Перекрёсток

Глава 24

Ангелина

Не знаю, что придаёт мне сил — безумие, страх за дочь или безразличие к собственной жизни, но когда Гриша, наконец, возвращается, я набрасываюсь на него так, что он едва ли не валится с ног.

— Где она? Где моя дочь?!

Чертыхаясь, бывший поднимается и смотрит на меня недобро. Злится, закипает, но ближе пока не подходит. Понимает, мерзавец, что я сейчас способна на любое безумство.

— Где. Моя. Дочь? — произношу отчётливо, интонацией выделяя каждое слово.

Гриша выпускает воздух из лёгких, прислоняет к стене и отводит взгляд в сторону.

— Не знаю, — говорит он тихо, — я не знаю.

Услышав это, я отворачиваюсь и с всхлипом оседаю на пол.

— Вот только не надо реветь, — презрительно бросает Гриша, — ты сама во всём виновата, Лина. Если бы ты не сбежала, с Лерой всё было бы в порядке. Я мог бы дать ей всё, но ты решила, что имеешь право отнять у нашей дочери эту возможность. Решила обречь её на нищету и жалкое существование.

— О да! — со злостью усмехаюсь я, поднимаясь на ноги. — Конечно, ты бы дал ей всё! Например, испорченную психику, кучу детских травм и билет к психотерапевту, хорошо, если не прямиком в психбольницу. Ты бы вырастил из неё ментального инвалида, зато с золотой ложкой во рту!

Ошпарив Гришу злобным взглядом, отхожу к окну, пытаясь разглядеть что-то новое с двенадцатого этажа своей тюрьмы. Гриша напряженно молчит, и я кожей чувствую, как он взглядом буравит мою спину.

Он всё же подходит ближе и кладет руку на моё плечо, а я даже не вздрагиваю и не пугаюсь к собственному удивлению. Лишь молча вздыхаю, чувствуя знакомые мурашки омерзения.

— Ты преувеличиваешь, — неожиданно спокойным голосом говорит он, — да, у нас были проблемы, но в какой семье их нет?

Обернувшись, я моргаю непонимающе. Раз, другой, третий… Он это серьёзно? Или это просто какая-то новая изощренная манипуляция?

— А чего ты хотела, Лин? — так же спокойно спрашивает Гриша. — Большой и светлой любви? Так не существует её, пора бы уже очнуться!

— Я просто хотела жить нормальной жизнью! — кричу я в ответ, позволяя эмоциям выйти наружу. — А в нормальных семьях муж не избивает жену, пока ребёнок трясётся в страхе в соседней комнате! Я хотела жить, не боясь за себя и за свою дочь, вот и всё!

На Гришу мой порыв не производит никакого впечатления.

— Нормальной жизнью, говоришь… Скажи, а что принципиально изменилось в твоей жизни после побега? Ты как жила за счёт мужика, так и продолжаешь это делать. Ты паразитка, Лина, ни на что сама неспособная! Ты хотела жить самостоятельно? Тогда почему ты не устроилась на работу? Зачем села на шею незнакомому мужику? Скажи мне!

— А то ты сам не понимаешь! Да если бы я устроилась на работу, ты бы нас сразу нашёл. Я только поэтому согласилась пожить у Артура, только для того, чтобы быть подальше от тебя! Ясно?

— Ты сама ты в это веришь? Просто признайся, что ты хотела соблазнить Вавилова, чтобы жить за его счет. Потому что на большее ты не годишься. У тебя нет ни денег, ни образования, ни мозгов. Всё, что ты можешь — ублажать мужиков за деньги. Признай же это!

Где-то в самой глубине души эти обидные слова почему-то откликаются болью. Но я не буду сейчас терзать себя этими размышлениями на радость бывшему.

— Решил не физически, так словесно меня избить, да? Не выйдет, Гриш. Ты и твоё мнение теперь для меня — пустое место. Та Ангелина, над которой ты безнаказанно издевался несколько лет подряд, исчезла. Нет её больше, смирись.

