Первая любовь (СИ)

Глава 22. В погоне за эмоциями

Что-то странное происходило со мной, я ни в чем не находил удовлетворения. «Дела» мои прошли еще лучше, чем я ожидал. Хватало и на мотоцикл, и на поездку на острова, но ни того, ни другого не хотелось. С тех роскошных тусовок, о которых рассказывал Маше, я уходил еще до начала возлияний. Играл в волейбол, отвозил партию друзей в спорт-бар и уезжал домой. Да, взял подержанную «Тойоту», но и от нее не испытывал почти никаких ощущений. Словно провалился в бесконечную вату. Ничто не радовало меня, ничто не злило. Хотя нет, кое-что раздражало — Машины короткие ответы, больше напоминавшие отмазки, чем дружеский разговор. Понятно, она не в лучшем настроении, но я-то со всей душой… Со всей своей черной и подлой душой. Нет, мне не было стыдно за тот спектакль. Никого не убил, не покалечил. Я не виноват в том, что некоторые личности слишком наивны, доверчивы и не умеют облекать свои мысли в слова. Но мне хотелось эмоций, а их вдруг все будто унесло ветром. Первое время в городе я пытался жить как обычно: ходил на тусовки, снимал телочек, пил много алкоголя… но очень быстро понял, что все это потеряло вкус. Совершенно одинаковые, будто под копирку сделанные, тупые курицы с надутыми губами, огненное пойло, которое не вызывает во мне ничего, кроме глухого раздражения и головной боли наутро… Я даже изменил своим правилам и вдарил по альтернативным методам поднятия настроения, но эффект был ошеломляюще коротким, а отходняк — просто отвратительным. Казалось, что меня тошнит от самого себя. От вида своей рожи в зеркале, от звука своего голоса, даже от ощущения собственного тела. Как будто я весь — один сплошной помойный отброс, и нет никакой возможности от этого освободиться. Так я прожил неделю, а потом не выдержал и поехал опять к бабушке. Уже на своем автомобиле, покупку которого так давно планировал. Предвкушая, как покатаю на нем Марусю, а она улыбнется мне и расскажет какую-нибудь свою смешную глупость. Почему-то ее глупости не раздражали меня, а наоборот, умиляли. Что ж, может, и вправду, выйдет у нас что-нибудь серьезное — звала же она тогда на дискотеке меня назад…

Но в Филимоново ждал неожиданный удар. Машу я предупреждать о своем приезде не стал — хотел сделать сюрприз — тем же вечером приперся к ней с подарками и уже на подступах к дому Сорокина увидел Манюсю в крестьянских лапах Стрельникова. Сосед-маргинал, кажется, собирался слопать ее живьем, предварительно раздавив руками. Как?! Как это возможно? Почему они помирились… почему она ничего мне не сказала?! Но факт остается фактом. Они больше не в ссоре. И даже не друзья. Они целуются, как молодежь из неприличного американского фильма… И тут внезапно я ПОЧУВСТВОВАЛ! Это было так ярко, так оглушающе, что я чуть не упал на месте. Меня накрыло волной ярости, зависти, ненависти… Мои эмоции вернулись, и я упивался ими почти так же, как упивался бы эйфорией или адреналином на каких-нибудь гонках. Что ж, пожалуй, я должен быть благодарен Стрельникову за то, что ко мне вернулись чувства, ну а обратить их во что-то позитивное — это мы успеем.

Я вернулся в дом бабушки и написал Маше сообщение:

«Привет. Видел, вы с Глебушкой помирились… Почему ты ничего не сказала?»

Она не читала до двух ночи, я уже начал нервничать, но вот наконец появились долгожданные голубые галочки и Манюся стала печатать ответ. Это заняло у нее целую кучу времени.

«Привет. А должна была? Ты не спрашивал. Ты в Филимоново?»

«Да. Увидимся завтра?»

«Нет, прости, я не могу. Занята весь день»

«А когда ты сможешь?»

«Пока не знаю. Много дел с мамой»

«Выдели мне пять минут. Я заскочу утром. Во сколько ты встаешь?»

«Лучше тебе не приближаться к моему дому. Ничем хорошим это не кончится»

Вот оно что! Это любопытно!

Адреналин кипел во мне, и это наполняло воодушевлением. Наконец-то! Азарт, гнев, предвкушение… Эмоции, мм..!

«Понял. Но не думай, что я так просто отступлюсь;)»

«Денис, чего ты добиваешься?»

«Как чего? Общаться с тобой, дружить. Забыла, что ли?»

«Я не хочу с тобой дружить, извини»

«Почему?»

«Мне не нравятся методы, которыми ты добиваешься своих целей»

«Почему ты мне раньше не сказала? Я ведь к тебе приехал»

«В любом случае, Глеб против того, чтобы мы общались, и я не собираюсь ему перечить»

«Какая ты послушная! А если я с ним договорюсь?»

«Не договоришься»

«Вот увидишь!»

