Переплетенные судьбы

ДЕСЯТЬ



Лондон, столица Объединенной Терранской Федерации, Терра

Три месяца спустя

Дверь такси автоматически открылась, и кабина сразу наполнилась ароматом и шумом ночного дождя. После месяцев, проведенных в космосе, в сухом отфильтрованном воздухе, этот запах стал приятной переменой. Это была уверенность в том, что она наконец-то дома, но все еще не хватало одной вещи.

Киара схватила сумку с сиденья рядом с собой и выскользнула из такси. Сайфер выпрыгнул на тротуар рядом с ней. Дождь был холодным, но она несколько мгновений постояла в свете фонаря, не торопясь идти к входной двери. Было так много вещей, которые можно было принять как должное, и это была одна из них.

Киара любила дождь. В детстве она играла под дождем при каждом удобном случае — к неудовольствию своих родителей, топала по каждой луже, кружилась и танцевала под ливнем, высунув язык, чтобы поймать как можно больше капель. Киара вспомнила, как впервые затащила по дождь Волкера, когда они были маленькими.

Их отцы были в «дерьмовой комнате», болтая о каких-то переговорах за выпивкой, когда начался дождь. Киара вывела Волкера прямо мимо Исайи и Вэнтрикара — через парадную дверь, совершенно незаметно. Сначала Волкер был поражен, и все тело дрожало от холода, но его глаза загорелись восторгом, когда он протянул руку, чтобы посмотреть, как капли падают на ладонь. Уже тогда она понимала, что он упустил так много детских впечатлений, которые казались ей совершенно естественными. Они оба промокли до нитки к тому времени, когда их отцы обнаружили их и потребовали зайти внутрь.

Киара глубоко вздохнула, и улыбка тронула ее губы.

Волкер.

Он вернется. Скоро. Ей нужно было только подождать еще немного, прежде чем она сможет прикоснуться к нему, обнять его и поцеловать еще раз. Того короткого времени на «Янусе Шесть» было недостаточно, и последние три месяца без него рядом были мучительными — для них обоих. Они могли общаться по голо-звонкам, пока она все еще находилась в пространстве Доминиона Энтрис, завершая рейс «Старлайта», но как только она покинула территорию Доминиона, чтобы отправиться домой, этот контакт стал минимальным. Она скучала по звуку его голоса. Скучала по нему.

Скоро, Киара. Ты годами обходилась без него, что такое еще пара месяцев?

— Чертовски долго, — пробормотала она, закрывая за собой дверцу такси, и оно отъехало от тротуара.

Чириканье привлекло внимание Киары к Сайферу. Он склонил голову набок, и его уши дернулись, стряхивая капли воды.

Киара улыбнулась.

— Просто жаль, что Волкера здесь нет.

Он щелкнул и кивнул головой в знак согласия. Она была не единственной, кто так долго скучал по Волкеру.

Киара повернулась и посмотрела на дом. Кирпичное здание, такое теплое и привычное при дневном свете, теперь выглядело темным и одиноким — эти окна, которые пропускали столько света, пока светило солнце, теперь поглощали тьму. Это был ее дом уже несколько лет, но он не станет по-настоящему родным, пока не придет Волкер и не наполнит его приветливым светом. Своим звездным светом.

Она знала, что именно Волкер был причиной, по которой она так часто настаивала на том, чтобы сопровождать свою команду при доставке грузов. Какая-то часть ее, маленькая, но настойчивая, чувствовала, что единственный способ стать немного ближе к Волкеру — это быть среди звезд. Она всегда знала, что он где-то там. Даже на сантиметр ближе к нему было лучше, чем оставаться здесь вдвоем с Сайфером.

Подойдя к двери, она повесила сумку на плечо, подняла запястье и включила голоком, отправляя вызов своим родителям.

— Киара! — сказала ее мать после второго гудка.

— Прости, что звоню так поздно. Я просто хотела сообщить тебе, что я дома.

