Перекрёсток

Глава 25

Ангелина

Пырнуть Гришу ножом и сбежать, куда глядят глаза — такую картину рисует моё воспаленное воображение. Остатки здравого смысла не позволяют мне решиться на этот безумный поступок, но я всё равно держу этот чёртов нож при себе. Словно чувствую, что пригодится он мне рано или поздно.

Проходит ещё несколько дней. Изо всех сил я стараюсь держать себя в руках. Обуздав панику и желание впасть в истерику и безрассудство, пытаюсь выбраться из этой западни. Игнорирую Гришины угрозы и стучу в дверь, кричу из окна, чтобы привлечь внимание прохожих. Но всё без толку. Создается впечатление, что у меня на необитаемом острове было бы больше шансов встретить кого-нибудь.

И всё-таки отчаяние настигает меня. А вместе с ним душу начинают бередить злые мысли. Ну неужели всё было напрасно? Все эти попытки сбежать, все страдания, боль, безнадежность… В моей ситуации самобичевание смерти подобно, но чем, скажите на милость, ещё можно заниматься, пребывая в полной неизвестности в четырех стенах?

Я и раньше любила истязать себя подобными мыслями, ещё до нашего окончательного побега. Когда поняла, наконец, что представляет из себя любимый муженек, когда дошло, что нормальной семьи у нас не будет, а помощи просить мне не у кого. Я часто задавалась одними и теми же вопросами: почему я? За что мне это наказание? И когда же это всё кончится?

Наверное, это отличительная черта всех слабых людей. А я была очень слабой.

Была? Но разве я стала сильной? Верчу ножик в руках и гадаю, решусь ли? Если вдруг не останется другого выбора…

Ещё не знаю, что вскоре мне предстоит это выяснить.

Гриша возвращается тем же вечером. Его звериная ухмылка и безумный взгляд не просто настораживают меня, а прямо-таки пугают до чёртиков. Потому что таким я не видела его ни разу, даже в минуты его помешательства. Сердце начинает биться быстрее, ладони потеют, и я инстинктивно сжимаюсь в комок. А Гриша подходит ближе, шипит, обнажая дикий оскал.

— У него моя дочь… У него. Моя. Дочь!

— У кого? — глупо бормочу я, прекрасно зная ответ. Чувствую, что страх покидает меня постепенно, уступая место облегчению.

Артур нашел Леру. Если он нашёл её, значит, её жизнь в безопасности. Чего нельзя сказать о моей собственной. Учитывая, что спустя секунду на меня смотрит дуло самого настоящего пистолета.

Это странно, видеть Гришу с оружием. Раньше-то он обходился исключительно кулаками, но теперь всё иначе. Сейчас от этого безумца можно ждать чего угодно.

— И что теперь? — я нервно сглатываю и как завороженная, смотрю на пистолет. — Убьёшь меня?

— Нет, — Гриша качает головой. — Это было бы слишком просто. Тебя, моя дорогая Лина, ждёт кое-то поинтереснее. И кстати, идею мне подкинул твой любимый Артурчик, так что, ты вскоре сможешь лично его отблагодарить.

Слова Гриши совершенно сбивают меня с толку.

— Что ты несёшь… -

— Увидишь. Поехали.

Пистолет упирается в рёбра, Гриша хватает меня за рукав кофты и тащит к выходу. А я машинально сжимаю пальцами дурацкий ножик. Снова мелькает мысль воткнуть его в Гришу — так бы у меня появился реальный шанс на спасение. Но мне, как обычно, не хватает решимости.

«Струсила, Радовская, — с горечью отмечаю про себя, — струсила, как всегда».

Когда мы оказываемся в машине, спрашиваю, без особой надежды получить ответ:

— Куда ты меня везёшь?

— К Артурчику. Соскучилась?

— Очень, — язвительно отвечаю и отворачиваюсь к окну. Машина тормозит на светофоре, а взгляд цепляется за картину — мужчина и женщина держат за руки мальчика лет пяти, о чём-то весело переговариваясь. Перед ними расстилается небольшая лужа и, родители, подхватив сына, помогают ему перепрыгнуть её. А потом счастливые идут по своим делам. Идиллия, о которой я всегда мечтала, словно в насмешку демонстрируется мне именно сейчас.

— Чего притихла, Лин? — Грише, по всей видимости, скучно становится и он решает ещё немного поиздеваться. — Ты разве не рада, что скоро встретишься со своим драгоценным спасителем?

— Я хочу видеть свою дочь. Остальное меня не интересует.

— О, нет! Леру ты больше не увидишь.

Гриша хохочет безумным смехом, а у меня внутри всё сжимается. Живот сводит судорогой, во рту пересыхает. Что он имеет в виду?

— Ладно-ладно, — отсмеявшись, Гриша смотрит на меня почти ласково. — Не буду больше томить тебя ожиданием. Мы с Артурчиком заключили сделку.

— Какую ещё сделку?

— Он возвращает мне Леру, — охотно отвечает Гриша, — а я отдаю ему тебя. Очень выгодный обмен, да? Ли-ин! Ты чего? Тебе не нравится? Но как же так, ведь ты всегда мечтала о свободе. Так вот она, забирай! Будете жить с Артурчиком, родишь ему новых детей, а я буду воспитывать Леру. Не сомневайся, она быстро тебя забудет.

