Переплетенные судьбы

ДВА



Лондон, столица Объединенной Терранской Федерации, Терра

2080 терранский год

— Отец, нам нужно идти, — сказал Волкер. Он стоял в дверях кабинета своего отца, а Сайфер расхаживал позади него.

— Я работаю, Волкер. — ответил Вэнтрикар. — Мы пойдем, когда я закончу.

Волкер стиснул челюсти.

— Ты знал, что вечеринка будет сегодня. Ты знал, во сколько она начинается. А теперь мы опаздываем, потому что ты не мог ненадолго отложить работу.

Ноздри Вэнтрикара раздулись, и он замер.

— Мне не нравится твой тон, Волкер.

— И мне не нравится, что я подвожу Киару, потому что ты не можешь должным образом управлять своим рабочим графиком!

Хлопнув ладонями по столу, Вэнтрикар вскочил на ноги. Его кхал засветился, в глазах вспыхнул яростный огонек.

Сайфер заскулил и прижался к ногам Волкера.

В животе Волкера расцвел страх — возможно, он зашел слишком далеко, — но этот страх был недостаточно силен, чтобы одолеть его разочарование.

— С меня хватит твоей наглости, мальчик, — прорычал Вэнтрикар.

Волкер отказался отступать, отказался даже дрогнуть.

— Тогда отправь меня с водителем. Ты можешь работать, и мое обещание Киаре останется в силе.

— Ты достаточно взрослый, чтобы понимать важность…

— Выполнения обещаний. У меня есть долг перед Киарой, потому что я дал ей слово, что приду на вечеринку по случаю ее дня рождения, а ты мешаешь мне это сделать. Если твоя работа так важна, отец, ты можешь остаться здесь. В любом случае, ты не обратил бы внимания на мое отсутствие.

Волкер посещал празднования дня рождения Киары последние четыре года, и он не пропустит этот. Хотя терранская традиция отмечать годовщину своего рождения была бессмысленной для Волкера, она была важна для Киары, и это все, что имело для него значение. Она была особенно взволнована этим годом — это был ее двенадцатый день рождения, который, по ее словам, означал, что она практически леди.

Часть ярости исчезла с лица Вэнтрикара, и он опустил взгляд и сказал мягким голосом:

— У меня тоже есть много обязанностей, которые нужно выполнить. Ты знаешь это, Волкер.

У Волкера внезапно защипало в глазах.

— А как же твой долг передо мной, отец?

Мышцы челюсти Вэнтрикара дрогнули, и его хмурый взгляд немного смягчился блеском сожаления в глазах. Он помолчал несколько секунд, прежде чем спросил:

— На сколько мы опаздываем?

— Вечеринка началась тридцать минут назад.

Вэнтрикар провел одной рукой по волосам, а другой оторвался от работы на настольной консоли.

— Надеюсь, мы не оскорбили министра Мура своим опозданием…

Горький привкус распространился по языку Волкера. Он покачал головой.

— Это тебя беспокоит?

— Я знаю, что ты увлечен дочерью министра, но ты…

— Это не увлечение, отец.

— О? Тогда как бы ты это назвал? — Вэнтрикар обошел стол и подошел к Волкеру. — Ты очарован этой терранской девушкой, и я не буду разубеждать тебя в этом. Но этому увлечению скоро придет конец.

Волкер впился взглядом в своего отца. Его сердце бешено колотилось, а во рту пересохло.

— Она навсегда останется частью моей жизни. Я люблю ее.

— Любовь? Что ты знаешь о любви? — Вэнтрикар остановился в метре от своего сына, выражение его лица стало жестче. — Неужели ты стал настолько мудрым в свои четырнадцать лет, что думаешь, будто знаешь, что такое любовь?

Волкеру не нравилось, каким маленьким он чувствовал себя в тот момент, но он не показал этого.

— Я достаточно взрослый, чтобы знать, отец. Не твое дело говорить мне, что я чувствую.