— Не нужно извиняться. Мы так рады, что ты вернулась.

— Тебя не было дольше обычного, — сказал Исайя с ноткой беспокойства в голосе.

Киара остановилась перед дверью, открыла сумку и порылась в ней в поисках ключей.

— Да, насчет этого… Мы с командой столкнулись с небольшими… неприятностями.

— Что за неприятности? — спросила Джада.

Киара съежилась. Она могла только представить обеспокоенное выражение, которое, вероятно, было на лице ее матери. Джаде никогда не нравилось, что Киара так часто настаивала на путешествиях со своими кораблями. Несмотря на то, что Доминион Энтрис, где она вела большую часть своей торговли, был союзником ОТФ, чтобы добраться туда, нужно было пересечь огромное пространство. На таком расстоянии может случиться все, что угодно — как доказала эта последняя поездка.

— Тебе нельзя волноваться, — сказала Киара, когда костяшки ее пальцев коснулись холодного металла ключей. Она сомкнула пальцы вокруг них и вытащила.

— Мне не нравится, как это звучит. Ты не можешь сказать родителям, чтобы они не волновались. Нам позволено волноваться сколько угодно, когда дело касается нашего ребенка, — сказала Джада.

— Тогда давай забудем, что я что-то сказала, — Киара вставила ключ в замок и повернула его, открыла дверь и вошла внутрь. — Поездка была замечательной, и команда отлично справилась. О! Текелу и Мейсону очень понравилось печенье, которое вы им прислали, и…

— Ки-а-ра… — нараспев произнес Исайя.

Киара застонала и посмотрела на Сайфера, когда он входил в дверной проем, его металлическая чешуя покрылась рябью, сбрасывая воду с его тела. Он оглянулся на нее, приоткрыв рот и обнажив острые зубы в том, что могло быть только насмешливой ухмылкой, которая говорила: Теперь тебе достанется.

Она вздохнула, закрыла дверь, заперла ее и бросила ключи на стол рядом.

— Пираты.

В течение следующих нескольких минут она рассказывала своим родителям всю историю, съеживаясь от их реакции, в которой была смесь беспокойства, ужаса и гнева. В какой-то момент Сайфер фыркнул от смеха, с важным видом прошел мимо нее, запрыгнул на диван, свернулся калачиком и лег. Все четыре его глаза сверкнули весельем.

Она впилась в него взглядом, но ее ухмылка была доказательством того, что на самом деле он ее не раздражал.

Киара понимала беспокойство своих родителей — и она знала, что они понимают, что ее не удастся убедить бросить работу, которой она занималась. Она не собиралась посылать туда своих сотрудников, некоторые из которых стали близкими друзьями, не желая идти на тот же риск, что и они.

Конечно, знание того, что Киару никто не разубедит, никогда не останавливало ее мать и отца от попыток.

— Но все в порядке, — сказала Киара, поднимаясь наверх. — Я в порядке, команда в порядке. Никто серьезно не пострадал. Солдаты Доминиона поднялись на борт корабля и расправились с пиратами с помощью Сайфера. Ну, в основном, один солдат, командор, — она остановилась наверху, ее рука крепче сжала перила. — Волкер Вэнтрикар.

Последовало молчание. Первым его нарушил ее отец.

— Киара…

— Почему ты не сказал мне, что Волкер возвращался? — спросила Киара, глаза защипало от внезапных слез.

Снова тишина. Она не могла представить, что творилось в головах ее родителей в те моменты, но знала, что это не могло заглушить ее боль.

— После стольких лет, когда твоя радость угасала, и ты была несчастна, но наконец снова стала самой собой… — наконец сказал Исайя, его голос был хриплым. — Ты была с Дэниелом. Ты двигалась вперед после столь долгого стояния на месте.

— Ты знал, как много Волкер значил для меня. Если бы я знала, что он вернулся… — Киара смахнула с щеки скатившуюся слезу. — Я никогда не любила Дэниела. Даже когда я была с ним, я все еще была влюблена в Волкера. Ты должен был сказать мне.