Я не верю, что он говорит это всерьёз. Предлагает мне свободу… взамен на дочь?

— Ты чудовище… — мой голос падает до шёпота.

— Разве? А по-моему, я буду прекрасным отцом-одиночкой. Хотя, кто знает, может мне встретится на пути хорошая женщина, которая заменит Лерочке её мать-кукушку. О, а вот мы и на месте.

Он паркует машину возле какого-то обшарпанного одноэтажного здания, которое похоже на заброшенный склад. Ну конечно, где же ещё назначать подобного рода встречи?

— Давай выходи, — рявкает на меня Гриша, — и без глупостей. Дёрнешься, пристрелю, как бешеную собаку, даже не сомневайся.

Он суёт пистолет мне под рёбра и ведёт в сторону склада. Через минуту мы оказываемся в мрачном сыром помещении. В котором никого нет.

— И где Артур? Лера? — уточняю, осмотревшись по сторонам.

— Не переживай, скоро он приедет, — отзывается Гриша и тяжело вздыхает в лучших традициях театрального представления. — Лина-Лина! Ну зачем же ты всё испортила? Я ведь так сильно тебя любил… Всё можно было исправить до твоего предательства.

— Любил? — я оборачиваюсь на него в изумлении. — Ты это называешь любовью? У меня шрамы на теле от твоей любви, Гриша! Но ладно я, лучше скажи, почему ты не думал о Лере? Знаешь, что меня заставило собрать волю в кулак и сбежать от тебя окончательно?

— И что же? — Гриша старается выглядеть спокойным, но мои слова явно задевают его.

— Да то, что наша дочь начала тебя бояться. Нет, Гриша, ты хреновый отец и ты никого и никогда не любил, кроме себя. Если твой план сработает, готовь деньги на хорошего психотерапевта. Рядом с тобой у Леры только один путь, и психушка!

— Заткнись, дрянь!

Он уже замахивается рукой для удара, но знакомый голос прерывает нашу милую перепалку.

— Оставь её.

— А-а-а, — злобную гримасу сменяет широкая улыбка. Гриша тянет меня на себя, а пистолет оказывается около моего виска, — а вот и гвоздь программы! Артурчик, что же ты так долго? Мы уже тебя заждались, особенно Лина. Правда, дорогая?

— Кончай этот цирк, клоун, — цедит Вавилов. — И отпусти Ангелину.

— Э, нет мы так не договаривались. Сначала ты приведёшь мою дочь, и только потом получишь эту шалашовку, — холодное дуло прижимается к моему виску.

— Нет, Брагин. Обмен будет на моих условиях, а иначе ты никогда не увидишь дочь.

Не знаю, на что рассчитывает Артур, но его поведение приводит Гришу в бешенство. Поймав взгляд Вавилова, я умоляюще качаю головой, но его лицо остается совершенно беспристрастным. Он будто бы смотрит куда-то сквозь меня. И мне остаётся только верить, что его план сработает.

— Такой смелый, да? — Гриша беснуется, дёргает меня из стороны в сторону, словно куклу тряпичную, — на слабо меня хочешь взять, Вавилов? Уверен, что я тебе по зубам?

— Отпусти Ангелину. Я больше повторять не буду.

— Не то что?! Что ты сделаешь? Знаешь что, друг мой, я передумал. Ты не получишь мою жену, ты вообще больше никогда и ничего не получишь.

Секунда и пистолет теперь смотрит на Артура. Похоже, Гриша совсем обезумел. Он даже не понимает, что если убьёт сейчас Вавилова, то действительно больше никогда не увидит дочь. Я уверена, что Артур спрятал её самым надежным образом. И отыскать её будет невозможно.

Примерно то же самое говорит ему и Артур, но Гриша слетает с катушек. Он взбешен тем, что больше не владеет ситуацией, а потому готов идти до конца. Щелкает курок, и раздается очередной приступ безумного смеха.

— Скажи бай-бай, Артручик! Встретимся в аду!

Вот тут-то я и понимаю, что была неправа. Думала, что решимости не хватит, но ошиблась.

Мой верный ножик резко входит в Гришину шею. Вряд ли удар получился смертельным, но Гриша хрипит, булькает, падает на колени, роняет оружие на пол. Я резким пинком отбрасываю его в сторону Артура, и тот немедля подхватывает пистолет.

— Геля, сюда скорее! — кричит он, взмахнув рукой.

Меня не надо просить дважды за долю секунды преодолеваю расстояние между нами. Артур тут же хватает мою руку.

— Идём отсюда!

— А с ним что? — я на ходу оборачиваюсь на Гришу. — Я его ранила…

— Не волнуйся, рана не смертельная, — отмахивается Артур, — мои люди о нем позаботятся.

— Твои люди? Ты не один? А Лера? Где она? — вопросы так и сыплются из меня, но последний — самый важный. И ответ на него стоит целого мира.

— Она в порядке. Я отвезу тебя к ней.