— Теперь я понимаю, почему ты попросил меня добыть камень балус, — плечи Вэнтрикара поднялись и опустились, когда он сделал глубокий вдох. — Ты молод и сбит с толку, Волкер. Это не более чем этап. Вскоре ты пройдешь его, а когда станешь достаточно взрослым, найдешь себе пару-волтурианку. Желательно, с респектабельным кхаларом.

— Мой кхал отреагировал на нее при нашей первой встрече, — сказал Волкер, сжимая кулаки, — и реагирует каждый раз, когда я ее вижу.

— Отличительный признак запутавшегося ребенка, — ответил Вэнтрикар, но в его голосе прозвучала нотка неуверенности.

— Сегодня вечером я отдам ей камень балус, отец, и вместе с ним — свое обещание.

— Мне было на десять лет больше, чем тебе сейчас, когда я подарил твоей матери камень балус и свое обещание. Я рассказал тебе о той ночи не для того, чтобы ты мог вот так все извратить. Это слишком серьезно, и ты слишком молод, чтобы понять это.

— Я все равно это сделаю.

— Ты будешь делать то, что я скажу. Через шесть лет придет твое время служить, и ты займешь гражданскую позицию, которая принесет честь нашему кхалару. Когда ты будешь готов, ты найдешь свою настоящую волтурианскую пару, и как только ты наберешься достаточного опыта, ты присоединишься ко мне в моей работе. Это то, для чего ты рожден. Это время на Терре — урок дипломатии с инопланетным видом, ничего более.

Гнев бушевал внутри Волкера подобно ревущему урагану. Он обжигал его кожу и посылал дрожь по конечностям, заставлял внутренности скручиваться, а грудь сжиматься. И все же, зачем утруждать себя выражением этого гнева? Вэнтрикар слушал, когда говорил Волкер, но никогда не слышал его.

— Мы можем идти, пожалуйста? — спросил Волкер.

С тяжелым вздохом Вэнтрикар поднял руку и махнул Волкеру следовать за ним.

Они прибыли в резиденцию Мура пятнадцатью минутами позже — с опозданием на целую пятьдесят одну минуту. Вдоль подъездной дорожки выстроились автомобили на воздушных подушках, вероятно, присутствовали десятки гостей, что только сделало непунктуальность Волкера еще более заметной.

Волкер выскочил из их машины — Сайфер следовал за ним по пятам — до того, как водитель полностью остановил ее, захлопнув дверь, несмотря на замечания отца. Его сердце забилось быстрее, а желудок скрутило узлом от предвкушения, когда он спешил ко входу в поместье.

Сайфер бежал рядом с ним.

Гирлянды огней были развешаны на деревьях и между фонарными столбами вдоль подъездной аллеи, отбрасывая желтоватое свечение вопреки сгущающимся сумеркам. Двери большого дома Муров были открыты, по бокам стояли охранники, и небольшие группы гостей свободно входили и выходили. Волкер и Сайфер протиснулись между двумя такими группами по пути внутрь. Ни Волкер, ни инукс не смутили взгляды взрослых, которые, казалось, были расстроены тем, что подросток не отошел в сторону с почтением, когда они проходили мимо.

Интерьер был украшен такими же светильниками, как и снаружи, их свечение придавало новый блеск полированным стенам и полу. Хотя это был детский день рождения, большинство гостей были взрослыми, одетыми в изысканные костюмы и платья. Волкер узнал многих из них по дипломатическим кругам своего отца. Собравшись небольшими группами, они болтали, потягивали вино и закуски с подносов, которые разносили слуги.

Это было все, что, по словам Киары, ей не нравилось в подобных делах, и все, чем всегда становились ее вечеринки по случаю дня рождения — мероприятия, лишь поверхностно прославляющие ее.

