Перекрёсток

Глава 2

Ангелина

Впервые Гриша ударил меня, когда Лерочке исполнилось полтора года. Я очень хорошо помню тот день. Дочка сильно раскапризничалась, мне никак не удавалось уложить её на дневной сон. А, учитывая, что ночью мы тоже толком не спали (мы — это я и Лерка, Гриша-то давно переехал в отдельную комнату), то я практически валилась с ног от усталости.

Кое-как накормив Леру, я укачивала её несколько часов, прежде чем она сонно моргнула, а потом и вовсе засопела. Стараясь не дышать, я опустила дочку в её кроватку и, рухнув в рядом стоящее кресло, тут же погрузилась в глубокий, почти обморочный сон.

Разбудил меня… нет, не плач Лерки, как это обычно бывало. На удивление дочка по-прежнему мирно спала. Проснулась я от ужасающе громких стуков. Создавалось впечатление, что некто пытается выбить ногой входную дверь.

Спросонья я не сразу поняла, что происходит. Но нащупав телефон и увидев несколько пропущенных от Гриши, облегченно выдохнула. Всё ясно! Муж забыл ключи и теперь не может попасть домой. А я ещё, как назло, поставила телефон на беззвучный режим, чтобы какой-нибудь случайный звонок не разбудил Лерку.

Вздрагивая, словно попавшая под ливень кошка, я опрометью бросилась в прихожую и распахнула входную дверь. Как и ожидалось, на пороге, сузив глаза от ярости, стоял Гриша.

— Прости, пожалуйста, — растерянно пролепетала я, даже не догадываясь, какая буря последует после моих слов, — Лерочка всю ночь плакала, а…

— Где она? — сквозь зубы процедил Гриша.

— Спит до сих пор.

Услышав ответ, муж удовлетворенно кивнул и поманил меня пальцем. Пройдя на кухню, я продолжала бормотать какие-то оправдания, за которыми и получила первый удар — унизительная оплеуха была настолько неожиданной, что я, прижав руку к горящей щеке, в ужасе уставилась на Гришу, не веря в происходящее.

Нет, это просто дурной сон. Я сплю, и мне снится кошмар. Разве может мой муж…

Увы. Пребывая в самом настоящем трансе, я пропустила серию обрушившихся на меня ударов. Гриша, осознав, что «провинившаяся жена» превратилась в безвольную куклу, особо не церемонился — бил с силой, больно, наотмашь и… молча. Как я потом с ужасом поняла, он действительно боялся разбудить Леру.

Папаша года.

В конце концов, я рухнула на пол, едва ли удосужившись прикрыть руками лицо.

— В следующий раз будешь думать головой, дрянь.

Напоследок благоверный пнул меня в бок остроносым ботинком. Следом раздался звук захлопнувшейся двери.

Не знаю, как долго я провалялась на кухонном полу, пытаясь собраться с мыслями и принять, что только что произошло.

Мой муж, любимый Гриша, тот самый, который носил меня на руках и называл принцессой, который превратил мою жизнь в настоящую сказку только что избил меня. Не просто ударил, избил. До синяков, ссадин и кровоподтеков.

Избил за то, что я посмела уснуть средь бела дня, из-за чего ему пришлось простоять под дверью каких-то двадцать минут.

Боже правый, да разве это возможно? Разве такое бывает?

Бывает, как оказалось.

«И что же теперь делать? — вихрем пронеслось в моей голове. — Да ясное дело, бежать куда глаза глядят!»

Когда благоверный куда-то смылся, а я схватила первую попавшуюся сумку, с остервенением побросала туда кое-какие вещи и, одновременно прижимая к себе сонную Леру и вызывая такси, двинула к выходу.

Отъехав от дома на безопасное расстояние, первым же делом позвонила маме и рассказала о случившемся. Но в ответ услышала лишь потрясающий совет «не пороть горячку» и вопрос «не спровоцировала ли я своего муженька на побои?»

Осознав, что в отчем доме помощи не дождусь, недолго думая, я набрала номер Нинель. К тому времени стараниями Гриши она осталась моей единственной подругой. И она тут же распорядилась, чтобы я немедленно ехала к ней.

— Боже мой! — при виде меня подруга в ужасе прижала руки к щекам. — Лина! Да на тебе живого места нет! Быстро иди на кухню, я сейчас принесу аптечку.

Пока подруга колдовала над моим лицом, я сидела ни жива, ни мертва. Понимала, что Нинель сейчас начнёт задавать неудобные вопросы, но не имела ни малейшего желания отвечать на них. Мне в тот момент вообще ничего не хотелось. Только понять, что теперь делать и как жить дальше.

