Писательница для Белова

Глава 11

Катя

Я просыпаюсь от звонка в дверь. Снова. Я медленно поднимаюсь с кровати и плетусь открывать. В этот раз я смотрю в глазок. За дверью стоит Савелий. Я отшатываюсь от двери, хмурюсь. Что он здесь делает?

Парень вновь настойчиво стучит в дверь. Я открываю, обуваюсь и выхожу в подъезд, кутаясь в длинный кардиган.

— Привет, Катя, — молодой человек улыбается.

— Привет. Что ты здесь делаешь? — спрашиваю тихо.

— Узнал, что ты заболела, привёз тебе гостинцев, — обаятельно улыбается молодой человек. И куртку, шапку и тёплый шарф.

— Савелий, — я прижимаю руки к груди и делаю несколько шагов назад, смотря на молодого человека с лёгким испугом, — зачем это?

— Я просто хотел тебе помочь, Кать.

— Спасибо, но я сама могу купить, — я качаю головой. — Не стоило, правда.

— Ты вчера намокла, сидела долго в холодном помещении, заболела. Мне совестно… Поэтому прими, пожалуйста.

— Прости, я не могу… Я сама куплю!

— Катюш, — парень шагает вперёд, сокращает между нами расстояние, — прошу тебя. Это мой тебе подарок.

Я вскидываю голову, чтобы посмотреть в лицо молодого человека. Он красив. Но Дамир… Я закусываю губу, когда осознаю, какое я провожу сравнение.

Я свожу брови вместе, складываю руки на груди, пытаясь закрыться от Савелия.

— Зачем тебе это? — с подозрением в голосе спрашиваю я. — К чему этот подарок?

— Просто так. Без какой либо подоплёки, Кать. Клянусь. Ты мне ничего не должна. Я просто хочу тебя немного поддержать. Тебя незаслуженно обидели и обвинили, я хочу поднять тебе настроение. Смотри, я специально купил тебе эту куртку.

Савелий ставит объёмный пакет на пол, достаёт из него ярко розовую куртку, демонстрирует мне.

— Вот, держи, Кать, — подходит и накидывает мне её на плечи.

— Савелий…

— Можно просто Сава, — улыбка трогает губы молодого человека.

Я слабо улыбаюсь и неловко переминаюсь с ноги на ногу, чувствуя жгучее желание развернуться и убежать в квартиру. Мне неловко просто до ужаса.

— Сава, я уже заказала себе новые вещи, скоро их привезут.

Молодой человек некоторое время молчит, после чего ставит все пакеты на пол и отходит на несколько шагов назад.

— Постарайся держаться от Дамира на расстоянии. У него очень много поклонниц, которые будут причинять тебе вред снова и снова.

Парень разворачивается на пятках и уходит.

— Савелий! — я делаю несколько шагов следом за ним, но парень не отвечает.

Я топчусь на месте, смотрю в растерянности на пакеты, оставшиеся стоять на лестничной клетке. Делать нечего, поэтому я беру их и поочередно заношу в квартиру.

Поворачиваюсь, чтобы закрыть дверь и испугано вскрикиваю.

— Таня, ты меня напугала, — я прижимаю руку к грудной клетке, в которой заполошно колотится сердце.

— Привет, Катюша, — подруга улыбается, шагает в квартиру и закрывает дверь. — Что у тебя Савелий делал?

— Принёс мне куртку.

— Зачем? — Таня выгибает точёную бровь.

— Мою вчера украли в университете, — с напряжением в голосе отвечаю я.

Уже больше года наше общение трещит по швам. Я отворачиваюсь, снимаю обувь и прохожу вглубь коридора.

— А почему на телефон не отвечаешь, Кать? Он у тебя вообще выключен.

— Его украли вместе с вещами. Прости. Тебя вчера не было в университете, — говорю тихим шёпотом.

— Просто я проспала, — Таня странно вздрагивает, а потом улыбается.

— С парнем была? — спрашиваю, лишь бы заполнить неловкую тишину.

— Почти, — девушка странно ухмыляется. — Я зашла к тебе, чтобы навестить. Как твоё самочувствие.

