Перепиши судьбу, или Второй шанс для герцогини

Глава двадцать девятая. Свадьба

С момента клятвы Мизраила пронеслось пять месяцев. Даже не верится, что они прошли так быстро. Слишком много событий, много новых людей, много вопросов, в которые мне нужно было вникнуть и решить как можно скорее. Признаться, я очень устала. Больше всего хотелось уехать из столицы и провести пару дней со своими близкими, ничего не делая.

Аламир обещал, что после свадьбы мы отправимся в поместье, доставшееся ему от родителей. Надеюсь, поедем туда сразу, как только проводим гостей, потому что церемония бракосочетания должна состояться сегодня. Мы, правда, рассчитывали провести ее раньше, но получилось все не так, как задумывалось.

Советник короля Ньюрин, услышав план Аламира с объявлением войны и быстрой свадьбой, так кричал, что едва не потерял голос. Суть его претензий сводилась к тому, что подозрительную смерть Хранвона, мое появление в Ааре, а затем нашу быструю свадьбу не связал бы только полный идиот. А среди тех, кто действительно правит государствами, идиотов не бывает.

Аламир же напирал на то, что слухи пойдут все равно, что бы мы ни делали. Тем не менее Ньюрин смог убедить короля назначить дату свадьбы через пять месяцев. Месяцев, а не дней, как Аламир хотел сначала.

С Майраном все прошло по плану. Объявление войны соседнему государству получилось громким. Брегор с энтузиазмом взялся за Сяна Осети, быстро собрав доказательства преступлений родственника своей жены. То ли наместник Майрана совсем потерял совесть и всякую осторожность: воровал, брал взятки и даже покрывал работорговлю; то ли Брегор свалил на него все, что только можно, я не знала. Главное – результат: Сяна Осети осудили и казнили. Попутно досталось и всем тем, кто участвовал в преступлениях, покрывал наместника или закрывал глаза на творящийся беспредел. Например, из работников посольства осталась хорошо, если треть, остальных либо сослали, либо казнили, либо перевели на другую должность.

Проредив недовольных, князь вместе с дипмиссией прибыл в Аар, чтобы заключить мирный договор. Тогда Аламир и объявил о нашей помолвке, и назначил день свадьбы.

В отличие от Хранвона, Аламир давал отпор придворным, что пытались проверить меня на прочность, а после объявления помолвки и вовсе дал особые полномочия. Всех, кто мне не нравился, я, конечно, выгнать не могла, но поставить на место – вполне. У меня для этого имелись все возможности.

Придворные оценили отношение короля и мгновенно осознали, что со мной лучше дружить. При дворе Кральна никакой реальной власти у королевы нет, но в Ааре все немного иначе. Не могу сказать, что здесь невинные девы и благородные рыцари, все же люди везде одинаковы, интриги в борьбе за влияние при дворе никуда не делись. Однако имея поддержку и защиту Аламира, лояльных аристократов, слуг и службу безопасности, я жесткой рукой установила свои порядки. Оказалось, все не так страшно, если рядом нет тетушки Тутуки или подобной дамы, неверного мужа, привечающего фавориток и устраивающего проверки моей "любви", и огромной толпы прихлебателей и бездельников.

Радовало, что программа мероприятий в Ааре была не такая насыщенная, как в Кральне, поэтому работы по организации балов и приемов оказалось не слишком много. Мало того, здесь у меня появилось несколько приятельниц, женщин, с которыми мне действительно было интересно общаться. Забавно, что за двенадцать лет брака с Хранвоном подруг при дворе Кральна я не нашла, даже с приятельницами дело обстояло довольно сложно. А тут всего каких-то четыре с половиной месяца, и сразу несколько женщин, с которыми в будущем вполне возможно подружиться.

– Госпожа, пора одеваться, – голос Налы вывел меня из размышлений.

– Да, хорошо, я иду.

Свадебное платье выглядело, как произведение искусства, но, чтобы облачится в него, потребовалась четверть часа. А потом нужно было время на макияж и прическу. Все это делали приглашенные служанки, поэтому я снова погрузилась в воспоминания.

