Парвус. Часть 2

Глава 35. Сражение с собой

Медее казалось, что она провела в ненавистной спальне миллион лет. Последствия последней встречи с Лоем устранял врач. Девушку еще никогда не лечили привязанной к спинке кровати. Медея недовольно дергалась, когда женщина прикасалась к голове.

Лой наматывал круги по комнате, изредка беспокойно поглядывая на пленницу. Она посылала ему испепеляющие взгляды. Связывала ее целая толпа, которая сейчас караулила за дверью.

Мысли девушки судорожно перепрыгивали с одной на другую. Она старалась сосредоточиться на побеге, но в голове всплывали лица дорогих людей. Кларисса. Силия.

Живот Медеи громко проурчал. Лой до сих пор ее не кормил. Об Эйкене девушка пыталась не думать. Ей было страшно, что Пес может решить, что она сбежала к отцу. Все вокруг уверены, что Медея поддерживает связь с Фейтом.

— Хочешь заморить меня голодом? — злобно спросила девушка, взглядом провожая до двери женщину, которая обрабатывала раны.

Блондин вышел вместе с врачом, оставив вопрос без ответа. Лоя не было минут десять. Вернулся он с лепешкой и фляжкой и уселся на кровать, напротив Медеи.

— Напоминаешь меня. — Он усмехнулся: — Я тоже поначалу вел себя подобным образом. Но когда вырос, осознал, что Грязный не хотел мне зла. Другого способа нам с ним коммуницировать не было, потому что я отказывался слушать.

— Какой ты благородный, аж тошно, — хрипло протянула Медея.

От вида еды ее почти вывернуло. Возникло чувство, что организм в шоке от запаха выпечки. Лой отломил от лепешки кусок и, пихая его девушке, произнес:

— Сложно не проникнуться симпатией к единственному, кто тебя кормит.

Медея поморщилась и отвернулась:

— Я сама могу поесть, развяжи мне хоть одну руку.

Лой грубо повернул ее лицо обратно и прошипел:

— Вера в твои слова улетучилась, как только ты мне ногу порезала. А теперь ешь.

Настолько слабой и никчемной девушка себя еще никогда не ощущала. Блондин нарочно подкреплял эти чувства. Есть с его рук было противно, но Медея ела. Лой улыбался, глядя на это.

Небольшой кусок девушка быстро прожевала. Следующего ей не досталось. Блондин прилег на ее руку, вытянутую вдоль спинки кровати, и откусил лепешку. Медея не скидывала его лишь потому, что не хотела тратить на это энергию. Она жадно наблюдала за тем, как парень отпил из фляжки.

Закончив с едой, Лой с энтузиазмом произнес:

— Нет ничего ужаснее голода и жажды. Вот есть человек сильный, смелый, гордый. Но забери еду и воду, и от человека мало что останется.

Медея скривилась на слова блондина. Ее тело и так отказывалось функционировать полноценно. Девушке нужно было поступление энергии извне.

— Сколько я уже здесь сижу?

Лой сообщил:

— Дольше, чем следовало бы тебя не кормить.

Воды он Медее дал два глотка. А затем вновь начались расспросы о Фейте, которые ни к чему не привели. Блондин ушел недовольный, бросив перед выходом, что еды будет становиться меньше. Девушка лишь подумала: «Куда еще меньше?».

Изредка Лой приходил сам, в основном же, Медею посещала та же женщина, что лечила рану на затылке. Врача сопровождала вооруженная группа.

На Медею напала апатия. «Слишком много», — вяло ползло в голове. Проблемой было, что даже развязанные периодически руки не особо помогали. Они дрожали от голода и долгого сиденья в одном положении. Пить хотелось смертельно бо́льшую часть времени, но умереть нормально Медее не давали.

Мысли растекались в горящем сознании девушки, привязанной к кровати. Когда Лой пришел, красные глаза не могли на нем сфокусироваться. Парень лег на дальний край и, повернув устало голову на пленницу, произнес:

— Вредина, еще немного и твой организм откажет.

Медея сла́бо понимала, что говоривший хочет.

— Еще немного и за мной придет Пес, — сообщила она в бреду.

Осознать неуместность этой фразы девушка не могла. Ее кидало то в жар, то в холод.

— Твое отсутствие подозрительно совпало с кражей информации из архива. Думаешь, Эйкен после этого кинется тебя искать? — Лой сел и придвинулся к Медее.

Его холодная рука легла на ее лоб. Парень свел брови.

— Соберись, — протянул он и быстро добавил: — Секреты Фейта не стоят твоей жизни.

— Так не убивай меня, — на выдохе выдала девушка.

Поднять голову у нее не получилось. Сил не хватало. Голодная и обезвоженная Медея периодически закрывала глаза. Сердце забилось быстро, а потом также резко успокоилось.

С коридора послышались голоса. В дверь тарабанили. Лой оказался у двери раньше, чем до девушки дошло, что это стучит не ее сердце.

— Это Пес пришел тебя убить, — протянула она, улыбнувшись.

Блондин хмыкнул.

— Было бы здорово встретиться с ним на моей территории. Но сомневаюсь, что ты нужна кому-то, кроме меня.

Дверь открылась. Отчет о происходящем полился из пришедшего непрерывным потоком. Медея пыталась вникнуть в суть, но сознание сбивалось. Было одно слово, которое она успела запомнить: «Ферма».

Тишина, нарушаемая жужжанием генератора.

