Перекрёсток

Глава 26

Артур

Несколько дней назад

Четверо мужчин в строгих чёрных костюмах и одна женщина средних лет выжидательно смотрят в мою сторону. Я не знаю, кто эти люди, понятия не имею, кем и где они работают. Но их прислал отец. И они должны мне помочь.

Разговор с ним состоялся несколько дней назад, и разговор этот был непростым. Даже тяжёлым. Разумеется, я не собирался посвящать отца в происходящие события. Чтобы отследить Брагина с помощью телефонного звонка, я обратился к Герману. И тот не отказал, нашёл нужных людей. Но буквально через несколько часов он связался с отцом и доложил ему о… приключениях сына, если можно это так назвать.

Отец, который всё ещё находился в больнице, но выздоравливал семимильными шагами, пришёл в ярость и потребовал объяснений.

И я рассказал ему всё. Во-первых, потому что отбрехаться уже было невозможно, а во-вторых… Понимал, что без его помощи не справлюсь. Вот же поганое чувство — осознавать, что без папеньки ты — ноль без палочки. Но что поделать, если это чистая правда?

Когда я закончил свой рассказ, отец схватился за голову.

— Боже мой, Артур! Стоило мне ненадолго выпасть из жизни, как ты устроил черт-те что! Тебе уже давно не восемнадцать лет, а ведёшь себя хуже инфантильного подростка! Какая-то женщина, её муж, ребёнок… Представить не могу, что будет, если об этом станет известно общественности.

— Я всего лишь хочу помочь невинному человеку. Брагин убьёт Ангелину, если…

— И слышать ничего не желаю! — перебив меня, громоподобно взревел отец. — Ты забудешь эту женщину и всех и всё, что с ней связано! Вернёшься к жене, и мы не будем вспоминать этот разговор. Это ясно?!

Ясно, чего уж тут неясного? Вот только на этот раз отцу придётся смириться, что он не может контролировать всё в моей жизни.

— Илона мне изменила, — эти слова я произношу совершенно спокойно, даже равнодушно.

А вот для отца это настоящий шок. Его ладонь перемещается в область сердца, и я начинаю жалеть о том, что сказал. Вдруг его второй удар хватит?

— Как… изменила?

— Просто. Ей не хватало моего внимания, вот она и нашла его на стороне.

— На стороне… и кто же этот гадёныш?

— Воронов.

Воронов, мать его. До сих пор не могу это принять. Меня не так задевает сам факт Илонкиной измены, как то, с кем именно она мне изменила!

Зато отец почему-то успокоился, услышав это. И самодовольно хмыкнул:

— А я тебя предупреждал, что он тот ещё гнилой фрукт. Но ты, как обычно, меня не послушал.

Спокойствие и равнодушие, с которыми я рассказывал об Илонкиной измене, уступил место раздражению и злобе.

Ведь действительно Воронов никогда не нравился отцу. И почему я ни разу не прислушался к его словам?

— Я считал его другом, пап. А он вонзил мне нож в спину. И, если тебе так хочется, то да, ты был прав. Признаю.

Отец окинул меня снисходительным взглядом

— Ничего, Артур. Доживёшь до моих лет, тоже научишься считывать людей. Но и я, как видишь, тоже не провидец. Никогда бы не допустил, что Илона способна на измену. Потому что считал, что в вашей семье царит полное взаимопонимание.

— Да ну? — я с иронией вскинул брови.

— Именно. Браки по расчёту всегда крепче, чем браки по любви. Рано или поздно ты тоже это поймёшь. Ну ладно, потом будем философствовать. Для начала нам надо подумать, как замять этот скандал. А тебе пока что придётся вернуться к Илоне и сделать вид, что всё в порядке. Понимаю, будет тяжело но…

— Не получится вернуться. Илона исчезла. Так же, как и Воронов. Он уже давно не отвечает на мои звонки, а Илонка смылась пару дней назад. Собрала вещи, кинула смс-ку, что ей, мол, подумать надо и свинтила. Хотя, я даже не сомневаюсь, что когда буря уляжется, она вернётся, чтобы оттяпать свой кусок.

— Ну это мы ещё посмотрим… — возмущение в голосе отца было неподдельным. — Вот ведь дрянная девица… Прошмандовка! А я-то принял её, как дочь родную!

