Парвус. Часть 2

Глава 33. Праздник

Шестой день недели. Двое вместо важных дел отправились на рынок третьего сектора. Там внимания они привлекали чуть меньше чем у цитадели лишь потому, что Медея ходила в плаще. Ей хотелось погулять с Эйкеном без любопытных взглядов, вечно их сопровождающих, хоть она и понимала, что это неизбежно.

Странным было, что в толпе девушка до сих пор нервничала. Только когда двое находились наедине, все переживания отступали, и Медея чувствовала себя счастливой. На публике она замечала, как Пес хмурится, видя, как на девушку пялятся.

Люди вокруг шумели. Медея замечала, что Эйкена сторонятся. Даже несмотря на толпу, его никто не задевал, а вот в нее периодически врезались прохожие. Стараясь не обращать на это внимание, она прижималась поближе к мужчине, ведущему ее к лавке. Теплая ладонь, что крепко держала руку Медеи, успокаивала. Двое остановились у окошка, в котором виднелась различная мебель. Девушка ее не замечала, потому что Эйкен целовал ей руку. Медея широко улыбалась.

Уголок губ мужчины приподнялся. На людях такое случалось редко. Пес ждал, пока девушка повернется к лавке, но она продолжала всматриваться в ярко-желтые глаза. Поэтому он плавно развернул ее к окошку. Медея приоткрыла рот от восторга. Через секунду она отпустила Эйкена и потопала к ярким пятнам.

Двое оказались внутри. Девушка подходила по очереди к каждому предмету мебели, но не успевала хорошо ничего рассмотреть, потому что спустя секунду ее глаза натыкались на что-нибудь интересное. Подушки, что Медея потрогала, тут же вернулись на пестрый диван, а девушка метнулась к разноцветной лампе и сощурилась, но сквозь сине-зелёное стекло заметила кресло.

Медея обошла полку, где стояла мелочевка для дома, и уставилась на кресло, обтянутое лоскутной тканью.

— Это ужасно, — весело сказал Эйкен.

Ее глаза блестели от восторга.

— Согласна. Сюда мы не влезем вдвоем. — Она повернула голову мужчины на диван из такой же ткани и восторженно произнесла: — А вот это потрясающе!

Пес округлил глаза. Он никогда еще не видел настолько аляповатого дивана. Медея расчищала наваленные на сидушку предметы. Подушки, пледы и одеяла оказались на соседнем кресле.

Владелец лавки, заметивший внезапную перестановку, вмиг подлетел к наводящей порядок. Она плюхнулась на диван, не понимая, чем вызвала беспокойство продавца.

Эйкен заверил того, что все нормально, и Медея не собирается громить лавку. От слов, что ей действительно понравился диван, торговец усмехнулся. Но серьезный тон Пса его убедил, хоть на лице владельца лавки по-прежнему отражалось сомнение.

В магазине двое провели еще полчаса. Медея прикладывала к дивану различные пледы и подушки, выбирая, что больше подходит к лоскутной обшивке. Когда она спрашивала Эйкена, что, по его мнению, более симпатичное, он отвечал:

— Все, что ты выбрала, замечательное.

Из-за того, что Пес не помогал, Медея пыталась недовольно скривить лицо, но у нее не получилось из-за широкой улыбки. Она не ожидала, что на день рождения Эйкен предложит скупить полмагазина. Самым сложным оказалось вынести диван. В итоге аляповатый диван через окошко вытащили на людную площадь рынка. Медея с охапкой вещей, собранных в цветной плед, топала к остановке. Мужчина нес на плече диван, чем привлекал все внимание прохожих.

Некоторые люди охали, видя Эйкена, несущего огромный тяжелый предмет. Девушка же посылала ему всю дорогу до квартиры восхищенные комплименты. На что он не хмурился из-за ее довольного лица. Аляповатый диван оказался в зале. На него Медея бросила плед и подушки. Две цветные небольшие лампы девушка планировала поставить в спальне.

Туда она дойти не успела. Эйкен потянул ее на выход. Они вновь отправились на рынок третьего сектора, где мужчина скупал всю еду подряд, на которую Медея посмотрела. К моменту возвращения в квартиру девушка уже нагулялась, и единственное, что она хотела, это обнимать Эйкена, который заулыбался, как только они оказались наедине.

Но затем оставил ее одну. На вопрос Медеи: «Куда?» он не ответил, но в глазах бегали хитрые огоньки. Оставшись в тишине большой квартиры, девушка поморщилась. Без Эйкена квартира ей нравилась еще меньше, но диван выглядел уютным пятном. Медея завалилась на него, накрывшись цветным пледом, и улыбнулась. Она всегда хотела обставить жилье чем-то подобным. Девушке было приятно, что Пес старается сделать дом уютным для нее.