Какие-то люди разговаривали с ней. Но девушка уже не открывала глаза. Почему доносится голос не блондина, она не понимала. «Он ведь был здесь только что? Или не был? Здесь — это где?».

Пока Медею поили, она слышала, как женщина просит развязать пленницу. Следующим воспоминанием стало, как ее погрузили в холодную воду. Сознание вернулось к Медее так резко, что она, потерянная во времени и пространстве, судорожно бегала глазами по сторонам.

Пустое мрачное помещение. Рядом с углублением, полном воды, сидела женщина, что залечивала девушке затылок. Медея подумала, что та пытается ее утопить. Она с силой вырывалась из рук успокаивающей ее. Тут же вокруг оказалась охрана, но сделать мужчины ничего не успели. Прилив энергии закончился так же внезапно, как начался. Медея вновь отрубилась.

В сознание девушка пришла, лежа на мягкой кровати.

— Неизвестно, как долго его не будет. Если она умрет, нас точно прирежут, — прошептала женщина.

— Если она сбежит, то наши шансы выжить будут ничуть не больше.

— Сам рассказывал, что было в прошлый раз, — настаивала женщина. Послышался слабый хлопо́к, словно кого-то ударили. — Неси еду.

— Только не пои ее больше. Она уже достаточно восстановилась. И помни, скольких наших порешала эта красноглазая. Будь с ней осторожней.

Медея едва приоткрыла глаза, чтобы посмотреть на говоривших. Мужчина, скрывшийся за дверью, ей сла́бо кого-то напоминал. Женщина же заметила, что пленница очнулась и тут же позвала охрану.

Появившиеся в спальне, люди вновь усадили Медею и привязали к спинке кровати. Она думала, что ее, должно быть, не кормили неделю. Желудок словно ссохся. Мысли текли в мозгу так медленно, что девушка лишь при появлении в комнате человека с едой подумала, что можно было попытаться спастись, пока она лежала не связанная.

Женщина старалась покормить Медею, но ту ужасно тошнило от запаха лепешки. По телу проходили спазмы, но девушку так и не вырвало. Нечем.

— Давай же, иначе умрешь. — Женщина крутила возле ее носа едой.

Медея чувствовала себя настолько плохо, что мысль о смерти не казалась такой уж и ужасной. Женщина, возмущаясь, поднесла к ее рту фляжку. Девушка не чувствовала смертельную необходимость пить, но по-прежнему ощущала дефицит жидкости в организме. От неожиданного вкуса воды Медея прыснула и прошипела недовольно:

— Соленая.

— Конечно, соленая, у тебя же обезвоживание. — Женщина вновь поднесла фляжку к губам пленницы. Та покорно приняла питье.

Медея щурилась на женщину, которая, судя по вкусу вливаемого раствора, действительно собиралась спасти ее. Восстановление солевого баланса при тяжелой степени обезвоживания было необходимо. Проверять на практике этот факт девушке не приходилось. Настолько большой потери жидкости у нее раньше никогда не было.

Лепешка последовала за водой. Съесть удалось совсем мало.

Из-за чего бы Лой ни отсутствовал, но Медею переместили в другое место. Блондина не было уже долго, когда на голове девушки оказался мешок. К этому моменту она перестала терять сознание и мало-мальски соображала. Существенным минусом было, что конечности не слушались. Дрожь не проходила долго.

Медея сидела в полупустой темной комнате, свет в которую проникал лишь из щели под дверью. Иногда в двери открывалось маленькое окошко. Там появлялась еда и вода. Девушка набрасывалась на нее. Дикое чувство голода не оставляло ее ни на секунду. Больши́м плюсом в новом положении являлась возможность двигаться.

Хоть Медея и понимала, что тратить энергию попусту глупо, но не могла ничего с собой поделать и периодически разминалась. Мозг, не оправившийся полностью после долгой пытки, все же восстанавливал потихоньку прежнюю возможность мыслить складно.

Медее казалось, что еще немного, и она сойдет с ума от одиночества. Но привязанная к ботинку подвеска ее успокаивала. Девушка обдумывала, что может предпринять. Охранники оказались неразговорчивыми. Еду и воду приносили в глубоких металлических тарелках. Ничего из этого Медея не идентифицировала, как возможное оружие.

Зато из своей тюрьмы она слышала шаги смены охраны. По ним она предполагала, сколько прошло дней. По примерным подсчетам заточение в новом месте длилось уже минимум четверо суток. В воспаленное сознание Медеи проникала мысль, что Лой пропадает на скорпионьих фермах. Но девушка не была уверена в предположениях. В конце концов, тот разговор мог померещиться.

Мог ли Лой сам заправлять ими? По мнению Медеи, мог. Но только верить она в это не хотела. Ведь этим делом занимался Пес. А если на фермы напали апперы, то это бы значило, что Эйкен ее не ищет.

Девушка почувствовала себя брошенной. Как бы она себя ни уговаривала, но мысли постоянно возвращались к тому, что Пес занимается работой, а нее поисками пропавшей. Еще и отсутствие Лоя стало новой тревогой. «Если его убьют, то что ждет меня? А если не убьют?» — крутилось в голове Медеи, пока ее сознание подкидывало картинки, как она гниет в этой темной маленькой комнатушке.

Голос блондина периодически врывался в беспокойный мозг: «Сомневаюсь, что ты нужна кому-то кроме меня».