Пешка. Игра в любовь

Глава 22

Женя смотрела на меня так, словно это был мой бой против нее. Но это было не так.

Ее привел сюда и в этот день выбор, который она сделала не один раз.

Я ничем ей не обязан. Без меня Иван мог сделать все куда более хуже, но уверен, для нее это не имеет ровным счетом никакого значения. Зато теперь она может видеть, кем были бы ее родственники. Я видел ее красную щеку, и это не могло говорить о стыде. Попова не любит быть в центре скандала и не может винить во всем сына, а Женя – идеальная виновница в ее глазах.

Как только машина скрылась за углом, я пошел обратно.

Этот придурок праздновал победу, а новоиспеченная жена, держась за свой живот надеялась найти взаимопонимание с родителями. Безнадежно.

Гости не понимали ни черта, делая видео и фото, отправляя их в сеть. Я могу предположить только один итог этого дня – отец его убьет, а мать присоединится с удовольствием.

Через полчаса долгих поздравлений и официальных речей мы с ним отошли в сторону.

– Ты доволен?

Мне не нужен был ответ, я видел его в довольном взгляде.

– Ты видел ее лицо? – Иван рассмеялся. – Черт, это было круто.

Я видел. И мне не нравилось то, что там было. Но я не планирую быть переполненным жалостью. Это не тот путь, который мне нужен.

– Уверен, что твои родители также рады твоему представлению.

– Они справятся. Ника родит на следующей неделе. У матери не останется времени на злость.

– Журналисты напишут все, что им вздумается.

– Поэтому ты начальник отдела безопасности.

– В фирме твоего отца, – дал ему понять, что мне необходимо.

– Тогда я скажу и матери, чтобы она позволила тебе защитить ее фонд от всякого дерьма.

Да, черт побери. Я почти заорал от упавшего на мои плечи триумфа, но мне было необходимо сдерживать себя и слишком явную ухмылку.

– Сомневаюсь, что она пустит меня в свой компьютер, для установки разных защит.

– Доверься мне, я у тебя в долгу, поэтому я все организую. Да и отец поддержит.

– Но я не стану общаться с этими идиотами. Я защищу все, что связано с сетью.

– Мама сама сделает заявления, как только придумает речь, у нее есть помощники для этого.

– Тогда договорились.

Это успех.

Гребаный успех.

Перед глазами встал образ сестренки и многих детей, кто был также отдан в руки этих ублюдков. Тех, кто был уверен в своем спасении, а потом просто остался ни с чем, наедине со смертью и неизбежным.

Злость вспыхнула в каждой точке моего тела, и я быстро ушел. Такие вспышки я контролировать не мог никогда. Это было невозможно.

Я постарался искренне извиниться перед «другом» и его семьей, а после сел в машину и уехал.

Мчал, выжимая из машины все, что мог, пока не понял, что отъехал слишком далеко от города.

Я вылез из тачки и посмотрел на поля вокруг. Они простирались по обе стороны дороги. Редкие деревья покачивались на ветру, на этом участке трассы и больше ничего.

Сжатые кулаки желали на что-то опуститься. Вонзиться во врага.

Только бы не вспоминать безжизненный взгляд матери и отца. Я не успел увидеть Алену перед смертью. Я и не думал, что в итоге не увижу ее живой больше никогда.

У меня была служба. Я выбрал контракт, чтобы заработать денег. Все еще помню, как поговорил с ними в последний раз. Затем связи не было длительное время. Закончился срок службы. Я возвращался тихо. С сюрпризом. А вернулся в итоге в дом, полный скорби.

Тишина и смерть стояли в каждом углу. Они следили за нами, пока мать сходила с ума и перестала разговаривать. А отец так и не смог вернуть свою жену к жизни вынужденный смотреть на ее бледную копию.

Вот во что превратилась наша семья без нее.

Отец назвал мне имя и фонд.

Я все еще помню свою клятву у ног матери, хотя я сомневаюсь, что она меня слышала, как и сестра, на могиле которой я был в следующее мгновение. Это точно не поможет никому больше, но моя младшая сестренка имела право на эту месть… все они имели на это право.

Они обещали. Заставили поверить, а потом… Просто сказали, что был ребенок, который встал в очередь вперед из-за сложности и еще какого-то там дерьма. Они сдвинули мою сестру на одно место, и она не успела дождаться своей операции.

Ее жизнь они не сочли более важной. Предпочитая чью-то другую.

Ей было всего двенадцать, она не успела побыть ребенком. Не успела ничего из того, что я ей обещал, уходя на службу. Я клялся, что сделаю все, что в моих силах…

– Я знаю, Макс, – сказала Алена и протянула свою худенькую ручку, касаясь моей щеки. – И ты колючий.

Ее звонкий смех заполнил комнату, а затем понесся длительный кашель.

– Совсем скоро, ты снова станешь прежней, – взял аккуратно маленькую ладонь и поцеловал.

– Мне иногда кажется, что как прежде, уже не будет.

Ее невинный взгляд давно перестал быть детским. Он был осмысленным и слишком взрослым, с чем я по-прежнему старался справиться.

– Поэтому я твой старший брат, а не наоборот. Значит, ты должна мне верить. Я никогда не лгу, помнишь?

– Помню, – улыбка стала широкой, и я остался доволен ею.

– Люблю тебя, маленькая, – поцеловал ее в висок и почувствовал, как она меня обнимает.

– А я тебя. Буду скучать.

– Постараюсь звонить при каждом удобном случае.

– Ловлю на слове.

– У тебя уже есть мое обещание…

После этого мы говорили несколько раз по телефону, но этот разговор был нашим последним… Последним, когда я что-то ей обещал… Последнее во что я все еще верил так сильно, пока все не обратилось в пыль… не поросло гнилью и фальшью…

Мои глаза закололо, и я напряг все свое тело, прежде чем заорать. Во все горло, не сдерживая гнев и ярость… Воскрешая их из глубины своего нутра.

Обратная дорога остудила пыл, но не до конца. Я вошел в квартиру и увидел отца.