Она больше ничего мне не ответила, а я не стал ждать — поставил будильник на шесть и лег спать.

Через четыре часа подскочил бодрый и вдохновленный. Черт, давно такого адреналина не ощущал в крови! Какой же это кайф… Даже если не получится выиграть эту войну, я уже благодарен ей за то, что она вывела меня из тупого летаргического сна.

Быстро собравшись, я поехал к Стрельникову на разговор. Идти было недалеко, но подъехать к дому этого неудачника (хотя почему неудачник? Немного везения он все же хапнул с Манюсей) на иномарке — совсем другой эффект. К тому же, возможно, придется куда-то переместиться для разговора.

Подъехав к дому, я набрал его номер, но Глеб не взял. Однако долго ждать не пришлось — я только подошел к калитке, как Стрельников появился во дворе собственной персоной. Как всегда, растрепанный, в плохой изношенной одежде. Стать у него есть, но обращается он с ней так пренебрежительно, что непонятно, что Манюся в нем нашла. Глеб нахмурился и медленно приблизился к забору:

— Чего тебе?

— Угадай, — я улыбнулся. Ничего не мог с собой поделать, так и тянуло злорадно скалиться.

— Я сейчас не могу разговаривать, некогда.

— А ты постарайся, Глебушка. Я вот для тебя всегда готов найти время.

Он опустил взгляд и сжал челюсти.

— Ладно. Сейчас, подожди пять минут.

— Хоть двадцать пять! — меня буквально разрывало от нахлынувших эмоций. Они скрутились в тугой комок, который прыгал по груди и очень сильно напоминал счастье. Ну, или, по крайней мере, острое удовольствие.

Стрельников вернулся даже быстрее. Мы сели в машину, и я отъехал в конец улицы.

— Ну и сволочь же ты, Уваров, — не выдержав напряженной тишины, выдал Глеб.

— Есть такое, — согласился я не без гордости.

— Нахрена?

— А что, быть таким тюленем, как ты? Это скучно!

Он резко выдохнул.

— Чего ты хотел-то?

— Хочу дружить с Машенькой, а она говорит: «Мне Глебушка не разрешает!» Вот, пришел к тебе за разрешением… — хотелось уже не улыбаться, а хохотать в голос. Просто капец, какая эйфория. А этот кретин добавляет масла в огонь — воспринимает все всерьез!

— Я не могу.

— Почему? — я скроил расстроенную физиономию.

Стрельников покачал головой:

— Как же ты меня бесишь…

Я перебил его и принялся пародировать, изображая бабский голосок:

— Как же ты меня бесишь, Уваров! Паясничаешь тут, а у меня счастье всей жизни на кону! — и заржал, как конь.

Стрельников схватился за ручку двери, я — за его плечо:

— Да остынь ты, я просто угораю! Ты такой смешной — капец просто. Стрельников, нельзя быть таким серьезным, а то еще лопнешь…

— Слушай, иди в ж*пу! Я сказал, у меня нет времени на разговоры, тем более его нет на то, чтобы тебя развлекать!

— Это все понятно, малыш, но, как я уже сказал, на кону счастье всей твоей жизни, так что придется потерпеть, пока дядя Денис развлекается.

Стрельников опять поиграл желваками, но остался. Ой, как вкусно манипулировать чувствами других людей — чистый кайф, ни с каким кокаином не сравнить!

— Так почему ты не можешь разрешить нам с Машей дружить?

— Я ей уже запретил и нет ни одного вразумительного повода забрать свои слова обратно.

— А ты скажи, что я сделал тебе неоценимую услугу. Как, собственно, и было на самом деле.

— Еще кто кому услугу сделал…

— Ну-ну-ну, умерь свой пыл. У тебя не было вариантов!

— А ты тогда сказал, что умеешь хранить секреты — а теперь используешь их, чтобы добиться своего!

— Да не смеши мои мокасины! Я их использую, чтобы что? Изнасиловать кого-то? Убить? Ограбить?

— Да, ограбить! Будто я не знаю, чего ты добиваешься! Ты же хочешь увести у меня девушку. Сто лет тебе не сдалась ее дружба, иначе зачем был весь этот цирк на дискотеке?

— Может, и хочу, но не насильно. Если она тебя любит, то не уйдет. Проверим? — я протянул ему руку все с той же злорадной улыбкой, но Стрельников не спешил ее пожимать. — Если ты откажешься, мне терять нечего, ты знаешь.

Он поджал губы.

— Аа! — понял я и убрал руку. — Ты надеешься, что она все поймет и простит! Ну что ж, проверим? — я разблокировал экран на телефоне, открыл список вызовов и на секунду завис пальцем над контактом «Маруся».

— Стой! — рявкнул Стрельников и дернул мою руку вниз.

— Хороший мальчик, — похвалил я его. — Так я жду от Машеньки приглашения на чай, окей? Давай, проваливай из моей тачки, чувак. Я тороплюсь.

Он выскочил и со всей дури хлопнул дверью, а я засмеялся. Вкусно как! Как хорошо!..