История с похищением ребенка закончилась неожиданно хорошо. Во-первых, Мизраил дал клятву и выполнял ее. Во-вторых, мальчика-сироту, что заменял Георга, усыновил один из немолодых разведчиков, а кормилицу и ее дочь, которых забрали похитители, возвратили в Аар и выплатили денежную компенсацию. Аламир по секрету мне поведал, что этот разведчик начал ухаживать за кормилицей, дело идет к свадьбе. В-третьих, сестры Мизраила отлично прижились в Ааре. Близняшки поступили в академию магии, и теперь учились вместе с Дигори на одном потоке.

Меня удивляло, что никакого снобизма девочки не выказывали. Они не возмущались тем, что учиться приходилось с простолюдинами, не требовали особого отношения к себе, а, наоборот, даже помогали отстающим.

Хорошо устроилась и старшая сестра Мизраила, которая перетащила в Аар не только мужа, но и его брата с женой. Здесь братья нашли какую-то разорившуюся лесопилку и теперь пытались наладить производство мебели. Получалось у них неплохо.

Кстати, Мизраил и словом не заикнулся о том, что проживание сестер в Ааре – это гарантия выполнения им обязательств. Он, наоборот, выставил все, как заботу о близких. Буквально через пару дней после того, как регент отправил к нам свою семью, в Кральне вспыхнули беспорядки, которые постепенно перетекли в мятеж.

В столице силами нескольких дивизий восстание удалось быстро подавить, но южные и восточные провинции заполыхали. Беженцы потянулись в другие регионы. И словно этого было мало, вспыхнула эпидемия холеры. Оказалось, что воды реки Зорды, которая текла через полстраны, заражены. Целителям и лекарям пришлось справляться и с этой проблемой.

Мизраил пережил еще два покушения, в результате одного он даже какое-то время не мог ходить, но борьбу за власть не оставил. Две недели назад регенту удалось подавить мятежи и кое-как стабилизировать ситуацию, но пока еще в стране было опасно.

Аламир понемногу помогал Кральну, снабжал бойцами, информацией, во время вспышки эпидемии прислал своих магов-целителей и даже в кратчайшие сроки согласовал договор о поставках медикаментов, еды и некоторых необходимых в быту артефактов. Причем, все это с оплатой в рассрочку.

Вмешательство Аара не афишировалось, но все равно пошли слухи о том, что Аламир устранил Хранвона и поставил во главе государства регента-марионетку. Однако дальше осторожных закулисных разговоров дело не шло. В глаза королю такого, понятное дело, никто не говорил.

– Госпожа, – ко мне в комнату заглянула высокая широкоплечая девица, – карета подана. Миледи Риана должна подойти с минуты на минуту.

– Спасибо, Цесея, – откликнулась я, взглянув в зеркало.

Девушки постарались на славу. Кожа словно сияла, глаза казались особенно выразительными, губы блестели, нежный румянец алел на щеках, придавая невинный вид. Правда, стоило мне улыбнуться, как образ наивной простушки дрогнул, появилась хитринка в глазах и уголках губ. Мне нравилось, как я выглядела.

– Получилось просто превосходно! Спасибо вам и вашим помощницам, – поблагодарила я молодую женщину, которая накладывала макияж и двух девушек, что делали прическу.

– Это было легко. Вы очень красивы, ваше величество.

Цесея открыла дверь, впуская миледи Риану – статс-даму, а с ней двух фрейлин, которые должны были сопровождать меня на церемонию. У главного входа дворца нас поджидал открытый экипаж, украшенный цветами и лентами. Как хорошо, что сегодня нет дождя, на небе ни облачка. Прохладный ветерок развевает флаги Аара, но ласковое весеннее солнышко не дает замерзнуть. В случае, если погода испортится, экипаж закроют специальным магическим куполом. Собственно, и сейчас от магии кожу слегка покалывает, потому что наш транспорт увешан защитными артефактами. Мало ли что случится? Безопасность прежде всего.