— Крайне ужасно. Выспаться не получается, целый день сегодня кто-то приходит. День визитов! — грубо говорю я. — Я очень хочу лечь.

— Сегодня год, как её нет, — доносится тихое мне в спину.

— Я знаю, — вздрагиваю, прижимаю руку к грудной клетке, чувствуя безумную, разрывающую душу на части боль.

Диана. Каждый миг без неё причиняет боль.

— Я принесла конфеты, чтобы помянуть её, — Таня подходит ко мне, кладёт руку на плечо.

Сжимает едва-едва, а потом всхлипывает:

— Я так сильно по ней скучаю. Мне так её не хватает!

— Мне тоже, — отвечаю тихо. — Пойдём на кухню. Помянем её.

Я вновь ставлю чайник на плиту, прижимаюсь лбом к холодной стене. У меня снова поднялась температура.

— Помнишь, как сильно она любила жасминовый чай? — слышу, что Таня начинает плакать.

Я молча киваю, пытаясь сосредоточиться на шуме воды, закипающей в чайнике. Воспоминания об Диане, чья жизнь прервалась так неожиданно, захлестывают меня с головой. Её звонкий смех, лёгкая походка, её умение видеть красоту в простом — всё это навсегда останется со мной, как будто выжжено в памяти неугасимым огнём. Она была невероятно светлой.

Таня снимает крышку с банки, которую она принесла с собой и в которой лежат конфеты, и я чувствую сладкий запах карамели. Это те самые леденцы, которые Дианавсегда брала в маленьком магазинчике на углу. Он закрылся после её гибели. Хотя работал, сколько я себя помню.

Мы втроём бегали в магазин в детстве, покупать всякие вредности, после которых обязательно болел живот. Но Диана всякий раз заходила в тот магазин, чтобы купить себе эти леденцы.

Слёзы начинают катиться по щекам, и я не в силах их остановить. Таня подходит ближе и обнимает меня со спины. Мы стоим так несколько минут, молча плача, разделяя друг с другом эту непреходящую боль и любовь к той, кого больше с нами нет.

— Она бы хотела, чтобы мы улыбались, — наконец, говорит Таня, отстраняясь от меня. — Она ведь всегда улыбалась.

Я киваю, не уверенная, что мои губы способны сложиться в подобие улыбки. Мне вдруг кажется, что Диана находится на кухне. Мне хочется обернуться, но я стою неподвижно, смотря в одну точку перед собой.

Видимо, у меня слишком высокая температура или же я схожу с ума. Сердце щемит от желания поделиться с Дианой чашкой жасминового чая, помолчать, послушать её истории. Именно она мне помогла с выбором псевдонима. Только она читала мои книги до публикации и всегда поддерживала. Диана помогала мне с вычиткой, у неё был доступ к моему аккаунту.

Я достаю из шкафа свечу, вставляю в подсвечник и зажигаю её. Поворачиваюсь к Тане, беру леденец из коробки и отправляю в рот. Знакомый вкус разливается на языке.

— Где ты их купила? — спрашиваю у Тани.

— Оказалось, что у магазина сеть по городу. Я нашла в одном из них.

Я дёргаю уголком губ, прикрываю глаза, из которых снова начинаю катиться слёзы. Под внутренним взором предстаёт образ подруги, который не забылся.

В коридоре слышится хлопок двери, я выглядываю из кухни, спешу встретить бабушку.

— Милая моя, ты почему не в кровати? Почему не спишь?

— Здравствуйте, — Таня выглядывает следом.

— Танечка, здравствуй, — бабушка взмахивает руками и расплывается в улыбке. — Как же давно я тебя не видела! Рада, что ты зашла.

Бабушка разувается, проходит на кухню. Замечает свечу, тут же всё осознаёт и вспоминает. Она прекрасно знает, насколько тяжело мне далась гибель подруги.

Мы сидим на кухне до поздней ночи, вспоминая Диану. Смеёмся и плачем. Таня уходит, когда ей звонит обеспокоенная её долгим отсутствием мама.

Бабушка провожает её, а я плетусь в комнату и падаю на кровать совершенно обессиленная. Я слышу, как бабушка ходит по квартире, выключая свет и готовясь ко сну. И когда всё затихает, я проваливаюсь в сон.