После недолгих поисков он нашел ее в одной из больших комнат для собраний, стоящей с тремя другими детьми — двумя девочками и мальчиком, вероятно, отпрысками терранских чиновников, занимающих высокопоставленные должности. Однако, как всегда, все внимание Волкера привлекла Киара. От ее вида у него перехватило дыхание. Каждый раз, когда они встречались, она выглядела немного старше и немного красивее.

На ней было пышное белое платье, а волосы, украшенные серебряными вкраплениями, которые переливались в свете огней, были собраны сзади в тугой пучок. Хотя ее губы были приподняты в теплой улыбке, Волкер заметил тонкий, печальный огонек в ее глазах.

Он был причиной этой печали.

Волкер шел к ней. Он должен был поднять ей настроение, показать ей, что он сдержал свое слово, что он пришел, что он всегда будет приходить к ней. Но он внезапно остановился, когда терранский мальчик рядом с ней потянулся к ее руке.

Что-то вспыхнуло внутри Волкера, что-то горячее и бурлящее. Он стиснул зубы и сжал руки в кулаки, когда странная, вибрирующая энергия потекла по его кхалу. Его взгляд остановился на руке мальчика, когда та коснулась руки Киары.

Мальчик не имел права прикасаться к ней, не имел права держать ее за руку. Контакт был слишком откровенным, слишком фамильярным, слишком… интимным.

Киара нахмурила брови. Ее большие темные глаза опустились на пальцы мальчика, которые обхватили ее руку, но Сайфер бросился к ней, прежде чем она успела отреагировать дальше. Инукс издал взволнованную трель.

— Сайфер! — Киара повернулась к прибывшим, убирая свою руку из ладони мальчика, и ее лицо просияло. После мгновения поиска в толпе, ее взгляд нашел Волкера. Ее улыбка стала шире, и радость погасила печальный огонек в ее глазах.

Ощущение пульсации в кхале Волкера продолжалась, теперь ее сопровождало знакомое тепло.

Моя Киара.



Киара схватила в охапку свою прозрачную юбку, приподняла ее, чтобы дать немного свободы ногам, и побежала к Волкеру, не оглядываясь на других терранских детей. Ее родители были бы шокированы ее манерами, но ей было все равно.

— Волкер! Ты пришел.

Он раскрыл объятия, и Киара бросилась к нему. Он тихо застонал от удара, но обнял ее так же крепко, как и она его.

— Извини, я опоздал, — сказал он по-английски. Его акцент придавал словам неповторимую нотку.

— Все в порядке. Теперь ты здесь.

Она отступила и запрокинула голову, чтобы посмотреть на него снизу вверх. Хотя он всегда был выше ее, за последний год он значительно вырос и теперь опережал Киару почти на треть метра. И в последнее время его рост заставил ее почувствовать себя… по-другому. Ей нравилось, как он возвышался над ней, как его руки охватывали ее, когда они обнимались. Он заставлял ее чувствовать себя в безопасности, защищенной, окруженной заботой.

Сердце так сильно колотилось о ребра, что Киара могла поклясться — оно вот-вот вырвется на свободу. Волкер был одет в белую официальную одежду волтурианцев, туника подчеркивала узкую талию. Высокий воротник придавал ему элегантность, а удлиненные сапоги и облегающие брюки делали его еще выше, чем он был на самом деле.

Он был таким красивым. Эмили и Диана, девушки, которых она только что оставила позади, тоже так думали. Киара знала, что они, вероятно, прямо сейчас глазели на него. Он им нравился, и ее всегда злило, когда они говорили о нем.

В конце концов, Волкер принадлежал ей.

На случай, если у других девушек остались какие-то сомнения по этому поводу после объятий Киары и Волкера, она взяла его за руку, переплетя их пальцы.

— Киара? — спросил Эдвард сзади.

Она оглянулась через плечо и увидела приближающегося Эдварда. Она застонала.

— Кто он такой, Киара? — не отставал Эдвард.