Слуги помогли мне сесть в экипаж, рядом устроились фрейлины и статс-дама, а на запятках разместились Полин и Цесея. К слову, последняя теперь работала у меня телохранительницей, потому что Льесса три месяца назад вышла замуж. Ее избранником стал молодой охранник, изображавший моего брата и заодно фиктивного мужа Льессы. Еще во время нашего путешествия из Кральна, я замечала, как они глядели друг на друга, но, честно сказать, сомневалась, что отношения зайдут так далеко.

Льесса взяла на воспитание пятерых детей. И пусть двое из них были вполне самостоятельными подростками, все равно мало кто согласился бы разделить с ней эту ответственность, но Валитор – так звали охранника – не испугался. Молодые сыграли свадьбу, и Льесса все так же продолжала работать.

А неделю назад мою телохранительницу начало жутко тошнить. Вызванный целитель, обследовав ее, диагностировал беременность. Поэтому теперь обязанности Льессы выполняет Цесея.

До храма, где должна была состояться церемония, рукой подать, пожалуй, дойти пешком быстрее. Однако положено, чтобы будущая супруга короля туда добиралась в экипаже. Прямо на пороге храма, улыбаясь, стоял Жоржи. Провожать невесту к алтарю придется кузену, потому что других родственников мужского пола, у меня нет.

– Выглядишь сногсшибательно. Невозможно глаз оторвать, – сразу сделал мне комплемент Жоржи.

– Спасибо. Я очень рада, что меня поведешь именно ты. Жаль, что тетушка не смогла приехать.

Кузен предложил мне локоть, и мы, не торопясь, зашли в храм.

– Ничего. Зато мама поздравит тебя через зеркало. Не забудь с ней связаться, а то обидится.

– Обязательно свяжусь.

В храме было светло и немного душно. Здесь толпилось множество людей. Самые знатные аристократы заняли места на балкончиках на втором этаже, а некоторые стояли на ступеньках лестниц. В глазах зарябило от десятков лиц, от ярких нарядов, от блеска драгоценностей. В этой толпе я не сразу заметила жениха. Аламир стоял сбоку от алтаря. Широкоплечий, статный, черноволосый, отличающийся мужественной красотой сильного, уверенного в себе мужчины. Он был облачен в парадную военную форму, подчеркивая тем самым свое армейское звание, но при этом на груди переливался круглый монарший медальон, а голову венчала корона.

Из большого окна на Аламира падал свет, и казалось, что он сияет, как святой из книги жития. Невероятно! Неужели это мой будущий муж? Просто не верится, что он настоящий.

Тем временем Аламир заметил меня и застыл, пожирая взглядом. Судя по всему, нас ждет сегодня очень горячая ночь. От картин, нарисованных воображением, кровь прилила к щекам. Пока я рассматривала будущего мужа, Жоржи подал знак, заиграла музыка, и под звуки скрипок мы двинулись к алтарю.

Теперь понимаю, зачем собственно нужен тот, кто ведет невесту. Если бы не Жоржи, я бы еще долго таращилась на Аламира, забыв, что надо делать. Вот вроде бы видимся с ним каждый день, а все равно взгляд от будущего мужа не могу отвести.

Церемонию мы обсуждали несколько раз. Дело в том, что в Кральне и Бринлеке верили в Создателя, а в Ааре молились предкам. Чтобы соблюсти традиции обеих стран, мы объединили два брачных обряда и немного поменяли формулировку клятв. Теперь важно не сбиться.

Все прошло идеально, проповедь жреца не продлилась слишком долго, а поздравления традиционно принимались во дворце, туда мы и направились. На площади возле храма толпился народ. Стража образовала коридор, чтобы мы могли пройти к экипажу. Теперь надо сделать круг по так называемым дворцовым улицам столицы, чтобы горожане могли поприветствовать и поздравить королевскую чету. Двигались мы медленно, защитные чары немного глушили крики толпы, но все равно было слишком громко.