— Гришаня постарался, да? — в подтверждение моих догадок тихо поинтересовалась Нина. И, заметив, как я болезненно поморщилась, махнула рукой. — Да можешь не отвечать, всё и так понятно.

— Угу, понятно… Мне вот лично ни черта непонятно. Делать-то теперь что?

— Как это? Уходить от этого придурка и немедленно! Или ты не в курсе, что если мужик один раз женщину ударил, то он продолжит делать это на постоянной основе?

Да, Нинка в своём праведном гневе была права, как никогда. Вот только…

— Некуда мне идти, Нин, — тихо заключила я. Только сейчас до меня понемногу начало доходить, что за прошедшие годы Гриша мастерски отвадил от меня практически всех друзей и подруг. Мне даже не к кому было обратиться за помощью, кроме мамы и Нинель… Впрочем, первую можно было не брать в расчёт.

— Ты можешь остаться у нас, — твёрдо сказала подруга, — живи здесь столько, сколько потребуется.

— Нет… Гриша со своими связями может такое устроить… Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя, или Женьки были какие-то проблемы.

В ответ Нинель молча и тяжело вздохнула. По её лицу было понятно, что она нехотя признала мою правоту.

Гриша весьма успешно строил политическую карьеру и занимал очень высокую должность. Порой на голове волосы вставали дыбом, когда я узнавала, с какими людьми муж водит знакомства. В том, что он может устроить «райскую жизнь» рискнувшим защитить меня друзьям, сомневаться не приходилось.

— Ну а что твоя мать? — поинтересовалась подруга. — Почему ты не хочешь поехать к ней? Не выгонит же она родную дочь с внучкой на улицу!

В ответ я промолчала. Почему-то было невообразимо стыдно признаться в том, что едва ли узнав о случившемся, мама моментально заняла сторону Гриши.

Несколько позже мне предстояло выяснить, что она в любом случае поддержала бы мужа. А всё дело было в деньгах. Да, оказалось, Гриша ежемесячно отстегивал тёще приличную сумму, дабы та в случае конфликтных ситуаций направляла меня на путь истинный… Омерзительно, но такова была реальность.

— Всё равно тебе лучше остаться у меня, — после недолгой паузы продолжила Нинель, — хотя бы на ночь. А завтра решим, как дальше быть.

Но решать нам ничего не пришлось. Гриша быстро сообразил, где я нахожусь, и приехал к Нинке тем же вечером.

— Зачем припёрся? — грозно нахмурилась подруга, заслоняя собой вход в квартиру. — Тебя тут никто не ждёт!

Никак не отреагировав на её выпад, Гриша перевёл взгляд на меня и как-то обреченно прошептал:

— Линочка, любимая…

Такого поворота мы не ждали. Нина на секунду потеряла бдительность, и Гриша ужом проскользнул в прихожую.

Инстинктивно подавшись назад, я ударилась спиной о стену и затряслась мелкой дрожью. Что же теперь будет? Вряд ли мы с Нинкой вдвоем сумеем одолеть моего благоверного, если он снова начнет распускать руки.

Но Гриша даже и не думал бить меня. Странно дёрнувшись, он вдруг… всхлипнул, а потом и вовсе рухнул на колени.

— Прости меня, любимая, прости! Не знаю, что на меня нашло, бес попутал, честное слово! Чтоб мне сдохнуть, придурку, за то, что посмел тебя ударить… Прости, родная, любимая моя, единственная, принцесса моя! Что хочешь, для тебя сделаю, только дай мне ещё один шанс…

Причитая и по-прежнему стоя на коленях, Гриша целовал мне руки. Выглядел он настолько несчастным и раскаявшимся, что даже в глазах скептически настроенной Нинель промелькнуло сомнение. Чего уж обо мне говорить.

В тот момент я уже простила Гришу. Ну, оступился, допустил ошибку. Но ведь клянется, что больше такого не повторится. Ведь каждый заслуживает второй шанс, да?

Вот такой непроходимойидиоткойя была. Хотя, надо отдать благоверному должное. Добрых полгода после произошедшего он вёл себя тише воды, ниже травы. Мастерски изображал из себя примерного семьянина. Любую свободную минуту проводил с Лерой, меня же осыпал подарками и комплиментами, даже отвез на день рождения в Париж в Диснейленд…

Но сказке не суждено было закончиться хэппи-эндом. Не помню, что послужило причиной вспышки агрессии благоверного во второй раз. Помню только, что досталось мне тогда неслабо.

И вновь я, недолго думая, попыталась уйти от Гриши, забрав Леру. Только на этот раз никого не стала посвящать в свои планы. Просто молча собрала вещи и переехала на съемное жильё.

