Парвус. Часть 2

Глава 20. Люди, что спасают

Пес бродил по переулкам Внешнего города, когда навалилось плохое предчувствие. Он обошел не так много мест, где мелкие мошенники делились информацией за деньги. Никто ничего не знал о красноглазом. С чего вдруг Велиору понадобилось искать этого человека, также оставалось для Эйкена загадкой.

Однако мысли Пса вращались не вокруг задания. Слова жены, брошенные перед выходом, всплывали в мозгу. Аниса словно прощалась. Оставшись наедине с самим собой, желтоглазый вдруг понял, что не верит, что его кто-то полюбил. Отношения их развивались стремительно, потому что черноволосая постоянно пыталась ускорить развитие событий.

В первое время казалось, что это потому, что ее переполняют эмоции. Но прожив вместе полгода, Пес не заметил, чтобы Аниса была слишком эмоциональной. Скорее наоборот. Периодически она становилась холодной и отстраненной. А Эйкен не разрешал себе сомневаться, мысленно повторяя, что это с ним что-то не так. Он ведь не знает, как должно быть.

Но сегодня красота и объятия черноволосой его не отвлекали от размышлений, и Пес засомневался. На Парвус он спускался, чувствуя себя идиотом. Срочно нужно было узнать о жене побольше. Аниса говорила, что она сирота. Близких друзей у нее не было. Следовательно, единственным возможным источником информации было личное дело.

Эйкен понимал, что врываться в цитадель посреди ночи — глупая затея. Особенно, когда он не выполнил задание Велиора и вернулся без какой-либо информации о красноглазом. Пропуск Эйкена позволял свободно перемещаться по жилой части здания, открывать все двери.

Мужчина всю дорогу думал, как попросить восемнадцатилетнего Лоя в обход отца залезть в личную информацию сотрудников цитадели. Он боялся, что подозрения набросят тень на ни в чем неповинного человека, что это паранойя и обычная неуверенность в себе.

Ночью, когда вся правящая семья ложилась спать, двери блокировались и перемещаться между комнатами посторонним можно было лишь по пропускам, сами они носили браслеты. Когда пропуск Эйкена был приложен, а лифт не сдвинулся, мужчина прикрыл глаза. Сердце замерло.

Он достал карточку аппера, по которой перемещался свободно между Парвусом и Внешним городом, после отдал короткий приказ охране, открыть двери. Под препирания охраны, которая не собиралась слушать желтоглазого, секунды тянулись бесконечно.

Вжатая в гладкую белую стену, голова охранника едва заметно кивнула. Тот сдался под напором. Эйкен забрал карточку охраны, но та не открывала двери спален. Хоть и позволяла попасть в основные комнаты.

Он с ужасом думал, что это была первая ночь, когда жена осталась одна и в эту же ночь не сработал его пропуск. Как давно Аниса сделала подменный пропуск, ожидая, пока Пса не будет дома? Чтобы что? Вопросы сводили его с ума, но Эйкен уже стоял у двери спальни Лоя. Нужно было лишь постучать. Идти сразу к правителю он не стал. Жизни старших Инисов для него не были в таком приоритете, как благополучие маленького блондина.

Тот давно вырос и даже догнал его в росте, но для Пса он оставался капризным ребенком. Охрана стояла за широкой спиной. Эйкен взял у одного из них пистолет. Через секунду кулак прилетел в дверь. Металлический стук пронесся эхом по сонному помещению. Лой не отвечал. Никаких звуков из комнаты не доносилось.

Эйкен, не услышав ничего, послал охранников к правителю. У того имелся браслет, которым можно открыть дверь в спальню младшего Иниса. Пес сомневался, что он выбьет толстый металл. Так, чтобы дверь полностью открылась. Секундное сомнение промелькнуло в голове желтоглазого. Лой молодой и мог уйти гулять, мог ночевать в другой комнате. Мало ли по какой причине он не отвечает?

И все же Эйкен слишком волновался за его жизнь. Потенциальное увольнение пугало гораздо меньше. Дверь поддавалась жестким ударам. Мужчина сунул руку в образовавшийся зазор между стеной и металлом. Яркое освещение коридора мешало Псу разглядеть темную комнату, открывшуюся перед ним. Мгновение он всматривался в силуэт над кроватью.

Дуло направилось на нависший над лежачим стройный силуэт. Аниса продолжала делать то, что делала. Эйкен не до конца понимал, что происходит, но ее рука была занесена над Лоем, вжимающимся в кровать. Разбуженный шумом и увидевший знакомое лицо, тот недоуменно хлопал глазами, пока ее рука летела на него.

Выстрел был оглушающим. Эйкен не пытался спасти Анисе жизнь. Где-то в глубине души он боялся, что Аниса выживет, потому что знал, что ее ждет за покушение на сына правителя. Выпытывать, кто ее послал, пришлось бы ему.