Пользуясь случаем, я разглядывала людей, которые заполонили улицы. Многие высовывались из окон, кто-то забрался на крыши, на ветки деревьев и даже на памятник основателю города. И все только ради того, чтоб посмотреть на нас с Аламиром.

И немудрено. Дело в том, что выбор меня в качестве невесты короля Аара был довольно скандальным. Тем более, если вспомнить про объявление войны и быструю помолвку. Мы знали, что об этом будут говорить не только аристократы, но и простые граждане.

Ньюрин, советник Аламира, предложил выход: подать историю, максимально сгладив углы и использовать для этого все доступные средства. В первую очередь официальную прессу. И начать было решено с нашей с королем истории любви. Любовь вообще вызывает большой отклик у любых людей, не важно аристократы они, или нет. Понятное дело, мы не могли обнародовать то, что было на самом деле, поэтому, посоветовавшись, выдали более подходящую версию.

Ньюрин уверил нас в том, что поговорит с журналистами сам. И обещание свое выполнил, но в своем стиле. Через пару дней читая прессу, я не знала смеяться мне или плакать.

Нет, в целом, все газеты писали примерно одно и то же. О том, что я, после смерти мужа, переехала в Аар, поскольку считала, что в Кральне моему сыну грозит опасность. Выехать инкогнито мне помог Аламир. Он же предоставил защиту, заботился лично, а потом сделал предложение руки и сердца.

Однако в остальном истории разнились. В одной, например, говорилось, что Аламир был влюблен в меня давным-давно. Якобы мы с ним встречались еще до моего совершеннолетия, но я полюбила другого, и король, желая мне счастья, отошел в сторону. А когда Хранвон погиб, сам предложил помощь и защиту и, наконец, признался в чувствах.

В другой – что Аламир влюбился в меня с первого взгляда, когда прибыл с дипломатической миссией, чтобы заключить договор о сотрудничестве. Однако, видя, что я счастлива с мужем, не стал навязываться. Тем не менее секретарь короля, а ныне регент Мизраил Тоу, заметил, какие взгляды Аламир кидал на королеву. Когда же Хранвон погиб, именно граф Тоу попросил правителя соседней страны помочь и вывезти королеву и ее сына, которых могли убить заговорщики.

Самый популярный в народе вариант событий описал некий Невидимка – якобы неподкупный журналист, пишущий в одной газетенке. Его статья занимала десять страниц и походила на приключенческий роман. Он писал, что Аламир не только влюбился в меня с первого взгляда, когда приехал в Кральн заключать договор, но и тайно похитил беременную жену соседнего короля.

В каких-то бесконечных схватках с врагами, пытающимися то ли вернуть меня мужу, то ли убить, Аламир доказал молодецкую удаль и добился взаимности. Когда мы прибыли в Аар, якобы одна из дам, влюбленная в короля, смогла очернить меня, используя помощь своего любовника Сяна Осети. Аламир сначала поверил оговорам, а потом разобрался в ситуации и в гневе объявил войну княжеству. Но в результате все закончилось хорошо: Сяна Осети казнили, помолвку объявили, а безымянная дама сбежала из страны.

Редактор газетенки перед этой статьей напечатал довольно длинное обращение о том, что не особенно верит Невидимке и не несет ответственности за содержание рассказа. Мало того, намекнул, что этот журналист отличается прекрасным воображением и кое-что додумывает сам.

Конечно, такие истории печатались в разделах слухи, но от этого менее популярными не становились. В официальных изданиях примерно в то же время вышло несколько статей о выгодных договорах, заключенных с моим герцогством, о прокладке тоннеля и строительстве новой дороги. Товарооборот планировалось увеличить, как минимум втрое. Наконец, высказались несколько именитых экспертов, которые говорили о новых возможностях в связи с браком короля.

Сейчас я видела, что многие горожане, кажется, вполне искренне кричат здравицы не только королю, но и мне. То, что Аламира любили его подданные, было понятно: все же он постоянно занимался социальной политикой, плюс у него была служба контроля, которая выявляла коррупционеров и следила за соблюдением законов на разных уровнях.