— Я должен был, Киара, но… Я не знал. Если ты и не была счастлива с Дэниелом, то ты никогда этого не показывала и ничего нам не говорила. Мы никогда ничего так не хотели, как твоей безопасности и счастья. Я… я хотел уберечь тебя от еще большей боли, чем ты уже пережила.

Киара прошла по темному коридору к спальне, открыла дверь и включила свет. Она не смогла сдержать всхлип, когда вошла в комнату, подошла к кровати и бросила на нее сумку.

— Мы скрывали это от тебя не для того, чтобы причинить тебе боль, — тихо сказала Джада.

— Я знаю, — сказала Киара. — И я… я понимаю. Я не собираюсь лгать и говорить, что это не больно, потому что это действительно больно, и если бы я знала, это все бы так сильно изменило. Но что сделано, то сделано. И теперь… У меня есть способ для вас обоих загладить свою вину.

— Все, что угодно, — сказал Исайя.

Киара улыбнулась, ее счастье мгновенно вытеснило любую затянувшуюся боль и грусть. Она села на край кровати.

— Вы можете помочь спланировать мою свадьбу.

— Свадьбу? — спросили они одновременно.

— Я была не единственной, кто не мог двигаться дальше. Мы с Волкером пара… и действительно были ей с детства. Все, что нам осталось, это сделать все официально — как для ОТФ, так и для Доминиона, если сможем.

— Ты… Волкер и ты… — Джада рассмеялась. — Даже спустя столько лет?

— Это была судьба, мама.

— Ты всегда говорила, что он твой, — сказал Исайя со смешком.

— Можешь поспорить на свои яйца, что так оно и есть.

— Киара! — Джада предостерегла. — Язык!

Киара рассмеялась.

Они поговорили еще немного, прежде чем она сказала родителям, что любит их, и пожелала спокойной ночи. Затем распаковала свою сумку, бросила грязную одежду в корзину для белья, положила планшет на тумбочку и быстро приняла душ. К тому времени, как она закончила и натянула нижнее белье и майку, было почти одиннадцать часов.

Она подошла к двери спальни и высунулась в коридор.

— Спокойной ночи, Сайфер!

Снизу донеслось ответное чириканье.

Улыбаясь, она закрыла дверь и подошла к своей кровати.

Киара откинула одеяло и забралась в постель, натянув одеяло на колени. Она взяла планшет, и, проведя пальцем по экрану, чтобы активировать его, пролистала команды, пока не нашла контактный номер Волкера. Ее наполнило страстное желание. Несколько раз, когда она звонила — последний раз в тот момент, когда она приземлилась на Терре, — он не отвечал. Скорее всего, он был где-то вне досягаемости сигнала. Киара знала, что в последнее время он много путешествовал, завершая военную службу и улаживая оставшиеся дела в Доминионе. Согласно последнему сообщению, которое она от него получила, он должен был быть сейчас на пути к Артосу.

Волкеру предстояло увидеть своего отца впервые за долгое-долгое время.

Она просто позвонит ему и оставит сообщение, в котором скажет, что любит его, скучает по нему и пожелает спокойной ночи. Киара нажала на значок вызова и уставилась на экран, пока звучал сигнал исходящего вызова.

После шестого повтора сигнала экран сменился на отображение таймера подключенного вызова. Она ожидала услышать только общее приветствие, которое он установил для своей службы обмена сообщениями.

— Киара, — сказал Волкер, его голос ласкал ее имя.

У нее перехватило дыхание, и она крепче сжала планшет. Это определенно было не то заранее записанное приветствие, которое она слышала по меньшей мере дюжину раз за последние несколько месяцев.

— Это действительно ты? — спросила она.

— Я.

Она взвизгнула и подпрыгнула на месте. Возможно, ей следовало смутиться своей реакции, но в этот момент ей было наплевать, услышат ли ее соседи или весь мир.