— Забудь о ней. Мне плевать, где она, с кем она, чем занимается — абсолютно по барабану. Сейчас самое главное — помочь Ангелине. Нравится тебе это или нет, я сделаю всё возможное, чтобы её спасти.

— Тебе правда так важна эта девушка? — тихо спросил отец, глядя на меня с нескрываемым беспокойством.

И я, не задумываясь, ответил:

— Да.

— Ну раз так… Ладно, Артур. Я тебе помогу, потребую кое-что взамен.

— И что же?

— Когда эта девушка будет в безопасности, ты попрощаешься с ней. Если хочешь, дай ей денег, или купи квартиру, или бизнес, или помоги с работой, да что угодно… Но после ты вычеркнешь её из своей жизни раз и навсегда.

— С чего такая категоричность? Ты ведь даже не знаком с Ангелиной. Вдруг она тебе понравится?

— Неважно, понравится она мне или нет, — отмахнулся отец, — ты подумай, что случится, если эта история просочится в прессу. Как это все отразится на репутации нашей семьи и как повлияет на бизнес? Если общественность узнает о том, что наследник компании крутит шуры-муры с замужней женщиной, в то время, как собственная жена изменяет ему с его же другом? Артур, надеюсь, не надо говорить о последствиях?

В привычной манере я закатил глаза и, не сдержавшись, цокнул, как недовольная тётка в очереди. Вот в этом весь отец! Всё, о чём он переживает — это бизнес и репутация семьи. А что там чувствует сын, невестка, внук — плевать.

Но меня это не устраивает.

— Нет, пап так не пойдёт. Я буду очень благодарен за помощь, но шантажировать себя не позволю. Если это твои условия, то тогда сам разберусь, помощь мне не нужна.

После этих слов я ожидал бурный всплеск эмоций, что-то вроде «не смей мне перечить!» или типа того. Но папенька лишь скрестил руки на груди, поморщился недовольно, а потом вдруг скупо и как-то мрачно улыбнулся.

— Надо же. Оказывается, в тебе всё-таки есть стержень. В этом ты похож на свою мать.

Однако! Впервые с того момента как отец попал в больницу он вспомнил о маме. Она уже несколько месяцев гостит у своей подруги в Лондоне и понятия не имеет о том, что здесь происходит. Отец строго на строго запретил ей рассказывать о своей болезни, и в этом я был с ним солидарен.

— Вероника тоже на первых порах пыталась со мной спорить, но потом быстро поняла, что не стоит этого делать.

Я беззвучно усмехнулся. Отец может быть хоть сотню раз продуманным, расчетливым бизнесменом с прекрасно развитой интуицией, но он никогда не признает, что мама вертит им, как хочет.

— Так ты мне поможешь? — уточнил я, вернувшись к теме нашего разговора.

— Помогу, твоя взяла, — недовольно пробурчал отец, — дай мне сутки и жди звонка. Но, так и знай, этот разговор ещё не окончен.

***

Отец не обманул. Ровно через сутки раздался звонок — номер был скрыт, а незнакомый голос очень вежливо попросил меня подъехать по адресу, который позже прислали смс-кой.

***

— Артур Альбертович, проходите, — дверь мне открыла светловолосая невысокая женщина, — вас уже ждут.

Войдя внутрь, я очутился в самой обыкновенной двушке, которая уже несколько десятков лет не видела ремонта.

— Идите на кухню.

На кухне обнаружился раскладной стол и нескольких обшарпанных табуреток, на которых сидели незнакомые мне мужчины. Их было четверо. Пятая табуретка, вероятно, предназначена для впустившей меня женщины, а шестая для меня.

Незнакомцы представляться не спешат. Вместо этого они медленно и скрупулезно задают наводящие вопросы, по крупицами собирают информацию, заставляя меня по десять раз вспоминать и пересказывать одни и те же события.

И когда я уже готов взорваться от нетерпения, один из мужчин, наконец, озвучивает план действий.

Который мне совершенно не нравится.

— Послушайте, я не хочу чтобы ребёнок во всём этом участвовал. Она и так пережила сильнейший стресс и сейчас находится под наблюдением врачей.

