверное, я люблю тебя.

Зажмуриваюсь на всякий случай, чтобы не видеть лица Максима. Я боюсь увидеть в нём совсем не то, что хотела бы.

Я переживаю, что мои чувства к нему так и останутся не взаимными. Я боюсь, что он сочтёт меня маленькой дурочкой, которая вместо того, чтобы поблагодарить за столь дорогой подарок, решила всё испортить и навязать свои чувства, которые ему никуда не упёрлись.

Как я и предполагала, ответа никакого не следует. Я открываю один глаз, следом и другой.

Максим в смятении. Ему нечего сказать, а меня разрывает внутри. Я хотела бы кричать во весь голос о своих чувствах, а должна теперь удерживать их в себе.

Так и знала! Рано, слишком рано.

— Прости, я совсем не то хотела… — всхлипываю я, а он легонько зажимает мой рот ладонью, но сам молчит. Скорее всего, подбирает слова, чтобы сильно не обидеть меня.

Но я и не собиралась обижаться на него. Я примерно представляла, что у взрослого мужчины чувства и прочие слащавые сантименты стоят далеко не на первом месте. Я знала, просто хотела признаться ему именно сейчас. Мне казалось, что момент настал, я боялась упустить его. Было сложно сдерживать себя, а сейчас я чувствую небывалое облегчение. Мне стало намного легче от того, что я сняла с себя этот груз. Но лёгкость во мне испаряется, мгновенно превращаясь в пустынную пустоту. Над головой теперь нависает тяжёлое грозовое облако, сотканное из огорчения и уныния.

— Марин, послушай, — с виноватым видом выдыхает он и натирает свой наморщенный лоб, на котором выступила испарина. — Безусловно, мне приятно слышать подобные слова от такой девушки, как ты, но не кажется ли тебе, что ты слегка поспешила?

Вот и всё…

Максим собственноручно вогнал в моё сердце ядовитый клинок.

С какой лёгкостью он смог вознести меня ввысь и с такой же лёгкостью ему удалось разбить все мои мечты о землю.

Я ожидала всего, но только не этого.

Как же больно это слышать…