Медея нащупала подвеску, подаренную Псом. Она ее не снимала с тех самых пор, как они решили жить вместе. Медея свела брови, обдумывая их отношения. Она чувствовала себя счастливой рядом с Эйкеном, но иногда видела, как тот задумчиво вглядывается в ее лицо. Было видно, что мужчина тревожится и винит себя за то, что они встречаются.

И основания для этого имелись, но Медея не рассказывала Псу о них. На работе при капитане никто ничего не говорил, но вот когда он отходил, в спину девушки летели смешки и шуточки. Бо́льшая часть сводилась к тому, что она прыгает из постели в постель ради хорошей жизни.

Медея могла бы сломать каждому сплетнику нос, но боялась, что у Эйкена тогда будут неприятности. Ведь она его подчиненная, и на работе он за нее отвечал. Медея с дивана, глянула на кухню, где на столешнице лежали купленные продукты.

Девушка отправилась в душ, надеясь, что успеет сделать все запланированное к возвращению Эйкена. Затем она переоделась в легкое белое платье. На тонкой шее висела медная цепочка, мокрые длинные волосы спадали на спину до самой поясницы.

Вернувшись на кухню, Медея разложила еду по местам, обдумывая, что хотела бы переехать куда-то, где они с Псом могли спокойно ходить по улицам, и он бы не хмурился постоянно. Даже если Эйкен не показывал, что чувствует общественное осуждение, девушка понимала, что его это волнует. В основном из-за нее.

Звук открытия двери отвлек девушку от перекладывания курицы с кухонного острова на разделочную доску. Вернувшийся Эйкен увидел Медею готовящей и вопросительно приподнял бровь.

Она криво ему улыбалась. Готовить в домашних условиях ей приходилось нечасто. Последний раз Медея даже вспомнить не могла. Быт с Эйкеном, привыкшим жить в одиночестве, был невероятно простым. Мужчина буквально делал все сам. Девушке оставалось лишь не бросать вещи по углам. В свой выходной она хотела сделать хоть что-то.

— Я не представляю, что нужно делать, — честно сообщила хмурая Медея.

Было стыдно, что она не умеет делать элементарных вещей. Жарить еду в песке казалось проще, чем на плите. Девушка, прицеливаясь ножом в мясо, старалась выбрать нужное место, куда воткнуть острие, чтобы то не слетело и не поцарапало дорогую кухню.

Эйкен приблизился к Медее и прижался со спины.

— Еду можно покупать, или я могу ее готовить, — сказал он ей в шею.

— Я и так ничего не делаю по дому, — проворчала девушка, откладывая нож.

Курица выглядела так, словно Медея не справится.

— Точно! — воскликнул Эйкен. — Забыл, что мы съехались, потому что мне нужна была бесплатная кухарка.

Медея хотела развернуться, чтобы стукнуть его, но мужчина продолжал крепко ее держать.

— Мы съехались, чтобы обниматься круглосуточно, — прошипел он на ухо. — И чтобы я без зазрения совести нарушал закон.

Медея сощурилась, не понимая, к чему он клонит. Но через секунду у ее носа возник апельсин. Она улыбнулась, глядя на принесенный подарок. Девушка предполагала, что покупкой дивана все ограничится.

— Мне не нравятся апельсины, — весело сказал Медея, забирая оранжевый плод из рук Эйкена.

Он серьезно произнес:

— Знаю, но нравится, что я тебе его украл.

— Опять сломал дверь? Или кому-нибудь руку? — поинтересовалась Медея, разворачиваясь к Эйкену. — Ты понимаешь, что, будучи аппером пятого уровня, подвергаешься дополнительным ожиданиям со стороны правителя, и тебе не сто́ит делать глупости, даже если они безвредные?

Она занервничала, что мужчина нарушил закон, ради такой мелочи, лишь для того, чтобы ее порадовать.

— Хотел сказать, что ты для меня важнее всего на свете. — Он свел брови, глядя на Медею прямо. Мужчина поглаживал белые волосы. — Сделаю все, что захочешь. Только скажи.

Девушка вздрогнула. Звучало пугающе, словно если она попросит спрыгнуть со скалы, Пес это сделает.

— Не говори так, — протянула девушка, возвращаясь к курице. — Мог просто сказать, что любишь меня.

Эйкен покачал головой, забирая у нее мясо. В его руках то быстро разбиралось на мелкие кусочки.

— Если бы любил, то тебя бы тут не было, — едва слышно сказал он, продолжая готовку.

Девушка ничего на это не ответила. Пес уже знал, что подобные фразы не заставят ее уйти. Поэтому она, игнорируя периодически возникающее чувство вины Эйкена, стала задавать кучу вопросов по поводу готовки. С каждым новым ответом к Псу возвращалось хорошее настроение.