Естественно, муж разыскал нас в два счета. И опять слезы, валяние в ногах, клятвенные заверения, что больше никогда и ни за что…

И я поверила. Идиотка в квадрате.

А вот в третий раз Гриша перестарался. В стремлении наказать меня за якобы излишне откровенное поведение с его коллегой (мы тогда вместе пошли на новогодний корпоратив) благоверный просто спустил меня с лестницы. Лишь каким-то чудесным образом мне удалось отделаться всего лишь ушибами и сотрясением.

Гриша тогда и сам не на шутку перепугался. После падения я была не в силах пошевелиться и лишь тихонько постанывала от боли. Стремительно преодолев расстояние между нами, благоверный в панике принялся тормошить меня за плечо:

— Лина?! Лина, что с тобой? Лина!

Отвечать ему сил тоже не было. Даже заплакать толком не получилось. Лёжа на холодном полу, я прекрасно понимала — это конец, назад дороги нет. На тот момент я уже два года жила в страхе за себя, за Лерку, за свою жизнь, в конце концов… Но ничего не менялось. Стабильно раз в несколько месяцев Гриша находил повод, чтобы избить меня, наказать непонятно за что, выместить на мне всю свою злобу и агрессию. Потом он молил о прощении, божился, что больше никогда такого не повторится, а я прощала.

Идиотка в кубе.

Но даже к такой идиотке рано или поздно приходит прозрение.

Гриша отвёз меня в больницу. Понятия не имею, что он там наговорил врачам и другому медперсоналу, но никто не интересовался причиной моих травм.

В себя пришла я довольно быстро. И тут же принялась прокручивать в голове предстоящий разговор с Гришей.

Представляла как чётко и твёрдо скажу ему, что хочу развода. И точка.

Но моим решительным планам не суждено было сбыться. Гриша приехал на третий день. Привёз роскошный букет моих любимых лилий, положил на прикроватную тумбу бархатную коробочку, в которой безошибочно угадывалось очередное драгоценное украшение, а сам присел на край больничной койки.

— Ангелина, ты должна понять, — после долгой гнетущей тишины пробормотал он, — что такова твоя реальность. Наша реальность. Я прекрасно знаю, о чём ты сейчас думаешь. Так вот, скажу прямо — даже не мечтай. Развода ты не получишь.

— А тебя никто и не спрашивает, — я фыркнула, гордо вздёрнув подбородок, — или ты думаешь, что сможешь безнаказанно избивать меня, а я буду терпеть?

В ответ благоверный вдруг как-то нехорошо улыбнулся. И выдал просто потрясающую вещь:

— Да, принцесса, именно так. В конце концов, в каждой семье бывают свои сложности, верно? И вообще… давай лучше не будем ссориться и раздувать эту тему. А то знаешь ли, всякое может случиться.

— Ты мне угрожаешь?

— Нет, что ты! Просто рассуждаю… Думаю, как может сложиться наше будущее, если ты станешь приносить мне проблемы. Например… ну, не знаю. Возможно, я начну обсуждать семейную жизнь со своими друзьями, знакомыми. Начну жаловаться, что у жены затяжная депрессия, что она неадекватно себя ведёт, закатывает истерики без повода и… постоянно говорит о самоубийстве.

От услышанного липкий страх сковал моё тело. Гриша же продолжил, как ни в чём не бывало:

— А в один отнюдь не прекрасный день я вернусь с работы и найду свою дражайшую супругу в ванной с перерезанными венами. Соображаешь, принцесса, к чему я веду?

В ужасе вцепившись в простынь, я отползла подальше и затравленным взглядом уставилась на Гришу.

Что он, чёрт подери, несёт? Неужели намекает, что может лишить меня жизни?

— Ну что ты, родная, — благоверный расхохотался, догадываясь, какие мысли блуждают у меня в голове, — разве ж я какой-то монстр? Разумеется, тебя успеют спасти. Вот только… дальнейшие события тебе не понравятся. Назначат экспертизу, несколько специалистов признают тебя невменяемой. А дальше дорога прямиком в реабилитационный центр. И никто не скажет, сколько продлится твоё лечение. Оно ведь может затянуться на месяцы, а то и годы! Страшно подумать, что будет с Лерочкой…

«Страшно подумать, что будет с Лерочкой» — эта фраза эхом отрикошетила от больничных стен, пулей пробив подсознание.

Именно в ту минуту я, наконец, осознала, каким чудовищем является мой дорогой супруг.

И именно в ту минуту поняла, что связана по рукам и ногам.