Не сказав больше ни слова, Киара побежала, таща Волкера за собой. Она нырнула под подносы официантов, проскользнула мимо беседующих гостей и, делая вид, что не слышит Эдварда, поспешила через зал. Она рассмеялась, когда возбуждение разлилось в груди, подталкивая ее двигаться быстрее. Волкер никогда не отставал, никогда не спрашивал, что она делает. Он доверял ей. Это было приятно.

Наконец, они добрались до открытых задних дверей, за которыми за столами в саду собралось еще больше гостей. Она остановилась и отпустила руку Волкера лишь на время, достаточное для того, чтобы снять туфли на каблуках и отбросить их в сторону.

— Киара! — Эдвард позвал откуда-то сзади.

Она рискнула еще раз оглянуться и увидела, что он стоит на цыпочках, вглядываясь в гостей в соседней комнате. Она схватила Волкера за руку и встретилась с ним взглядом.

— Нам нужно спрятаться.

Бросив свирепый взгляд в сторону Эдварда, Волкер кивнул и слегка сжал ее руку. Они выбежали на улицу и понеслись по траве, проходя под гирляндами, которые были развешаны по всей территории, Сайфер бежал впереди.

Все трое знали, куда идут, не сговариваясь. Они пересекли линию деревьев и вошли в густую тень под ветвями, едва сбавляя скорость, несмотря на темноту. Они ходили этим путем сотни раз раньше, Киара знала дорогу наизусть.

Вскоре они вышли на небольшую травянистую поляну, где Киара и Волкер проводили бесчисленное количество дней — это было их тайное место, расположенное вдали от дома, и куда никогда не добирались садовники.

Киара посмотрела на небо. Сумерки сменились почти полной темнотой, и первые звезды, казавшиеся крошечными из-за расстояния, замерцали над головой. Она глубоко вздохнула, когда ее сердцебиение успокоилось. Воздух здесь пах зеленью и жизнью, что так отличалось от стерильного запаха сверкающих залов поместья или душных офисов, в которых работал ее отец.

— Кто был тот мальчик? — спросил Волкер.

Киара сморщила нос.

— Эдвард Беркли. Мой отец дружит с его отцом, и в последнее время они навещают его. Часто, — она взглянула на Волкера. — Я ему нравлюсь.

Волкер встал прямо перед Киарой, проведя большим пальцем по тыльной стороне ее руки.

— Ты… ты хотела, чтобы он коснулся твоей руки?

— Нет. Мне это не нравится, но он никогда не слушает, — она протянула руку и заправила прядь голубых волос Волкера за его острое ухо. — Ты единственный, кто слушает.

— Если он еще раз прикоснется к тебе, я сломаю ему нос.

Киара рассмеялась. Она почти раскаивалась в своем веселье, почти раскаивалась из-за того, что хотела увидеть, как Волкер сломает этому чертову маленькому извращенцу нос, но Эдварду было бы справедливо понести наказание за свое поведение.

— Ты не должен этого делать, — сказала она со вздохом. — Это будет плохо и для тебя, и для твоего отца.

Волкер нахмурился, и его брови сошлись на переносице.

— Сейчас меня это мало волнует. К черту репутацию отца.

Киара чуть не расхохоталась, — обычно она так и делала, когда он произносил слова вроде «к черту», отчего его акцент становился еще более милым, — но по его тону она поняла, что это не повод для смеха. Она сжала его руку.

— Все в порядке, Волкер?

— Да, пока я здесь, с тобой. Он просто… кажется, он не понимает, Киара, что то, чего хочет он, — это не то, чего хочу я. Он тратит свое время на всех, кроме меня, но при этом ожидает, что я пойду по его стопам. Иногда я просто не хочу иметь с ним ничего общего.

Киара нахмурилась и потерла большим пальцем о ладонь.