Гриша плотоядно ухмыляется, отработанным движением засучив рукава рубашки.

— Давай проверим, действительно ли та Ангелина исчезла? — он мерзко улыбается, и намерения его мне ясны.

— Давай. Давай, бей, — скрестив руки на груди, предлагаю спокойно, — ты говоришь, что я ни на что не гожусь, но на что годишься ты? Что ты можешь сделать, кроме как избить меня сейчас? Ничего, в том-то и дело, что ничего. Ты даже дочь нашу найти не можешь… Царёк недоделанный.

Он отступает на шаг назад, подозрительно всматривается в моё лицо. До сих пор, кажется, не может поверить, что я действительно больше не боюсь его. Не знаю, ударил бы он меня или нет, но телефонный звонок даёт мне небольшую передышку.

— А, вот и твой Артурчик нарисовался, — Гриша показывает мне экран своего дорогущего смартфона, на котором горит надпись «Вавилов». — Хочешь передать привет?

Затаив дыхание, замираю на месте неподвижным изваянием. Артур вернулся! Слабая надежда теплится в душе, с каждой секундой становясь крепче. Приходит былая уверенность, что он сможет помочь мне.

А Гриша, чтоб его, правильно считывает мои эмоции. От чего злится ещё сильнее.

— Зря надеешься, Лина, — шипит он мне и отвечает на звонок.

— Артур? Вот уж не ожидал, что ты мне позвонишь. Впрочем, я не ожидал что ты на мою жену позаришься. Я-то думал, что мы друзья…

«Друзья!» — возмущаюсь мысленно. Да уже давно понятно, что никогда в жизни бы Артур не водил дружбу с таким человеком, как мой бывший муж.

Ответа Вавилова я не слышу, но Гришу он явно взбесил.

— Не придуривайся, Артур, — рычит он, краснея от злости, — ты думаешь, я не понимаю, зачем звонишь? Хочешь найти меня по звонку с помощью дружков из спецслужб? Ничего у тебя не выйдет.

Яростно отбросив телефон, Гриша поворачивается ко мне лицом. На его скулах играют желваки, губы сжаты в тонкую нитку, ноздри раздуваются, как у какого-то быка. Разве что пар из ушей не валит.

Он хочет ударить меня, очень хочет, но почему то не делает этого.

— Собирайся, — рявкает Гриша, — тебе нельзя тут оставаться.

— Всё-таки боишься, что Артур отследил звонок и сможет найти нас? — усмехаюсь скорее утвердительно, чем вопросительно. — Боишься, и правильно делаешь.

— Заткнись! — он явно начинает терять самообладание. Схватив меня за предплечье с силой тянет на себя, а я не спешу сопротивляться.

Все мои мысли сейчас занимает звонок Артура. Чувствую, что ему известно о пропаже Лерки, и что он сможет найти её первым… Это всё, чего бы мне сейчас хотелось.

Через пару часов Гриша привозит меня в новую квартиру. И откуда он их только берет, эти халупы однокомнатные?

— Сиди тихо и не вздумай орать, — предупреждает меня бывший перед уходом, — если выкинешь какой-то фокус, мигом окажешься в психушке. Поняла меня?

Да чего уж тут непонятного. Не ответив, ухожу в комнату, сажусь на продавленную односпальную кровать, снимаю с пальца простенькое колечко и начинаю машинально крутить его в руках

Чёрт, и почему же меня так задевают слова Гриши о том, что я ни на что не способна? Ведь знаю, что это не так!

И больше я не смогу сидеть, сложа руки. Мне срочно нужен какой-то план! Надо что-то делать, иначе я и впрямь с ума сойду.

В какой-то момент колечко выскакивает у меня из рук и катится под кровать. Наклонившись, пытаюсь глазами найти его, но неожиданно вижу другой предмет.

Невесть зачем кто-то оставил под кроватью нож. Обычный такой канцелярский нож, но и им можно нанести вред при большом желании.

Воровато оглядевшись по сторонам, хватаю нож и прячу его под одежду.

Ну вот, кажется, и план подоспел…