— Девочка и не будет участвовать, Артур Альбертович. Не волнуйтесь, она останется в больнице. Но она — наш единственный рычаг давления на Григория Брагина. По нашим данным он по-прежнему находится в Москве и пытается разыскать дочь с помощью каких-то своих связей. Впрочем, безуспешно.

— Вы уверены, что это единственный выход? Боюсь, если Брагин узнает, что Лера у нас, он может навредить Ангелине. Я же вам говорил, он — психопат.

— Вы плохо разбираетесь в психопатах. Поймите, таким образом Ангелина тоже будет в безопасности. Если вы сообщите, что готовы обменять Леру на Ангелину, то Брагин не посмеет навредить ей.

Хотелось бы сказать что-то ещё. Переубедить этих важных ребят, что план ужасно опасен. Но у меня нет повода не доверять им и сомневаться в их профессиональности.

— Звоните, Артур Альбертович, — женщина протягивает мне телефон.

И я молча набираю Брагина.

Два гудка, щелчок в трубке и звучит его мерзкий баритон звучит:

— Старый друг! Успел соскучиться?

Судорожный вздох рвётся из груди, но я успеваю подавить его. И чеканю сквозь зубы стальным голосом:

— Я нашёл твою дочь.

Эти слова разрываются в тихой комнате, словно какая-то бомба. В трубке опять что-то трещит, слышится тяжёлое дыхание Брагина. Его голос сбивается, приобретает совершенно другую тональность.

— Что ты сказал? Повтори, что ты сказал! — хрипит он надрывно.

— Ни к чему это, Гриша, — продолжаю, — ты всё верно понял. Лера у меня. Открой моё сообщение, и ты сам в этом убедишься.

За пару секунд до звонка Брагину отправили видео из больницы, где здоровая и даже весёлая Лерка раскрашивает картинки под наблюдением медсестры.

— Убедился? — уточняю через минуту.

И Брагин сдаётся. Его голос падает почти до шёпота.

— Чего ты хочешь, Артур?

— Ангелину. Взамен на твою дочь. И учти, если хоть один волосок упадёт с её головы по твоей вине, Леру ты никогда не увидишь.

На несколько мгновений в трубке воцаряется тишина. Но после Брагин пытается съязвить напоследок.

— А я думал ты порядочный человек, Артурчик. Впутываешь невинного ребёнка в эти грязные игры, и всё ради какой-то сучки? Зачем она тебе? Внешность на троечку, в постели полный ноль, да и ума там кот наплакал. Так чем же тебя так зацепила эта дрянь?

Ублюдок знает, на что давить. То, что и как он говорит про Гелю, выводит меня из себя, и это становится заметно. Женщина молча накрывает мою руку своей ладонью и отрицательно качает головой. Намёк ясен, как белый день — и я с трудом сдерживаю себя, чтобы не вестись на Гришины дешевые манипуляции.

— У тебя ровно четыре часа, чтобы привезти Ангелину, адрес я тебе отправил. Не успеешь, или если вдруг она пострадает — пеняй на себя

Артур

Мы подъезжаем к складу ровно через четыре часа после разговора с Брагиным, и видим, что его автомобиль уже на месте.

— Отлично, — киваю и отстегиваю ремень безопасности, — дальше я один.

— Артур Альбертович, послушайте…

— Нет, это вы послушайте. Я уже говорил, что Брагин — тот ещё псих, если он увидит толпу вооруженных наёмников, то окончательно слетит с катушек. Он и так уже не в себе.

— Но мы так не договаривались!

В машине начинается шум и гам, один голос перебивает другой, обстановка накаляется. До тех пор пока мужчина за рулем тихо не произносит:

— Он прав.

— Что?!

— Он прав. Объект, скорее всего, вооружен и у него заложница. Мы не можем так рисковать.

Смотрю на водителя с благодарностью. Решил в последний момент переиграть всё, но чувствую, что интуиция меня не подведёт на этот раз.

И не подводит. Вхожу внутрь ровно в тот момент, когда козёл пытается ударить Гелю. Держит её за плечо, замахивается с криком «Замолчи, дрянь!»

Геля стоит на ногах твёрдо, смотрит уроду в глаза с каким-то странным блеском. Не то безразличие, не то обреченность какая-то. С легкой примесью безумства. Подумать страшно, что Брагин сделал с ней за эти дни.