Я видела, как работает Аламир, знала, как дело обстоит с тем же самым в Кральне, и понимала, что аарцам есть за что любить своего правителя. Он не попустительствовал, как Хранвон, не философствовал о том, что воровать будут всегда, Аламир старался, чтобы закон работал для всех.

Конечно, это не значило, что все, в том числе и влиятельные аристократы, резко перестали воровать, убивать, пользоваться властью в личных целях и совершать другие преступления, нет. Просто система законов и противовесов в Ааре была по факту более справедливой, чем в Кральне. Аламир стремился дать возможности для развития не только аристократам, но и простолюдинам.

Потому неудивительно, что простые аарцы любили короля, но то, что они станут относиться и ко мне с той же симпатией, было неожиданно. В Кральне, несмотря на все мои дипломатические успехи, любовью народа я не пользовалась. Наоборот, простые люди постоянно говорили о том, что королева досталась бракованная, потому что никак не может родить детей.

Помню, как в первом варианте будущего, когда мы с Хранвоном возвращались из итирского поместья, наш кортеж остановился на улице, и какой-то нетрезвый мужичонка выкрикнул, что я, хоть и красавица, но пустоцвет. Он посочувствовал королю, ждущему сына, и заключил, что такая, как я, годится только в любовницы, а не в жены. Кто-то из охраны дал мужику затрещину, а Хранвон задумчиво посмотрел на меня, а потом под нос пробормотал что-то вроде: "Даже простой народ все понимает". Я до сих пор помню боль от тех его слов.

– О чем ты думаешь с таким грустным лицом? – спросил меня Аламир, наклонившись над ухом.

Я вздрогнула, резко вернувшись из воспоминаний.

– Знаешь, в Кральне я не пользовалась особой популярностью у народа, наоборот, меня упрекали в том, что долго не могла забеременеть. Надо признать, несмотря на некоторую скандальность большей части газетных статей, план Ньюрина сработал.

– Статьи... это еще что! Будет еще театральная постановка.

– Какая еще постановка? О чем?

– О нас с тобой. Точнее это о каких-то других аристократах, но за основу взята история, которую написал Невидимка.

– Какой ужас! – прошептала я, представляя, чего там напридумывают и как сыграют.

– Ты сама сказала, некоторая скандальность поднимает популярность.

– Но это же...

– Не волнуйся, человек Ньюрина проконтролирует, чтобы ничего порочащего там не было, – видимо, разглядев что-то на моем лице, Аламир решил перевести тему, – кстати, я подготовил тебе подарок.

– Какой?

– Это сюрприз!

– Что-то из драгоценностей?

– Нет.

– Может, новая ткань на платье?

– Нет. Не надо гадать, все равно не расскажу.

К слову, у меня тоже был своеобразный подарок для Аламира. Во-первых, соблазнительное нижнее белье с полупрозрачной накидкой и чулками. Во-вторых, этой ночью я хотела попробовать кое-что из того, что мне рассказывала одна дама из эмиратов.

Пытаясь сохранить любовь Хранвона, я чего только не пробовала. Даже пригласила пожилую наставницу, которая преподавала в гаремах особую науку. Кроме различных женских уловок, призванных вызвать у мужчины интерес, она объясняла, как доставить ему удовольствие в постели, и даже показывала на корнеплодах. Кое-что я применяла на практике, но пока не набралась смелости, чтобы демонстрировать самые откровенные знания в этой области. Тем не менее на свадьбу хотелось чем-то удивить любимого.

Вскоре мы подъехали к главному входу во дворец. Здесь нас торжественно встретили и проводили к тронному залу. Дальше предстоял самый сложный этап – поздравления. Поскольку на свадьбе короля гостей было очень много, пришлось вводить четкий регламент. Всего по три минуты для каждого рода, но все равно церемония поздравлений и вручения подарков продлилась долго.

За три часа я устала повторять слова благодарности, болела шея от постоянных вежливых кивков. Когда на голове специальная тяжелая корона для торжественных случаев, это неудивительно. Хорошо еще, что традиции не требовали от нас принимать поздравления стоя, но все равно усталость брала свое.