— Переключись на визуал. Мне нужно тебя увидеть.

Он рассмеялся, и мгновение спустя экран планшета снова замерцал, изображая Волкера в трехмерной голограмме. Секунду или две она могла только смотреть. Киара несколько раз видела его по голо-звонкам с тех пор, как покинула «Янус Шесть», и физически он выглядел точно так же, как и на космической станции, но с тех пор, как он в последний раз снял форму, в нем появилась определенная разница. Он казался… светлее. Ярче. Теперь его губы легко растягивались в улыбке, и намек на пустоту, которая всегда была в его глазах — даже тогда, когда они были детьми, — наконец-то почти сошел на нет.

Видна была только верхняя часть его тела, одетого в облегающую тунику, которая гармонировала с его голубыми волосами до плеч и подчеркивала подтянутое тело. Его поза была расслабленной. Иногда казалось, что Киара, возможно, была единственной, кто когда-либо видел его в таком состоянии за всю его жизнь. Она пробежалась глазами по лицу Волкера, и ее живот затрепетал, как всегда, когда она смотрела на него. Мальчиком он всегда был красив, но как мужчина…

— Ты же позволишь мне тоже увидеть тебя, да? — спросил он.

Она усмехнулась, уверенная, что на ее лице была самая глупая, самая влюбленная улыбка во всей вселенной. Киара ничего не могла с собой поделать. Она не чувствовала себя так уже много лет.

Киара коснулась иконки на экране планшета. Его пристальный взгляд встретился с ее, и ее сердце подпрыгнуло.

— Я не ожидала, что ты ответишь, — сказала Киара. — Где ты?

— Все еще в пути к Артосу. Еще несколько часов, и я официально окажусь в пространстве Консорциума… и я не смогу поговорить с тобой, пока не уеду.

— Тогда у нас есть немного времени.

Улыбка Волкера стала шире, хотя она была окрашена блеском тоски в его глазах.

— Я не могу дождаться, когда смогу сказать, что у меня всегда будет время для тебя, и сдержу это обещание, — он поднял руку и запустил пальцы в волосы, убирая их за заостренное ухо. — Я получил твое последнее сообщение всего несколько минут назад. Ты сейчас дома?

— Да. Уютно устроилась в постели, но здесь довольно одиноко. Сайфер любит отдыхать внизу, когда мы дома, чтобы охранять дверь, — Киара откинулась на подушку, прислоненную к изголовью кровати. — Я позвонила тебе, чтобы оставить сообщение с пожеланием спокойной ночи, но так намного лучше.

— Безусловно.

— Я поговорила с родителями, когда вернулась. Я… спросила их, почему они не сказали мне о твоем возвращении.

Волкер нахмурился, и между его бровями образовалась небольшая складка.

— Все в порядке?

Киара кивнула.

— Мне было больно, но я не злилась. Все в порядке. Я не хочу зацикливаться на прошлом, и понимаю, почему отец так поступил. И я рассказала им о тебе, о нас, — она улыбнулась. — Они счастливы за нас. Они всегда любили тебя.

Его нахмуренные брови расслабились, и выражение лица смягчилось.

— Я рад это слышать. Я тоже всегда любил твоих родителей. Они были очень добры ко мне. И я тоже понимаю, почему он не сказал тебе, как бы мне ни хотелось, чтобы все пошло по-другому.

— А ты? — она нахмурилась. — Ты собираешься увидеть отца впервые за много лет. С тобой все в порядке?

Волкер пожал плечами и покачал головой.

— Я не знаю. Я еще не во всем разобрался. Я даже не знаю, что хочу ему сказать, если честно. Я просто… Мне просто нужно поговорить с ним, прежде чем мы сделаем этот последний шаг.

— Просто будь честен с ним, Волкер. Но и прояви понимание. Я знаю, что он всегда был… официальным и чопорным, но ты его сын, и он действительно заботится о тебе.