— Оставь её, — цежу сквозь зубы, удивляюсь, как тихо и в то же время резко звучит собственный голос.

Брагин оборачивается и взрывается диким смехом.

— Артурчик, что же ты так долго? Мы уже тебя заждались, особенно Лина. Правда, дорогая?

Он тянет на себя Ангелину и тычет ей в висок дулом пистолета. При виде этой картины руки сжимаются в кулаки. Уже потихоньку начинаю жалеть, что пришёл сюда один. Боюсь, что не смогу сохранить самообладание и брошусь на урода с голыми руками.

— Кончай этот цирк, клоун. И отпусти Ангелину.

А Гриша продолжает лыбится, как умалишенный. Хотя, почему «как?»

— Э, нет мы так не договаривались, — тянет он. — Сначала ты приведешь мою дочь и только потом получишь эту шалашовку.

Твою мать… если он ещё раз так назовет её, я реально не выдержу.

— Нет Брагин, обмен будет на моих условиях, а иначе ты никогда не увидишь дочь.

В этот момент ловлю умоляющий взгляд Ангелины. Дуло огромного пистолета чудовищно смотрится возле её бледного личика. Я знаю, о чём она думает. Она боится, что Брагин потерял рассудок и просто пристрелит здесь нас обоих.

Но этого не случится. Я не допущу.

Мысленно повторяю эти слова как мантру. И стараюсь не смотреть Ангелине в глаза. Потому что боюсь, что не выдержу и сорву всю операцию вспышкой неконтролируемого гнева.

— Такой смелый, да? — Брагин начинает натурально визжать, хватает Ангелину за предплечья, дергает в разные стороны. Страшно смотреть на её хрупкое тело в лапах этого мерзавца. — На слабо меня хочешь взять, Вавилов? Уверен, что я тебе по зубам?

— Отпусти Ангелину. Я больше повторять не буду.

— Не то что?! Что ты сделаешь? Знаешь что, друг мой, я передумал. Ты не получишь мою жену, ты вообще больше никогда и ничего не получишь.

Он переводит пистолет в мою сторону.

— Что ты делаешь, придурок? Убьёшь меня — никогда не найдешь дочь, ты это понимаешь?

Мои слова на него не действуют.

— Скажи бай-бай, Артручик! Встретимся в аду!

В том, что он выстрелит, сомнений нет. Так странно осознавать что моя жизнь может прерваться за долю секунды. От этого оружия в руках безумца.

Страха нет. Только вопросы. Что было не так с моей жизнью? Почему за все годы я так и не позволил себе быть счастливым?

И что будет с Гелей и Леркой, если я сейчас умру?

Тупая боль пронзает душу. Однако, философствовал напоследок я недолго. Переключив на меня внимание, Брагин, кажется, совсем забывает об Ангелине. И она пользуется моментом. Молча и быстро вонзает в Гришину шею острый предмет и делает шаг назад. Когда Брагин с хрипом оседает на пол, замечаю, что из его шеи торчит нож. Обычный канцелярский ножик, который Ангелина добыла Бог знает где.

И дальше больше. Изловчившись, она пинает ногой пистолет в мою сторону и я тут же хватаю его правой рукой. И прячу от греха подальше.

Вот так вот, Вавилов. Приехал спасать принцессу из лап злодея, а получилось всё наоборот — она тебя спасла. Смелая Фиалка.

— Геля, сюда, скорее! — кричу ей, пока Брагин хрипит на полу, зажимает рану рукой. Несмертельную рану, так что, не сдохнет пока что.

— А с ним что? — Ангелина словно читает мои мысли с опаской и отвращением смотря на Брагина. — Я его ранила…

— Не волнуйся, рана не смертельная, мои люди о нем позаботятся.

— Твои люди? Ты не один? А Лера? Где она?

Так много вопросов за пару секунд, но ясное дело, какой интересует её больше остальных.

— Она в порядке. Я отвезу тебя к ней.

Ангелина расслабленно улыбается. Да так спокойно и умиротворенно, будто бы не было этих страшных дней, которые она провела в плену у психопата.