— Я понимаю. Я тоже иногда чувствую то же самое по отношению к своим родителям. Обычно они поступают так, потому что любят нас. Но то, что они любят нас и они старше, не означает, что они всегда правы.

Она выпустила его руку и опустилась на траву, подобрав под себя юбку платья, чтобы прикрыть ноги.

— Но мы ведь не будем об этом беспокоиться, пока мы здесь, верно? Садись со мной.

Волкер нежно улыбнулся ей и сел рядом. Сайфер лег, прижавшись всем телом к голеням Киары, и она рассеянно протянула руку и провела по его спине. Сколько бы раз она ни гладила инукса, ощущение его кожи всегда было чудесным.

Это было то, о чем она мечтала весь день. Не шикарную вечеринку, не толпу незнакомцев, не дорогие подарки, которые были скорее для того, чтобы произвести впечатление на ее отца, чем сделать счастливой саму Киару, или дети ее возраста, которых она едва знала — которых она не хотела знать. Все, чего она хотела на свой день рождения, — это немного побыть в тишине со своими лучшими друзьями.

Время с Волкером.

Она откинула голову назад.

— Звезды прекрасны.

— Да, — ответил Волкер. — и я… я принес тебе одну.

Глаза Киары округлились, и она посмотрела на него.

— Правда?

Волкер откинулся назад, полез в карман и достал маленькую коробочку.

Она улыбнулась, переполненная восторгом.

— Ты принес мне подарок?

— Ну… технически, его купил мой отец, но это была моя идея, и я выбирал, — держа коробку на ладони, он открыл крышку.

Внутри футляра засиял мягкий голубой свет. Глазам Киары потребовалось мгновение, чтобы сфокусироваться на светящемся объекте. Это был камень каплевидной формы, обернутый в замысловатую металлическую оправу из белого золота, которая соединялась с тонкой цепочкой.

Она ахнула.

— Это звезда?

— Этот камень называется балус. Но он вроде сияет как звезда, да?

— Так и есть, — она не могла поверить, насколько красивым было ожерелье, не могла поверить, что он дарит его ей. Она встретилась с ним взглядом. — Ты можешь помочь мне надеть его?

Он осторожно достал ожерелье из футляра. Его мягкое свечение сделало отметины его кхала еще ярче, чем обычно. Улыбаясь, Киара повернулась, когда он надел цепочку ей на шею. Прикосновение пальцев Волкера к ее коже вызвало дрожь в теле как раз перед тем, как он застегнул ожерелье.

— Камень связан с обещанием, Киара. — сказал он.

Киара положила пальцы на кулон и повернулась, чтобы посмотреть на Волкера.

— Каким обещанием?

— Обещанием, что ты всегда будешь моей, а я всегда буду твоим.

Она резко вдохнула. Жар прилил к щекам, а в животе запорхали бабочки.

— Правда? — спросила она.

С серьезным выражением лица он кивнул.

— Правда.

Не отрывая взгляда от Волкера, Киара наклонилась вперед и коснулась губами его губ. Его глаза расширились, и он ахнул. Ее сердце бешено заколотилось.

Покалывание расцвело там, где соприкоснулись их губы, наполняя ее жаром — и чем-то приятным, но неописуемым. Она закрыла глаза. Это отличалось от поцелуев, которыми они делились раньше — невинных, дружеских поцелуев в руки или щеки. Это… это был настоящий поцелуй. Его рот был мягким и теплым, дыхание свежим и чистым с привкусом мяты. Она крепче прижалась губами к его губам, наслаждаясь ощущением его прикосновения, и позволила поцелую продлиться еще несколько секунд, прежде чем отстранилась.

Она открыла глаза и снова посмотрела на Волкера. Его глаза были полуприкрыты и светились ярче, чем камень, который он ей подарил.

Он сжал губы, и мгновение спустя его язык выскользнул наружу, облизывая их.

— Киара…

— Я никогда не сниму его, Волкер. Никогда. Это мое обещание, — тихо сказала она.