Челюсти Волкера сжались, плечи приподнялись, когда он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, его ноздри раздулись, когда он перевел взгляд куда-то в сторону.

— Хотела бы я быть рядом с тобой, — мягко сказала она.

— Мы скоро будем вместе, независимо от того, как все сложится, — напряжение покинуло его, и он рассмеялся, покачав головой, и вернул свое внимание к ней. — Как так получилось, что эти три месяца показались мне длиннее, чем последние девятнадцать лет, хотя на этот раз мы разговариваем друг с другом?

— Предвкушение, может быть? Потому что, наконец, после всего этого времени, мы ближе к тому, чтобы быть вместе, чем когда-либо прежде, — она протянула руку и провела пальцем по его щеке. — И мы оба почувствовали вкус того, что будет между нами, когда мы будем вместе.

Уголки его улыбки лукаво изогнулись, а огонек в глазах приобрел новый жар — жар, который соответствовал внезапному сиянию его кхала.

— Хотел бы я попробовать сейчас.

Тепло затопило Киару и разлилось внизу живота. Она усмехнулась.

— И что бы ты хотел попробовать?

— Твои губы. Твою кожу, — его взгляд оторвался от ее глаз и переместился вниз. — Твою грудь. Твою страсть. Всю тебя, Киара. Каждую частичку.

Ее соски напряглись, превратившись в маленькие болезненные бусины, а лоно сжалось. Больше всего на свете она хотела, чтобы его рот и язык были на ней, лизали, сосали, покусывали, гладили…

Внезапная идея пришла ей в голову.

Подняв руку, она лениво провела кончиком пальца взад-вперед по вырезу своей майки и уставилась на него из-под полуприкрытых век.

— Волкер? Не мог бы ты снять рубашку?

Его брови слегка опустились, а губы приоткрылись, позволив языку на мгновение выскользнуть наружу.

— Здесь стало как-то жарко, — он поднял руки к рубашке и начал медленно расстегивать пуговицы с верхней, постепенно спускаясь вниз и обнажая свою бледно-голубую плоть с сияющими отметинами кхала.

Киара обвела взглядом мышцы его груди и живота, ее пальцы подергивались от потребности прикоснуться к нему, почувствовать его тепло.

— Если бы я была там, стояла перед тобой, я бы расстегнула твою рубашку и провела руками по твоей груди и плечам, снимая ее.

Расстегнув последнюю пуговицу, он тяжело вздохнул и отодвинулся на стуле от голо-экрана, показав ноги.

— Я бы положил руки тебе на бедра, — он наклонился немного вперед и стянул рубашку с плеч, позволив одежде упасть на стул позади него, — и провел по твоим бокам, приподнимая майку.

Сев, Киара сбросила одеяло с ног и положила планшет на кровать перед собой, достаточно далеко, чтобы он мог видеть ее всю. Не сводя с него глаз, она подцепила пальцами подол майки и потянула вверх, обнажая живот.

— Вот так?

— Медленнее, — выдохнул он, проводя руками по груди. — Я хочу, чтобы ты почувствовала, как ткань задевает твою кожу, твою грудь. Я хочу, чтобы мое прикосновение пробежало трепетом по твоему телу, пока я открываю тебя своему взгляду.

Киара сделала, как он велел, подняв майку выше по телу, представляя, что это его мозолистые пальцы касаются ее кожи. Воздух поцеловал ее соски. Она отбросила майку в сторону.

— Что ты сделаешь дальше?

Его язык снова выскользнул и пробежался по губам. Его кхал горел еще ярче, чем мгновением ранее. Киара чувствовала, какая она влажная, знала, что ее смазка пропитала нижнее белье. Она хотела провести языком по каждой из этих отметин на его теле.

— Я бы наклонился ближе, — сказал он хриплым голосом, — достаточно близко, чтобы ты почувствовала тепло моего дыхания на своей коже. Так близко, но не стал бы прикасаться. Не сейчас. Нет, пока ты не попросишь меня об этом.