Люди отца занимаются Брагиным, а я везу Ангелину к Лерке

По дороге до больницы мы молчим. Я исподтишка разглядываю Гелю. Она, закусив нижнюю губу, смотрит то на меня, то в окно и лишь изредка тяжело вздыхает. А я мусолю в голове мысль о том, насколько же сильной оказалась эта хрупкая девушка.

— Он тебя бил? — вопрос сам срывается с языка.

— Нет, — очень тихо отвечает Геля, — просто мучил неизвестностью. Я ведь все эти дни не знала, что с Лерой, жива ли она, здорова… А это куда хуже физических истязаний, знаешь ли…

— Лерка молодец, ухитрилась сбежать. Её патрульные нашли и привезли в отдел, там она и сказала что произошло. И назвала моё имя

— О Боже, — Ангелина прикрывает усталые глаза, — мой маленький котёнок, что же ей пришлось пережить… Знаешь, что я больше всего ненавижу, Артур?

— Что?

— Моей дочери пришлось слишком рано повзрослеть. У неё было всё: игрушки, гаджеты, дорогие шмотки… Гриша готов был заваливать её подарками каждый божий день. Но мы отобрали у нее самое важное — нормальное счастливое детство. Она уже никогда не станет беззаботной пятилетней крошкой…

— Ты утрируешь. У Лерки ещё всё впереди.

— Возможно ты и прав… но в одном я уверена — она будет сильнее меня. И если ей на пути встретится урод вроде Гриши, она даст ему отпор сразу же.

— Ты тоже сильная, — усмехаюсь, легонько коснувшись её руки, — всадить нож в шею этому мудаку! Ты где этому научилась и откуда у тебя нож?

— Нож… — задумчиво повторяет Геля, не сводя взгляда с моей ладони, которая мягко накрыла её руку, — Гриша запер меня в какой-то квартире, пока сам пытался найти Лерку. А у меня как-то кольцо упало, закатилось под кровать. Я его пыталась найти и обнаружила этот нож. Если честно, я не собиралась им пользоваться, знала, что силенок не хватит. Но когда он наставил на тебя пистолет… Как будто в сознании переломилось что-то. Тело словно само двигалось… секунда — и нож у него в шее. А я теперь не знаю, как жить с этим. Я ведь могла убить человека, Артур! Пусть и такого урода, как Гриша, но он тоже человек, и у меня не было права отнимать его жизнь!

Её дыхание становится прерывистым, а глаза начинают блестеть от слёз.

— Успокойся, ты все сделала правильно, Ангелина, — крепче сжимаю её руку. — У тебя не было другого выбора, ты защищала свою дочь и себя.

— И тебя, — Геля вдруг снова улыбается и смахивает слезы.

— Да, верно, — отвечаю на её улыбку и паркую машину возле больницы. — Мы на месте. Готова?

— Конечно!

Когда мы входим в палату, Лерка увлеченно смотрит мультики. Заметив меня, она улыбается.

— Дядя Артур!

Но потом она переводит взгляд на Гелю, которая из всех сил сдерживает слезы и срывается с постели с громким криком:

— Мама! Мама!!!

Лерка прыгает в объятия Ангелины, цепляется за неё, как маленькая обезьянка. Словно боится, что мама снова исчезнет. Ну и картина! Аж в носу щиплет, а губы сами в улыбке расплываются.

— Я здесь котёнок, здесь. Всё прошло, всё будет хорошо, я больше никогда не оставлю тебя, слышишь? — сбивчиво шепчет Геля и гладит Лерку по спутанным светлым волосам.

Хочу выйти, чтобы оставить мать и дочь наедине, но Лерка вдруг сползает на пол, идёт в мою сторону и обнимает. Подхватив её, поднимаю на руки, и она внимательно смотрит в моё лицо.

— Ты его прогнал, дядя Артур? Он больше к нам не приедет?

— Прогнал, Лер, — киваю серьёзно, — не переживай, он больше не приедет.

Удовлетворившись моим ответом, Лерка поворачивается к Ангелине.

— Мам, я домой хочу. И к Никите!

— Котёнок…

В глазах Гели мелькают сомнения, но я обрубаю их на корню.

— Ну ведь нельзя ребёнку отказывать, верно, Ангелина?

Опускаю Лерку на пол. И говорю не терпящим возражений тоном:

— Собирайтесь, мы едем домой.