Еда была приготовлена. Мясо. Апельсин. Картошка. Выпечка. Девушка сощурилась на слишком большое количество блюд. Для двоих всего было много, но когда в дверь постучали, Медея вздрогнула. Она метнула беспокойный взгляд на Эйкена. Он, уводя глаза, произнес:

— Это я позвал.

Мужчина двинулся к входу. Через несколько секунд в квартире появилась Силия в приталенном изящном белом платье. Она с любопытством осматривала просторный светлый зал. Красные глаза уперлись в аляповатый диван, только сегодня купленный и не вписывающийся в современный ремонт.

Медея помнила, что мать говорила про Пса в последнюю встречу. Странно, что именно Эйкен позвал Силию в гости. Он пригласил всех за стол. Девушка посылала ему недовольные взгляды из-за того, что мужчина устроил семейный ужин, не предупредив.

К удивлению Медеи, тот еще и пытался завести разговор, а самым странным было, что Силия его поддержала. Постепенно количество еды за столом уменьшалось. Пес периодически доливал чай.

Девушка хоть и злилась еще на мать, но старания Эйкена наладить их отношения заставляли сердце сжиматься. Поэтому она сдалась. Собравшиеся за столом не могли обсуждать многие вещи. Поэтому разговор перетек к рассказам о детстве. Медея краснела, пока мать делилась воспоминаниями о казусах дочери.

Эйкен же делал вид, что его эти истории не шибко веселят, но периодически не сдерживал смешки. Рассказы приблизились к пятилетию Медеи, и Силия резко помрачнела. Она вдруг замолчала. Когда мать затихла, девушка поняла, что, возможно, это был первый уютный семейный вечер, но его прервали воспоминания Силии о краже Фейтом дочери. Женщина неловко прокашлялась и засобиралась домой.

Медея поднялась следом за матерью, а Эйкен остался сидеть. Девушка послала мужчине взгляд, говорящий, что его план помирить их с Силией очевиден.

Однако она была рада, что мать весь вечер спокойно общалась с Псом. На прощанье мать и дочь даже обнялись. В глазах женщины все же промелькнуло волнение, но она не сказала ничего плохого, когда уходила. Дверь закрылась, и Медея уставилась на Эйкена.

Он отодвинул пустую тарелку от себя и облокотился на стол. Эйкен оправдывался:

— Было похоже, что тебя беспокоила ссора с матерью. А Силия просто волновалась за тебя. И вы обе не должны ругаться из-за меня, поэтому я решил, что вам нужно помириться.

Медея смотрела на мужчину, что изо всех сил старался сделать ее жизнь лучше, но при этом сам все время нервничал из-за нее. Она прошла к столу и, придвинув стул вплотную к Эйкену, села рядом.

Рука ее потянулась к дольке апельсина. Он внимательно следил за тем, что девушка делает. Медея поднесла апельсин ко рту. Эйкен потянулся забрать у нее дольку. Девушка отклонилась и помотала отрицательно головой.

— Не ешь, тебе же не нравится, — проворчал он, делая попытки забрать апельсин.

— Тогда и ты не делай то, что тебе не нравится, только потому что хочешь меня порадовать, — сказала она, закидывая в себя апельсин.

Медея почти упала со стула, пока спасалась от лапищ Пса. Она быстро жевала. Эйкен вернулся в нормальное положение. Он так же, как и Медея, потянулся к апельсину.

— Ну нет, ты что меня не слушаешь совсем?! — злобно прошипела она и стукнула его по плечу. — Тебе же тоже не нравятся апельсины! Не смей есть его!

Мужчина широко улыбался, придирчиво рассматривая дольку:

— Сейчас мне кажется, что это было вкусно. Слишком хорошие ассоциации с поеданием апельсина. Даже не верится, что мы ели его так давно.

От воспоминаний совместно проведенного времени в убежище Медея свела брови. Когда они гуляли по пустыне вдвоем, все было проще.

— Ты никогда не хотел покинуть Парвус? — спросила девушка серьезно.

Эйкен пожал плечами и равнодушно произнес:

— Думал. Я и здесь не прижился, но и там чужой. Это место мне привычнее, чем поверхность.

— А со мной бы жил на поверхности? — поинтересовалась Медея.

Она занервничала и, не выдержав подступившего волнения, уткнулась носом в мускулистую руку. Привычное тепло согревало ее лоб. В квартире висело молчание. Эйкен же ел апельсин. Прожевав, он протянул:

— По-прежнему невкусно. Зря ты подстрекала меня его украсть.

— Мог не красть, — буркнула она, растягивая губы в улыбке.

— Не мог, — сообщил Пес, приобнимая ее.