Ее дыхание участилось, когда по коже пробежали мурашки. Как могло случиться, что его слова вызвали такую мощную реакцию, как будто она действительно могла чувствовать его дыхание, теплое и дразнящее, на своей коже? Киара откинулась на спинку кровати и застонала, выгибая спину.

— Прикоснись ко мне, Волкер.

Стон, низкий и сексуальный, вырвался из его груди.

— Обхвати свои груди, Киара, — сказал Волкер и замурлыкал, когда она подчинилась. — Ласкай их. Сильнее. Да, вот так. Представь, что мои пальцы пробегают по ним, мой рот на них, глубоко посасывая. Ущипни эти сладкие соски, моя пара.

Губы Киары приоткрылись в судорожном вздохе, когда она сжала соски, посылая волну ощущений прямо в самую сердцевину, что только усилило ее жаждущую боль. Веки закрылись, и она откинула голову назад.

— Открой глаза, — приказал Волкер, — и посмотри на меня. Не отводи взгляда.

Она никогда не слышала, чтобы он говорил так твердо, так властно, никогда не видела, чтобы он вот так захватывал контроль. Жесткость в его голосе обдала ее новой волной жара. Она открыла глаза и встретилась с ним взглядом. Его глаза сияли яркостью тысячи звезд.

— Почувствуй меня, Киара, — прорычал он. Одна его рука была прижата к паху, а грудь вздымалась от неровного дыхания. — Ты хочешь меня?

— Да… — выдохнула она едва слышным голосом.

— Покажи мне. Сними трусики.

Киара опустила руки к нижнему белью, сунула большие пальцы под резинку, и приподняв зад, потянула трусики вниз, скользя вдоль ног. Как только они были сняты, она бросила их за край кровати, чтобы они приземлились где-нибудь на полу.

Глаза Волкера не отрывались от нее, наблюдая за каждым движением с растущим голодом, и ее сердце бешено колотилось, когда Киара в свою очередь наблюдала за ним. Он провел ладонью по выпуклости эрекции, отчетливо видимой через брюки.

Она крепко сжала колени перед собой, не позволяя ему взглянуть на то, что, она знала, он жаждал увидеть.

— Ты хочешь меня, Волкер?

Он застонал.

— До самой глубины души.

— Тогда покажи мне. Дай мне увидеть тебя.

Волкер откинул голову назад, веки затрепетали, когда он сжал свой член. Он выпустил еще один тяжелый вздох — Киаре казалось, она почти чувствует, как он скользит по ее бедрам — и перевел обе руки к поясу своих брюк. Несмотря на огненную потребность, пылающую в его глазах и в отметинах кхала, он расстегнул ремень и брюки с мучительной, нарочитой медлительностью.

Это только усилило пульсацию у нее между ног.

Приподняв бедра, он стянул брюки. Его член выскочил наружу, длинный, толстый и твердый, слегка подергиваясь, как будто от учащенного пульса. Ее лоно сжалось, когда она вспомнила ощущение его бугорков, трущихся о ее внутренние стенки во всех нужных местах.

Он обхватил пальцами основание члена и зашипел сквозь зубы:

— Раздвинь ноги, Киара. Покажи мне свое желание.

Киара снова откинулась на подушку в изголовье кровати и раздвинула ноги. Глаза Волкера опустились и сосредоточились на ее лоне. Черты его лица напряглись, и он крепче сжал член, отчего мышцы на руке напряглись.

— Ты видишь, какая я мокрая, Волкер? — спросила она. — Как сильно я хочу тебя, как я нуждаюсь в тебе?

Он снова застонал, и на этот раз звук был более напряженным, более протяжным, более отчаянным.

— Я почти чувствую твой вкус.

Киара чуть не закрыла глаза при воспоминании о его языке между ее бедер, но заставила себя оставить их открытыми.

— И я почти чувствую тебя.