Лой дернулся, когда на него безвольно упала женщина, с которой он сам сводил лучшего друга. Остальное Пес толком не помнил. На пол из руки Анисы выпал шприц. Она собиралась отравить блондина. В таком случае она могла уйти безнаказанной. Версию, что богатенький сынок подсел на яд, никто не стал бы отметать.

В двери желтоглазый врезался в Велиора. Айна помчалась к Лою. Все что-то говорили. Охранник забрал у Эйкена пистолет. Тот долго не разжимал пальцы, не понимая, что от него хотят. А после направился к лифту. Его никто не останавливал. Родители, которые только что чуть не потеряли сына, были в шоке и не интересовались жизнью подчиненного.

Эйкен добрался до дома. Всюду лежали женские вещи. Мелочевка: расческа, обувь, украшения. Обычно Аниса встречала его на входе. Просторный светлый зал был наполнен запахом еды, которую готовила жена. Пес опустился на диван и, только сев, почувствовал, что в его руке что-то есть.

Тот самый шприц, которым Аниса собиралась убить Лоя. На душе Эйкена была смертельная пустота. Его жизнь рухнула в один момент. В тот самый, когда он нажал на спусковой крючок. Желтые глаза пробежались по комнате. Идеальная тишина, висевшая дома, душила. Пес не мог полноценно вдохнуть.

Он сидел долго в прострации. Умер единственный человек, что изредка обнимал его. И Эйкен сам был в этом виноват. Он не двигался до тех пор, пока напротив не возник Велиор.

Уставившись на него, Пес часто заморгал. Казалось, что правитель — это галлюцинация. Белоснежный силуэт, сидевший рядом на диване, немного расплывался.

— Я должен был сам догадаться, что она засланный человек, — произнес с тяжелым вздохом Велиор. — Тот мужчина, за которым я тебя послал. Он когда-то давно своровал из архива много информации. Это начало происходить вновь. Я подумал, что он вернулся, но сейчас понимаю, что это была Аниса. Теперь, когда она мертва, мы не узнаем, на кого она работала. Возможно, она работала на красноглазого, и он пытался смертью Лоя ввести Парвус в смуту, чтобы спокойно обчистить архив, пока верхушка делит власть.

Эйкен наблюдал за тем, как рот правителя открывается, но ничего не слышал. Желтоглазый хотел спросить, зачем Велиор пришел, но не мог. Не было сил двигаться даже минимально. Правитель все говорил. Слова сливались в один сплошной монотонный шум, который Эйкен не понимал. Вдруг Велиор потянулся к его руке.

Длинные холодные пальцы пытались забрать у желтоглазого шприц. Но Пес его не отдавал. Эта вещь принадлежала Анисе. Он так сильно сжал руку, стараясь сохранить у себя последний предмет, которого касалась жена, что стекло треснуло. Велиор испуганно отшатнулся от прозрачной жидкости, что стекала с напряженного кулака Эйкена на диван, медленно впитываясь в белую обивку.

Правитель встал. Он сделал круг возле неподвижного Пса. На плечо Эйкена легла ладонь, и Велиор сказал:

— Спасибо, что спас его.

Как правитель уходил, желтоглазый не помнил, но ему вдруг стало легче, хоть руку и покалывало. Разжав ладонь, он увидел, как та кровится, а прозрачный яд смешивается с красной жидкостью.

На Эйкена напало бессилие. Не такое, как было до этого, а физическое. Мышцы расслаблялись, тело словно растекалось по дивану. Пес четко не осознавал эту мысль, но он был уверен, что умрет от яда. Сегодня. В доме, где они с Анисой жили вместе.

Но он не умер. Дни стали сливаться в один под пьянящим дурманом. Эйкен не чувствовал, как бегут месяцы. Ясность наступала редко. Вот он стоит в четвертом секторе с ключом от дома, купленного непонятно когда, на деньги, которые он откладывал долгое время. Потом он проснулся и, глянув в зеркало, увидел, что на его шее начал расти татуированный рисунок. Темнота словно пыталась поглотить тело, но он не помнил, как эта идея пришла ему в голову, и почему вообще начал ее набивать.

В какой-то момент мужчина очнулся посреди пустыни. Карточку аппера никто не забирал, и препятствий в перемещениях у него не было. Солнце ослепляло, словно пыталось выжечь глаза. Эйкен хотел добраться до Внешнего города. Он тогда подумал, что было бы здорово перемещаться быстрее.

Однако бросить яд он не смог, хоть и чувствовал в этом потребность. Ночью все воспоминания о недолгом туманном счастье с Анисой вжимали его в кровать. Долго рассматривая потолок, он прокручивал в голове всю их совместную жизнь, и ему становилось хуже. Чувство вины усиливалось. Лежа в полном одиночестве, Эйкен размышлял о том, что всегда понимал, что он ей особо не нравится. Но ему настолько хотелось быть любимым, что он игнорировал все звоночки.