Наконец, церемония вручения подарков завершилась, нас пригласили за столы. Я ненадолго отлучилась, чтобы покормить Георга. Мы постепенно вводили жидкие кашки и пюре в его рацион, моего молока сынишке уже не хватало, чтобы насытится. Недавно Георг стал спать ночами по семь-восемь часов, не просыпаясь для кормления. И у меня, слава Создателю, восстановился режим сна.

– Предлагаю сбежать отсюда сразу, как это только станет возможным, – озвучила я свои мысли, вернувшись от сынишки.

– Прекрасный план, – одобрил Аламир. – Сам хотел его предложить.

К сожалению, после того как мы открыли бал свадебным танцем, сразу уйти не удалось. Нужно было высказать почтение приехавшим гостям и обязательно представителям других стран. И хотя для предложений о сотрудничестве был выделен весь завтрашний день, многие пытались решить часть рабочих вопросов сейчас. Возможно, рассчитывали на то, что, выпив и расслабившись на празднике, король даст какое-нибудь неосмотрительное обещание.

В какой-то момент меня пригласил на танец сын эмира. Я относилась насторожено к его отцу и к самому принцу, особенно когда он начал отвешивать комплименты и пытаться очаровать. После этого танца Аламир попрощался с гостями, посоветовав им отдыхать, схватил меня под руку и потащил на выход. Может быть, кому-то и не понравилось, что молодожены ушли так рано, но, увидев зверское выражение лица короля, говорить об этом не стали.

– Нет никаких сил смотреть на то, как моя супруга улыбается принцу из эмиратов, – сказал он.

– Ты что ревнуешь?

– Нет, зная твое отношение к эмиру, уверен, что его сына ты будешь опасаться, но остальные-то не в курсе. Это был отличный способ сбежать с собственной свадьбы.

– Значит, принцам можно улыбаться спокойно? – рассмеялась я.

Радовала только одна мысль о том, что сейчас можно будет снять эту тяжелую корону, неудобное платье, расплести волосы, влезть в горячую ванну и вытянуть ноги.

– Если тебе не жалко этих несчастных, то да, улыбайся.

– Разве ты такой ревнивый?

– Да, – со вздохом ответил Аламир.

– Серьезно? Что-то не заметила. Ну, кроме сегодняшнего случая, но, как оказалось, это была спланированная акция.

– Иногда бывает, ревную, когда ты смотришь на мужчин. Например, тот же селийский принц очень красив.

– Смазлив, ты хотел сказать, – хихикнула я, вспомнив белокурого красавца с зелеными глазами.

– На него многие девушки смотрели с восторгом…

– Многие, но не я. Тебе не о чем волноваться. Да и кому я нужна? Вдова да еще с ребенком.

Мы дошли до моих покоев, и муж знаком отпустил служанок.

– Кому нужна? Ты не понимаешь? Если бы не я, то как минимум трое мужчин были готовы сделать тебе предложения руки и сердца.

– Что?

– Да! Между прочим, и селийский принц, в том числе! Он даже говорил со мной, когда Хранвон умер. Спрашивал, не знаю ли я, где тебя искать. Хотел найти, забрать к себе и жениться, – сердито ответил Аламир.

– Ну, послушай, это потому что Георг – наследник Кральна, многие хотят влиять через него на политику…

– Не только. Еще и потому, что ты ему понравилась. Он сам признался. Ты красива, умна, разбираешься политике, действуешь, прежде всего, в интересах мужа, прекрасный организатор и дипломат. Я уже не говорю о Бринлеке, герцогстве, которое перейдет к общему наследнику или наследнице. Селийскому принцу нужно жениться, и желательно на ком-то равном по положению, но на ком? На дочках эмира? Этих манипуляторшах, которые будут продвигать политику папочки? Или Цистралийских принцессах, которые вообще ничего не умеют, кроме как по пять раз переодеваться за день, и падают в обморок по любому поводу? На дочках князя? Но две княжны давно посватаны, а третьей всего два года. К слову, у нового наместника Майрана дочерей нет. Мало того, как показала практика, наместника могут в любой момент снять с должности, как Сяна Осети, и все договоренности будут пересмотрены. Хранвону с тобой очень повезло, все правители это понимали. Мерзавец всех обскакал. И, когда его не стало…

Фраза повисла в воздухе, а Аламир прошелся по комнате, нервно одернув китель.