— Прикоснись к себе, Киара.

Ее кожу покалывало от грубого, хриплого звука его голоса, и еще больше жидкого тепла скопилось в ее сердцевине. Положив руку на живот, она медленно провела ею вниз, мимо небольшого участка волос над промежностью. Она провела пальцами между своих складочек, задевая клитор, прежде чем двинуться ниже, чтобы собрать свою смазку. Дрожь пробежала по телу Киары, когда она вернула палец к клитору, и ее дыхание сбилось, когда она неторопливо обвела его.

Волкер провел кулаком вверх и вниз по своей длине. Его ноздри раздулись, а напряженность в глазах только усилилась.

— Это должны быть мои пальцы в твоем лоне. Мои губы и язык. Будь я сейчас с тобой, я бы поглотил тебя, Киара. Ты моя.

Киара обхватила грудь другой рукой и помяла ее, зажав сосок между большим и указательным пальцами, чтобы пощипывать и покручивать, продолжая ласкать клитор. Шепот удовольствия пронесся по ней, пробуждая каждое нервное окончание и воспламеняя их. Она прикусила нижнюю губу. Это было приятно, но далеко не так, как его прикосновения. Так же, как она жаждала прикосновений его рук к себе, она хотела почувствовать тепло его тела под своими ладонями, заменить его ладонь своей, почувствовать пульсацию его члена в своей руке, когда она двигала бы кулаком вверх-вниз. Забраться к нему на колени и вобрать его член в свое тело сантиметр за сантиметром, пока он не заполнит ее полностью.

Капелька влаги собралась на кончике его члена, и она жадно наблюдала, как он стер ее ладонью и провел рукой обратно по стволу. Киара скользнула пальцем ниже, к своему центру, и погрузила его внутрь, двигая в такт с его рукой.

Волкер низко зарычал.

— Скажи, что ты моя.

— Я твоя, Волкер, — простонала она, когда удовольствие распространилось по ее телу, пульсируя из самой глубины. — Я всегда была твоей.

— И так будет всегда. Быстрее, Киара. Глубже, — он ускорил движение руки и оскалил зубы. — Почувствуй мои прикосновения. Почувствуй меня.

Киара добавила второй палец, толкаясь ими так глубоко, как только могла, представляя, что это его член входит в нее. Она представила, как его тело накрывает ее, заключает в клетку объятий, представила, как его тепло окружает, как его дыхание овевает ее влажную от пота кожу. Она тяжело дышала, когда ощущения внутри нее усилились. Ее лоно дрожало вокруг пальцев. Она была близка.

Ее глаза встретились с его. Взгляд Волкера был прищурен, но его сияние было ярким и сосредоточенным исключительно на ней.

— Кончи со мной, Киара, — его слова были отрывистыми, напряженными, но не менее повелительными. — Кончи со мной.

Убрав влажные пальцы из своего канала, она вернула их к клитору и быстрыми, грубыми движениями обвела тугой бутон. Это было все, что потребовалось.

— Волкер! — закричала она, когда блаженство расцвело глубоко внутри нее, прорываясь наружу, пока не овладело ею. Пальцы ног впились в простыни, внутри все сжалось, и жар охватил ее. У Киары вырвались хриплые стоны, и ее глаза умоляли закрыться, но она заставила их оставаться открытыми, не отрываясь от глаз Волкера. Ее бедра сомкнулись, а таз задвигался: ей нужно было больше. Она терла сильнее, быстрее, продлевая ошеломляющие, почти болезненные ощущения.

— Киара, — губы Волкера растянулись, снова обнажив стиснутые зубы, и он издал звук, который был идеальной смесью болезненного рычания и стона удовольствия. Все его тело, все подтянутые мышцы напряглись, когда струйки густого белого семени вырвались из головки члена. Они дождем полились на его руку и рельефный пресс. Он не замедлил движения кулака и не прервал зрительный контакт с ней. Если уж на то пошло, он двигался быстрее, с большей силой, каждый его вдох был напряженным и хриплым.