Потом в доме он обнаружил начатый чертеж. В ясном сознании Пес даже не понял, что сам его сделал. Однако мозг постоянно возвращался к странным рисункам. Первый вечер без яда прошел, потому что Эйкен увлекся разборкой того, что начертил.

Приговаривая себе под нос, что он сошел с ума, мужчина все же закупил нужные детали и инструменты. Периодически он поднимался на поверхность ловить скорпионов. Пес сам себе повторял, что яд однажды его убьет. Способом борьбы с зависимостью было максимально занимать мозг, но вновь жить полноценно мотивации мужчина не находил.

Потом Эйкен встретил Назира. Старик рассказывал истории больше похожие на выдумки и любил мастерить украшения. Два одиноких желтоглазых сдружились. Назир много говорил, Пес в основном слушал.

Их встречи стали постоянными. Эйкену незачем было спускаться на Парвус. Он почти жил в пустыне. Назир про зависимость нового знакомого узнал быстро. Аккуратными мягкими вопросами старик выведал о прошлом человека, что называл себя Псом. Лишь в общих чертах, но старик все понял и перестал заводить тему о прошлом, спрашивая о том изобретении, которым Эйкен занимался.

Мужчина долго отнекивался, говоря, что это глупость. Но он уже делал мелкие части слайдера в мастерской, и перенос остального на поверхность было делом времени. Первые тесты пластины сразу привлекли ненужное внимание.

Эйкен, работая над слайдером, и не думал, что неизвестная вещь кому-то понадобится. Но когда изобретение попытались забрать в первый раз, он сильно разозлился. Отдать единственное, ради чего открывал глаза по утрам, мужчина не мог.

А потом среди нападавших оказалась женщина. И несмотря на беспокойство, что к старику придут, Эйкен не убил ее. И следующую тоже. Пес ограничил свое общение с Назиром минимумом, который гарантировал, что ни один человек не найдет его убежище.

В пустыне следить за кем-то скрытно было почти невозможно. И Эйкен сразу заметил людей, что прятались у кустов, когда он ждал заморозков на озере. Холода не последовало, а вот плетущаяся за ним незнакомка все не оставляла Пса в покое.

По ее походке слишком легко узнавалась женщина под защитным костюмом. Убить ее Пес не мог. Когда он стукнул ее по голове, и она упала, мужчина вдруг испытал ужасное чувство вины. Сознание в тот день было не самым ясным, но Эйкен помнил, что донес ее до Внешнего города и что незнакомка смешно ругалась.

В тот вечер яд остался нетронутым. Мужчина подумал, что было бы жалко, если бы она умерла из-за того, что он себя плохо контролирует. Однако следующая ночь опять стала темной.

Чем чаще в пустыне они с Лисой встречались, тем забавнее она казалась и тем сложнее было ее вырубать. Случайно брошенные ей шутки вдруг начали его веселить, и Пес понял, что ждет, когда Лиса вновь появится.

Его стали посещать мысли, что как бы медленно он не убивал себя с помощью зависимости, он все же хотел жить дальше. Но Эйкену казалось, что он упал на такое дно, с которого выбраться уже невозможно.

Тот день, когда Лиса спасла ему жизнь в первый раз, стал переломным. Вынужденное заточение в убежище Назира сопровождалось ломкой. Внезапная ясность сознания упала на него тяжелым грузом, но вместе с тем, пришло понимание, что он способен жить в таком состоянии.

Эйкен по-прежнему чувствовал себя разбитым, но появились силы делать что-то ради будущего. А эмоциональная речь Лисы про мечту пробудила желание помочь ей. Он подумал, пусть она и работает на Грязного, но зато смешно говорит. Лиса спасла его жизнь, взамен он хотел спасти ее. Пес за всю жизнь убил столько народу, что хотел спасти хоть кого-то, даже если причина этого и была глупой. Эйкен тогда и не представлял, к чему это все приведет, и что он вновь начнет доверять людям, благодаря двум одиночкам, случайно встреченным в пустыне.

Пропажа Назира вызвала у Пса ужасную тревогу. Мужчина, только вернувшийся к нормальной жизни, боялся вновь упасть в яму отчаяния от потери близкого. Когда Эйкен услышал знакомые ругательства от пленника на верблюде, то улыбнулся.

Пес и вообразить не мог, что спасение Назира, закончившееся его смертью, не вернет его жизнь к руинам. Дороже старика у Эйкена никого не осталось. Лиса, что его дождалась и приходила вновь и вновь, не имея никакой логичной причины для этого, становилась для Пса все важнее. После того как она на глазах у апперов выстрелила из нарезного пистолета, его сердце замерло.

У нее была всего одна жизнь, и Лиса рискнула ей, чтобы спасти его. До этого Эйкен думал, что она лишь кажется искренней и что им хорошо вместе только потому, что Лиса, как и Аниса, подстраивается. Тогда на площади Пес осознал, что уже давно всецело доверяет любительнице чая и что ее потерю он уже не переживет.