– Не думала, что так популярна, – пораженно пробормотала я.

– А я постоянно об этом думаю, – признался муж, – и когда ты им улыбаешься, вдруг проскакивают мысли о том, что кто-то тебе может понравиться больше, чем я. Тогда и, правда, хочется всех их выдворить из дворца и отправить подальше.

Ох, Создатель, это он серьезно? Надо брать ситуацию в свои руки. Я подошла к мужу и обняла его, потом чуть отстранилась, заглянула в глаза и сказала:

– Для меня именно ты самый притягательный, самый красивый, умный, заботливый, понимающий и ответственный. Мужчина, который заставляет мое сердце биться чаще. Никогда в своей жизни я не встречала такого, как ты. Ты словно собран из осколков моей разбившейся мечты. В тебе удивительно сочетаются, казалось бы, противоположные качества: честность и милосердие, но при этом практичность и некоторая жесткость, которая не позволяет всем пользоваться твоей добротой. Ты умеешь любить и заботиться, но не душить своей заботой, способен прислушиваться к другим, но не внушаем. Даже не могу описать, насколько ты удивительный! Я люблю тебя, Аламир. И другие мужчины мне не нужны.

Весь мой монолог супруг смотрел на меня так, будто не верил, что я все это говорю. К концу речи в глазах его отразилось такое, что хотелось смеяться от счастья. Неужели, он думал, что я могу предпочесть ему кого-то другого? Какая глупость!

Аламир потянулся к моим губам и нежно, бережно поцеловал. Потом супруг аккуратно разбирал мою прическу, вытаскивал шпильки, которыми была закреплена корона, затем делал массаж головы, а после мы вместе купались, попутно отдавая друг другу супружеский долг. Заснули очень поздно.

Следующим утром уже после того, как я покормила Георга, а потом еще пару часов поспала, Аламир вдруг вспомнил, что забыл вручить подарок. Если честно, я не ожидала ничего особенного, но муж смог меня удивить и порадовать.

– Это котенок… – пораженно пробормотала я, глядя на мохнатое рыже-белое чудо.

– Как видишь.

– Невероятно! Мне так хотелось, но…

Но кошки водились только в Нбале – стране, что находилась за эмиратами. Там эти животные считались священными, и вывозить их разрешали нечасто. Неудивительно, что покупка пушистого малыша обходилась дорого.

Когда я впервые увидела кошку, то попросила Храна купить мне такого питомца, однако бывший муж отказал, заявив, что у него аллергия на шерсть. Позже я выяснила, что никакой аллергии не было, просто Хранвон потратил свободные деньги на подарок очередной фаворитке.

– Но что?

– Это очень дорого…

– Значит, я угодил?

– Еще спрашиваешь! Конечно, угодил! Спасибо большое!

Я с благодарностью посмотрела на Аламира. Обязательно бы поцеловала его, но рядом слуги сервировали стол для завтрака.

– Какая ты красивая, Эля… – тихо сказал супруг.

Да. Сейчас я в этом не сомневалась, потому что поняла кое-что важное. Красота – относительное понятие. В мою бытность королевой Кральна, я что только не делала, чтобы привлечь Хранвона: покупала дорогую косметику, училась правильно двигаться, приглашала специалистов, которые делали маски с использованием магии, особые массажи и прочее, и прочее. Тогда я искренне считала, что раз муж изменяет проблема во мне. Вот и старалась, но все равно не выглядела настолько красивой, как сейчас. А все потому, что боль и обиду в глазах скрыть невозможно.

Лучше всякой косметики и специалистов человека красит счастье. А я была счастлива, и смотрела в будущее с верой в лучшее.