Зрелище того, как он кончает, было возбуждающим и эротичным, и она старалась запомнить все, чтобы представлять себе этот момент снова и снова. Волкер был прекрасен, особенно когда его кхал пылал от безудержного удовольствия.

Когда Киара больше не могла этого выносить, она убрала пальцы и крепко прижала их к своему измученному чувствительному клитору, чтобы успокоить его. Ее влага покрывала внутреннюю поверхность бедер и намочила кровать под ней.

Прерывисто дыша, она расслабилась на подушке. Уголки ее рта приподнялись в улыбке. Волкер тоже замер, его рука теперь сжимала основание пульсирующего члена. Губы были приоткрыты от учащенного дыхания, а пряди голубых волос падали на лицо. Он выглядел совсем как после их занятий любовью на «Янусе Шесть».

Конечно, он был бы гораздо более растрепанным, если бы Киара могла сделать с ним все, что хотела.

Она страстно желала погрузить руки в эти голубые локоны.

— Мы должны сделать это снова, — сказала Киара, подмигнув ему.

Он рассмеялся, растянув губы в широкой улыбке.

— Однозначно. Но в следующий раз я не буду просто рассказывать тебе, что я собираюсь сделать, я собираюсь иметь каждую частичку тебя, пока ты не охрипнешь, выкрикивая мое имя.

Киара усмехнулась, когда дрожь пробежала по ее телу. Она любила эту его сторону. Он всегда был открыт и честен с ней, ослабляя бдительность и показывая ей те свои стороны, в которые никто другой никогда не был посвящен. Но это? Эта его сторона была новой и волнующей. Хотя они были близки в детстве, но провели так много лет порознь. Им предстояло узнать и открыть друг о друге столько нового.

И он снова так далеко от меня.

Она наклонила голову и вздохнула, часть ее веселья исчезла. Она убрала руку от лона и положила ее на живот. Больше всего на свете она хотела, чтобы он был здесь, с ней, обнимал ее после того, что они только что пережили.

— Я скучаю по тебе.

— Скоро, Киара. Мы почти на месте. Дорога была слишком длинной, но мы наконец почти на месте, — с видимой неохотой Волкер наконец выпустил член. Он растопырил пальцы и посмотрел вниз на покрывающее его семя.

У Киары возникло внезапное желание вылизать его кожу дочиста, и она едва удержалась, чтобы не высунуть язык. Будь он в этой комнате, она бы слизала все до последней капли.

Его глаза снова встретились с ее, и выражение его лица смягчилось, когда он опустил руку.

— У тебя уже поздний вечер, а я недалеко от Артоса. Нам обоим нужно привести себя в порядок, а тебе нужно выспаться.

Она надула нижнюю губу.

— Тебе обязательно уходить так скоро?

— Увы, моя Джульетта, но я должен, — он ухмыльнулся, но его глаза остались серьезными.

Киара усмехнулась. Даже столько лет спустя он помнит те разговоры, которыми они обменивались, пока она была в Америке.

— Наша история — это не «Ромео и Джульетта», помнишь?

— Да. Наша намного, намного лучше. И как только я вернусь к тебе, во вселенной не останется ничего, что могло бы снова разлучить нас.

Она мягко улыбнулась.

— Я люблю тебя, Волкер.

— Я тоже люблю тебя, моя пара, — он протянул руку, как будто хотел дотронуться до нее, и ее сердце сжалось. — Я позвоню тебе, как только снова окажусь за пределами территории Консорциума.

Хотя Киара знала, что звонки всегда заканчиваются, она не хотела прощаться, не хотела, чтобы он уходил. Но очень скоро им не придется этого делать.

Терпение, Киара.

Подкрался непрошеный зевок, и она не смогла его сдержать.

Волкер улыбнулся.

— Спи, любимая. Пусть я буду в твоих снах.

— Всегда, моя звезда.